Козлов А. Нештатная ситуация

Автор напоминает, что любые аналогии с реальными личностями и эпизодами службы, а также конкретными боевыми единицами флота, хотя и допустимы, но не имеют особого смысла и значения. А также информирует, что повесть отражает лишь малую долю истинного драматизма жизненных ситуаций, в которых очень часто оказываются офицеры ВМФ.

Баренцево море, АПЛ (атомная подводная лодка)    К-469, апрель 2003 года, 13 часов 51 минута.

Сигнал аварийной тревоги прозвучал неожиданно и, как никогда, некстати. Конечно, аварийные ситуации всегда некстати. Но особенно сейчас командир АПЛ К-469 капитан 1 ранга Владимир Кузнецов был не готов к такому развитию событий. Вот уже более двух часов он, вместе со старшим на борту начальником штаба дивизии капитаном 1 ранга Василием Озеровым, решал: всплывать или не всплывать? Рядом с ними находились их ближайшие помощники – старпом капитан 3 ранга Олег Пименов, и командир штурманской боевой части лодки капитан-лейтенант Михаил Петровский.

Сигнал тревоги всех их застал в штурманской рубке, куда они перешли из центрального поста, чтобы еще раз взглянуть на карту района и зрительно оценить ситуацию. Дело в том, что не позднее 14 часов 00 минут подводная лодка К-469 должна была подвсплыть, поднять антенну и донести на командный пункт Северного флота о занятии района боевой подготовки. Как раз того, в котором она сейчас и находилась. Но обязана она была это сделать согласно последнему распоряжению помощника оперативного дежурного флота по боевой подготовке, которое тот отправил сегодня в 10 часов дня, как только заступил на дежурство и принял обстановку от предыдущего дежурного. А согласно заданию на поход, которое подводная лодка получила еще в базе, и в предыдущей радиограмме, никакого доклада о занятии данного района, с непременным всплытием на сеанс космической связи, не должно было быть. Вроде как? Во всяком случае, так солидарно понимали это задание командир АПЛ Кузнецов и начальник штаба дивизии Озеров, который сам в качестве командира атомной подводной лодки совершил не один дальний поход. Да еще и самостоятельно. Это сейчас не один «борт» не отправляют в море без «поводыря»: старшего на борту, представителя вышестоящего штаба. А еще не так давно АПЛ бороздили моря и океаны исключительно под командованием главного человека на корабле – его командира. Потому что было этих подводных лодок столько, что никаких бы штабов не хватило на их сопровождение. Впрочем, сейчас это обстоятельство особого значения не имело. Наоборот, как говорят в таких случаях: «Одна голова хорошо, а две лучше». Пожалуй, сейчас не помешала бы помощь и других сведущих в этом вопросе специалистов. Но где их взять? Сейчас вся ответственность за принятие грамотного однозначного решения лежала на них двоих, практически в равной мере.  И за неверное решение придется серьезно ответить, каждому персонально. Нарушение задания на поход, с несанкционированным всплытием, равно как и не выход на связь в установленное время, влекли за собой серьезнейшие последствия. Радиограмму от помощника оперативного дежурного флота радисты приняли во время предыдущего сеанса связи в 11 часов 15 минут. И уже через несколько минут она легла на стол командиру. И вот с того самого момента злополучная проблема «всплывать — не всплывать» встала предельно остро. А тут еще и эта аварийная тревога.

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 13:52.

Командный пункт Северного флота работал в повседневном режиме. Оперативным дежурным заступил капитан 1 ранга Ефремов Виталий Иванович. Невысокий, не многословный, редко улыбающийся, всегда предельно собранный и сосредоточенный, он снискал себе славу одного из самых опытных и перспективных оперативных дежурных. И – самых невезучих!? Это ведь именно на его дежурстве произошла авария на подводной лодке «Курск». С его именем были связаны и несколько других громких аварийных происшествий на флоте. Неприятности как будто подстерегали Ефремова. Многим его коллегам-везунчикам не доставалось и малой доли тех нештатных ситуаций, что время от времени случались на флоте.

Командный пункт занимает особое место в структуре флота. Вся мало-мальски серьезная информация о деятельности объединений, соединений, частей и кораблей флота, о каких-либо нарушениях и сбоях в четкой, отлаженной организации службы стекается сюда. Именно здесь многочисленные помощники оперативного дежурного регулярно формируют доклады: ему самому и, что называется, «наверх» — на центральный командный пункт Военно-Морского Флота. Опять же, каждый по своему направлению. Но именно от оперативного дежурного флота, от его опыта, зависит насколько слаженно, оперативно и безошибочно работает расчет командного пункта.

Ефремов был действительно опытным дежурным, но даже такой опыт не всегда гарантирует от ошибок и просчетов.

