В 1300 г. феодальная Швеция предприняла очередную попытку завоевания северо-западных русских владений, прилегавших к Балтийскому морю. Вторжение возглавлялось фактическим правителем страны маршалом Торгильсом Кнутссоном, регентом при малолетнем короле Биргере Магнуссоне.
Основной целью похода было установление контроля над устьем Невы — главной артерии новгородской внешней торговли. В случае успеха шведы планировали распространить своё влияние на прилегавшие к берегам Невы Ижорскую, Корельскую и Водскую земли. Овладение этими территориями должно было полностью отрезать Новгород от Балтийского моря и поставить всю русскую торговлю с Западом под контроль Швеции.
Новгородцы в те годы не имели укреплений в устье Невы. Содержание крепостей на фронтире требовало крупных затрат, при этом они постоянно подвергались опасности захвата с моря. В то же время, новгородские дружины старались пресекать все попытки шведов закрепиться в регионе, разрушая возведённые ими укрепления. Так, в 1295 г. шведы захватили крепость Корела. Реакция торговой республики была молниеносной: русское войско стремительно выдвинулось и овладело городом, перебив весь гарнизон, из которого спаслись только два человека.
Шведский правитель понимал, что основание крепости на Неве затронет жизненно важные интересы Новгородской республики. После такого хода можно было заранее ожидать значительно более мощных и энергичных ответных действий с русской стороны, чем все предшествующие конфликты. Поэтому походу предшествовала серьёзная подготовка. Были собраны корабли и воины из многих областей Швеции, заранее закуплено большое количество продовольствия. Для возведения мощного опорного пункта был выписан инженер-фортификатор из Италии, в помощь которому были приданы шведские мастера – строители.
Под рукой Торгильса Кнутссона находились королевская гвардия (личная охрана), дружины вассальных феодалов и возможно, немецкие и финские наёмные контингенты. Предполагается, что в походе приняли участие 30-50 кораблей и 1100 воинов. Никогда ещё в устье Невы не входил такой крупный вражеский флот.
Сразу же после высадки на мысу, образованном впадением Охты в Неву, шведы развернули строительные работы и начали копать ров для защиты полевого лагеря. Место для возведения крепости было выбрано заблаговременно – путём сбора сведений у шведских и ганзейских мореходов, бывавших в этих местах ранее. Кроме «стратегической» выгоды места, глубоководная в те времена Охта служила хорошей естественной гаванью для флота.
Шведский рыцарь конец 13 — начало 14 века (реконструкция). Фото из открытых источников.
Внезапная высадка вражеского войска в важнейшем стратегическом пункте русского морского побережья застала новгородцев врасплох. Положение усугублялось тем, что руководитель вооружённых сил республики князь Андрей Александрович (сын Александра Невского) уехал к себе в Суздальскую землю. Тем не менее, новгородцы «снарядились в большой поход и в судах, и на конях», как только узнали о высадке шведского войска. Новгородские воеводы стали накапливать силы на одном из островов Ладожского озера. По всей видимости, отряд насчитывал несколько сотен воинов.
Шведы в военном отношении также не дремали. Разведка своевременно вскрыла появление русских на Ладоге. Для упреждения наступления новгородцев, Торгильс Кнутссон выслал вверх по Неве сильный отряд во главе с рыцарем Харальдом. Шведские воины должны были внезапно напасть на остров, где был разбит русский лагерь.
Однако, на огромном водном пространстве Ладоги шведы заблудились и не смогли найти остров, служивший целью похода. Вдобавок, они попали в разыгравшуюся на озере бурю и едва не потонули в бушующих волнах. В течение пяти дней шведы скитались по берегу, разоряя попадавшиеся по пути карельские селения. Когда припасы были съедены, неудачливое воинство двинулось в обратный путь к главному лагерю на Неве, предварительно оставив заставу на Ореховом острове.
Вскоре шведская сторожа заметила, что вдоль берега Ладожского озера к Неве движется большая флотилия русских лодей. Дозорные припустились к Ландскроне и своевременно сообщили командованию о появлении неприятеля.
По-видимому, высадка русского войска на правый берег Невы произошла где-то выше устья Охты, вне пределов видимости из шведского лагеря. Ещё до подхода к Ландскроне новгородцы попытались нанести удар по шведскому флоту, стоявшему на якоре у крепости. Вниз по течению Охты были спущены подожженные плоты, в расчёте на то, что огромные плавучие костры вынесет к вражеским кораблям. Однако, в шведском лагере кто-то проявил исключительную находчивость: поперёк реки было брошено длинное сосновое бревно, задержавшее огненные плоты. Шведский флот был спасён.
