Разбудил Александра толчок в левое колено. Он поднял, опустившуюся голову и все вспомнил. Начинало уже светать. Светлые сполохи, пробуждающегося далекого солнца освещали облака, закрывавшие все небо. Рядом с ним слева так же ехал, продолжая дремать лейтенант Николаев, закутав свою голову в башлык и спрятав в поднятый воротник кожаной куртки. Слева он скорее почувствовал человека, ставшего ему ближе родного брата казачьего подъесаула Алексея.
— Што ты хочешь – недовольно спросил Александр.
— Это, по-вашему, што, москальскому – сказал с легкой усмешкой тот, — а у нас на Дону чаще можно услышать чо.
— Ладно ты не обижайся Леха – окончательно стряхнул с себя сон Александр – я не привык говорить, как вы говорите. Пообщаюсь с тобой и другими донцами заговорю. Я ученик хороший.
— Давай проскачем вперёд немного вместе.
— Давай – согласился Александр и легкой рысью направил вперед своего буланого коня вслед за вороным Алексея.
За ними сразу увязался урядник Сизых, ехавший немного сзади.
— Ульян Макарович – повернулся назад Алексей, услышавший топот копыт — вы с Елисеем Макаровым оставайтесь пока вместях уси, а мы с Саней проедем чуть вперед. Поглядим там чо к чему впередях.
— Так Никифор Петрович там – спросил Сизых.
Сизых знал, что подъесаул, переживающий за успех дела, всегда в бою скачет первым, никогда не прячется за спины казаков.
Он что-то проворчал, но вернулся к казакам. А Алексей и Александр помчались вперед по лесной дороге. Алексей вырвался немного вперёд, поднял руку вверх и остановился. Александр тоже остановил своего коня.
— Что? – спросил он взволновано шёпотом у Алексея.
— Дорога близко – коротко ответил тот.
— И что?
— Наших не вижу. Это плохо.
Александр не понимал, как в почти темноте Алексей разглядел впереди дорогу. Он понимал, что у казаков особенно развита интуиция и обострены все чувства.
— Саня погодь пока тута. Посмотри за конем. Алексей спешился и протянул уздечку Александру. Тот тоже спешился и остался на лесной дороге один, так как Алексей исчез в темноте леса. Только в свете луны мелькнуло белое обрамление башлыка на спине казака.
Александр отвел коней с дороги за кусты в другую сторону и теперь вглядывался в темноту. Алексея он не увидел, только почувствовал, когда тот коснулся рукой его плеча.
— Спишь братуха, а коли б враги. Нет у тебя казачьей чуйки покеда, но не беда, со мной научишься всему. Батько будет рад. На войну ушел один сын, а с войны придут двое нас.
Александр улыбнулся в темноте, но не ответил.
— Значица так братуха – тама впереди большая дорога – продолжил Алексей – по ней прошли люди с повозками и орудиями. Следы, видно, хорошо. Свежие, недавно прошли. Наши казаки идут параллельно дороге по лесу. Их следы я тоже видел.
— Ты следопыт Алексей?
— Каждый казак следопыт с детства. Иначе, как выживать на войне, коли не уметь читать следы на дороге, в поле и в лесу? Ты вот, что Саня здесь дождись наших и потом по энтой тропе поведешь всех, а я пойду вперёд до нашего Филимонова пошукаю малек. Далеко не ушли.
— А они, что ночью идут? Без привала.
— Выходит идут даже ночью. Молодцы латыши. Воины – похвалил Алексей латышских стрелков.
Александр привык уже к высказываниям Алексея. Он понимал, что Алексей зря не станет хвалить.
— Погодь здеся и жди меня. Догонят наши погодите. Сделайте привал — Алексей взял своего коня под уздцы и пошел вперед, отыскивая в темноте следы, ушедших вперед казаков.
Его силуэт растаял среди темноты видневшихся деревьев.
Александр остался один в лесу. Он привязал коня к дереву и стал ходить вдоль дороги. Было темно, но его слух был обострен. Минут через 30 послышался стук копыт, приближающийся со стороны Зеевольда.
Александр вышел навстречу и на всякий случай прокричал:
— Свои! Не стрелять!
