Блытов В. Служил Советскому Союзу. Раздел 1. На восток. Глава 7. Гроза

Художественное произведение! Совпадение имён, фамилий и названий случайно.

Глава из морского романа «Служил Советскому Союзу».

Авианосец «Брест» с группой кораблей охранения осуществляет переход с Чёрного моря на Тихоокеанский флот. В Индийском океане у берегов Мозамбика корабли отряда попадают в жесточайший шторм. Только мастерство командира корабля спасает авианосец от неминуемой гибели во время налетевшего шквала. Разразилась сильнейшая гроза. Молнии полыхают вокруг кораблей.

Раздел 1. На Восток!

Глава 7. Гроза!

Непогода навалилась на авианосец «Брест» с сопровождающими кораблями. В наступившей ночи все небо захватила огромная грозовая туча. Десятки молний одновременно бьют в море. Усилился резко ветер, поднимаются волны. Корабли уходят подальше в море пережидать непогоду.

Кажется, что корабли авианосной группы вот-вот будут раздавлены между бушующим морем и небом.

Мансур по пути в КПС заскочил в свою каюту. Ему надо было надеть темно-синюю куртку и захватить кое какие документы. В глазах его до сих пор стояли десятки молний, бьющие из низких почти черных облаков в море, расцвечивая даже ночью зловещую картину, не сулящие ничего доброго кораблям, не успевшим укрыться в гаванях.

— Наши гавани к сожалению, ещё очень далеко, а мы уходим дальше в море – подумал он, вспомнив ещё и стихотворение Лермонтова – а он мятежный ищет бури, как будто в буре есть покой.

Мало кто знает из непосвящённых, что в шторм кораблю лучше быть в море, нежели вблизи берегов.

Взяв то, что ему было необходимо, он выскочил из каюты, он столкнулся в коридоре лицом к лицу с начхимом Сергеем Огнинским

— Мансурчик чего там случилось?

Сергей, как-бы назло называл его ласковым именем, хотя и знал, что Мансуру это не нравится.

— Фронт грозовой с сильным ветром идёт на нас. Волна поднимается. Уже балов 6-7. Мы снялись и уходим штормовать подальше от берега — вон посмотри – Мансур показал Сергею в свой иллюминатор, приоткрыв дверь каюты.

— Ничего себе — протянул Сергей – ты смотри какие низкие облака, как горы какие-то сверху. Раздавить угрожают.

Действительно в свете многих молний, непонятно, как натянувшие за это небольшое время низкие тучи, как бы нависали над кораблём. Десятки молний, бивших в море, как бы освещали их. Даже через задраенный иллюминатор было слышно завывание ветра. Действительно вид был очень мрачный. Дождь с огромной силой бил в иллюминатор, причём ветер был такой сильный, что струи дождя (а это был не просто дождь, а потоки воды, лившиеся с неба) летели почти горизонтально.

— Ты знаешь Мансур я такого ещё наверно не видел – протянул задумчиво Сергей – неприятно. Ладно я побежал к себе на КП.

С трапа сверху скатился, скользя по поручням на руках, матрос с номером 4-13-25 – приборщик каюты.

— Товарищ капитан-лейтенант, разрешите задраить броняшки и обтянуть иллюминаторы.

— Да конечно задраивай Николаев – пропустил Мансур в каюту приборщика каюты, — закроешь потом каюту.

А сам побежал по трапу вниз в КПС на третью палубу.

В КПСе было довольно много офицеров. Все начальники собрались обсудить обстановку и ждали Мансура. На большом диване, поменянном в заводе на заработанное матросами пианино, сидели оба командира дивизиона, старший инженер и замполит БЧ-4 и что-то горячо обсуждали.

— Товарищи офицеры – скомандовал дежурный по связи старший лейтенант Герасимов, увидев отодвинувшего шторку Мансура.

Все привстали и обратили внимание на прибывшего командира.

— Товарищ капитан-лейтенант – начал доклад дежурный по связи, но Мансур остановил движением руки.

— Что тут у нас Миша? — спросил Мансур, садясь в своё кресло напротив дивана, у командира первого дивизиона Михаила Колбасного.

Колбасный прокашлялся, усмехнулся, качнул головой и виновато доложил:

— Связь пока есть, но только в слуховых каналах. Остальное все грохнулось из-за грозы. Сильнейшие помехи во всем диапазоне, но ИВСС (пост ионосферно-волновой службы) подбирает частоты. Пока плохо получается.

— Да там наверху там сильнейшая гроза и наверняка сильнейшие атмосферные возмущения. От этого и связь в КВ диапазоне будет неустойчивой. Герасимов. Так вас учили в училище в курсе антенно-фидерных устройств и распространения радиоволн?

— Так точно товарищ капитан-лейтенант – ответил дежурный по связи, развернувшись в своём кресле от пульта комплекса связи.

— Что делать будем?

— Надо в такую грозу заземлять антенны – почесал ухо Герасимов.

Мансур знал это привычку Герасимова – чесать мочку уха, когда думает.

— Наверно повышает мыслительные процессы – подумал он.

— Тогда понятно. Обратите внимание товарищи офицеры, что качать начало. Идём курсом на волну, а качка уже такая, что наверно брызги волн бак заливают.

— Наверняка заливают – подтвердил Женя Гвезденко усмехнувшись в свои черные усы – я бы на бак сейчас не пошёл.

Он не знал, что через полчаса придётся идти на бак Мансуру, командиру первого дивизиона, и старшему инженеру. Преодолевая все трудности и с угрозой быть смытыми за борт или получить увечия.

— Ветер сильный. Ливень тропический. Шторм надвигается наверно. Связи нет. Предложения будут какие?

Колбасный виновато потупился и потом сказал:

— Надо заземлять антенны Мансур Умарханович, а то не дай Господь долбанёт, выжжет нам и антенные коммутаторы и антенные входы передатчиков, приёмников и радиостанций. Закрывать все кроме приёма на СДВ. Там антенна рамочная не штырь, в который могут попасть молнии. Можно было бы ещё CВ оставить на Г-образной приёмной антенне, но на CВ связи сейчас в такой обстановке не будет. Можно на КВ на леерные антенны оставить. Одна антенна через развязку «Балыки-КВ» будет работать сразу на 24 приёмника КВ. 

— То есть связь на КВ будет только на приём на леерные антенны и на СДВ на «Рамку» останется. А передача.

— С передачей сложнее. Штыревые надо заземлять однозначно. И есть у нас антенна УГД в районе «шарика».

Так называли на корабле радиопрозрачный колпак антенны АДРМ, обеспечивающей полёты.

— А УКВ связь с кораблями?

— А чего ей станется? Пусть работают.

— Ясно.

— А «космос» — спросил Мансур обратившись к Жене Гвезденко у которого был в заведовании комплекс космической связи.

— А что космос? Он у нас по расписанию раз в три – четыре часа в зависимости от пролёта спутников. Следующий сеанс связи будет – Женя посмотрел на часы – в аккурат через два с половиной часа.

— То есть от узла связи и кораблей мы все примем. Запрашивать разрешения на заземление КВ приёмных штырей не надо. Обойдёмся. По УКВ тоже вроде нормально с кораблями.

— Самое сложное это передающие штыри КВ с ШПРами и без.

ШПР специальное развязывающее устройство со встроенной индуктивностью, позволяющее увеличить как бы уловную длину антенны за счёт подключения дополнительной индуктивности в нижней части КВ антенны, который сейчас для связи с узлами связи не использовался и все уже ШПРы были отключены.

— Спасать антенны и передатчики надо в первую очередь надо. А то ничего не дай Господь долбанёт. Проблем не оберёмся.

Мансур тяжело вздохнул. Он понимал, что очень сложно уговорить начальников заземлить передающие антенны. Он дотянулся рукой до пульта громкоговорящей связи, взял микрофон, нажал кнопку ходовой рубки и вызвал:

— Ходовой КПС. Командир БЧ-4. Товарищ командир.

— Слушаю Мансур Умарханович. Что там у вас? – раздался почти сразу голос командира корабля Виктора Александровича Гиоева, видимо находившегося рядом с пультом громкоговорящей связи.

Голос командира был какой-то немного расстроенный. Типа говори поскорее.

Мансур понимал, что на ходовом сейчас много проблем, тем более, что капризный, как девочка командир эскадры находился наверняка в ходовой рубке и дёргал постоянно командира корабля по малейшим пустякам.

— Товарищ командир в такую грозу нам необходимо заземлить передающие антенны — штыри. Иначе мы рискуем их, в случае попадания молнии в антенну.

Последовало некоторое молчание. Видимо командир корабля докладывал командиру соединения и брал у него добро (разрешение).

Внезапно раздался хрипловатый и далёкий голос командира соединения контр-адмирала Смелкова:

— Командир дай мне сюда микрофон – и потом уже в микрофон — командир БЧ-4 вы, что там придумали? Вы хотите лишить меня связи? Вы совсем одурели. Корабли на боевой службе. Связь требуется постоянно. В Москве нас не поймут. Зарубите себе на носу, что такие вещи, как потеря связи, грозят вам лично военным трибуналом. Во время войны я бы не стал ждать трибунала и вас за такие предложения без суда и следствия расстрелял на юте, как врага. Не заставляйте меня вас отстранять в походе от должности. Я направлю сейчас к вам начальника связи, и он вам разъяснит, что и как делать.

Мансур был кавказцем и хотя старался сдерживать себя, все же закусил удила. Лицо его покраснело:

— Товарищ адмирал сильнейшая гроза. Связь на приём и управление мы оставим, а вот передача будет только по СБД. То есть реально управление с ЦКП ВМФ через узлы связи не теряется ни на минуту. Да она будет намного проблематичнее, чем обычно. Все помехи очень сильные, но мы проблемы решим. Связь с кораблями по УКВ остаётся. Гроза пройдёт и сразу связь будет восстановлена. Сейчас в условиях такой грозы не заземлить передающие антенны просто нельзя. По всем документам нам их положено их заземлить. Надо спасать передающие антенны, чтобы в дальнейшем была связь.

— А во время войны вы тоже будете спасать свои антенны? А если супостат поставит вам помехи сильнее, чем гроза – вы тоже будет пасовать и поднимать вверх ручки?

— Во время войны я буду делать все, чтобы связь была непрерывной. Сейчас не война товарищ адмирал.

— Кто является вашим первым заместителем? – после некоторого раздумья спросил адмирал – я вижу, что вы не способны в сложных условиях выполнять обязанности командира БЧ-4. Буду ходатайствовать перед главкомом о вашем отстранении от должности командира БЧ-4.

У Мансура были проблемы во взаимоотношениях с адмиралом и начальником связи. Многое им не нравилось на этом «северном» корабле и конкретно в БЧ-4.

Он промолчал и потом ответил

— Мой первый заместитель капитан-лейтенант Колбасный.

— Передайте ему, чтобы немедленно вступил в командование боевой частью. Вы пока отстранены. Можете идти в каюту и радоваться жизни.

Мансур горько усмехнулся и передал микрофон Мише Колбасному.

— На связи капитан-лейтенант Колбасный товарищ адмирал – с каким-то упавшим голосом сказал в микрофон Миша.

