В самом конце рабочего дня: часов, так в десять, сидели мы в каюте нашей подводной лодки и оставалась ещё надежда переночевать в домашних условиях, если, конечно, у старпома будет приличное настроение, и он разрешит сход на берег. Бывали такие случаи, называемые у нас африканскими, однако не часто. Но тогда кто-то разнёс слух по кораблю, что видел на лице старпома улыбку, да не ту, с которой он вставляет очередной пистон, а другую — добрую. А эта гримаса соответствовала двум случаям: или его, как следует, выдрали за плохую организацию службы на корабле, либо он получил хорошее известие, насчёт продвижения по службе. А он эту новость ждал уже целый месяц, и ровно столько же ожидала нового командира соседняя подводная лодка.
Мы же, привыкшие к превратностям подводной службы, не стали гадать, а просто сидели и ждали команды, которая и прозвучала по трансляции голосом дежурного по кораблю: — «Командирам боевых частей и служб прибыть в кают-компанию на доклад». Чтобы не морякам было понятно, объясню – это такое мероприятие на кораблях, где собираются вышеупомянутые офицеры и докладывают старпому о выполнении суточного плана Боевой подготовки, получают соответствующие указания на предстоящую ночь и следующий день и затем убывают для их выполнения. Некоторые, иногда большинство — в поощрённом виде, то есть ненаказанными, а остальные — с очередным взысканием.
В этот раз все было совсем по-другому.
Исполняя команду, в сторону второго отсека, один за другим, потянулись: полутрезвый помощник со странной фамилией Колбаса, седой механик, худощавый ракетчик, весёлый штурман, пузатый минёр, молодой связист, химик, отрешённый от реальной жизни и «любимец» старпома – начальник радиотехнической службы.
Замполит, понятно, отсутствовал, сказав, часов так в семнадцать: — «У меня сегодня много дел, — и ушёл в политотдел». Правда, его почему-то видели в посёлке, прогуливающимся с семьёй, именно в то время, когда он находился в политотделе.
В кают-компании, мы по очереди, по мере вхождения в неё, столбенели. На своём месте сидел старпом, с улыбкой на лице, по второму варианту. А на столах дружно расположились бутылки с армянским коньяком, в количестве, равном полуторному числу приглашённых офицеров, и деликатесы: икра, семга, севрюга в томатном соусе, разогретый хлеб, шоколад и ядрёный яблочный сок, от которого трезвеешь, не зависимо от выпитой дозы. Все по подводному пайку, кроме воблы и красного сухого вина.
— Предварительная отвальная, — сказал старпом, — и пригласил всех к празднику. — Кстати, — добавил он, — Завтра суббота, но всем отдыхать до понедельника, если, конечно, получится, — и он многозначительно скосил глаза на коньяк.
— Похоже, не получится, — синхронно подумал я и перевёл взгляд со стола на, одновременного со мной холостяка и друга, штурмана.
Его глаза уже стали транслировать мне план выходных: «Комета» в восемь утра – Мурманск – гостиница «Север» — ресторан при ней – номер и тяжёлый подъем флага в понедельник. Между рестораном и понедельником предполагалось снятие накопленного сексуального напряжения.
К старпому мы относились хорошо и, даже по-своему любили его, особенно в моменты случайного избежания наказаний. Не все одновременно, а только те, и тогда, когда неудовольствие проносилось мимо. Сегодня, например, штурман, любил, я не — очень, начальник РТС ненавидел, а завтра, наоборот, остальные испытывали эти же чувства, не считая постоянно ненавидящего ртэсовца – его не наказывали, только в отпусках.
В этот, ещё не поздний вечер, отношение к старпому было исключительно нежное: все-таки он нас покидает, плюс коньяк с закуской. Другому экипажу повезло несколько больше, потому, как командиры редко спускаются до ежедневных разносов. Не царское, а старпомовское это дело. Хотя, у них есть свой, а какой он – нас не касается.
У меня, молодого связиста и весёлого штурманца было достаточно времени, чтобы довести себя до состояния неистребимого желания сесть на плавсредство, следующее к мужским радостям жизни. Тут, главное, не сильно увлечься и загрузить себя не настолько, сколько поместится, а на сто грамм меньше. То есть, итог застолья должен звучать так: — Выпил меньше, чем смог бы и меньше, чем хотел. Другой и обычный вариант: — Выпил больше, чем смог бы и больше, чем хотел,- мог резко помешать исполнению задуманного.
Но, как говорят: — Боевая подготовка планируется ну, для примера возьмём метр, а выходит на сантиметр. Пьянка, же – на сантиметр, а получается на полтора-два метра, — так в реальной морской жизни и получалось. Подтверждением может служить наш случай. На автопилоте мы добрались до Мурманска, где нас успешно встретил офицерский патруль. Понедельник был очень тяжёлым особенно, когда нас драли по очереди: старпом, командир, начальник штаба дивизии, все политработники и родная коммунистическая партия.
Суровый реализм!
Но иначе мы не победим! Плохо, что попались. Вот за это на объявить порицание.