18 декабря 1812 года прусский генерал Йорк и русский генерал Дибич заключили соглашение о нейтралитете прусского корпуса Йорка, которое вошло в историю как Таурогенская конвенция. Но с этого момента Наполеон и король Пруссии начинают охоту на Йорка с целью ареста и суда над ним. Специальный агент Шах тайно встречается с Йорком и разъясняет тому текущую ситуацию. И мы продолжаем следить за развитием событий.
Итак, Йорк пишет письмо своему королю Фридрих-Вильгельму III с описанием причин, побудивших его на такой поступок, объясняя его исключительно интересами Пруссии и прусского народа. Призывает короля сбросить, наконец, ярмо оккупации. Ответа от короля, однако, Йорк, не получает. Йорк, конечно, в растерянности, что делать? Бежать, передав командование своим корпусом генералу Клейсту, или ждать развития событий? Но агенты Наполеона уже дышат в затылок и этот факт заставляет Йорка беспокоиться.
Тем не менее, Йорк выжидает, что будет происходить далее и надеется, что король вот-вот «одумается» и выступит против Наполеона и тогда Йорк будет намного «твёрже стоять на ногах». Но король Пруссии, по одним ему ведомым причинам, продолжает сохранять верность Наполеону.
А между тем война идёт своим чередом. Русские перешли границу Пруссии и двигаются к Кёнигсбергу. Фактически для прусского военного командования неприятель вторгся в пределы страны и нужно было реагировать. Но вот незадача: из всех боевых частей в прусской армии лишь одна дивизия генерала Гранжана боеспособна.
В это время в Кёнигсберге располагается сам Мюрат со своей гвардией, — главнокомандующий всей наполеоновской армией, включая союзников, и французский генерал Эдле де Бьер со 2-й резервной пехотной дивизией — 6 тысяч бойцов.
Чтобы задержать русских и дать время отступающему маршалу Макдональду отвести свои войска к Кёнигсбергу, генерал Эдле выдвигает свою дивизию навстречу русским.
Русские войска под командованием Витгенштейна Пётр Христиановича на данном театре военных действий расположились следующим образом.
Против французской дивизии Эдле русские бросили четырёхтысячную кавалерию. Поддержать которых должен был подходивший корпус Штейнгеля Фаддей Фёдоровича.
Русские части под командованием Шепелева, Дибича и Властова преследовали отступающих французов маршала Макдональда.
Между ними двигался «летучий» отряд генерала Сиверса Владимир Карловича.
22 декабря 1812 года авангард русских под городком Лабиау, что в 40 километрах восточнее Кёнигсберга, обнаруживает французский арьергард маршала Макдональда, который укрепившись в городке, занял глухую оборону, завалив улицы баррикадами. «Французский» арьергард, однако, состоял из поляков и вестфальцев.
Шепелев отдаёт приказ атаковать, в надежде сходу опрокинуть неприятеля. Затея эта, тем не менее, не удалась; неприятель сидит крепко и защищается отчаянно.
Посоветовавшись с командным составом, русские принимают решение разделится на три отряда: пока один отряд будет продолжать штурм в лоб, два другие отряда охватят городок с флангов. Таким образом неприятель окажется в «клещах», что заставит его сдаться или попытаться уйти.
Кроме того, русские выводят артиллерию и начинают щедро поливать неприятеля ядрами.
Вскоре поняв затею русских, неприятель забеспокоился, — грозило реальное окружение и потеря арьергарда. Нужно было решать: либо сражаться до конца, сдерживая русских как можно дольше, либо уходить немедленно. Командующий арьергардом, — дивизионный генерал Жильбер Дезире Жозеф Башелю принимает решение поджечь городок и уходить «пока не поздно». Каждая минута промедления могла стоить жизни всего арьергарда. Возможно, уже поздно.
В наступившем беспорядке вскоре поляки и вестфальцы потеряют 500 человек пленными. Русские за время штурма потеряли 350 бойцов убитыми и ранеными. Войдя в городок Лабиау, русские обнаружили там томящихся в застенках 64 человека пленных россиян, в том числе 20 офицеров.
2-я французская резервная дивизия Эдле, выдвинувшаяся накануне навстречу русским, вскоре возвращается в Кёнигсберг. Таким образом, все силы наполеоновской армии в этом районе сконцентрировались в Кёнигсберге.
21 декабря 1812 года в Кёнигсберге главнокомандующий Мюрат вызывает к себе маршала Мишель Нея.
— Дорогой друг мой, — Мюрат приобнимает Нея, — я должен уходить, русские вскоре обойдут Кёнигсберг с юга, а сил у нас недостаточно.
Мюрат замолкает на пару секунд, пристально посмотрев в глаза Нею. Мишель Ней спокоен, как всегда.
— Мишель, я расположу гвардию в Данциге, Главная квартира будет в Познани. Но мы не можем оставить Кёнигсберг, ты же понимаешь. Нужно задержать здесь русских как можно дольше. Время сейчас работает на нас. Император уже в Париже собирает новую Великую армию. Весной мы их разгромим, не мне тебе говорить об этом, ты знаешь это лучше меня, но сейчас… Я не хочу тебе приказывать, но…
Ней всё понял, он лишь чуть выпрямился. Взгляд спокойный, мягкий, но волевой и уверенный в себе.
— Я всё понял, Иоахим, и я остаюсь…