К нему подъехал всадник. Остальные остались ждать позади.
По голосу Александр узнал голос сотника Макарова.
— Алексан Степаныч – это вы? – спросил тот насторожено.
— Я, я – крикнул Александр, вглядываясь в темноту.
— А где наш Алексей Степанович? – спросил Макаров.
— Он вперед пошел, а мне приказал остаться здесь и ждать вас. Объявил привал и ждать его.
— Понятно – ответил Макаров и прокричал назад — спешить. Роздых 15 минут.
Казаки стали подъезжать и спешиваться. Многие остались дремать, сидя в седлах.
К Александру подъехали Николаев и фон Борн и ротмистр Хренников.
— Как тут Александр Степанович? Догоняем или нет? — спросил фон Борн.
— Подъесаул поехал вперед к разведке вперед. Нам приказано ждать – ответил Александр.
— Ясно – спешился Николаев – я на минутку – протянул он уздечку своего коня Александру.
Многие казаки уходил в лес и облегчались.
— Александр Степанович, как вы думаете, что нас ждет? – спросил, как-то настрижено фон Борн.
— Фёдор Брунович, я думаю, что отступим до границ России и там встретим германцев – неопределенно ответил Александр – а что будет не представляю. Путь наш во мраке.
— А что будет с Лифляндией и Эстляндией? Как вы думаете? – в темноте зажглась спичка и фон Борн закурил – вы не желаете. У меня «Дюшес».
— Я не курю – спокойно ответил Александр, присаживаясь на пенек, спиленной ели.
— Дай мне – сказал ротмистр Хренников и сам взял из пачки папиросу.
Фон Борн с Хренниковым спешились.
Кони пытались под небольшим снегом пытались найти траву и чем-то хрумкали.
Никто не заметил, как рядом с ним оказался Алексей.
— Вот ведь умеет подкрадываться тихо – подумал Александр.
— Отдохнули малек – спросил Алексей – закурить у кого есть?
— У меня «Дюшес» — протянул фон Борн коробку Алексею.
Алексей закурил.
К ним подошли Николаев и Макаров и ждали, когда Алексей сам скажет, что делать дальше.
Алексей жадно затягивался, но молчал.
В свете луны были видны настороженные лица казаков и офицеров, вглядывающиеся в лицо Алексея.
Алексей докурил папиросу, оглянулся назад и потом тихо сказал:
— Латыши тама встали на привал – он неопределенно махнул рукой – в сторону дороги — Разведка их счас смотрить. Мы выйдем минут через десять. Светать начнет малехо. К их подъему подойдем. Что от них ждать я не знаю. Поговорим с их руководством. Но надо быть готовыми ко всему и даже бою – Алексей смачно зевнул.
Николаев стал рассказывать, как он на броненосном крейсере «Россия» с другим кораблями, участвовал в бою с германцами у острова Готланд.
— Колчак умница командовал. Сейчас командующий Черноморским флотом – пояснил он.
Вокруг собрались казаки и с интересом слушали моряка.
— А как там на море, когда качает – внезапно спросил кто-то их казаков, отсвечивая огоньком папиросы.
— Да, бывают шторма, но люди привыкают. Я не знал ни одного, кто бы не привык к качке.
— Я бы никогда не привык – сказал смущенно казак.
Вокруг все засмеялись, а высокий грудной голос вдруг сказал:
— Ты братка Поляков и в седле укачиваешься. Куды тебе на море-окиян.
— А вот и не укачиваюсь — обиженно ответил тот же голос.
— Казаки слухай меня – поднял руку вверх Алексей – ничего не бросаем, папиросы закапать в землю и на конь.
Александр отыскал своего коня, погладил морду. Конь ответил радостным хрипом. Затем Александр без труда вскочил на него и поехал вслед за уже тронувшимся Алексеем. Скоро к нему пристроились Николаев и фон Борн.
Через полчаса их встретили разведчики.
— Тама они отдыхають – сказал Филимонов.
В темноте поблескивали его глаза.
— Сизых – подозвал Алексей сибирского хорунжего.
— Ась? Здеся я. Какие будут указания Алексей Степанович – выскочил тот из темноты.