— Товарищ капитан-лейтенант вступайте в командование боевой частью связи – это моё приказание – прохрипел со злостью по ГГС адмирал.

— Есть вступить в командованием боевой частью связи! – ответил Колбасный и немного подумав запросил – товарищ адмирал разрешите все же заземлить передающие антенны, иначе мы полностью потеряем не только связь, но и даже возможность её организовать в дальнейшем, если молния попадёт в какую-нибудь антенну.

— Товарищ капитан-лейтенант вы тоже неспособны выполнять обязанности командира БЧ-4. Хватит меня пугать молниями, грозами, волнами, цунами. Я все это видел за свою службу не один раз. Я и вас тоже отстраняю от должности командира БЧ-4. Кто там у вас ещё есть из офицеров — связистов?

— Капитан–лейтенант Гвезденко – командир второго дивизиона. Разрешите передать ему обязанности командира БЧ-4 – Миша усмехнулся, посмотрел на Мансура и пожав виновато плечами передал микрофон Жене Гвезденко.

Женя прошипел

– Ну вы и гады. Все на меня хотите свалить, чтобы я все это дерьмо расхлёбывал.

Старший инженер сидел забившись в угол и глупо улыбался. Следующим заместителем по системе заместительства был он.

Гвезденко не успел доложить, как раздался сильный разряд грома и корабль даже вздрогнул. Почти сразу запахло откуда-то дымом. По ГГС была слышна какая-то далёкая ругань, матерщина, голос командира корабля, голос командир соединения

Они что-то докладывали, что-то от кого-то требовали. Казалось, что по КПС забыли.

Потом раздался выкрик командира соединения:

– Командир! Что это было?

— В нас попала молния. Разбираемся – ответил командир корабля.

— Никого не убило?

— Разбираемся.

Громкоговорящая связь ходовой рубки с КПС сразу отключилась.

Офицеры, находившиеся в КПС переглянулись между собой.

— Так кто у нас сейчас командир БЧ-4? – спросил с улыбкой старший инженер.

— Гвезденко – кивнул Миша Колбасный на командира второго дивизиона.

— Почему я? – заспорил Женя – я не принял, а ты не сдал.

Тут же внезапно по ГГС включился передающий радиоцентр:

— КПС передающий! – раздался голос старшины команды передающего – у нас, что-то долбануло во второй антенный коммутатор «Паук». Из него посыпались искры. Загорелись фидера. Мы потушили горение. Но сильный дым, искры. Все задымлено. Кажется, наш второй «Паук» накрылся медным тазиком. Лампочки не светятся. Выбило пускатели на щите. Можно включить? На всех передатчиках, заведённых на этот коммутатор выключилось высокое. Видимо сработала защита.

— Не включать ничего, пока не разберёмся. Радиопередатчики этого коммутатора выключайте. Заземляйте антенны – взял микрофон в руки Мансур – раненых нет?

— Вроде нет. – доложил старшина команды —  матроса Егошина бьёт дрожь до сих пор и волосы на голове обгорели. Может и долбануло. Он сидел прямо под коммутатором. Я же просил дежурного по связи уже давно разрешения заземлить антенны – каким-то плаксивым голосом доложил мичман — Теперь похоже здесь все сгорело – уже каким-то фальцетом выкрикнул мичман Сопрунов — что же вы там?

— Сергей приказал — Мансур старшему инженеру — бегом в передающий разберись с обстановкой. Этого Егошина отправь с кем-нибудь в санчасть. Не дай Господь все же долбануло.

— Мансур Умарханович я к начальнику политотдела пойду – сказал вставая с дивана замполит Дьяконов, одёргивая кремовую рубашку – надо доложить ему реальную обстановку произошедшего. А то наговорят ему всякого.

Мансур кивнул головой. И замполит растаял за шторкой.

— Я с инженером в ПДРЦ. Разреши? – метнулся к выходу Миша Колбасный.

Передающий радиоцентр был его постом и там были его люди.

— Давайте вдвоём – махнул рукой им Мансур

Офицеры скрылись за пультом комплекса связи. Теперь на диване остался один Женя Гвезденко и за пультом дежурный по связи.

Мансур подумал немного и опять включил на пульте ГГС громкоговорящую связь с ходовой рубкой:

— Ходовая рубка КПС. Капитан-лейтенант Асланбеков. Произошёл удар видимо молнией в передающий радиоцентр по линии одной из антенн. По докладу сгорел антенный коммутатор номер два. Обесточено семь радиопередатчиков КВ. Прошу разрешения все же заземлить антенны оставшихся радиопередатчиков и вступить в командирование боевой частью связи. В передающем радиоцентре разбираются с обстановкой командир первого дивизиона и старший инженер.

— Вступайте Мансур Умарханович – приказал командир корабля – разбирайтесь там и доклад мне. Надеюсь никто не пострадал?

— Матрос Игошин находился под коммутатором. У него обгорели волосы. Сейчас его ведут в санчасть.

Опять молчание. Мансур переглянулся с Женей Гвезденко. Тот опять лишь пожал плечами.

— Может адмирал тебя снял с должности и не хочет с тобой теперь разговаривать? – предположил тот.

— На докладывай ты – протянул ему Мансур микрофон.

— Нет уж уволь, я не успел вступить в обязанности. Официального приказа нет. Командуй ты. Тем более, что командир тебя за командира БЧ-4 признаёт.

— КПС – ГКП — внезапно раздался голос по ГГС командира корабля и после некоторого молчания сказал более тихо – у вас там молния попала в носовую антенну по правому борту. Идите немедленно разбирайтесь. Там что-то сгорело.

— А товарищ адмирал знает?

— И знает и слышит, и видел, и говорит, что это всё произошло по вашей вине, потому что вы вовремя не заземлили антенны — сказал командир тихим голосом, вроде с усмешкой в голосе.

Мансур немного помолчал, усмехнулся и потом доложил:

— Товарищ командир вы же знаете, что у нас в КПСе все линии связи записываются на магнитофоны, в том числе и громкоговорящая связь. Все приказания командира эскадры записаны на ленту с точным указанием времени до десятых долей секунды. Если есть моя вина я готов ответить по всей строгости законов. Но об этом потом. Разрешите мне убыть на бак, разбираться с этой антенной.

— Аккуратнее Мансур Умарханович там сильный ветер, ливень и волна и молнии. Страховки возьмите. Бак заливает. Я главного боцмана отправлю с вами и обязательно в канадках. Ливень льёт не переставая. Шторм только начинается. Кто останется в КПСе за вас.

— Командир второго дивизиона капитан-лейтенант Гвезденко.

— Что со связью?

Мансур усмехнулся посмотрел на Женю Гвезденко, потом на дежурного по связи. Они ему что-то шептали.

— Связи на приём практически вся есть. С кораблями связь не потеряны. На передачу готовы работать только по СБД короткими до 1000 знаком сообщениями и по космической связи по сеансам сообщениями по 4000 знаков.

— Понял – ответил командир корабля и отключил связь

— Женя – обратился Мансур к Гвезденко — записи громкоговорящей связи с ходовой рубкой, кассету сними, опечатай и в сейф и никому не давать без моего разрешения. На этот канал поставить чистую.

— Понял – мрачно сказал командир второго дивизиона и скрылся в посту телефонной связи, где были установлены многоканальные магнитофоны.

— Герасимов – заземляйте все передающие антенны, предупредив по связи корабли и узел связи. Связь с кораблями держать через радиостанции УКВ, по радиостанциям сигнальщика и светом. Предупредить всех корреспондентов с которыми сейчас есть связь, что связь будет восстановлена с окончанием грозы. Узнай у метеорологов, когда закончиться эта гроза.

Дежурный по связи молча кинул головой.

— Передающий, что у вас – спросил Мансур передающий центр.

— Плохо Мансур Умарханович – доложил старший инженер — коммутатор сгорел и восстановить его будет очень сложно. Воняет страшно, дыма полно. Обесточили все, хотя и так выбило все пускатели. Заземляем все антенны.

— Ясно. Давайте идите сюда оба с командиром дивизиона. Сейчас пойдём на бак смотреть, что у нас с четвертой антенной. Судя по всему, долбануло именно в неё. С ходового видели. Сейчас сюда принесут три канадки.

И Мансур приказал старшине команды сигнальщиков принести три канадки в КПС.

У выхода на бак Мансура и его сопровождающих встретил главный боцман. Каждому он вручил страховочные пояса и сам лично закрепил их к поясам.

— Вам доверять ничего нельзя люксы (слэнговое название связистов на кораблях) – завяжите на бантики и потом вас отлавливай в море – бухтел он.

Красноватое, обветренное всеми ветрами лицо бывалого старшего мичмана было мрачное

— Я с таким светопреставлением встречаюсь впервые за двадцать лет службы на кораблях. Вода не идёт, а льётся сверху, как из ведра, причём ветер такой, что она бьёт аж горизонтально и может сбить с ног. На палубе скользко – будьте осторожнее. Волна очень сильна. Бак заливает брызгами. Можно поскользнуться и улететь за борт. Будьте осторожны. Каждый страхует впередиидущего. Я иду последним и буду всех вас страховать.

Выходили на бак по очереди. Первым шёл командир первого дивизиона Михаил Колбасный, за ним Мансур замыкал старший инженер с главным боцманом. Каждый держал конец впередиидущего. Они вышли на верхнюю палубу, задраили тяжёлую дверь и направились, чуть не сбиваемые с ног ветром и потоками воды, держась левой стороны, подальше от лееров и борта. Шли в сторону бака, придерживая друг друга.

Корабль поднимало вверх и бросало вниз и волны иногда перекатывались через нос корабля.

Шедший впереди Миша Колбасный упал на палубу и его волной поволокло к борту. Мансур, Сергей и главный боцман вцепились изо всех сил в страховочный конец, Мансур успел схватить его за руку Колбасного и подтащив к себе ему помогли встать на ноги.

— Пошли дальше – прокричал Мансур.

Колбасный опять пошёл первым.

Небо разрывали сразу десятки молний. Но Мансур был спокоен – все штыревые антенны уже заземлены.

На баке делать оказалось просто нечего. Четвертой антенны не было совсем. Её сожгло молнией. Обугленный и расколовшийся изолятор был весь чёрный от копоти.

— Самое хреновое, если фидер сгорел надо новый тащить через корабль – прокричал на ухо Мансуру командир дивизиона.

— Пошли в КПС – махнул Мансур рукой в сторону входа в корпус корабля – думать будем, что делать дальше.

— Надо что-то сделать из того, что осталось – прокричал ему на ухо Колбасный.

Теперь шли в обратном порядке. Только главный боцман переместился опять в хвост группы, страхуя всех. Придерживались по возможности за леера и всякие устройства корабля и страховали друг друга.

— Доигрались военачальники в управление силами и связь – зло прокричал Мансуру Миша Колбасный, когда вошли в надстройку корабля – здесь, что-то сделать можно только при хорошей погоде. С фидером разбираться надо. Если сгорел его восстановиться можно будет только в заводе. Сейчас, что-то делать бесполезно. Надо работать с тем, что есть в передающем центре. Будем снимать коммутатор и разбираться, что там сгорело.

Старший инженер тяжело вздохнул, он понимал. что львиная часть работы ляжет на него и его радиомастеров.

