Илин Ф. Морская служба, как форму мужской жизни. Симониада. Стих шестой. Битва с железным чудищем

Сэм сидел у себя в кабинете, работая с документами. Уходящее лето принесло ему ряд неожиданных приключений. Не по доброй воле, понятное дело. Он-то не турист-экстремал, а старший офицер минной группы.

Прокручивая в путанных извилинах своего могучего мозга последние события и маячившие на горизонте перспективы, он потянулся до хруста в костях и вздохнул. это привело его к мысли, что пора включить чайник и сделать перерыв на кофе.

«Не везёт! Пошла тёмная полоса, как на тельняшке. Но, очень похоже, что меня развернуло с нормального курса и несёт вдоль этой самой чёрной полосы!» — думал Сэм. Совсем недавно он вполне мог бы взлететь выше сопок, ага! Говорят, командир базы до сих пор, как вспомнит, то сразу прикуривает сигарету слегка трясущимися руками.

Тогда шли плановые подрывы старых списанных боеприпасов, за которые и отвечал Сэм. Минёр он был действительно грамотный, обстоятельный и аккуратный. Он, похоже, знал всё! Все схемы делал так, «как учили». И все заряды были собраны как надо, и все подрываемые боеприпасы уложены как надо в специальной яме — чтобы полностью сдетонировали, а не разлетались после взрыва этой самой легендарной маме в разные стороны в свободном полете. Тоже были свои хитрости, надо кое-что знать и уметь.

А Сэм ещё, на свою беду был педантичным до занудства, за что и страдал от окружающих, периодически «подкалывающих» его за это. Зато для командования он был находкой — никто не мог к нему подкопаться, наверное, минёр и должен быть таким — чтобы родные его подчинённых не рыдали. К слову, его собственные родители и родные его несколько беспечных начальников – тоже.
И, может быть, Семён Геннадьевич Волынский сам бы тоже разлетелся путешествовать по миру в виде молекул и прочих кварков, кабы не его занудный характер. Хотя и случаев авантюризма на его боевом счету хватало. О чем и речь в этом рассказе. Или в стихе, раз я избрал форму для своего опуса, как «САГА».

Начиналось все очень неплохо. Пришла телеграмма о флотском конкурсе на лучший расчёт по подготовке мин. В расчёт Волынский пока не входил, он занимался учётом и организацией хранения минных и противолодочных боеприпасов. Но Днепров принял решения об отправке всех офицеров минной группы для приобретения передового опыта. Пусть, мол, посмотрят на всю организацию сего выдающегося мероприятия. Познакомятся с коллегами — а вдруг пригодится? Военное дело — это такая профессия, где лишних знаний не бывает. Они просто аккуратно складываются где-то на потаённых полках мозга, и забываются — до поры, до времени.

А если вдруг приходит момент — возникшая Необходимость, да ещё подстёгнутая адреналином, сдувает с них пыль времён и включает в работу. И это часто позволяет оставаться в живых в стычке с противником, или просто целым и не порванным на куски родным командованием. Так мыслил Сэм — ему было интересно, да и дело-то, в самом деле, полезное

Офицеры обрадовались — все-таки разнообразие. Больше всех радовался капитан-лейтенант Федосеич, по прозвищу Старый, так он действительно был старше всех по возрасту и выслуге лет. Что-то там не сложилось у него в кадрах, засунули его в Ефимовку и напрочь забыли о нем., наверное, даже личное дело потеряли где-то.

Федосеич — это была его фамилия, но все, кто его ещё не знал, всерьёз полагали, что это отчество. А Петр Васильевич каждый раз доходил до бешенства, давая почувствовать разницу в разъяснениях, не всегда вежливых и печатных.

Собрались сами, собрали расчёт из опытных матросов и старшин и двинулись во флотскую столицу, на главную минно-торпедную базу флота.

Все — честь по чести, приехали, устроили свой личный состав, ознакомились с программой конкурса. Конкурс должен был состояться утром следующего дня. И до него — уйма времени. 

− Так, товарищи офицеры! — сказал Петр Васильевич, на правах старшего. Правильно — если власть валяется — ее надо брать! 

И Федосеич взял ее и направил мысли офицеров в нужный сектор планирования и восприятия.

