После окончательного снятия блокады Ленинграда в январе 1944 года войска 2-й ударной армии Ленинградского фронта (командующий — генерал армии Л. А. Говоров) в ходе Ленинградско-Новгородской операции наступали вдоль побережья Балтийского моря, имея задачу форсировать реку Нарва и прорваться в материковую часть Эстонии. Рубеж реки Нарва, пересекающей узкий перешеек между Чудским озером и Балтийским морем, являлся для них естественным препятствием. Предвидя возможность отхода из-под Ленинграда, командование группы армий «Север» заранее соорудило мощную укреплённую оборонительную линию по реке. Форсировав реку, войска фронта сумели захватить небольшой плацдарм, но расширить его не смогли.
По воспоминаниям командующего Балтийским флотом адмирала В. Ф. Трибуца. идея высадки десанта в районе села Мерекюла на побережье Нарвского залива силами батальона морской пехоты принадлежала Л. А. Говорову. Десант имел задачу перерезать приморское шоссе и железную дорогу Нарва — Раквере, овладеть станцией Аувере, прочно оседлать узлы дорог и удерживать занятый рубеж до подхода сухопутных частей. Прорыв войск 2-й ударной армии в район Аувере планировался к исходу дня 14 февраля. Однако, данная версия вызывает серьёзные сомнения, поскольку в пересказе В. Ф. Трибуца речь идёт о необходимости десанту продержаться несколько часов, тогда как в реальности наступление 2-й ударной армии было запланировано на 17 февраля.
Десантный отряд состоял из 571-го отдельного батальона автоматчиков 260-й бригады морской пехоты Балтийского флота и стрелковой роты этой же бригады. Общая численность десанта составляла 517 бойцов. Командовал десантом командир батальона майор С. П. Маслов. Отряд имел на вооружении в основном автоматы, три 50-мм миномёта, 12 противотанковых ружей, 14 пулемётов. В отряд высадки десанта входили 4 бронекатера проекта 1124 и 8 катеров БМО проекта 124 и 1 катер МО-4. Отряд траления состоял из 10 катеров-тральщиков, а отряд артиллерийской поддержки — из 3 канонерские лодок — «Москва», «Волга», «Амгунь» и 8 тральщиков. Для воздушного прикрытия перехода выделялось 20 истребителей из 1-й гвардейской истребительной авиадивизии флота.
Силы десанта и отряд поддержки вышли с острова Лавенсаари в Нарвском заливе ночью 13 февраля. В целях достижения внезапности высадка производилась в ночное время без предварительной артиллерийской и авиационной подготовки. При приближении к месту высадки отряд столкнулся с плавающими льдами, из-за чего отряд траления был возвращён на базу. Переход и высадка первого эшелона действительно были произведены скрытно и без противодействия противника около 4 часов 14 февраля. Однако вскоре враг обнаружил десант, и второй эшелон высаживался уже под артиллерийским и миномётным огнём. Оказалось, что разведывательные данные были неточными — побережье имело сильную противодесантную оборону, в районе высадки располагалось до 10 береговых орудий противника.
Всего на берег были высажены 432 человека со стрелковым вооружением. Два катера «БМО» погибли при высадке от артиллерийского огня, еще один подорвался на мине. Кроме того, катер «БМО» и бронекатер получили значительные повреждения. Ещё будучи на кораблях десант понёс потери — 9 человек убитых и 35 человек раненых; 41 человека катера высадить не смогли и доставили обратно на базу. Сразу после высадки корабли отряда высадки покинули место боя, а корабли артподдержки подошли с опозданием на 3 часа и не открывали огонь ввиду отсутствия связи с десантом.
Поскольку в месте боя оказались дислоцированными большое число вражеских частей, против десанта были быстро брошены превосходящие силы, включая и танки. От десанта не было получено ни одного радиосообщения, хотя в его составе имелось 4 рации. При высадке был тяжело ранен командир десанта, продолжавший руководить боем и погибший 15 февраля. Десантники пытались выполнить поставленный приказ: разделившись на три группы (приблизительно в 300, 70 и 70 человек), прорваться в направлении станции Аувере. Однако брошенный без поддержки в полосе вражеской обороны небольшой десант, к тому же ещё и разделившийся, был быстро блокирован. По отзывам противника, морские пехотинцы вели бой с исключительной отвагой, не сдаваясь в плен. Против них были задействованы авиация, танки и артиллерия. 16 февраля организованное сопротивление последней группы прекратилось. Уцелевшие бойцы пытались мелкими группами и поодиночке перейти линию фронта. Это почти никому не удалось, так как местность была насыщена немецкими войсками.
Советские полководцы в мемуарах отмечали, что десант отвлек крупные силы врага, что не соответствует действительности. Потеснить противника и занять место гибели десанта советским войскам удалось лишь в начале марта. Через линию фронта перешли 6 бойцов, ещё 8 раненых десантников были захвачены в плен. Все остальные погибли в бою. Потери немецкой стороны — 42 человека убитыми 74 – раненными. Таким образом трагически закончился очередной десант, организованный бездарным морским командованием.
Да уж, пробы ставить негде. Но рыба гниёт с головы: сам-то Говоров — СТРАТЕГ! А комфлота чем думал?
На в училище хвалились, что наш ВМФ высадил больше всех флотов десантов!
Но вот в академии на лекции уверенно сообщили о «позоре Керченско-феодосийского десанта». Лектор имел в виду исключительно «высокий» уровень планирования и управления. Для меня это было, как ушат воды. Ну что было с меня тогда взять. Верил сказкам.
Поражает трусость и бездарность начальствующих, как будто не было уже на Балтике Стрельнинского и Петергофского десантов. А сколько лодок загнали тупо на минные поля. А когда десант на косу Фришес Нерунг высаживали в ночь на 26 апреля, так вообще на переходе в 3 мили заблудились и высадились в заливе Фришес в уже освобожденный Пиллау.
Воевали как в 19 веке — вооруженные двумя флажками, как правило, вообще без связи. Это же позор. Правда и дальше до 90-х так и просидели в декаметровом диапазоне. Хотя, ничего же не мешало сменить диапазон…
И получается: люди с самыми замечательными личными качествами бросались на ЧФ и на Балтитке бездарно в лапы врагу. И естественно героически погибали. А Командующие оставались в тылу, жили, самонаграждались и плевать хотели на все. И ни на что не оказались способны. Сколько ни служил — одно бумаготворчество, вечная суета и очковтирательство. А о людях — по остаточному принципу.
Говоров и Трибуц это бездарная преступность.Нужен посмертный требунал.