Боцман собрал пояса, отвязал концы, тяжело вздохнул и пошёл по своим делам.

Все на офицерах было мокрое, хоть выжимай. Оставляя на зелёном линолеуме мокрые следы они пошли в КПС. Там их уже ждал командир второго дивизиона.

— Командир эскадры уже четвёртый раз требует доклада, что у нас. А я не знаю, что и доложить.

— ГКП – КПС! – вызвал Мансур ходовую рубку – антенна сгорела до изолятора, Изолятор треснул. Возможно сгорел фидер. Это можно проверить только при хорошей погоде. То есть даже если восстановим антенну – не факт, что она будет работать. Коммутатор антенный сгорел. Скорее всего выгорела линейка Семь радиопередающих устройств работать не могут без антенн. Скоммутировать по-другому пока невозможно. Будем думать товарищ адмирал, что делать. Задача номер один разборка и снятие коммутатора. Задача номер два обеспечение связи соединения через первый коммутатор. Там 6 передатчиков Р-631 и два можно подать из поста связи с авиацией – это восемь каналов связи и два открытых радиотелеграфных канала можно ещё организовать в посту связи с авиацией. Там четыре РПДУ КВ диапазона. И ещё один канал связи мы возможно можем организовать по релейной связи, управляя передатчиком кораблей охранения. Ну и есть вариант наименее важные каналы связи передать на корабли охранения. Выйти из положения можно, но этот вариант будет на грани наших возможностей. Без резерва, в случае чего – тяжело вздохнул он — нам надо продумать все варианты и выбрать оптимальный. Для этого нам нужно часа два. После этого я буду готов вам доложить более подробно, и вы примете решение.

— А сколько нам надо каналов связи для обеспечения командования эскадры? – спросил Мансура по ГГС командир эскадры.

Было хорошо, что он уже не кричал. И Мансур ответил спокойно:

— Минимум двенадцать каналов связи. Идут государственные испытания СБУ ВМФ, и мы не можем отказаться от них. Телефонный двухсторонний канал связи с ЦКП ВМФ, двухсторонний канал связи с ЦКП ВМФ по БПЧ, каналы связи с резервным узлом связи ЗУС-1 или ЗУС-3, с кораблями каналы связи. Хватает работы.

— Может нам со штабом перейти на «Уверенный» или «Яростный», раз вы не можете нас обеспечить связью? Почему у них ничего не сгорело?

— Потому, что они вовремя заземли свои средства связи – ответил с какой-то злостью Мансур – вам товарищ адмирал принимать любое решение. На «Уверенном» и «Яростном» — на каждом по шесть передатчиков КВ и ни один из них не сравниться с нами даже в первом приближении, даже в нашем ограниченном варианте. Людей у них гораздо меньше, чем у нас.

— Ладно товарищ капитан-лейтенант занимайтесь вашим коммутатором. Сейчас, к вам спустится начальник связи. Все вопросы согласовывать с ним. Через два часа жду от вас доклад о мерах, которые будете предпринимать. Согласуйте все вопросы с ним.

— Есть – коротко ответил Мансур.

Теперь, когда в КПСе остались командир БЧ-4, командиры дивизионов и старший инженер и можно было начать мозговой штурм. Что делать?

— Кстати качать стало чуть меньше. Заметили?

— Может привыкли — предположил Женя Гвезденко потрогав рукой свои черные усы, которыми он гордился.

— Да наверно успокаивается качка. Но вечернюю поверку объявили по кубрикам – тихо сказал старший инженер.

— Что вечерний чай уже был?

— Давно.

— Быстро время бежит – усмехнулся Мансур – и так, что мы имеем?

— Ну коммутатор сгорел и даже не функционирует. Блок питания скорее всего полетели предохранители, мы их заменили, но включать пока я запретил. Если сгорел у нас есть в ЗИПе резервный. Его отключили от коммутатора и сейчас мичман Сопрунов проверяет в автономном режиме.

— Что с передатчиком, который был коммутирован на 4 антенну? – спросил Мансур.

Он немного поморщился. Мокрое белье все же давало себя знать. Неприятно сидеть в мокром белье.

— Надо бы переодеться – подумал он – но сначала дело.

— Погорели на седьмом передатчике, коммутированном на эту антенну, выходные цепи. Но если есть в ЗИПе мы все заменим. Это несложно.

— Хорошо. Сколько надо времени надо, чтобы разобрать коммутатор? – Мансур посмотрел на старшего инженера.

— Ну думаю не меньше недели. 64 ячейки. Каждая состоит из трёх составных частей. Снизу медные контакты и медные полосы на каждый передатчик. Управляется поворачиваемый контакт с помощью сельсинов. Это во втором ряду. В третьем электронный блок управления каждой ячейкой. Это десять контактов, которые надо выпаять. Что бы добраться до нижних медных контакторов надо снять блочки управления каждой ячейкой, то есть выпаять, затем снять сельсины, потом отсоединить передающие фидера от антенн и радиопередатчиков. После этого можно снять сам коммутатор и начать ремонт. Что-то у нас есть в ЗИПах. Надо искать. В ЗИПах есть даже в разобранном виде передающие антенны ШПР. Сегодня ночью с радиомастерами будем искать.

— Сергей Николаевич возьми начальника радиомастерской. К утру я должен знать все, что у нас есть в ЗИПах. Утром составляем телеграмму начальнику связи с просьбой доставить недостающее в Аден, куда у нас планируется заход. Двух радиомастеров выдели командиру первого дивизиона – Мансур посмотрел на Мишу Колбасного и тот кивнул головой – для отслеживания прохождения фидера и его целостности и замеров сопротивлений изоляции фидера сгоревшей антенны.

Колбасный опять кивнул головой и записал в блокнот.

Шторка КПС открылась и просунул голову замполит:

— Ну что тут?

— Да плохо все пока. Разбираемся.

— Ну вы тут разбирайтесь, а я на вечернюю поверку пойду. Начпо к нам претензий не имеет – он улыбнулся всем и скрылся.

 — Связисты гроза закончилась. Устанавливайте все связи. Командир эскадры разрешил снять заземление антенн – приказал по ГГС командир корабля.

Действительно корабль качало меньше и громы от ударов молний почти прекратился.

— Герасимов – устанавливай все связи. Прежде всего с ЦКП ВМФ. С кораблями устанавливать пока только по УКВ. Приёмники и передатчик для СБУ ВМФ. Остальное пока подождёт.

— Есть — обрадовался старший лейтенант Герасимов и начал отдавать команды на боевые посты – а штаб авиации?

— Полётов до утра до утра нет. Значит подождёт.

— Евгений Святославович начальник связи приходил? – спросил Мансур Женю Гвезденко.

— Да как вы ушли к антенне, сразу и прибежал, потребовал ему отдать кассеты с магнитофонов.

— А ты?

— Отдал ему чистую из ЗИПа.

Миша Колбасный потянулся:

— Интересно девки пляшут по четыре сразу в ряд – пропел он.

— Ладно тогда по местам. Ты Миша в передающий. Ты Сергей в ремонтную мастерскую, к радиомастерам. Сначала всем переодеться в сухое и начинаем работу. Я приду в передающий центр, но сначала переговорю с Москвой.

Офицеры встали и стали расходиться.

— Женя на тебе дежурство по связи. Герасимова подмени, как только он установит связи и тоже отправь в передающий. Это же его пост.

— Сделаем – улыбнулся своей неподражаемой улыбкой Женя Гвезденко.

Мансур переоделся, переговорил с оперативным дежурным по связи ЦКП ВМФ и коротко обрисовал произошедшее, просил передать, что утром надо связаться с заместителем начальника связи по технической части.

Дежурный по связи ЦКП ВМФ обещал, что все сделает.

В передающем радиоцентре работа шла полным ходом. Стоял сильный запах гари, но два старшины с паяльниками уже выпаивали блоки управления.

— До утра справимся? – спросил Мансур Мишу Колбасного.

Тот почесал затылок и ответил:

— Вот почти час выпаиваем две ячейки и пока не выпаяли.

— Понятно – сказал Мансур и взял из шкафа схемы коммутации радиопередатчиков в автоматизированным комплексе связи. Разложил их на большом столе дежурного по передающему центру и стал внимательно изучать.

Сзади подошёл Миша Колбасный.

Через час наверно Мансур сказал:

— Посмотри Миша. Тут есть коммутатор необслуживаемый КН-8. Сюда заводятся входы усилителей мощности, выходящих на первый коммутатор и выходы возбудителей «Маяк – КВ». Зачем здесь два входа на каждом усилителе мощности?

— Это контрольный вход. Сюда подавали генератор во время контрольной проверки РПДУ и контролировали точность настройки каждого возбудителя.

— Видишь все возбудители сюда заводятся. Я понимаю так, что за частоту настройки отвечает возбудитель, а усилитель мощности лишь усиливает все, что на него не подашь. Две частоты он усилит две частоты сразу на одну антенну.

Миша рукой сжал губы и стал думать. И подумав немного сказал

— Ну ты наверно прав Мансур, так и будет. А, что ты предлагаешь? Два возбудителя на один усилитель мощности. Но там же в усилителях мощности шесть диапазонов. Блок реле просто не сможет коммутировать, если возбудители будут работать в разных диапазонах. Не переключиться.

— Вот! Дежурный по связи должен контролировать, чтобы возбудители, поданные на один усилитель мощности, работали в одном диапазоне. Это возможно?

— Конечно. Но надо быть очень внимательным.

— Три дополнительных возбудителя, коммутируемых подобным образом дадут три дополнительных канала связи.

 — А что верно. Попробуем сейчас. Пока ребята выпаивают блоки управления.

Мансур и Миша полезли в восьмой коммутатор. Через некоторое время они, что-то там коммутировали.

— Пойдём к дежурному по связи попробовать работу.

И они побежали в КПС, оставив старшим на посту мичмана Сопрунова.

Система работала отлично.

Мансур с Мишей переглянулись довольные.

— Если сделаем перемычки от неработающих возбудителей на работающие усилители мощности, то получается, что мы ничего не потеряем?

— Ничего.

— Голова ты Мансур.

Оба рассмеялись. В КПС вошёл Женя Гвезденко:

— Чего ржёте? Истерический смех?

— Нет Женя посмотри, что мы придумали, и они показали на схеме, как они сделали.

— Ничего себе, как просто. Три канала. А дежурный по связи знает по диапазоном?

— Конечно. Все разъяснили. Сейчас уже устанавливает каналы связи. Пока ставим эти РПДУ (радиопередающие устройства) на тактическую связь. Кто знает, как там с мощностью. А завтра поэкспериментируем – улыбнулся Мансур — пока у нас такой расклад. Нам надо обеспечить непрерывные работы в ПДРЦ (передающем радиоцентре). Сначала ты Миша. Потом до четырёх часов Герасимов, а после четырёх я.

— А я когда? – спросил вошедший старший инженер с улыбкой на лице.

— Ты Сергей решай свои вопросы.

— Все решили. Ведомости ЗИП просмотрели. Все что необходимо нашли. В ЗИПе есть даже антенна ШПР целая, но в разобранном виде. Завтра будем собирать. Разрешите я с четырёх часов буду в передающем Мансур Умарханович? Вам там перед начальниками нас защищать. Наверняка с утра начнётся свистопляска со связью.