− Сейчас мы с вами едем в одно чудное место, где можно отлично поужинать, но и не только! 
И они поехали в один из городков на окраине Мурманска, в злачное место под названием «Бермудский треугольник». На небольшом пространстве здесь располагалось три ресторана, которые точно – можно было соединить условными линиями в большой треугольник.

Деньги были в достаточном количестве. А куда их девать в Ефимовке? Вот и скапливались понемногу …

Свободное время — тоже, аж до самого завтра! Обилие народа и впечатлений пьянило. Это вам не полдесятка домов, где с одной стороны — залив, с другой — река, вокруг сопки и лес! Тут кипела жизнь! Надувались и рвались пузыри приключений, ощущений и ярких эмоций! И что в этом плохого? 
Вечер прошёл ярко и впечатляюще – как и было обещано! 

Но Петр Васильевич Федосеич занялся любимым делом, позабыв свои заклятья и обещания. Он опять ввязался в борьбу с Зелёным Змеем. И, как всегда, этот проклятый Змей победил. Без особых усилий, и не по очкам – а чистая победа! Ипон!

Федосеич развязал свой язык, щедро отсыпал комплименты и целовал ручки дамам. Постепенно голова у него отключалась и подключилась головка самонаведения. Она уверенно брала управления на себя! 

По прикидкам Семена, водки в коллегу поместилось столько, что ему было уже плевать на внешность дамы. И Старого захомутала какая-то нахальная тётка мощной комплекции и пышных форм и отбуксировала его бренное тело к такси. Всем хочется маленького счастья и простых удовольствий, и, желательно – так прямо сейчас. И какая скотина нас за это осудит? Особенно − если все это без вредных последствий!

Машина сразу сорвалась с места и исчезла, Сэм даже не успел среагировать. Начальник минной лаборатории тоже подался к выходу под руку с длиннющей рыжей девицей. А вот Волынский, расплатившись, решил двинуться в гостиницу. После дежурства, после бессонной ночи он ничего так не хотел, как просто выспаться. Причём − как следует! А ежели попадётся подружка, то ведь опять придутся трудиться до утра, доказывая ей и самому себе мощь и надёжность офицерского корпуса Вооружённых Сил. А раз так — вдруг придётся заступить на всенощную? Только не сегодня!!! В следующий раз!

Офицеры, стоявшие на своих кораблях в ремонте в приличных городах, говорят, из двух зол надо, мол, выбирать самое длинноногое. Лучше ещё — Со свободной » хатой» для встреч.

Кое-какие сомнения Сэма все-таки терзали. Офицеры бы не поняли его поступка. А те, кто остался среди сопок и крошечных домиков − вообще бы осудили и подвергли обструкции! Да они бы презрительно заплевали его!

Но собратья ушли и … да, плевать. Свидетелей − нет, а подвиги на полях любви можно не только совершать, но и вдохновлённо придумывать. Пусть потом проверят!

Приняв душ, он рухнул в кровать, усталость, чувство сытости и лёгкого опьянения обрушились лавиной. И сообща, без малейших усилий, без особых трудов склеили ему веки.

Зато утром он легко поднялся, голова была удивительно светлая. Если бы его кто пнул бы в этот момент – он бы что-то доказал из недоказуемых теорем! Запросто!

Прибыв на базу, он пошёл в цех, где уже собирались офицеры и матросы, за столами сидела авторитетная комиссия, инструкторы расхаживали между выставленных образцов мин, щелкая секундомерами. Они готовились к проведению конкурса, прикидывая по времени технологические операции.

И тут он получил первый удар под «ложечку». Аж дух перехватило! Как будто на ринге пропустил встречный! Федосеича не было! Совсем и нигде! 

Назревал неминучий скандал с суровыми последствиями. Это же надо! Уровень флота! Начальник минно-торпедного управления контр-адмирал есть – а Федосеича-то нет! Ну, нет командира расчёта! Мало никому не покажется! Вот гад-то! Днепрову порвут весь дейдвуд на британский флаг. Даже – на два!

После всего, Федосеича точно посадят на кадровую лопату, сколько раз предупреждали! Что Днепров сделает с ними, Семён старался даже не думать! Командир ведь нудно инструктировал убывающих офицеров об опасностях большого города, словно цельнозапечатанных девиц полумонашеского пансионата перед первым балом … Всего-то сутки назад! Свежо! И, тем не менее, «вечер удался», тудыт его эфиопа во все места колючей ёлкой!