— Ты вот, что братка выдвигайся со своими пушками вперед. Телеги оберни травой и тряпками, чтобы мягче ступали.
— Ужо сделали – ответил сибиряк – мы ж не пальцами деланые.
Сзади раздались усмешки казаков.
— Тихо – приказал Алексей – у них тож разведка есть. Плохо, коли в темноте схлестнемся. Они нас за германцев еще примуть. Плохо энто могет быть.
Вокруг все замолчали. Александр удивился, что вокруг не видно ни огонька папиросы, ни звука.
— Тама через час светать начнет и они пойдут далее
— Аникей Ильпидифорович – обратился Алексей к сибирскому подхорунжему – займешь позицию вперед их и будь готов к открытию огня коли увидишь, что они стреляють. Но не по ним дашь залп и то только по мей команде, и не по ним, а выше. Смогешь?
— Смогем – ответил со смешком бородатый сибиряк – чего не смочь? Могем по ним, а могем и выше, как заказывали.
— Лучше не стрелять конечно, но кто знает, как повернет. В охрану тебе даю. Дипломатия – сказал мудреное слово для себя Алексей и сам рассмеялся и с ним смеялся Александр и другие офицеры.
Внезапно к ним подскакал два казака.
— Беда Алексей Степанович. Германский конный разъезд наступает нам на пятки. Может атакуем?
— Я тебе атакую – показал кулак Алексей – команды не было нам вступать в бой.
— Ты вот, что это Пономаренко. Будете следить за ними. Будут нас нагонять – пошли гонца предупредить, А мы уж решим, что далее делать. А пока все вперед за латышами. А вы это Пономаренко. Вас много?
Семь казаков нас – угрюмо ответил Пономаренко.
— Ну и ладно. Идти за нами им наблюдать за ними. Что это разъезд, вырвавшийся вперед, али цельный полк конных драгун? Разные ситуации и разная реакция наша должна быть.
— Ясно – откозырял Пономаренко, приложив руку с нагайкой к папахе и развернув коня понесся назад.
— Так, а мы скорее вперед. Надо встретиться с латышами, раньше, чем нас догонят германцы – приказал Алексей и ударив слегка коня ногайкой вынесся вперед.
Все казаки проснулись и теперь переговариваясь друг с другом по три в шеренге набирали скорость хода. Известие о германцах на пятках взволновали всех. Никто не знал, что ждать теперь от германцев, если они идут на Петроград.
Светало и дорога и окресности становились хорошо видимы. Впереди разъезд встал на месте. Развилка двух дорог. Одна мощеная дорога уходила влево, другая вправо.
Алексей посмотрел на фон Борна:
— И куда нам теперя?
Фон Борн подъехал внимательно посмотрел налево и направо и потом показал рукой налево:
— Нам сюда. Если мы пойдем налево, то выйдем к Острову, а если направо, то уже к Двинску, где были германцы.
— А латыши куда пошли? Как думаешь Федя?
Алексей на заморачивался именем и отчеством подпоручика, а назвал просто по имени. По мнению Алексея это было нормально. А по мнению фон Борна, привыкшего к светскому воспитанию – это был явный перегиб. Но он слегка поморщился, но не подал вида и сдержано ответил:
— Этой дорогой Алексей Степанович – он ударение сделал именно на имени отчестве подъесаула — мы выходим прямо к Пскову, а этой дорогой выйдем прямо к германцам. Я не думаю, что латыши при их вековой нелюбви к моему народу, пойдут им навстречу, если конечно они не самоубийцы. Сколько их? Я думаю, что не более двух полков и то наверно дезертиров много. А там идут полноценные корпуса.
— И почему вы Федор Брунович – спросил подпоручика Алексей – не с ними, а с нами?
Фон Борн покраснел и это было даже видно в лучах встающего солнца:
— Мы фон Борны честно служим своей Родине. А Лифляндия – это все же много веков — это Россия и мы никогда и никого не предавали. Это против нашего понятия о чести.
— Ладно, ладно Федор Брунович не обижайся – похлопал Алексей офицера по плечу – мы люди простые, иногда можем сморозить, что-то неприятное для тебя. Извини, если обидел.
