Небольшая военная машина, похожая на „пятнистую гиену“, (из-за камуфляжной окраски), ждала меня в 5 утра у подъезда нашего „поселка“. Из нее вышел вчерашний „посетитель“ — майор Paulo, поздоровался и с еле заметной церемониальностью открыл мне дверцу.
Трое охранников встали смирно и смотрели на меня выпученными глазами.
– С этого момента вся охрана нашего здания будет мне кланяться, – пошутила я, увидев эту картинку и села в машину.
– Ну и пусть! Вам полагается, – он коротко улыбнулся, кивнув строго на странный „караул“ и мы тронулись.
Между нами „отдыхал“ автомат АК (как мне объявили), заметила я и кобуру пистолета…
Мое сердце предательски екнуло…
– На всякий случай, – бодро успокоил меня майор.
Машина шустро маневрировала между беспечно пересекающими улицу людьми.
Несмотря на раннее утро, город уже кишел местными. Они вечером ложатся „с курами“ (как говорят у нас) и встают с ними. Живут по велению солнца.
Подъехали к какому-то зданию. Из открытых ворот почти мгновенно выехали три „пятнистые гиены“ с вооруженными солдатами в кузовах. Увидев нас, поприветствовали, размахивая оружием.
– Они отвечают за вас жизнью, Senhora. Все будет хорошо, – успокоил офицер.
– Раз обещаете… – немножко натянуто пошутила я, но особого веселья и уверенности не чувствовала.
Скоро опять сбавили скорость, охрана пристроилась поплотнее.
Недалеко виднелось большое скопление людей и машин разного калибра. Они были побитые, облезлые, больше похожие на старое железо, чем на транспорт… Вокруг них суетились люди с тюками, пытаясь подняться и втиснуться в уже полные до предела кузова. Увидела и несколько автобусов, очень напоминающих заброшенные на обочине ржавые каркасы без стекол, также забитые до отказа черными. Некоторые из местных уже успели забраться на крыши и защищали отвоеванное место и товар пинками… Воздух над этим людским столпотворением содрогался от криков, воплей дерущихся, жутким воем и „простуженными“ хрипами заведенных машин. Вооруженные солдаты чинно прохаживались среди этой бушующей толпы для устрашения и … наведения порядка.
Не верила своим глазам! Разве такое может существовать наяву??!!
Майор, увидев мое потрясенное лицо, объяснил, что это и есть колонна цивильных, а военные для охраны. Собирают ее в строго определенном месте два раза в месяц и отправляют в путь. Так осуществляется передвижение товаров и людей по стране, напоминая караван в пустыне. Это местные, готовые поехать любой ценой, невзирая на огромный риск потерять жизнь в пути.
– Но ведь их часто атакуют, забирают все, убивают и сжигают!
– Конечно! Но люди все равно едут… не всех убьют… Но вы не бойтесь, на нашем маршруте бандиты нападали совсем недавно, так что скоро не появятся.
„Успокоил…“– чуть слышно проворчала я с тяжелым сердцем. Но удержалась. Стало немножко стыдно. Вчера согласилась на эту поездку. Сегодня же надо думать, как остаться в живых, следуя приказам майора и помогая судьбе, а не трепыхаться как недобитая курица, не паниковать. Эти люди что, не боятся?! При этом смеются, шумно радуются… Подтянулась…
Что бы развлечься в ожидании команды тронуться в путь, с интересом смотрела вокруг.
Обратила внимание на одну молодую местную девку. Она резко выделялась на фоне остальных. Все у нее было очень большое: мощная грудь, необъятная попа, переходящая в могучие бедра, здоровые ручищи, в тиски которых лучше не попадать! Лицо тоже, как пооолная луна: широкий сплющенный нос, большие мясистые губы, черные глазищи, гладкая темная кожа. Волосы скрыты пёстрым тюрбаном. Все очень пропорционально и типично по-африкански. Никакого сала, одни мышцы на железном каркасе! Мамочки! Даже мое воображение не могло подобное сотворить! Внушительный объем не мешал ей проворно носиться туда- сюда, мурлыча что-то под нос и с легкостью таскать какие-то громоздкие тюки или газовые баллоны. Штангистка! Чемпионка! За ней, неотлучно следовал парень (солдат), совершенно околдованный ею. Глаза неотрывно были прикованы к её колышущейся заднице, обтянутой цветастой тканью. Ружье болталось беспомощно на его плече… Толпа его толкала, он спотыкался, но ни на миг не отступал от предмета своего вожделения. Лунатик! Впервые видела такое притяжение, до полной отрешенности. Все так первично, как велит Мать-Природа своим мощным инстинктом воспроизводства. Потом… поэты, философы и мораль „оденут“ его в стихи, рамки, правила и законы.… Наша африканская „мадонна“ украдкой поглядывала на воздыхателя и с томной улыбкой покачивала плечами, грудью и всем остальным. Для этих двоих войны не существовало.