Поди теперь доказывай, что ты не бегемот! Даже со справкой об этом … Особенно, если Старый вдруг появится и хоть дохнет на контр-адмирала, возглавляющего комиссию! Вон он, уже сейчас нацепил на нос очки и рассматривал списки.

Фрондёрский настрой Сэма и чувство офицерской солидарности не позволит ему даже намекнуть командиру, что он − хороший, а это всё они… Не школьник! Поэтому достанется от всей души и всем троим! Без особых разборов.

Что делать? Начальник лаборатории Коркин наотрез отказался возглавить расчёт, хотя уж он-то точно должен был знать все манипуляции на минах. Может, и знал, но откровенно сдрейфил, что ежели что не так, то с него спросят по полной. А он собрался переводиться куда-то на Балтику. Поближе к папе и маме жены, каким-то там светилам на административном небосклоне.

Семён Волынский, вздохнув, принял решение. Уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца! Он припомнил все, что знал о подготовке мин. В училище учился он неплохо, а уж учить там умели! И практику как-то проходил на минно-торпедном комплексе …

— Ну, Петр Васильевич, тудыт твою бабушку, тётю, маму и куму во все клюзы и порты, плохо смазанной вымбовкой! — прошипел Сэм вслух, призывая на голову Федосеича все мыслимые небесные и земные кары. Вот так всегда — у него в борьбе со змеем первой получала нокаут совесть. Потом она приходила в себя, он мучился и страдал … Но сначала за него страдали его товарищи, начальники и подчинённые. 

Мысленно разодрав на груди тельник и распевая «Варяга», Сэм пошёл к столу, где уже строились командиры расчётов. Выдали задания в конвертах. «Ефимовцам» досталась реактивно-всплывающая мина РМ-1. Волынский повеселел: именно по этой мине, ее особенностям и условиям постановок он в своё время писал диплом в училище!

Неожиданный поворот событий выплеснул в его кровь бочку адреналина, и все необходимые знания всплыли в голове сами собой. Их «рефери на ринге», молодой капитан 3 ранга подвёл расчёт к подготовленному экспонату, выдал весь полагающийся случаю инструмент. 

Протяжно проревела сирена. Старт!

Быстро сообразив, что и как надо сделать, и как сократить время, Сэм поставил задачи и все дружно взялись за дело. Расчёт был опытный и подготовленный, обладающий необходимыми навыками. При всех своих недостатках, залипухах и залётах. Федосеич все-таки сумел хорошо натренировать своих бойцов. Работа спорилась. Волынский тщательно проверял ввод установок в каждый прибор, положение всех элементов управления, состояние узлов. 

Однако, самыми страшными конкурентами у них на однотипной мине были спецы с главной минно-торпедной базы флота, на территории которой и происходило все это действо. Естественно, у них было больше практического опыта, да и инструктора и судьи — свои доску офицеры, не должны дать в обиду. И этот факт тоже избавлял от излишнего волнения команду. Дома и стены помогают!

И вот уже виден финиш! В итоге командир расчёта должен был поднести акустический имитатор и, если все собрано верно, пиропатрон мины должен был звонко хлопнуть, отделяя якорь от мины в боевой ситуации.

Командир «вражеского» расчёта, глянув на Семена со снисходительно-торжествующим видом, поднёс акустический имитатор к своей мине. И вот фиг там! Ничего не произошло! Где-то ошибка! Куда девалось их спокойствие! Лихорадочные сумбурные действия ни к чему не приводили! В рядах соперников возникла видимая паника — уверенность улетучилась. И они ничего не могли понять! Ещё бы пару-другую секунд – они бы рвали себе волосы на голове и некоторых других местах, покрытых шерстью!

А Сэм тем временем тоже закончил все действия, согласно технологической карте. И тоже поднёс имитатор к акустическому приёмнику … И тоже безо всякого эффекта! Сердце сжалось, внутри как-то захолодело. Непонятно — всё было сделано верно, куда уж вернее … 

Стоп, а где тут заглушка размагничивания корпуса на соединительной коробке? Ее не было! Сэм мгновенно сообразил, что мина ему досталась не учебная, а боевая, только без БЗО, и заглушки для размагничивания контактов соединительной коробки там быть просто не могло — поставленная боевая мина не нуждалась в размагничивании! И тогда Волынский понял, что делать дальше: замкнуть вручную гидростатическую группу контактов прибора ПП-58 — секунда — и корпус коробки размагничен, вторая − мина собрана, − включён акустический имитатор-схема отработала, третья гидростатическая и временная группа контактов прибора замкнута и пиропатрон якоря победно щёлкнул! 
Через пару секунд сработало и у соперников, которые, наконец, нашли, в каком месте на их мине закусило один из тросиков.