— А мы пока все восстановили, что было.

— Без коммутатора? И семи передатчиков.

Миша взахлёб рассказал о проведённых коммутациях. Нарисовал схемы.

— Да просто.

— В ходовую докладывали?

— Нет пока. Это наше дело. И начальнику походного штаба ничего пока не надо говорить. Если завтра на полёты у нас заберут передатчики, то придётся делать переходники для оставшихся возбудителей. Но это будет завтра – Мансур улыбнулся – ты Миша обеспечь непрерывную работу в ПДРЦ матросов и мичманов. Остальные все спать. Кроме дежурного по связи. Ты Женя остаёшься пока в КПСе. Придёт начальник связи. Тебе с ним работать.

— Хорошо – кивнул головой Женя.

Ночью в каюте Мансура раздался звонок телефона.

Мансур нехотя вылез из-под одеяла.

— Слушаю. Командир БЧ-4 – сказал он, сняв трубку телефона

Корабль покачивало на волне, но это была нормальная качка.

— Товарищ капитан-лейтенант. Дежурный по связи лейтенант Иванов.

— Со связью проблемы?

— Никак нет. В КПС прибыл начальник связи эскадры капитан 1 ранга Мосолов. Требует немедленного вашего прибытия в КПС.

— Проблемы по связи или замечания – спросил Мансур натягивая синие тропические брюки и кремовую рубашку, взял пилотку на случай, если придётся идти на верхнюю палубу.

Он бросил взгляд на часы – пол второго. Самый сон.

— Никак нет. Замечаний нет. Связь во всех каналах есть. задержки информации нет.

— Вот зачем поднял? Не мог до утра подождать? – подумал Мансур – сам высыпается днём. А ночью начинают искрить и мешать спать. Чёртова методика тихоокеанцев – думал он, выскакивая из каюты.

В КПСе на диване сидел начальник связи капитан 1 ранга Мосолов, прищурив свои узенькие глазки:

— Вот вы спите где-то, а начальник связи вынужден за вас работать – он поднял указательный палец вверх – а должно быть наоборот.

— Что я не сделал? – спросил Мансур – какие проблемы.

— Если бы были проблемы, то вы бы были уже наказаны. А так пока на вас только сгоревшая антенна и сгоревший антенный коммутатор. Вот ваши проблемы.

— Но я же предупреждал, что молния может ударить в антенну.

— Не предупреждал, а сглазил – с какой-то злостью сказал Мансуру начальник связи — Пойдёмте в передающий центр и посмотрим, как у вас там все спят. А потом сходим к антенне и посмотрим, что можно с ней сделать.

— На нашего дедушку напал работун. Или недопил или перепил – подумал Мансур, но пожал плечами, типа готов пойти с вами.

Заявление начальника связи, что он сглазил попадание молнии в антенну было из каких-то, как всегда непонятных его заявлений. Начальник связи периодически брал спирт у Мансура для отмечания различных праздничных дат флагманских специалистов. Мансур не мог ему отказать, ибо понимал, что лишние проблемы боевой части не нужны, и начальник связи злоупотреблял его безотказностью. Сам Мансур не пил спирт и его душе было все это противно. Но и жалко не было. Именно для этих случаев старший инженер поддерживал в полном порядке и у Мансура всегда в баре над койкой стоял графин спирта для подобных случаев.

— Дежурный по связи, не вздумайте предупреждать передающий центр, что мы туда пошли. Узнаю накажу – бросил начальник связи в дверях.

— Вот шайтан — подумал Мансур – неужели он правду думает, что никто никого не предупредит? Наивный, однако. Но если напомнил дежурному по связи, то теперь тот обязательно предупредит.

Их действительно уже ждали и дверь была распахнута настежь. Но в передающем центре без всяких предупреждений шла работа полным ходом. Старший инженер ползал по схемам и ведомостям ЗИПа. Мичман Сопрунов с красными глазами, и старший матрос Кричко с пальниками отпаивали провода с блоков управления.

— Смирно —  скомандовал старший инженер, увидев входящих на боевой пост начальника связи и командира боевой части связи.

— Вольно. Чем занимаетесь? – спросил начальник связи.

— Проводятся аварийные работы, по вводу в строй антенного коммутатора номер два.

— А что с ним?

Старший инженер удивлённо посмотрел на Мансура. Тот лишь недоуменно пожал плечами. Мол докладывай, раз спрашивают.

— Молния попала в антенну с ШПР номер четыре и выжгла фидерную линию и антенный коммутатор.

— А почему она туда попала – сделав строгое лицо спросил начальник связи – почему ваши антенны были не заземлены во время грозы? Командир эскадры поручил мне провести расследование этого чрезвычайного происшествия. Это уже диверсия или простая дурость и с вами будут работать представители оперуполномоченные особого отдела.

— Точно выпил слишком много – подумал Мансур – а иначе зачем ему это надо?

— Я присутствовал в КПСе, когда начиналась гроза, когда Мансур Умарханович запросил разрешения заземлить антенные устройства. Командир эскадры запретил это делать. Результат налицо. Помимо меня присутствовали в КПСе оба командира дивизиона, дежурный по связи и заместитель по политической части БЧ-4.

 — Вы что-то путаете товарищ старший лейтенант. Командир эскадры сказал заземлить антенны, а ваш командир БЧ-4, сказал, что боится потерять связь. Так было на самом деле?

Лицо начальника связи выражало крайнее неудовольствие, и он явно хотел услышать от старшего инженера подтверждения своим словам.

— Никак нет – усмехнулся старший инженер – все было с точностью наоборот. Командир боевой части просил разрешения заземлить передающие антенны, а командир эскадры запретил это делать и даже отстранил командира БЧ-4 от исполнения обязанностей. Но командир первого дивизиона тоже попросил разрешения заземлить антенны и его отстранили.

— Вы все не так поняли. Командир БЧ-4 исполняет свои обязанности, и никто его не отстранял. Вы понимаете, что командир эскадры никогда не будет так неразумно подставляться. Ваше дело и дело командира БЧ-4 покаяться, пообещать, что подобных проблем не будет в дальнейшем. Вам же служить на эскадре – в голосе начальника связи прозвучали угрозы – а то с приходом в базу поедите в какую-нибудь Лумбовку всей боевой частью служить или на Курильский остров Броутона на мичманскую должность. У нас на востоке столько дырок, куда отправляют неразумные головы – он тяжело вздохнул, как бы сочувствуя не разумным утверждениям офицеров БЧ-4.

— Я коммунист – твёрдо сказал старший инженер немного даже заикаясь и обязан говорить только правду и отвечать за свои слова. И я уверен, что их подтвердят оба командира дивизиона, замполит и дежурный по связи.

— Товарищ капитан 1 ранга, а зачем вы забрали кассету с записями в посту телефонной связи? – спросил Мансур.

— Ничего я не забирал. Разбирайтесь сами со своими проблемами. Я прошу вас сейчас пройти со мной к антенне. Хочу лично убедиться в том, что вы меня и командира эскадры не обманываете. Может она стоит нормально, а вы всех вводите в заблуждение.

Мансур немного скривил лицо. Сам он никогда не обманывал и не терпел этого от других. Но промолчал.

— Давайте быстрее думайте командир БЧ-4 – начал сердиться начальник связи.

— Минутку товарищ капитан 1 ранга. Я скомандую, чтобы сигнальщики принесли канадки, фонари и концы для страховки.

— Зачем?

— Прохладно стало на верхней палубе и качает не дай господь что-то. Дождик льёт. Скользко от воды. И прошу старшего инженера сейчас не трогать – пусть работает. У него срочная работа. Не будем мешать. Я уверен, что мы с вами вдвоём со всем разберёмся. А я с вами готов хоть всю ночь гулять.

Выйдя на верхнюю палубу они направились в сторону бака. Мансур как мог старался страховать начальника связи. Придерживая друг друга руками, они направились к сгоревшей антенне. Начальник связи начал шевелить осколки изолятора и только выломив довольно значительный кусок он успокоился. Мансур старался помогать ему. Придерживал начальника связи за страховочный конец. Брызги летели к ним наверх, корабль то поднимался вверх, то опускался в какую-то яму.  Видимо удовлетворившись добычей, начальник связи махнул рукой в сторону надстройки – мол пошли назад. Они благополучно вернулись в тамбур.

— Я пойду сейчас отдыхать, а вы идите занимайтесь своей антенной и коммутатором. Это главное. Если что сразу доклады мне. Если командир соединения вызовет – сразу ко мне – с какой-то хрипотцой в голосе сказал начальник связи, — мне кажется я все же простудился, а завтра будем разбираться.

Он чихнул в руку и оставив канадку пошёл в сторону своей каюты. Спать расхотелось и Мансур пошёл в кают-компанию попить чаю.

Вестовые спали на диванах. Иллюминаторы были отдраены и свежий холодный ветер развевал занавески. Мансур осторожно растолкал одного вестового, лежавшего ближе всех к нему.

— Принеси чаю пожалуйста в салон кают-компании. Свет здесь не включай. Пусть спят.

Вестовой кивнул протёр глаза, понимающе кивнул головой и скрылся в офицерской гарсунке.

Мансур знал, что вестовый спят здесь. У них в три тридцать надо накормить и напоить заступающую смену ночной вахты.

К своему удивлению, когда принесли чай, он увидел входившего в салон кают-компании Кузьму Гусаченко.

— Привет Мансур. Чего не спишь?

— Начальник связи поднял. Сказал заниматься сгоревшей антенной – усмехнулся Мансур – а ты чего не спишь?

— Так мне в четыре на вахту, а сейчас уже третий час. Не спиться. Качает. Слышал я про вашу беду. Вахтенные офицеры вовсю рассказывают, как вас там всех с должностей снимали – усмехнулся он.

— Ясно в нашей богадельне ничего не остаётся тайным. Ладно Кузьма побегу в передающий. Извини, работы полно — улыбнулся Мансур допив свой чай.

— Так все критично там? – спросил Кузьма принимая свой стакан чаю и пару бутербродов со шпротами из рук вестового.

— Очень критично. Думаю, что минимум работа на неделю непрерывной работы. Так критично, что что можем остаться без связи. Надо ремонтировать.

— Ну бывай Мансур. Днём заскочу к тебе, если нужна грубая сила помогу – Кузьма пожал руку Мансуру и задумался о чём-то своём.

— Заскакивай – кивнул головой Мансур и тяжело вздохнув побежал в передающий.

Надо выполнить приказ начальника связи. Не мог же он пойти и спать.

В передающем центре старший инженер писал объяснительную записку о произошедшем оперуполномоченному особого отдела, сидевшему рядом с ним.

— Нашли время – недовольно подумал Мансур и тяжело вздохнул

 Оперуполномоченный, увидев Мансура встал и пожал ему руку.  

— Доброй ночи Мансур Умарханович!

Мансур тяжело вздохнул

— Доброй ночи Сан Саныч. Что привело Вас в наши забытые Богом места?

— У вас вроде не мог, а Аллах? – особист внимательно посмотрел в глаза Мансуру.