Наконец колонна тронулась. Моя охрана едет то спереди, то сзади, то мелькает сбоку. Ловят мой взгляд и бодрецки трясут оружием. Я благодарно улыбаюсь, тайком молясь чтобы не понадобилось испытать мастерство этих молодцов. Скорость невелика, мы должны двигаться среди колонны. Машины, как уже упомянула, потрепанные и перегруженные. Как они вообще ухитряются передвигаться?!! Рев моторов, кряхтение, какой-то жуткий металлический кашель резали слух, не говоря уж о клубах дыма и удушливого запаха выхлопов, выходящих с одышкой из изуродованных остатков настоящих когда-то автомобилей. Но по каким-то неведомым законам механики и физики все это двигалось вперед.
Слушаю внимательно дополнительные инструкции безопасности и жую бутерброд. Еда как-то успокаивает, а кофе согревает душу и бодрит.
– Если услышите необычный звук (ударение на последнее слово), не ждите команды, сразу наклон вперед, голова на колени, руки на затылок! Только после моей команды можно шевелиться.
Киваю с пониманием.
– Никакой паники! Слушать и выполнять! – Слегка улыбается майор, но лицо сурово, а глаза безжалостны.
– Уже приближаемся к повороту на Маньису. Вот там, справа есть поселок. Оставят желающих и потом мы поедем уже быстрее. Все спокойно.
Два набитые до отказа грузовика медленно выползают перед машиной военных во главе колонны, чтобы побыстрее сбросить „пассажиров“ в поселок, которого еще не видно за густыми зарослями. Все в ожидании едут медленнее.
И в этот момент раздается … гром, словно что-то громко лопнуло. Сразу за этим, следуют несколько лихорадочных выстрелов!
Моя голова, с какой-то непостижимой скоростью оказалась прилипшей к ногам, а нос затиснут между коленками. Молчу. Глаза зажмурены. Руки на затылке. Вокруг слышатся крики, причитания, звон металла, непонятное щелканье… но без выстрелов. По спине ползут противные мурашки, оставляя за собой леденящие капельки. Наступает тишина … от которой звенит в ушах… Через мгновение, минуту, вечность… это каждый ощутил по-своему, послышался пронзительный свист и веселые крики.
– Это шины грузовика лопнули! Водитель не заметил капкана! Дурак! – Зло выругался майор, в голосе которого явственно слышалось облегчение. Выстрел в воздух объявил конец этой казавшейся бесконечной фальшивой тревоги. Чинно ждала команду поднять голову. Медленно оттаивала, не ощущая больше мурашек, холодок потеплел…
– Молодец! Не растерялись, – отметил майор. Как потом признался, ожидая истерику.
– Какая я отличница, ловко выполнила инструкции, – попробовала я пошутить и развеять мелкую и противную дрожь в коленках и голосе.
– Занимались спортом? — Вдруг спросил он, непонятно зачем.
–В школе, спортивной гимнастикой … Это зачем? – С опаской спросила я.
– Так работает память тела. Не забывает, вот и среагировали сразу на опасность!
Я не ответила. Только сейчас осознав, как молниеносно проснулась моя „память тела“ от жуткого пинка страха и помогла не потерять достоинство.
Оглянулась осторожно. Машины нашей охраны все еще плотно окружали нас, лица солдат были суровые. Короткий приказ и не ожидая колонну, мы ринулись вперёд. До нашего конечного пункта оставалось немного. Расслабилась немножко и посмотрела вокруг. С обеих сторон дороги мелькали низкие заросли и буйная зелень: кусты, высокие травы, цветы. Группы деревьев и пальм пробегали мимо, помахивая ветками и веерами листьев. Летали всякие пернатые, сказочно яркие и веселые. Чирикали на полном дисканте. Красота! Война медленно уходила вглубь меня, сворачиваясь клубочком в районе солнечного сплетения. Напомнила о себе и хватит! Вот наш поворот налево. Дорога идет прямая, как посадочная полоса, а там, в самом её конце белеет какое-то строение.
– Вот и Центр военной подготовки Маньиса, – объявляет „шеф.“
Приехали!