— Извинение принято – ответил фон Борн, натягивая перчатку.
— Александр и Николаев вперед за мной – приказал подъесаул – а остальным увеличить скорость.
Александр и Николаев пристроились к подъесаулу с двух сторон. Когда отъехали подальше Алексей рассмеялся.
Николаев и Александр с изумлением посмотрели на него.
— Вы видели – давясь от смеха сказал друзьям Алексей – как он перчатку снял? Видимо так и хотел мне перчаткой в морду и потом вызвать на дуэль. Барон. Но ежели бы не война, то я бы его в капусту конечно покрошил. А сейчас нельзя этого делать. Каждый клинок, каждый револьвер нам сейчас нужны. Ладно, что у нас там с латышами.
Впереди их ждал конный разъезд.
— Алексей Степанович – доложил вахмистр Филимонов – латыши впереди в метрах пятиста, за поворотом. Нас заметили, как мы не крались и готовы к бою уже. Пулеметы, два орудия смотрят на нас.
Алексей снял папаху, почесал голову и сказал Александру:
— Трем смертям не бывать, а одной не миновать. Вы со мной?
— Да — твердо сказал Александр.
— Да — повторил Николаев.
— Филимонов!
— Слухаю Алексей Степанович – подъехал поближе вахмистр.
— Ты это. Осташься здеся брат. Дальше ни метра. Встать и подготовиться в встрече германцев с тыла. А мы пошукаем, шо там за латышские стрелки и шо они хотять.
— Сделаем Алексей Степанович. Будь ласка поосторожнее командир.
— Буду. Белая рубаха есть?
— Есть. Агафья ышо стирала.
— И хорошо! Давай сюды и на палку присобачь ее. А потом мы поедем с ними гутарить. Узнаем шо у них на уме.
— Есть Алексей Степанович. Секунду.
Вахмистр соскочил с коня и стал в кустарнике шашкой выламывать палку.
Выломал, привязал за рукава рубаху. Теперь она на ветру распрямилась и стала напоминать белое знамя.
Алексей подхватил его и поехал вперед.
Николаев и Александр догнали его и пристроились с двух сторон.
— Вы чо сзади не могете ехать. Ежели меня снимуть, то вы хучь спасетесь.
— Поехали брат – тихо усмехнулся Александр и оба они расхохотались во весь голос.
— Трем смертям не бывать, а одной не миновать. А там раньше или позже, так не все ли равно – вспомнил Александр присказку отца.
— А ты чего поехал с нами. Ждал бы там Александр – спросил Алексей Николаева.
— Так я с вами. Чего ж, мне за ваши спины прятаться? – спросил Николаев, и они пришпорили коней.
В лучах входящего солнца было видно, как на дорогу с двух сторон вышли человек десять солдат и подняв винтовки и взяли их на прицел.
Алексей поднял выше свой белый флаг.
— Стой – прокричал высокий человек оттуда и поднял руку – вы кто?
Легкий прибалтийский акцент был хорошо слышен в его словах.
— Полусотня 35-ой донская отдельной казачьей сотни, подъесаул Алексей Воронцов. Со мной подпоручик Воронцов Александр и лейтенант Николаев Александр.
— Давайте подъесаул подъезжайте, а остальные пусть ждут пока – с легким прибалтийским акцентом прокричал хрипловатый голос.
Алексей посмотрел на Александра и Николаева и тихо сказал Александру:
— Вы вот шо братуха. Коли услышите выстрелы там, то уходите к чертовой матери. Берите сотню и через лес к подполковнику Вараховскому уходите. Макаров назначается тогда командиром полусотни. А обо мне не горюйте – он подъехал к Алексею и обнял его одной рукой, потом также попрощался с Николаевым и ударив коня нагайкой, висевшей на левой руке и выше подняв импровизированный флаг из белой рубахи, поскакал к латышам.
Александр Воронцов и Николаев спешились, взяли винтовки и расположились по обе стороны дороги, взяв на мушки стоявших на дороге латышей.
Александр лежал на обочине в февральском снегу и думал, что как можно было во время этой войны найти почти брата и сейчас так бездарно потерять его.