Кто его знает особиста, но должность у него такая, что в таких случаях должен копать, обязан искать крамолу. В принципе Мансур знал, что оперуполномоченный Лебедев Александр Иванович нормальный мужик. Что никогда не зря оговорит и не продаст. Его приглашали даже иногда на ночные офицерские посиделки, чего не делали с его коллегами флотские офицеры никогда. И знали, что он никого не продаст и не заложит никогда.

— А это имеет значение Бог или Аллах? – улыбнулся Мансур – сущность одна.

— Да, да – слегка замялся особист — Меня к вам направил командир эскадры. Попросил разобраться в произошедшем. Установить если ли вина БЧ-4 в том, что произошло. Есть ли злой умысел в выходе половины средств связи из строя.

— Установку вам дали Сан Саныч? А что надо получить в результате? – глядя в глаза особисту спросил Мансур

Лебедев рассмеялся:

— Мансур ты сам знаешь, что мне в таких случаях не нужны установки. Я хочу разбираться для себя и можешь поверить, что найду виноватого, кто бы он не был. Все же это ЧП на боевой службе по списку номер один – вывод из строя половины средств связи. Мне тоже надо в свою контру докладывать о таком происшествии в результате нераспорядительности или халатности, а возможно даже диверсии.

— Диверсии – спросил Мансур, чувствуя, что неприятно засосало под ложечкой.

— Диверсии – вздохнул особист – а ты как думаешь? Всякое может быть, надо исключить этот вариант, если это не он, но не разговорами, а только реальными доказательствами.

— Не знаю – опустил голову Мансур – ты Сан Саныч опроси всех, кто были в ходовой рубке и КПСе, кто слышали наш разговор с командиром эскадры.

— Уже – с улыбкой сказал Лебедев и показал на пухлую папку. В принципе мне все понятно, что произошло. Вахтенный офицер, штурмана, командир корабля написали все, как было. А у тебя же всё записано на магнитофон? – он усмехнулся — Я ж знаю, что у вас есть записи.

Мансур хитро улыбнулся, почесал левой рукой затылок и ответил:

— Начальник связи изъял плёнку и судя по всему размагнитил.

— Жаль – протянул Лебедев – вам бы это не помешало на всякий случай, хотя такие записи не являются доказательством, но дают понять, что же произошло на самом деле.

— У нас есть дубликат записи – сказал Мансур глядя в глаза Лебедеву и ожидая его реакции.

— Зная вас Мансур я предполагал – усмехнулся Сан Саныч – я тебя насквозь вижу. Где плёнка?

— На войне, как на войне – ответил Мансур – плёнка в сейфе у Жени Гвезденко. Давай Сан Саныч подождём до утра и вместе послушаем. А сейчас мне работать надо, извини.

— Ну до утра, так до утра, давай тогда сам, раз не спишь, то напиши все как было. Твоё видение событий, приведших к ЧП.

— Хорошо – ответил Мансур и сел за стол писать объяснительную записку, как сказал особист, на имя председателя КГБ товарища Андропова Юрия Владимировича.

До утра прилечь ни Мансуру, не старшему инженеру больше не получилось. Но и два часа перехваченные им с полдвенадцатого до полвторого были как бы подарком судьбы. Иногда не получалось поспать совсем.

С утра Мансур позвонил заместителю начальника связи ВМФ по технической части и коротко рассказал о проблеме.

— Мансур Умарханович присылай мне заявку, и мы вышлем вам все в Аден самолётом, всё, что вы попросите. Только подпись вашего командира эскадры, чтобы на заявке была – коротко ответил тот, на став влезать в подробности и причины, понимая, что просто так просить с корабля, находящегося на боевой службе, ничего не будут.

До утра составляли по описям со старшим инженером заявку на имя начальника связи. Мансур в десять утра подписал у командира соединения.

— Ну, что у вас там? – спросил адмирал – какие результаты ночной работы?

— Связь работает. Задержанной информации пока нет. Стараемся по максимуму.

— Начальник связи эскадры у вас?

— Конечно. Мы с ним ночью в два часа лазили на антенны. Вызвать его?

— Не надо, пусть работает.

В передающем сменилась ночная смена и лишь старший инженер остался ждать Мансура.

— Подписал?

— Да. Сейчас передадим. Иди поспи немного.

— Мичман Шеломов сейчас собирает новую антенну на верхней палубе. После обеда разберёмся с фидером и если нормально, то, как встанем на якоря, будем ставить

— Правильно на ходу не надо – утвердил решение старшего инженера Мансур – не дай Господь за борт вывалиться. На Маврикий придём и там поставим или если встанем в точку якорной стоянки. Пока справляемся и так.

В передающем на распайках уже сидели радиомастера из трансрубки и над ними стоял командир первого дивизиона.

— Не перепутаете, когда будете собирать? — спросил Мансур.

— Нет. Все нормально. Идите отдыхайте Мансур Умарханович – предложил командир 1 дивизиона.

— Тогда буду в КПСе – ответил Мансур – если что зовите сюда.

В КПС полным ходом шла работа по установлению каналов связи.

— Не сложно? – спросил Мансур дежурного по связи, попытавшегося ему доложить – частоты не путаешь?

— Нет все нормально, товарищ капитан-лейтенант.

— А где Гвезденко?

— Они с особистом плёнку слушают в телефонии.

— Ясно — Мансур сел в своё кресло – как со связью? Жаль меня не дождались. Но ладно обойдёмся. Женя всё расскажет, как было и объяснит.

— Все работает нормально. Связь есть, но дёргается немного в некоторых каналах. Гроза ушла и все стало лучше.

Мансур почувствовал, что качать стало меньше.

— Наверху солнце есть? – спросил он.

— Да сигнальные говорят, что погода налаживается.

Вышли из телефонии озабоченные особист и Гвезденко, что-то горячо обсуждая.

Увидев Мансура особист пожал руку и улыбнулся:

— К вам претензий Мансур Умарханович не будет. Доложу всё как есть командиру соединения. Уверен, что и он не станет предъявлять вам претензий. Работайте и не оглядывайтесь на меня.

— А почему меня не дождались и стали слушать? – Мансур посмотрел на Гвезденко.

— Так я думал, что вы спите Мансур Умарханович. Сан Саныч сказал, что вы всю ночь были на постах.

— Мы прошли с Евгением по боевым постам – сказал особист, видимо чувствуя свою вину

Все же командир БЧ-4 просил слушать плёнки в своём присутствии.

Мансур пожал плечами и посмотрел внимательно на Гвезденко и тот понял, что сделал что-то не так.

— Ладно идите работайте. Я буду пока в КПСе.

На всех постах шла напряжённая работа. Передавалась и принималась информация. Боевая часть работала в нормальном режиме, как всегда на боевой службе, как хорошо отработанный Узел связи.

— Мансур – пойди поспи немного. Ты же не ложился – предложил, чувствуя свою вину Гвезденко – я здесь обеспечу, а Мишка у в ПДРЦ. Если что вызову, но постараюсь не трогать.

Мансур и Женя Гвезденко были однокашниками по выпуску и относились друг к другу по-дружески. И это нисколько не мешало службе.

Мансур пожал руку Гвезденко и решил по пути в каюту зайти на сигнальный мостик.

Солнце стояло почти над головой. На леерах сушились после ночи канадки.

Тёплый ветер приятно грел лицо.

— Товарищ капитан-лейтенант. Старшина сигнальной смены старшина 2 статьи Тюленев – доложил высокий и симпатичный высокий старшина москвич.

— Все нормально?

— Так точно – ответил тот не поняв вопрос.

— Хорошо. Спасибо. Я в каюте, если что.

Старшина кивнул головой.

Мансур пришёл в каюту. Там тоже сушилось мокрое бельё. Приборщик снял подвешенные под вентиляцией банки с водой и подвесил мокрые брюки, рубашку, куртку. И теперь они сушились под сильным напором воздуха.

Раздеваться не хотелось, и Мансур сняв тапочки, задёрнул шторы и прилёг на диване.

Сон пришёл моментально. Мансур провалился в какую-то темноту. Сложно сказать сколько он спал, но из полузабытья его вырвал вызов из КПСа

— Каюта – КПС. Мансур Умарханович спустись в КПС. Начальник связи вызывает.

Мансур посмотрел на часы. Прошло пятнадцать минут, как он лёг.

— У нас все нормально? – спросил Мансур, понимая, что начальник связи просто так вызывать не будет.

— Так точно связь есть информация передаётся.

Мансур понял, что начальник связи уже выспался и теперь будет всех собирать, кто отдыхает. Это тоже своеобразная методика воспитания.

В КПСе начальник связи сидел в кресле Мансура

— Командир БЧ-4 почему начальник связи не спит, а вы отдыхаете – недовольным голосом спросил он.

Мансур потёр голову рукой, сделал серьёзное лицо и сказал, что уже не спит и готов к работе.

— Что у вас там происходит? Как дела в передающем центре?

О том, что он не спал всю ночь Мансуру говорить начальнику связи не хотелось. Не любил он оправдываться. Так учил его отец и говорил – кто оправдывается говорил он — тот виноват всегда. Доказывай свою правоту не словами, а делами. Воин, запомни, никогда не оправдывается, воин бьёт мечом и убивает обидчика. Мансур вспомнив слова отца усмехнулся и ответил:

— Пройдёмте товарищ капитан 1 ранга. Посмотрим. Там сейчас командир первого дивизиона работает.

— Во командир первого дивизиона работает, а вы дрыхните – со злостью сказал начальник связи.

— Уже не дрыхну – спокойно ответил Мансур, опять не желая оправдываться.

Он понимал, что начальник связи хочет вывести его из равновесия, добиться грубости в свой адрес. Он не мог и не хотел предоставить такую радости начальнику связи.

В передающим шла работа полным ходом. Мичман Шеломов разложил на палубе элементы ЗИПовской антенны, смазывал резьбовые части какой-то чёрной густой мазью.

— Это что? – недовольно спросил начальник связи.

Мичман улыбнулся привстал и доложил:

— Графитовая смазка. Я пару банок в Севастополе купил.

— А почему не солидолом?

— Графитовая смазка лучше – ответил невысокий, но крепко сложенный мичман – она при любой температуре будет давать возможность, если понадобиться проще раскрутить антенну. Не прикипит.

— А в машине легковой использовать можно? — спросил начальник связи.

— Я на своём «Москвиче» всегда смазываю графитовой смазкой все резьбовые соединения – ответил мичман.

— Придём на восток, найдите мне пару баночек такой смазки. У меня «жигулёнок» первый, тоже много надо смазывать.

Мансур усмехнулся все дальневосточники были, как вороны. Что увидел хорошего, то надо ему для личных нужд.

Из-за передатчиков вышел командир 1 дивизиона с грязными руками и представился начальнику связи.

— Почему у вас товарищ капитан-лейтенант такие руки грязные.

— Так коммутатор разбираем, а там сгорело все и в саже.

— Вы что же сами разбираете? У вас что матросов не хватает – спросил начальник связи.

— Хватает. Но иногда надо и самому посмотреть, пощупать руками.

Начальник связи подошёл к висящему на переборке коммутатору:

— Как дела? – спросил он, хмуро глядя на паявшего контакты мичмана.