Победителей поздравил начальник минно-торпедного управления флота. Всё-таки «ефимовцам» дали не первое, а второе место, сказали, что работы выполнены не совсем качественно, придрались к разным мелочам.

— Ещё бы! — вслух съехидничал седоватый капитан 1 ранга, начальник минно-торпедного комплекса с побережья, тоже обиженный на судей — расчёт ГЛАВНОЙ базы не может быть даже вторым! Он же свой, блин, родной! И его успехи ближе к телу начальства!

Материализовавшийся прямо из ниоткуда, Федосеич тоже поздравлял победителей, как ни в чем ни бывало, совесть, видно, ещё не очнулась! И от него шёл дух, как от дракона, вот-вот полыхнёт на лампочку.

Вернулись домой. Скупо доложились командиру о событиях на конкурсе, не вдаваясь в детали. Днепров даже предложил отметить эту победу в узком кругу ограниченных и приличных людей.
Однако, через несколько дней, с очередной почтой в Ефимовку пришла грамота командующего флотом, который награждал капитан-лейтенанта Волынского за второе место в конкурсе боевых минных расчётов. С чего вдруг такая замена «капитана команды» прямо на поле?

У Днепрова брови полезли на лоб. Допрос Волынского и Коркина ничего не дал — молчали, как партизаны.

Сэм уверял, что ему самому захотелось попробовать. 

Но Днепров не был наивным первокурсником на первом свидании с перезревшей девицей. Чтобы опытный офицер захотел выскочить, в трусах и без гранаты, на дорогу где бегают танки? Щ-а-а-с! Не то место и не тот уровень! Значит, у него просто не было выбора! А почему ему надо было принимать такое решение? 

Командир сложил два и два, и сам получил однозначный ответ. И надолго заперся с Федосеичем. Казарма управления сотрясалась от рёва гризли, развалившего дупло с дикими пчёлами! 

Через полчаса Старый вылетел из кабинета пробкой. Затем надолго пропал с глаз долой. Днями его просто не мог никто найти…

Когда Сэм после рабочего дня прибыл по вызову к командиру, там уже был Днепров, главный инженер, три рюмки, бутылка армянского коньяка и два блюда с легкой закуской. 

Капитан 2 ранга сам наполнил сосуды. 

— Уважаю! — Днепров скупо похвалил Сэма — за огонь на себя, за профессионализм, за любовь к нашему минному делу и даже за попытку покрыть выходку Старого обормота. Мужчина! — сказал он, и поглядел на Волынского как-то по-новому, будто что-то этакое в нем только сейчас разглядел.

Это было вместо тоста. Выпили. Днепров повторил процедуру. Потом — третью. «За тех, кто в море!». А как же! Всем присутствующим приходилось в свое время «бороздить», у всех были там, море, друзья, сокурсники и коллеги.

В бутылке со звёздочками «поручика» ещё что-то оставалось. Посмотрев с сожалением на жидкость благородного цвета морёного дерева, главный инженер вдруг брякнул, предлагая тост: — А на трёх ногах ещё никто не стоял!

Все удивлённо посмотрели на свои ноги, вроде бы пересчитывая, а потом, дружно, на главного инженера.

Днепров, хмыкнув, кивнул и разлил продукт армянских виноградников до последней капли и спрятал пустую бутылку в дальний ящик шкафа, подальше от чужих глаз.

— Семён Геннадьевич, а что же вы этакий талантище от людей прятали? Надо подумать, как его использовать в мирных целях, да с пользой для службы и вашей карьеры! Да сбудутся самые наглые наши ближние и долгосрочные планы!

Рюмки последовали на другую полку, ловко замаскировавшись вместе с другой троицей своих сестёр среди баночек с тушью и гуашью для схем и плакатов. Командир нахмурился и тоном приговора сказал: — А Старого я больше никуда не выпущу, коли оно так, и даже «шила» он у меня здесь не получит! Хотя … Да вы ему все равно нальёте … Слаб человек!