Что он знал о латышских стрелках. То, что их начали формировать с 1915 года. Сформировали несколько полков. Слышал, что они очень пунктуальны, воюют хорошо. И наверно все. Сталкиваться с ним никогда не приходилось.
— Саня что думаешь о латышах? – спросил он у Николаева.
— Так народ, как народ. Исполнительные, культурные, но злые. Натерпимся мы с ними проблем. У нас на линкоре служили несколько латышей, даже у меня в башне был такой Айварс Круминьш. Хорошо служили, Грамотные спецы, ничего не могу сказать. Многие в машинах служили. Инженер-механики к ним относились уважительное. Многие выслужились в квартирмейстеры и боцманматы, некоторые стали кондукторами. Но как только началась заварушка с большевиками, то они их первые поддержали. И еще как поддержали. Правда надо отдать должное расстрелов офицеров не требовали, а наоборот защищали. Не знаю, что и сказать. В имении у нас был конюх Оливерс Балодис. Мы его Олей звали – вспомнив что-то улыбнулся Николаев – всегда подтянутый, не пил, все у него в исправности. Плохого ничего сказать не могу.
— Ясно – усмехнулся и напрягся Александр.
Было видно, как Алексей подъехал к латышам и о чем-то с ними разговаривает.
Потом он замахал руками:
— Давайте сюда – прокричал он.
Александр и Николаев вскочили на своих коней и поехали легкой рысью к группе военных, стоявших на дороге. По дороге они увидели в кустах пулеметы, а уже совсем близко два орудия.
Подъехав, они спешились. Пара латышских стрелков сразу перехватили уздечки коней.
— Подпоручик Воронцов Александр – пилот 4-ой авиагруппы Северного фронта.
— Лейтенант Николаев Александр – наблюдатель 4-ой авиагруппы Северного фронта.
— Юкумс, можно Иоаким Вацетис, если так вам удобнее. Командир 2-ой латышской стрелковой дивизии. Сейчас здесь со мной часть 2-ая латышская бригада в составе 5-ого Земгальского, 7 Баусского, 8-ого Вольмарского и запасного латышских стрелковых полков. Я бывший полковник царской армии. Полки первой стрелковой дивизии и наш 6-ой Тукумский стрелковый полк с начала зимы находятся в Петрограде и поддерживают большевиков Ленина.
Алесандр обратил внимание, что почти у всех стрелков на шинелях выделись оранжевым георгиевские кресты. У некоторых было по два креста.
— Кресты даром не давали – подумал Алексей.
У него в полусотне были георгиевские кавалеры, но их было всего человек пять.
— Это мы за боях у Малой Юглы отличились – усмехнулся Вацетис, заметив взгляд Александра — 642 стрелка получили тогда Георгиевские кресты, и я с командиром Баусского полка полковником Мангулом удостоились офицерских Георгиев третьего класса.
— Петерсон Карл Андреевич – комиссар латышской стрелковой дивизии – представился высокий и светловолосый латыш с приветливым лицом.
— Дозит Крл Мартынович – военком латышской дивизии – представился низенький и плотный латыш с улыбкой на лице.
— Александр Мисиньш – представился четвертый латыш – командир Земгальского полка.
— Айварс Аузанс – представился пятый латыш с ярко голубыми глазами – командир 7-ого Баусского полка.
— Арманд Бриедис – представился здоровый, широкоплечий латыш – командир Вольмиерского полка.
— Ивор Калниньш – представился плотный высокий черноволосый латыш – командир запасного латышского полка.
— Это товарищи все наши начальники. Какие у вас дела к нам?
Алексей вздохнул и доложил:
— Мы остатки войск Северного фронта отступаем к Пскову, где планируем германцам дать бой.
— А почему не в Лифляндии? Не здесь? Почему под Псковом? – поинтересовался, гладя на носки сапог, Арманд Бриедис.
Алексей почесал голову и потом ответил:
— Насколько я понял наш новый главковерх прапорщик Крыленко вообще распустил армию. Солдаты побежали.