Мичман повернулся и увидев начальника связи вскочил:

— Товарищ капитан 1 ранга старшина команды передающего радиоцентра мичман ….

Доложить он не успел, как начальник связи остановил его:

— Вы скажите товарищ мичман, сколько вам ещё работать здесь, чтобы снять коммутатор.

Вперёд, отстранив мичмана, вышел командир первого дивизиона:

— Товарищ капитан 1 ранга. Вы меня спросите, а мичман пусть паяет. У нас каждая минута на счету. Коммутатор мы сможем наверно снять завтра к вечеру. А там посмотрим, что внутри. Если у нас хватит запчастей, то сразу и постараемся запустить. А это два дня, как минимум. А если деталей не хватит, то мы уже сделали запрос в штаб флота, и они обещали выслать все детали в Аден. А это, ну, когда зайдём туда, если нам к Сокотре не доставят.

— Хорошо – успокоился начальник связи – Мансур Умарханович, пройдёмте в вашу каюту и поговорим. Мне надо обязательно с вами лично поговорить.

— Да конечно. Пройдёмте – усмехнулся про себя Мансур.

В каюте было прохладно и приборщик снял сохнувшее, после ночи, бельё.

Начальник связи сел в кресло Мансура и Масур сел напротив него на диван, достал записную книжку и ручку.

— Хорошо живёт командир БЧ-4. И приёмник и магнитофон и ГГС с КПСом и другими постами – разглядывал начальник связи убранство и оборудование каюты.

— Так все штатное – пожал плечами Мансур – на всех кораблях таких же проектов сделано так же.

— Вот картина у тебя – показал начальник связи на переборку, где висела картина.

На картине была изображена русская деревня, речка и мостик.

— Это, кто-то из знаменитых художников?

Мансур чувствовал, что начальник связи хочет о чем-то поговорить важном, но не решается и решил подтолкнуть его слегка, подвести к сложному вопросу.

— Филипп Алексеевич, вы хотите спросить про антенный коммутатор?

Начальник связи слегка помялся, а потом сказал, слегка опустив глаза и вертя в руке шариковую ручку. Которую взял со стола:

— Ты это Мансур Умарханович собирай, ремонтируй коммутатор и ни о чём не думай, а я тебя прикрою, если что.

Он поднял глаза и посмотрел на Мансура каким-то виноватым взглядом.

А у того в груди закипала злость.

— Как же я могу не думать, если полночи писал объяснительную записку по выходу из строя коммутатора председателю КГБ СССР, и все офицеры боевой части тоже писали. Это же не шутки надеюсь?

Начальник связи опять насупился, опустил глаза и тихо сказал:

— Понимаешь Мансур Умарханович, мы немного погорячились с расследованием … — после некоторой паузы, он опять поднял глаза и посмотрел на Мансура – со своей стороны мы сделаем все, чтобы это дело не получило огласки, и ты не пострадал. Командир эскадры меня заверил, что постарается, если все будет нормально, замять это дело. Ну ничего же такого не случилось? Связь есть нормально. На будущее учтём всё – он как-то жалко улыбнулся и пожал плечами – ну понимаешь командир эскадры был не в курсе, а меня рядом с ним не было … — опять пауза – подсказать некому было. Вот он и погорячился.

Мансур подумал, что начальник связи наверняка пил шило с флагманскими химиком и РЭБовцем в своей каюте. Недаром вчера брал у меня бутылку и заказал у вестовых закусь в каюту.

Но вслух сказал:

— Филипп Алексеевич мы со своей стороны будем делать все, что в наших силах, а вот вопросы с особистом и командиром эскадры решайте без меня пожалуйста.

— Ну вы там написали не совсем правильно и могут понять вас не так, как было.

— А как было? – начал опять заводится Мансур.

— Вы спросили командира эскадры негромко, невнятно, не разъяснили командиру эскадры, что да как, какие могут быть последствия. Он не понял вас. Так, что ваша вина тоже есть в этом. Вы все же второй связист по значимости, после меня, на корабле. И когда меня нет рядом с командиром эскадры вы просто обязаны исполнять мои обязанности и думать о связи эскадры.

— Я только о ней и думал, когда просил разрешения заземлить в грозу антенны.

— Да что вы все, я просил, я просил … Не просить надо было, а требовать, говорить, что все сгорит, кричать криком, а вы так тихонько, что никто ничего не понял. Вы меня понимаете?

 — Понимаю – внутренне усмехнулся Мансур и подумал – что, если бы дело не вышло на уровень Председателя КГБ, то командир эскадры был бы на коне и его бы топтали во всех инстанциях. Командир эскадры Царь и Бог на кораблях эскадры для всех командиров, офицеров, мичманов, старшин, матросов. Что прикажет, то и должны исполнять. Захочет засудит, выгонит, отправит в Союз, арестует, разжалует, снимет с должности. А здесь привлёк особистов и прокололся и понял это.

— Ну ты не дуйся на меня Мансур Умарханович – продолжил начальник связи – Бог не выдаст. Свинья не съест – есть русская поговорка. Я был просто банально не в курсе. Будем работать. Так, в принципе по работе связи у меня претензий нет.

— Ну и хорошо Филипп Алексеевич – улыбнулся вымученной улыбкой Мансур – разрешите мне идти заниматься антенной и коммутатором?

— Да, да конечно пойдём вместе – согласился начальник связи – вот помехозащита у тебя не очень и это влияет на работу связи. Я обошёл много тросиков оторванных.

— Так мы за неё не отвечаем. Мы только контролируем её состояние, и я ежедневно докладываю командиру о состоянии.

— А кто отвечает? – насторожился начальник связи – у нас на всех кораблях эскадры всегда отвечают связисты.

— А у нас приказом командира определено, что отвечает тот, у кого на заведовании находится. Бак – это БЧ-2, полётная палуба – БЧ-6, надстройка РТС, кроме сигнального мостика – там всё наше.

— Хорошо устроились – внезапно разозлился начальник связи – то есть, если на баке оторваны перемычки, то виновато БЧ-2?

— Да. Мы только контролируем и докладываем командиру. А у них оторвалась перемычка на заваливающемся леере – они приваривают. Я же отвечаю за работу вентиляторных, работающих на меня и находящихся на моём заведовании и не ропщу.

— Хмм – задумался начальник связи – интересное решение. Надо подумать. Может и на других кораблях ввести такое. А все же, что думаешь делать с оторванными перемычками.

— Приваривать естественно. Но сейчас на корабле кончился аргон. У Сокотры обещали пополнить запас и механик организует приварку всех перемычек по всему кораблю. Он знает. Все знают заведующие и мои матросы. Каждая оторванная перемычка на учёте. Ежедневно её состояние проверяют расписанные матросы. На баке контролирует передающий центр – там их антенны, на полётной палубе – приёмный центр, в надстройке команда космической связи и связи с авиацией. Все расписано.

— А вот у вас на правом борту за надстройкой плотик из бочек и на нем набиты консервные банки. Непорядок. Надо убрать. Тоже влияет на систему помехозащиты. Я там даже несколько банок оторвал и выбросил за борт.

— А так это помощник сделал по приказанию командира. Планируется отстрел стрелкового оружия до захода на Маврикий. Плотик спустят и потом потопят. Офицеры и мичмана отстреляют патроны, а потом из автоматов потопят. Боцмана за плотик отвечают. Это на день не больше.

— Лучше его убрать куда-нибудь сегодня. Он мешает нашей связи – твёрдо сказал начальник связи.

— Хорошо уберём – согласился Мансур – сегодня же с помощником и главным боцманом переговорю.

— Переговори. Не сегодня же, а иди сейчас же. А то я сам этот плотик спихну за борт – твёрдо сказал начальник связи.

И Мансур понял, что ведь спихнёт, если что задумал. И поэтому. Когда вышел из каюты пошёл сразу искать помощника командира.

На верхней палубе светило яркое солнце. Был жарко. На баке из подвешенных механиком труб с просверленными отверстиями в виде душа била прохладная забортная вода. Мансур скинул шорты и курточку и встал под воду. Они приятно сразу охладила разгорячённое тело.

От удовольствия аж закрыл глаза и так стоял. Очень солёная вода Индийского океана не только охлаждала тело, но и обеззараживала все раны и порезы.

Потом он вышел и прямо на мокрое тело надел шорты и курточку. Задача была осмотреть сгоревшую антенну. Ночью не было видно ничего. У места, где ранее была антенна работали два матроса БЧ-4, раздевшиеся по пояс.

— Чем занимаетесь? – спросил Мансур.

Матросы, увидев его привстали, но Мансур остановил их жестом руки.

— Что тут у нас – спросил он наклоняясь на местом где была антенна.

Матросы уже сняли разбитые остатки изолятора и теперь надраивали наждачной бумагой антенный ввод, который слегка вытащили на палубу.

— Да тут сгорело и мы зачищаем антенный ввод, чтобы подсоединить его к новой антенне. В передающем мичман Шеломов и старший инженер готовят к сборке новую антенну. В ЗИПе оказалась в разобранном виде. Мы зачистим здесь все, прозвоним кабель и будем собирать и ставить антенну, но это скорее всего завтра утром.

— Не сгорите? Мансур критически посмотрел на покрасневшие тела матросов.

— Так ветер прохладный обдувает – вздохнув ответил старшина – тело привыкает потихоньку.

— Ну, ну – критически оценил ответ Мансур – обдувает, то обдувает, а ожоги знаете какие могут быть. Лучше робы наденьте и прикройтесь от солнца.

Мансур ещё немного посмотрел на слаженную работу моряков и пошёл на левый борт искать помощника командира. Вопрос, заданный начальником связи по поводу плотика надо решать или хотя, задать. Он знал, что если начальник связи задал вопрос, то обязательно проконтролирует действия Мансура. Теперь, когда эскадра опозорилась со сгоревшим антенным коммутатором и антенной, и расследованием особистом, то дело грозит выйти на уровень председателя КГБ. А это значит, что и командир эскадры, и начальник связи будут мстить неподдающемуся командиру боевой части.

А вот и помощник командира, свесившись за борт что-то кричит в носовые швартовые устройства.

— Лёша привет – Мансур сзади подошёл к помощнику.

— А привет. Ну что? Как там у вас с вашим погорельцем? – помощник повернулся и посмотрел на Мансура.

— Работаем Лёша, вводим в строй. Вопрос по плотику на правом борту за гаражом БЧ-6.

— А что с плотиком не так? – удивился помощник.

Мансур немного замялся, а потом все же решился сказать:

— Понимаешь начальник связи говорит, что мешает связи, может его убрать в ангар или гараж?

— Нет не получится. Вою будет знаешь сколько? Командир БЧ-6 побежит к заму по авиации, тот к старшему авиационному начальнику, потом все вместе к командиру эскадры – ответил озабоченно помощник думая, как решить проблему – а что с ним не так с этим плотиком? Завтра спустим за борт и все!

— Понимаешь сейчас он нарушает систему помехозащиты корабля, создаёт переизлучения в различных диапазонах от передающих антенн.

— Понятно, а если мы его заземлим?

— Как заземлите?