К моменту подхода русской рати, крепость ещё не была построена. Из инженерных сооружений был готов только один из рвов, который прочно запомнился участникам битвы. Шведы заняли позиции на валу позади рва, поставив вперёд отряды рядовых воинов, а рыцарские контингенты встали позади, в резерве.
Новгородские дружинники бросились на приступ, помогая друг другу преодолевать оборонительную линию. Натиск русских воинов был так силён, что им удалось серьёзно потеснить шведскую пехоту. Положение спасли своевременно введённые в бой отряды рыцарей. Тяжеловооружённые шведские воины остановили продвижение русских и сами перешли через ров, серьёзно потеснив неприятеля. При этом, часть рыцарей новгородцы пропустили сквозь строй, после чего вновь сомкнули ряды. Шведы оказались отрезаны и были вынуждены с боем пробиваться обратно.
Судя по всему, сражение на этом и закончилось. Шведской армии удалось отбить первый приступ ещё недостроенной крепости, что уже было значительным успехом. В то же время, русское войско не было разбито и не потерпело сколько-нибудь заметного поражения. Новгородцы отошли к опушке леса к югу от крепости и укрылись за засеками. Между новгородским и шведским командованием было заключено перемирие на один день. Шведы готовились продолжить борьбу, однако на следующее утро выяснилось, что ночью русские ушли, отказавшись дальнейшей борьбы. Новгородские воеводы убедились, что враг располагает значительными силами, а имевшихся в наличии воинов явно не достаточно для разгрома шведов.
Понимая, что получил лишь короткую передышку, Торгильс Кнутссон бросил все силы на возведение укреплений. В те годы шведские крепости строились, как правило, из камня. Однако, в районе устья Невы не оказалось выходов естественного камня или гранитных валунов. Организовать каменоломни где-нибудь около Выборга или в Финляндии было невозможным – крепость требовалось соорудить быстро, за один летний сезон. Поэтому шведские инженеры приняли решение строить дерево-земляные укрепления, используя наиболее доступные в низовьях Невы материалы.
Возведённая шведами крепость имела форму квадрата (около 90 × 90 м) окруженного двумя линиями оборонительных рвов. Их стенки были обустроены под углом наклона около 40° и укреплены деревянными плахами. Рвы располагались на расстоянии около 15-18 м друг от друга и достигали в ширину – первый 11 м, второй 15 м, глубина составляла 2,8 ми 2,4 м соответственно.
В ходе проведения земляных работ строители вынули огромное количество грунта, употребив его на сооружение мощной земляной платформы (насыпи), на которой впоследствии были возведены укрепления. Основу обороны крепости составили восемь мощных бревенчатых башен с бойницами. На них впоследствии были размещены метательные машины (аркбаллисты). Стены, по всей видимости, представляли собой бревенчатый частокол.
К концу лета 1300 г. крепость была достроена. Здесь следует отметить, что часть внутренних хозяйственных построек была сооружена на скорую руку, что впоследствии сказалось на жизни гарнизона, сделав её невыносимой. Тем не менее, мощные укрепления и глубокие рвы производили впечатление суровой надёжности и неприступности. Возможно, именно поэтому, Торгильс Кнутссон нарёк крепость претенциозным названием «Ландскрона» («Венец земли»). Перед русскими силами вставала задача исключительной трудности — взять штурмом шведскую твердыню, сооруженную лучшими европейскими мастерами-фортификаторами своего времени.
С окончанием работ главные силы шведского войска стали собираться в обратный путь, планируя убыть на родину до начала обычных для Балтики осенних штормов. Шведские феодалы не привыкли долго находиться вдали от дома и оставлять без присмотра свои хозяйства. Находившемуся при войске правителю государства ничего не оставалось, как подчиниться. В конце сентября шведское воинство с триумфом возвратилось в Стокгольм. Возможно, дальнейшая судьба Ландскроны и была связана с преждевременным отъездом армии.
Реконструкция знатного боярина второй половины XIII в. — начала XIV в.; мастерская «Ратоборцы». Фото — А. Бойков. Фото из открытых источников.
В крепости был оставлен постоянный гарнизон — 300 человек, из них 200 «благородных» воинов и 100 – из низшего слоя. Последние выполняли функции обслуги: занимались чёрной работой, готовили пищу, а также несли по ночам караульную службу, пока более знатные воины спали. Комендантом крепости был назначен рыцарь Стен.
Помещенному в Ландскроне гарнизону перед отъездом главного войска было оставлено значительное количество продовольствия — рассчитывать надо было на целый год, до следующей навигации. Примечательно, что за всё время пребывания в устье Невы шведы не получили никаких съестных припасов у окрестного населения. В ходе набегов они буквально опустошили прилегающие земли. А так как в бедных крестьянских поселениях и заимках взять было нечего, фактически шведы занимались разорением ради разорения.
