Якоря на всех флотах всплывали. А всё потому, что в те времена потеря якоря считалась аварийным происшествием и командиров за это нещадно драли. Не говоря уже о том, что сей факт считался позорным. Вот и изготавливали деревянные якоря, а потом они всплывали. Я же хочу рассказать историю о том как комдив дивизиона тральщиков сразу шесть якорей утопил. Один за другим. И прям у пирса.
Существовала, как утверждали, порочная практика все сломанные механизмы на плавающих кораблях сразу заменять на целые с кораблей консервации. Чтобы боеготовность не снижать. Боеготовность это главное. А как же! Считалось, что сломанный потом сдавали в ремонт и не торопясь восстанавливали. Так что корабли консервации служили чем-то вроде ЗИП, который всегда под рукой. Но бывало что ремонтировать забывали, и потому злые языки утверждали, что командиры экипажей консервации существуют для того, чтобы было кого расстрелять в случае войны. А главное невозможно проверить, что на консерве в рабочем состоянии, а что просто для красоты висит: корыто стоит у пирса с заклеенными забортными отверстиями, обесточено, наглухо задраено, и только систему динамического осушения ( это такая будка на палубе устанавливается, а в ней вентилятор, который сухой воздух в корпус гонит, чтобы там всё от отпотевания окончательно не заржавело.)по графику гоняют.
Были такие консервы и на дивизионе морских тральщиков. Целых четыре корпуса. А еще на этом дивизионе был комдив и целый капитан 2 ранга по фамилии Потёмкин. Широкую известность он получил благодаря тому, что раскрыл сеть осведомителей особого отдела, о чём я вам уже рассказывал. Служба на этих тральцах прямо скажем паскудная. Выгонят их в точку, станут они на якорь, и торчат там как забытые клизмы. Особенно доставалось двум КВН (Кораблям воздушного наблюдения). Это те же тральцы, только дополнительными антеннами РЛС обвешаны. А придумали этих уродцев потому, что в радиолокационном поле округа ПВО мёртвая зона существовала, и через эту половую щель супостат запросто мог незамеченным проскочить. Вот они эту щель и прикрывали. По очереди. А поскольку оба были старыми как помойные вёдра, то смены частенько очень подолгу ждали. Сами о себе экипажи этих посудин говорили: « Мы как волосы на женской п…, прикрываем но не защищаем!». Одним словом ОВРа. Шторма на Каспии жестокие, и налетают быстро, как сорвавшиеся с цепи псы. Вот они якоря и теряли. Выстругают деревянный, в клюз вместо утерянного всунут, а когда комдив домой после трудов ратных убудет, заменят на нормальный с консервы. И никто ничего не узнает. Великие умельцы на этом дивизионе служили.
Как долго продолжался процесс замены якорей на деревянные никто не помнил, но только шесть из восьми под слоем кузбас-лака были сосновыми. Как об этом пронюхал Потёмкин можно только догадываться, но решил он проверку на консерве устроить. Ну, а то, что о его коварных планах консерваторам стало известно, не оставляло сомнений в том, что агент был двойным. Ночью, с соблюдением мер скрытности, к плавдоку завода им. Парижской коммуны подошла шлюпка и из литейного цеха было совершено хищение века- шесть якорей Холла по пол тонны весом каждый. Такого в истории завода еще не было.
Утром Потёмкин, в окружении командиров отправился на корабли консервации. Ему не терпелось доказать, что от него ничего скрыть невозможно, и потому он пребывал в приподнятом настроении, как перед свиданием с молодой любовницей. Как докладывать начальству о деревянных якорях он еще не придумал, но так далеко в будущее он и не заглядывал.
— Почему якоря отсоединены от якорь цепи? – обвёл суровым взглядом притихших подчинённых Потёмкин, обнаружив, что якоря закреплены в клюзах просунутыми в скобу ломами Кого на…. хотите??? Меня?! Вы еще у папы на причинном месте в виде мутной капли висели, а я уже на флоте служил! Молчите? Молчите и смотрите! – с этими словами он ухватил кувалду, размахнулся, отчего стал похож на скульптуру «Перекуём мечи на орала», и, крякнув, одним ударом вышиб лом.
За бортом раздался сильный всплеск, а Потёмкин перегнулся через леера, устремив взгляд на воду. Якорь не всплывал. Потёмкин удивился, но в подлинности информации не усомнился. Он верил своему осведомителю. За следующие пять минут он отправил за борт оставшиеся пять якорей. Все благополучно утонули. Публика старалась не смотреть на вспотевшего комдива, чтобы не выдать своего восторга великолепной картиной. А он долго не сводил глаз с воды, ждал чего-то. Остаток недели посвятили доставанию якорей со дна и заведению их в клюзы. Работа шла медленно, но весело.
Вы спросите, а как же умудрились тяжелые якоря с завода переправить? Всё очень просто: была вторая, пустая шлюпка. В неё якоря и грузили. По одному. А шесть рейсов за ночь, плюс погрузка, разгрузка и крепление в клюзах, это для военных моряков не такая уж и тяжелая работа. Вот только якорь цепи подсоединить не успели