— Нормально заземлим на корпус. На надстройке есть масса болтов с заземлениями – почесал висок помощник командира – мы протащим проводок от любого из них и под гайку, предварительно зашкурив посадим этот плотик. Он же не будет переизлучать?

Мансур только сейчас увидел, как осунулся лицом помощник командира. Облупившейся красноватый нос говорил, что основное время помощник проводит на верхней палубе.

— По идее не должен – ответил Мансур.

— Тогда сейчас я вызову боцманят и сделаем всё это.

— Лёша прекрасно, но не затягивай с этим, а то мой флажок проверит и побежит с жалобой к командиру эскадры. У него на нас зуб большой очень

— Нет сейчас же и сделаем. Не сложно. Проводки есть, контакты есть, болты есть и руки есть – все нормально Мансур. Иди работай с антенной и не думай.

— Командиру БЧ-4 прибыть в ходовую рубку к командиру эскадры – раздалась команда по громкоговорящей палубе.

Услышав команду, Мансур пожал руку помощнику и побежал в сторону надстройки корабля.

В ходовой рубке собрались у кресла командира эскадры начальник связи, особист и начальник походного штаба.

— Товарищ контр-адмирал капитан-лейтенант Асланбеков прибыл по вашему приказанию – доложил Мансур.

Контр-адмирал оглядел его критическим взглядом, как бы думаю за что бы к нему придраться. Но видимо не найдя ничего внезапно спросил:

— Вы в объяснительной записке написали старшему оперуполномоченному особого отдела, что я запретил Вам заземлять антенны? Зачем вы врёте? А отдал вам сам команду заземлить антенны. А вы её не выполнили и результат налицо.

Лицо адмирала покраснело, глаза сузились и вопросительно смотрели на Мансура.

Мансуру стало не по себе, но он взял себя в руки и ответил коротко:

— Товарищ контр-адмирал я написал всё как было. У нас есть записи всех ваших команд по ГГС.

Адмирал посмотрел на начальника связи и тот недоуменно пожал плечами и покачал головой.

— И что там записано?

Мансур хотел ответить, но особист Лебедев перебил его:

— Товарищ контр-адмирал я прослушал внимательно все записи. Командир бЧ-4 говорит вам правду. Вы наверно волновались и не поняли, что сказали. Записи делаются у них с привязкой по времени с точностью до десятых доле секунды. И могу вам ответственно заявить, что вы сами запретили командиру БЧ-4 заземлять антенны передатчиков, мотивируя, что вам нужна будет связь. Скорее всего это сказали неосознанно.

— Да я говорил, что нам нужна связь. Это правда. Но я видел, какая гроза и понимал, что это может вывести из строя средства связи. Я же не дурак? И не идиот?

— Но сказали именно то, что сказали – вежливо ответил особист.

— Значит я просто ошибся. Много информации было с разных сторон. Гроза, молнии, корабли. Сами понимаете какая ответственность. Хотел сказать одно, а сказал другое или меня не так поняли – выдохнул он.

— Возможно — ответил слега потупившись особист – а, что делать будем с командиром БЧ-4, которого вы отстраняли от командования БЧ-4?

— Пусть командует – пожал плечами командир эскадры – он тоже что-то не так понял. Идите и занимайтесь вводом в строй своей материальной части – приказал он Мансуру — а по приходу в базу будем решать, что с ним делать. Мне на эскадре не нужны люди, которые выступают против своего командира эскадры, пишут доносы. Они могут подвести меня в бою. Кстати послушать эту вашу запись можно? – адмирал сделал ударение на слове Вашу и посмотрел на Мансура.

— Так точно можно здесь, если вывести запись на пульт командира корабля.

Адмирал критически оглядел ходовую рубку, всех присутствующих офицеров. старшин, матросов, а потом спросил Мансура:

— А где можно ещё прослушать, чтобы не отвлекать командира от управления кораблём?

— В кают-компании офицеров, кают-компании авиаполка, на флагманском командном пункте – пульте связи флагмана.

— Давайте прослушаем на пульте связи флагмана. Несите свою кассету.

— Её не принесёшь – улыбнулся Мансур – Она в магнитофоне в посту телефонии, а на ФКП лишь пульт дистанционного управления магнитофоном. Он может только воспроизводить записанное.

— Вот технику придумали – усмехнулся адмирал – все против командира эскадры – ну давай иди ставь капитан-лейтенант, а я пойду на ФКП.

Мансур побежал в пост телефонии, ставить кассету. Когда все было готово, он пришёл на ФКП. Там уже собрались командир эскадры, начальник штаба эскадры, начальник связи эскадры и представитель особого отдела с папочкой уселся в углу.

— Ты, что чекист? Нас будешь контролировать? – внезапно спросил особиста адмирал.

— А я не вас контролирую – покраснел особист – я пытаюсь разбираться, что это диверсия или неграмотные действия. Меня уже теребят из Владивостока мои начальники.

В это время на ФКП шла отработка системы боевого управления флотом и на огромный дисплей приходили команды от Генерального штаба, штаба ВМФ, штаба Тихоокеанского флота.

— А это, что у нас такое? – спросил контр-адмирал – и почему так пищит. Нельзя убрать звук?

— Никак нет нельзя – ответил Мансур — Даже если снять питание, система будет самостоятельно включится на аккумуляторах и будет гудками привлекать внимание, а приходящие команды будут трижды выводиться на табло. Это же идут команды по управлению флотом, соединениями, кораблями и мы должны на них реагировать. Подтверждать получение, доносить о нашей реакции на команды. Руководит всеми испытаниями лично главком и малейшая задержка нам придёт сразу разнос. А мы работаем по приказанию начальника связи сразу за три объекта за себя, за стратегическую подводную лодку и большой противолодочный корабль «Уверенный».

Командир эскадры посмотрел на начальника связи и тот кивнув глазами, показал, что он отдал такое приказание.

Прослушивание записанного, много времени не заняло. Адмирал слушал молча. Потом спросил у командира БЧ-4 и начальника связи:

— А вы уверены, что это мой голос? Я себя не узнаю? Я не мог отдать такие безграмотные команды. Вы же понимаете? – он посмотрел на особиста.

Особист развёл руками.

— Если вы сомневаетесь в принадлежности голоса, то можно отправить записи в лабораторию флота, и они определят кому принадлежит голос, по его тембру.

— Это возможно сделать? – спросил с сомнением адмирал.

— Да конечно. Не сложно. Там раскладывается голос на гармоники и сравнивается – сказал опустив голову Мансур.

— Товарищ адмирал, если вы сомневаетесь, то разрешите проверить в нашей лаборатории. Мы проверим, кому принадлежит голос на этой записи – сказал особист.

Адмирал встал из кресла, прошёл по ФКП, наклонив голову и видимо о чем-то думая, а потом остановился, внимательно посмотрел на начальника связи и твёрдо сказал:

— Принимаю решение и приказываю – эту запись, дискредитирующую командира эскадры, немедленно уничтожить и мне доложить! Копий не делать. Время пошло.

— Товарищ адмирал – внезапно обратился к адмиралу особист – вы вправе дать команду уничтожить эту запись, но я уже сделал дубликат, и она у меня в сейфе. Я делаю, извините, свою работу, а делать её плохо я не привык. Все тесты объяснительных записок и самих переговоров по ГГС уже у начальника нашего управления на столе. Я передал по каналам связи.

— Ну ты шустрый чекист. Иголки под ногти загонять в подвале будешь потом, если что не так? – адмирал посмотрел особисту в глаза.

— Не буду товарищ адмирал – не отводя глаз ответил особист – у нас сейчас другие методы работы. Мы работаем строго в правовом поле.

— Да не ври ты мне – махнул рукой адмирал — посоветоваться не мог со мной предварительно, получив результаты, прежде чем докладывать наверх своему адмиралу? – разозлился контр-адмирал.

— Вы меня вызвали ночью и приказали немедленно заняться этим делом, так как здесь просматривается диверсия. Не доложить своему командованию по такому вопросу, я не мог. У нас строгие инструкции. Я её выполнил.

Адмирал потупился:

— Ладно идите все по местам. Начальник связи и командир БЧ-4 ко мне в каюту немедленно.

— Так мне уничтожить всё, то что сейчас как вы приказали? – спросил Мансур.

— А я что отменял своё приказание. Сначала выполняйте, а потом сразу ко мне – приказал контр-адмирал, встал и пошёл к лифту.

В посту телефонии особист подошёл к Мансуру и подал ему руку:

— Мансур, ты на меня не сердись. Я сделал то, что должно было сделать. Запись у меня есть. Это твоё алиби. А остальное всё перемелется. Мы тебя в обиду не дадим.

Мансур горько усмехнулся и подумал:

— Если адмирал задумал, то непременно сожрёт, не он так его друзья товарищи на флоте.

В пост специальной связи телефонии пришли втроём особист, начальник связи и Мансур.

Мансур молча вынул кассету из магнитофона, попросил вахтенного телефониста дать ему журнал учёта магнитофонных записей и вызвать командира дивизиона.

Когда все собрались командир дивизиона достал дроссель, извлёк кассету из блока и просто поводил кругами над ней дросселем. Потом он вставил кассету в магнитофон. Проверили, все записи оказались стёртыми.

Особист рассматривал дроссель с кнопочкой.

— Занятная, однако вещица. У вас ещё такой нет?

— Не в комплекте магнитофона была только одна – на всякий случай соврал нахмурившийся командир дивизиона.

Мансур знал, что в комплекте прилагалось 4 дросселя, но выдавать товарища не стал.

Начальник связи разглядывал магнитофон:

— Мансур Умарханович, а вчера это сделать нельзя было? – спросил начальник связи садясь в кресло вахтенного телефониста.

Вахтенный телефонист отошёл в угол поста. Не часто собирается в посту столько командования.

— Вчера не мог, потому, что сегодня бы вы обвинили меня в терроризме – он посмотрел на особиста.

То не глядя усмехнулся.

— А вы Гвезденко, зачем подсунули мне не ту кассету?

Женя опустил голову:

— Виноват наказывайте. Перепутал наверно.

Начальник связи потянулся и тихо сказал:

— Накажем, ещё как накажем. У нас не принято на флоте своё командованием подставлять.

— И у нас не принято, но если это командование не подставляет тебя – блеснул взглядом на начальника связи Гвезденко.

— У командования есть свои резоны, когда и как и кого подставлять. Но вы должны знать, что все благополучие вашей службы зависит только от командования. И вам не советую сто-то поднимать на командование и пытаться качать какие-то права.

— Товарищи офицеры – заулыбался особист – а ничего, что я здесь присутствую? И вы учите при мне офицеров обманывать? И мало того угрожаете по службе, за то, что они сделали все, как надо?

— А вы Александр Александрович не задерживаю. Вы можете идти.

— Нет уважаемый Филипп Алексеевич. Я никуда не пойду и буду находиться там, где считаю необходимым. Я чувствую, что дело получает какие-то дополнительные толчки и попытку увести моё следствие по ложному пути. Мне все же докладывать своему командованию на флот. А не было здесь действительно диверсии? А вы уважаемый Филипп Алексеевич не являетесь пособником в этом дурно пахнущем деле? Или будем все же договариваться?

Начальник связи опустил голову и сидел так секунд тридцать, потом поднял её, улыбнулся и ответил:

— Будем договариваться.