Осенью, а особенно зимой положение гарнизона резко ухудшилось. В пределах крепости не были созданы условия для длительного хранения продовольствия и ещё летом запасы начали портиться. В течение осеннее-зимнего сезона гарнизону пришлось питаться прогорклым и червивым продовольствием. В результате, эпидемия цинги охватила большую часть гарнизона. «Бывало, сидели они за столом, с виду здоровые, ели и пили, а зубы у них падали на стол», — писал шведский хронист. Многие воины, не выдержав тягот и болезней, стали умирать, «так что крепость почти опустела». Ситуация была катастрофическая, но и обратиться в Швецию за помощью было невозможно – Нева и Финский залив были покрыты льдом.
Захват шведами устья Невы вызвал серьёзное беспокойство в правящих кругах Новгородской республики. Опасность приняла небывалые ранее масштабы: враг перекрыл важнейший для Новгорода и всей Руси международный торговый путь. При этом, заканчивать «шведскую историю» нужно было как можно быстрее, чтобы к новому летнему сезону навести порядок на Неве и создать условия для беспрепятственного движения ганзейских торговых судов.
Неудача первой экспедиции показала, что в одиночку новгородцы не смогут справиться с мощной шведской крепостью. Поэтому новый поход с самого начала стал готовиться как общерусское предприятие, отражавшее жизненно важные интересы Русской земли.
Князь Андрей Александрович прибыл в Новгород не только как новгородский князь, но и как великий князь Владимирский, верховный глава русской государственности. Помимо личной дружины, князь привёл с собой войска, набранные в центральных областях Русской земли. Поддержку великокняжеской рати оказывало и спешно собранное новгородское ополчение. По дороге к русскому войску присоединялись отряды союзных «язычников» — корел, води и ижоры. Кроме того, на помощь выступил один из самых сильных удельных князей – Михаил Ярославович Тверской (правда, его силы не успели дойти до Ландскроны). Таким образом, подготовка к решающему бою с захватчиками производилась гораздо более основательно, чем в предшествующем году.
Объединённое русское воинство появилось под стенами Ландскроны в первой половине мая 1301 г. К этому времени положение гарнизона ещё более ухудшилось и стало практически безнадёжным. Из-за цинги и других болезней в крепости осталось крайне мало людей, способных сражаться, да и те практически утратили боевой дух. Была ещё некоторая надежда продержаться до начала навигации и получить помощь из Швеции, но русское командование не предоставило врагу такой возможности.
Князь Андрей Александрович, располагая численным превосходством, повёл осаду в стремительном темпе, стараясь упорным непрерывным натиском, как можно быстрее, сломить сопротивление осаждённых и добиться победы. «Русские штурмовали и днем, и ночью, много было нанесено сильных ударов». Штурмующие отряды сменялись — на место уставших воинов вставали свежие и приступ длился непрерывно несколько суток подряд.
Гарнизон был страшно измотан длящимся день и ночь русским натиском. Малая численность шведских воинов не позволяла сменяться на стенах и надёжно обеспечить все участки обороны защитниками. Через двое суток непрерывного штурма наступил неизбежный при сложившемся соотношении сил перелом. Осаждающим удалось поджечь часть укреплений и шведы больше не могли удерживать оборону. Русские воины ворвались на стены и далее внутрь крепости. Часть солдат гарнизона была перебита на месте. Очень быстро штурм Ландскроны превратился в отдельные схватки, в которых каждый погибал в своём углу. Часть знатных шведских воинов во главе с комендантом Стеном укрылась в погребе внутри крепости и продолжила сопротивление. Шведы согласились сложить оружие только при условии сохранения жизни. После этого они вышли из погреба и сдались. Бой был окончен, судьба крепости решена.
Несмотря на то, что Ландскрону без особого труда можно было восстановить и оставить свой гарнизон, русское командование приняло решение уничтожить все следы шведского присутствия на Неве. Деревянные стены, башни, хозяйственные постройки и казармы – всё было сожжено. Затем новгородцы срыли земляную платформу, засыпав крепостные рвы. На месте гордой и неприступной Ландскроны осталось пустое место.
Память страшном поражении долго сохранялась в Швеции. Только спустя полвека шведские правящие круги решились предпринять новую попытку завоевания берегов Невы. Падение Ландскроны имело серьёзные последствия и для Торгильса Кнутссона. Полный провал похода ослабил позиции главы государства и, по всей видимости, явился первым шагом на пути к его политическому крушению. Маршал Торгильс Кнутссон будет отстранён от власти и казнён путём отсечения головы 10 февраля 1306 г.