— Да русские плохие солдаты. Они бросили фронт и побежали. Они грабят население, убивают своих офицеров – сказал вдруг с недовольным лицом Вацетис, покусывая кончики усов – мы держали фронт, но мы не все сильны. А вы кто и откуда?
— Моя полусотня находилась в далеком германском тылу, в разведке, когда произошла эта катастрофа с Северной армией. Мы вышли уже почти никого не было. Встретили подполковника Варпаховского с группой офицеров, который принял решение отступать к Пскову.
— И где вы отступаете?
— Наши войска это несколько тысяч человек, не бросивших фронт и оставшихся верными присяге отступают от Риги через Зееволде к Пскову. У нас тысячи раненых. Мы взяли все лазареты. Мы взяли все брошенные орудия и пулеметы, снаряды, патроны.
— Это правильно. Родину свою надо защищать. Казаков мы уважаем, как настоящих солдат. Мы будем иметь честь стоять рядом с вами под Псковом – сказал Вайцетис – но объясните мне почему вы отступаете по дороге через Зееволде и Валк. Это же длиннее этой дороги по которой мы идем.
— Мы не выбирали дорогу. Здесь в Двинске близко были германцы и Варпаховский видимо боялся удара во фланг – ответил Александр Воронцов, слышавший разговоры Варпаховского, как выбирали дорогу для отступления.
— Но там в Эстляндии тоже близко корпус фон дер Гольца, и он идет к Пскову слышали мы и тоже может ударить вам во фланг. Наши братья финские и эстонские стрелки отступили именно к фону дер Гольцу на север. Пошли бороться за независимость своих стран. Там тоже вам могут ударить во фланг.
— Есть такое опасение – согласился Алексей – но мы тоже, как и вы планируем успеть проскочить.
— Ясно тогда встречаемся с вами у Пскова – подвел итог встречи Вацетис – господь покажет, кто из нас выбрал правильный путь – рассмеялся он.
Алексей понял, что больше здесь ждать нечего и посмотрел на Александра.
— Я предлагаю вам идти вместе до Миссо – внезапно сказал Вацетис — есть такое местечко, а оттуда идет направо прямая дорога на Верро, где пойдут ваши от Валка. Там их вы и встретите. Это быстрый путь, учитывая, что вы на конях.
Алексей задумался, а потом согласился.
— Предложение хорошее. Спасибо господин полковник.
— Товарищ командир дивизии – поправил его Вацетис.
И когда Вацетис уже направился к своим стрелкам, то Алексей крикнул ему сказал, — вы учтите, что мой разъезд встретил германских драгун верстах в 12 отсюда за вами. Мои контролируют их движение, но, если насядут будет нехорошо.
— Они не спешат я понял – ответил Вацетис покручивая длинный ус – мы успеем уйти. Скорее всего это только разведка. Кстати, а сколько у вас казаков сейчас?
— Моя полусотня и у нас два от сибирских казаков конных орудия дал нам Варпаховский на всякий случай.
— Но спасибо вам за информацию – сказал все же встревоженно Вацетис — мы выступаем сейчас, как можно скорее. Я посажу своих на телеги, чтобы быстрее догнать наших ушедших вперед, раз драгуны рядом. А вы догоняйте. Вы же на конях?
— Хорошо согласился Алексей.
Раздались непонятные команды на латышском языке. Солдаты стали бегать и строиться.
— Здесь у нас сейчас в арьергарде только один Баусский полк, — пояснил Вацетис — остальные уже ушли вперед.
— Ясно. Тогда мы по коням?
— По коням — согласился Александр.
Внимательно посмотрев на Александра с Алексеем, Вацетис уловил сходство, которое бывает только среди близких родственников и спросил:
— Вы братья?
— И да и нет. Я с Северского Донца с юга, а он с Чудского озера с севера – засмеялся Алексей — Но так получилось, что мы все же братья.
Вацетис посмотрел на казачью шашку Александра и усмехнулся.
Алексей, Александр и Николаев вскочили на коней и понеслись к своим.
Их уже ждали, там, где был оставлен Филимонов.
— На конь! — скомандовал Алексей и вся полусотня почти одновременно вскочила на коней – Пономаренко в арьергард.