— Ну и славненько – улыбнулся особист — заходите ко мне в каюту № 213. Думаю, что мы с вами договоримся. Но уничтожать документы и записи я не буду. Пусть лежат пока. И потом повернулся к Гвезденко и спросил — а она действует через металл сейфа? – поднимая вверх дроссель.

— Надо проверить? – рассмеялся Мансур.

— Нет пока не надо, но всё может быть. Вы мне её дадите на часок для проверки?

— Женя выдай под роспись оперуполномоченному особого отдела дроссель – приказал Мансур.

Женя не охотно полез в сейф за журналом.

— Мансур Умарханович пройдёмте в каюту к адмиралу. Он вас приглашал с вами – встал с кресла Филипп Алексеевич.

Мансур кивнул головой. Женя Гвезденко в это время, что-то горячо объяснял особисту, а тот спрашивал и спрашивал. Когда Мансур выходил из боевого поста, он повернулся к особисту и увидел, как тот ему дружески подмигнул.

В каюте адмирала Мансур остался стоять, а Филипп Алексеевич сел в кресло напротив адмирала.

Адмирал сидел хмурый и сосредоточенный:

— Уничтожили? – спросил он начальника связи.

— Уничтожили – кивнул головой Алексей Филиппович.

— А копию?

— Копия у особиста. И он не хочет её уничтожать. Будем договариваться сегодня.

— Вы меня очень подвели товарищ капитан 1 ранга – сказал адмирал, несмотря на то, что в каюте присутствовал Мансур – вам ничего нельзя поручить. Все приходится делать самому. Придётся звонить на флот начальнику особиста и договариваться.

Мансур тяжело вздохнул напоминая о своём присутствии.

Адмирал повернул голову:

— А вы товарищ капитан с лейтенантом доложите мне, как идут работы по коммутатору и антенне.

— Коммутатор пока не разобрали.

— Почему так долго?

— Не так всё просто. Там выгорело много и он тяжёлый очень, весит почти тонну, пока отсоединим, огромные фидеры и сразу снимем. Я надеюсь, что мы это сделаем завтра.

— Ясно – скривил губы адмирал – через три дня заходим на Маврикий в Порт Луи, чтобы все у вас работало.

— Будем стараться успеть товарищ адмирал – отвил Мансур.

— Стараться мало. Надо сделать. Филипп Алексеевич проконтролируйте и мне сразу докладывайте, если будут задержки. И помогайте им, как можете.

— Да они сами с такими зубами, что им помощь не нужна – сквозь зубы сказал начальник связи.

— Вы вот, что капитан-лейтенант идите, занимайтесь делом – приказал адмирал Мансуру, — а вы останьтесь – приказал он начальнику связи.

Мансур вышел и побежал в КПС узнать, как обстоит обстановка по связи. Рядом с дежурным по связи сидел командир второго дивизиона.

— Как прошла встреча на высшем уровне Мансур? – встретил Женя командира боевой части вопросом

Мансур пожал плечами и ответил с лёгкой усмешкой:

— Делай, что должно и будь, что будет.

— Ну ты и фаталист – рассмеялся Женя – а особист ускакал, как только вы вышли. Зачем ты ему сказал выдать дроссель?

— Он единственный, кто нас поддерживает и поссориться ещё с ним сейчас, совсем будет некстати. Кстати, как связь?

— Связь идёт по новой схеме нормально. Доложи командиру БЧ – толкнул он дежурного по связи, воткнувшегося в пульт.

Лейтенант Герасимов оторвался от пульта и повернулся к Мансуру:

— Здесь задёргался было узел связи «Заря». Но сейчас восстановили и телефон и БПЧ.

— Задержки информации были?

— Никак нет уложились по всей информации. Благо все каналы работают.

— Обрати внимание на телефонию. Адмирал наверняка будет скоро переговариваться по телефону с Владивостоком.

Дежурный по связи кивнул головой и опять повернулся к пульту, что настраивая.

— Я в передающий – сказал он Гвезденко.

— Я с тобой пойду – сказал тот, а потом сходим на обед.

Мансур посмотрел на часы. Действительно в беготне прошло незаметно полдня.

— Пойдём – сказал он Гвезденко и пошёл первым.

В передающем центре были старший инженер и командир первого дивизиона. Работа шла полным ходом. Большинство ячеек и сельсинов были уже выпаяны и сняты.

Они подошли к коммутатору. Через снятый ячейки были видны опалённые контакты от антенны номер два и полусгоревшая, оплавленная медная полоса с пригоревшими к ней контактами передатчиков.

— Володя нам адмирал три дня дал ещё на устранение неисправности сказал. Потом всё должно работать — тихо Мансур.

Командир первого дивизиона нахмурился:

— Надо было заземлять антенны и не пришлось бы гнать лошадей и сидеть ночами. А так я знаю, что всё надо срочно. Будем стараться. Ты это хотел услышать?

— Судя по всему, завтра сможем поднимать антенну – перебил комдива, стараясь сгладить неловкость, старший инженер – все запасные части уже нашли в ЗИПе. Собрали пока здесь – он показал на разложенную на полу, антенну — мичман Шеломов сейчас готовит все на палубе Завтра с утра будем поднимать. Прозвонили уже фидер от коммутатора, замерили сопротивление изоляции. Фидер рабочий. Будем завтра ставить антенну. Главное, чтобы погода не подвела.

Мансур посмотрел вопросительно на старшего инженера.

— Чтобы не было дождя и сильной качки – пояснил старший инженер.

Ночью сняли антенный коммутатор. Собрались все. Снимать было сложно. Коммутатор был очень тяжелый. Удалось вынуть из него все фидера. Снимали шесть человек и еще поддерживали привязанными концами сверху. Когда коммутатор был на палубе, стало ясно, что вертикальная медная полоса — контакт второй антенны полностью вышла из строя. Сгорела, оплавилась, к ней прикипели контакты, идущие от горизонтальных медных полос передатчиков.

Мансур взялся за голову. Этого не ожидал даже он.

Все стояли молча и смотрели на пахнущий дымом коммутатор.

— Что делать будем? – спросил растерянно Мансур офицеров.

Командиры дивизионов растеряно смотрели на открывшуюся картину.

— Молния блин – сказал растеряно командир 2 дивизиона.

Командир 1 дивизиона молчал, глядя на открывшуюся картину в коммутаторе.

Один старший инженер, что-то шептал губами и записывал в свой блокнот. Потом помолчал и вдруг сказал:

— Ничего страшного. Контактных медных полос у нас двойной запас на каждый коммутатор, подвижных контактов штук 10 у меня.

— Откуда Сергей? – спросил Мансур – мы же вчера с тобой ведомости ЗИП смотрели. Там ничего не было.

Старший инженер поднял  глаза от блокнота:

— Махнул, не глядя у конструкторов, приезжавших налаживать во время наладки. Заплатил шила изрядно, но как вижу, это надо было сделать. Я же недаром просил дополнительно две кладовки, а то куда  бы мне класть все, что взял для обеспечения похода.

Мансур смотрел на старшего инженера и не верил его словам.

— Как? А почему я не знаю?

— Я отвечаю за техническое состояние средств связи, и я сам обеспечиваю их функционирование. Знаю, всё, что у нас есть, и всё, что может понадобиться. А для Вас пусть это будет небольшой подарок.

— Почему небольшой – удивился Мансур – даже очень большой подарок. Я для тебя готов  даже Лезгинку станцевать. А ну-ка разойдись в сторону скомандовал он матросам.

Матросы довольно разошлись в стороны и Мансур широко раскидывая руки пошел вокруг пульта управления передающим центром, стоявшим в середине боевого поста «Куница-1».

— Там тара та-та-та, там там тара там та-та-та …

Внезапно за ним пристроился командир 2 дивизиона Женя Гвезденко и пошёл раскидывая руки в известном кавказском танце, за ним командир 1 дивизиона Миша Колбасный и наконец, к ним пристроился старший инженер Сергей Бурыкин.

Матросы и мичмана дружно хлопали своим начальникам.

Никто не заметил, как в передающий центр вошёл начальник связи Филипп Алексеевич и встал за спинами матросов, наблюдая за происходящим.

Внезапно дверь с шумом распахнулась, и вошел с удивленным лицом заместитель командира БЧ-4 по политчасти Леонид Петрович Дьяконов.

Надо сказать, что Мансуру очень повезло с замполитом. Леонид Петрович взял на себя в море кубрики и весь личный состав. Проводил политзанятия, политинформации, вёл занятия по общей подготовке и организовывал все положенные построения, пока офицеры БЧ-4 боролись со связью и техникой, обеспечивая связью штаб эскадры. Мансур чувствовал себя за спиной замполита, как за каменной стеной и понимал, что замполит его никогда не предаст и всегда поможет в трубную минуту.

— Что за пляски непонятные – спросил с серьёзным лицом замполит – почему такое веселье, а замполит не в курсе?

— Да, я тоже интересуюсь, объясните мне, что здесь твориться — поддержал его начальник связи.

Мансур, комдивы, старший инженер остановились.

Мансур вышел вперёд:

— Филипп Алексеевич, мы кажется, что мы сможем решить положительно ремонт коммутатора.

— А вы что могли не решить эту проблему?

— Да, при отсутствии необходимых деталей, могли не решить, и ждать два месяца заход в Аден, куда нам их должны доставить. А сейчас благодаря Сергею Николаевичу мы их решим. Сергей Николаевич перед выходом в море сумел достать запасные детали от многих видов нашей аппаратуры, сверх норм ЗИПов. И сегодня похоже они нас выручат.

Лицо Алексея Филипповича разгладилось.

— Ладно. Показывайте, что тут у вас? Коммутатор сняли?

— Сняли. Посмотрите.

Все расступились в стороны и Алексей Филиппович и замполит подошли к коммутатору.

— Елочки зеленые иголочки – аж растерянно пропел начальник связи – как же это так получилось? Ведь это полный капут коммутатору.

— Нет не капут – возразил Мансур – теперь сделаем, благодаря Сергею Николаевичу. Всё сделаем и будет работать.

— Ну ну? – с сомнением сказал протянул начальник связи – вряд ли чего из этого куска железа теперь сделаем?

— Сделаем Алексей Филиппович – с улыбкой сказал Миша Колбасный – до Маврикия запустим. Помяните моё слово.

Леонид Петрович подошёл сзади к Мансуру:

— Мансур Умарханович, как тут у нас? – спросил он на ухо, чтобы не услышал начальник связи – моя помощь нужна?

— Спасибо Леонид Петрович. Вы и так делаете больше, чем надо. Работайте, как работали. Вы нас здорово выручаете. Похоже, что все сделаем, как сказал командир первого дивизиона до Маврикия.

Леонид Петрович заглянул в коммутатор и только почесал голову

 — Я тогда пойду к матросам. Комсомольское собрание планирую провести.

— Давайте Леонид Петрович, когда коммутатор запустим – предложил Мансур и можно будет похвастать своими реальными делами.

Через три дня антенный коммутатор висел на своём месте, а передатчики работали в нормальном режиме. Антенна номер 4 снова была как новенькая и на своём месте.

Корабли готовились к заходу на Маврикий.