В Сингапуре прибарахлились, погуляли по огромному городу с невиданными небоскребами, побывали в красивых парках с аттракционами и тысячами нарядных туристов и праздных жителей. Сделали себе вывод – этому буржуйскому мегаполису до загнивания так же далеко, как рязанской заброшенной деревне Гнилые Мокрицы до красавицы Москвы.
Все хорошее быстро заканчивается. Отдохнули мы и за работу. На переходе в Персидский залив в Индийском океане забарахлил один из котлов машинной установки. Дрейфовали неделю. Пока машинисты чинили свое заведование, нам, матросам, старпом объявил о производстве забортных работ. Танкер дрейфует по безбрежному океану, а я вишу на беседке и крашу борт. Как парашютисты укладывают свой парашют сами, чтобы никто не отвечал, если он вдруг не раскроется, так и мы беседку крепили к стойкам на палубе каждый себе. Кроме этого обязательно предусмотрен конец, который привязывается к страховочному поясу. На палубе выставляется вахтенный, чтобы чего не случилось.
Вдруг развязывается один конец, беседка моя принимает вертикальное положение, в воду летит банка с краской, а я зависаю на своём страховочном конце.
— Лёха! – ору вахтенному. – Кидай штормтрап!
Штормтрап – такая веревочная лесенка с деревянными перекладинками.
Зову Лёху, а в ответ тишина. Оказывается, вахтенный запарился на солнышке и решил на камбузе попить холодного компота. Ищу снизу глазами Лёху, а с головы падает моя белая кепка. Непроизвольно провожаю взглядом её полет, и вижу, как она падает в воду прямо подо мною. В ту же секунду подплыла огромная акула, перевернулась вверх белым пузом, открыла зубастую пасть и проглотила мою кепку и тут же выплюнула несъедобный предмет. Потом стала терпеливо ждать, когда упаду я. Ждать акуле оставалось недолго, Страховочная пеньковая веревка могла лопнуть в любой момент. Сколько я так висел над этим чудовищем, не помню. Казалось, что я вишу над проклятой гадиной целую жизнь. Потом прибежал Лёха, кинул штормтрап и я выбрался с этой преисподней. Акула развернулась и разочарованно уплыла по своим кровожадным делам. Руки и ноги тряслись у меня потом целую неделю. Зато после этого изучил все морские узлы, какие только существуют. А так называемый «Беседочный» узел научился вязать в темноте на ощупь.