Несколько казаков сразу вскочили на коней и помчались назад
— Вперед рысью! – скомандовал Алексей.
Офицеры пристроились к нему, а казаки построились сразу за офицерами. И через полчаса они их полусотня уже догнала латышских стрелков. Орудия казаков сразу пристроились к орудиям стрелков, двигавшимся сзади на подводах. Кто-то закуривал. Начались разговоры.
Большинство латышских стрелков сидели на подводах, а кто не поместился шли сбоку подвод, держась руками за борта.
Внезапно Вацетис что-то скомандовал и латышские стрелки дружно запели. Песня, разносилась по окрестностям, по лесам начинавшим просыпаться этим хмурым утром. Мелодия был знакомая и Александр прислушался, пытаясь уловить слова:
— Бежал бродяга с Сахалина. Это мелодия, только слова их – подсказал Алексей.
Александр спросил Вацетиса, пристроившегося к ним на своем коне:
— Господин полковник. Мелодия знакомая вроде.
— Да, но слова наши, про независимую Латвию.
Алексей кхекнул, как подавился, вытер рукой глаз, но ничего не сказал.
— А вы против независимой Латвии? – спросил Вацетис.
— Мы не против – ответил за всех Алексей.
Не доходя Миссо Вацетис слез с коня и сказал:
— Здесь заканчивается Лифляндия и начинается Россия.
Стрелки стали спрыгивать с телег и набирать смёрзшеюся землю в белые платки.
— Это земля нашей Родины и мы не знаем, когда вернемся назад. Такой у нас обычай – пояснил Вацетис и тоже соскочил с коня и набрал землю у обочины дороги в идеально чистый платок.
После этого все тронулись вперед, но песня латышей изменилась. Теперь не было слышно веселых нот, присвистов, веселья. Песня была какая-то грустная
Быстро с этой песней дошли до местечка Миссо, где расходились дороги казаков и латышских стрелков. Небольшие каменные домики с красными крышами резко отличались от деревянных изб России.
— Здесь еще латыши живут, хотя это Псковская губерния – пояснил Вацетис
Уже было светло и из домов выходили посмотреть на проходивших солдат крестьяне. За ними выглядывали в платках женщины и дети. Некоторые, что-то по латышским спрашивали стрелков, те отвечали. Из одного дома внезапно выскочили два солдата с винтовками и вдруг пристроились к латышам и зашагали рядом с телегами.
— Дезертиры – пояснил Вацетис – Но молодцы. Может вы с нами, сразу к Пскову? – спросил Вацетис Алексея.
— Нет извините. Нам надо к своим вернуться и доложить обстановку. Мы же в разведке. С вам договорились, значит пора возвращаться – сказал Алексей.
— Тогда попрощаемся – улыбнулся Вацетис и протянул руку Алексею и Александру – нам прямо, а вам налево.
Остальные офицеры подъезжали и по очереди жали ему руку.
В местечке, где дороги расходились, и казаки строем поскакали по левой, ведущий к Верро. На перекрестке Алексей оставил в селе хорунжего Макарова с несколькими казаками ждать арьергард.
Последними прошли орудия стрелков.
— Мар, марш – прокричал Алексей и первым поскакал легкой рысью по дороге на Верро.
— Хорошие солдаты – сказал Алексей Александру про латышских стрелков – не хотелось бы с ними встретиться в бою.
— Злые они очень в бою, в драке– поддержал Алексея Николаев.
— А мы тоже не очень добрые – поддержал разговор Александр.
— Нет не так – пояснил Николаев – мы лежачего не бьем, слабого не обижаем, а защищаем. У нас так принято. А у них не так. И лежачего бьют и слабого. Менталитет у них такой.
Дорога поднималась на горку и с горки было видно полулатышское село Миссо. Было хорошо видно, как группа всадников во главе с Макаровым повернули и покакали за ними.
— Перекусываем на ходу – приказал Алексей.
И казаки из подседельных мешков стали доставать различную снедь.
К Алексею подскакал Филимонов и стал передавать куски вяленого мяса, буханки черного хлеба, фляги с водой.
После перекуса стало сразу веселее и захотелось спать.