• Командному пункту соблюдать особую внимательность и сосредоточенность, приближается время сеанса с АПЛ К-469, — громко объявил Ефремов и, уже обращаясь к своему старшему помощнику капитану 1 ранга Бугаеву, спросил:
• Владимир Владимирович, во сколько у нас сеанс космической связи с подводной лодкой?
• Сеанс связи с АПЛ К-469 запланирован с 13 часов 53 минут до 14 часов 00 минут, — четко доложил Бугаев.
• Хорошо. Помощник по боевой подготовке, когда точно отправлена последняя радиограмма в адрес борта? — теперь уже у капитана 2 ранга Юрия Щеголева уточнил ситуацию Ефремов.
• В 11 часов 15 минут, товарищ оперативный, — отрапортовал Щеголев.
• Хорошо. У Вас есть четкое понимание и уверенность в том, что подводная лодка должна выйти с нами на связь?
• Так точно.
• Хорошо. Ждем контрольное время…

п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 13 часов 52 минуты.

Врач-офтальмолог военной поликлиники Видяевского гарнизона Алла Пименова вела прием в своем кабинете. Помогала ей медсестра Маша. Сегодня в поликлинике был необычный день. Началась диспансеризация экипажей подводных лодок: плановое годовое медицинское освидетельствование офицеров и мичманов. Первый, в некотором смысле организационный день. Уже завтра-послезавтра эта организация «накатается», все успокоится, мелкие несогласовки будут само собой решены. Из хаотично-беспорядочного этот процесс перерастет в устойчиво-стабильный. Но сегодня здесь происходил настоящий маленький кошмар. Все носились по коридорам как угорелые. У одних вдруг не оказалось питания на нужном приборе, у других кончилась паста в авторучках, третьим не хватило бахил… Словом, привычное, родное головотяпство. Не умеем мы по-другому.

В своем кабинете Алла Пименова вроде бы предусмотрела все. И вот первая клиентура уже ринулась штурмом на окулиста. Офицерам и мичманам ведь нужно не столько идеальное зрение, сколько заветный штамп «Здоров» в медицинской книжке. Каких только ухищрений не видела Алла за свою многолетнюю практику работы военным врачом-офтальмологом. Одни всячески пытаются открыть здоровый глаз, чтобы обеспечить «успех» второму глазу, «подсевшему» за многолетнюю службу на кораблях. Другие – в поисках правильного ответа на вопрос: «Какую букву они видят на таблице?» — что называется, «гадают на кофейной гуще». А третьи и вовсе знают всю таблицу испытательных знаков-тестов Головина-Сивцева наизусть. Что у них не спроси – все отменный результат. Конечно, никто не хочет обрекать себя на бесперспективность. Для того чтобы учиться дальше: в военных училищах, на высших офицерских классах, в военных академиях, — необходимо хорошее зрение. А как его убережешь здесь на Севере, в Полярную-то ночь? Вот и вынуждают некоторых врачей, как говорится, «закрывать глаза» на тот факт, что их пациент видит не на все сто процентов, и все-таки ставить в медицинских книжках необходимую запись: «Здоров. Годен к военной службе».

Аллу пациенты считали врачом не слишком принципиальным. Сама она себя таковой, разумеется, не считала. И если и хотела быть врачом, то только добрым, а отнюдь не «добреньким». Там, где нужно было действительно проявить настойчивость и принципиальность, Алла не мешкала и не боялась принять не выгодное, как казалось на первый взгляд, решение для пациента. Здоровье превыше всего. Это негласное правило, один из постулатов клятвы Гиппократа, она никогда не нарушала. А вот там, где речь шла о «заветном проценте зрения» для дальнейшего продвижения по службе, она не злобствовала и в букву закона не упиралась.

Может потому ее и любили офицеры. Любили? Почему-то именно сейчас, подумав об этой «всенародной любви», Аллу покоробило. Хоть и принято так говорить, и в этой фразе нет ничего зазорного, но все же звучит это как-то коряво. Не прилично что ли. Во всяком случае, не совсем точно. Любовь – это совсем другое. И Алла знала, что такое настоящая любовь. Невольно события последних месяцев один за другим стали всплывать в памяти Аллы. Благо, что настоящей работы врача-окулиста во время диспансеризации практически не требовалось. Почти «на автомате» она внимательно рассматривала сейчас глазное дно очередного пациента и диктовала медсестре Маше привычную фразу: «Глазное дно чистое». Основную работу по заполнению книжек и проверку остроты зрения по таблицам выполняла медсестра.

Алла невольно вспомнила знакомство с молодым человеком, назвавшимся Игорем Александровичем, который не просто пришел, а буквально ворвался к ней на прием. Муж Аллы Олег Пименов, старпом АПЛ К-469, тогда еще был помощником, и, как и сейчас, находился в море. А тут – напористый, симпатичный, бравый старший лейтенант. Голубые глаза, прямой нос, светло русые вьющиеся волосы. «Красавец, да и только» — отметила про себя она.  Но то, что он ее заинтересовал, виду не подала. А пунктуально, спокойно проверила зрение у молодого офицера, пожаловавшегося на покраснение и повышенную слезливость глаз. Замер внутриглазного давления и прочие проверки оказались для молодого человека, рвавшегося снова прийти на прием, неутешительными: пациент был абсолютно здоров. Мило улыбнувшись, Алла объявила «приговор»:

• Все у вас хорошо, Игорь Александрович. Просто вы переутомились. Наверное, много читаете. Или смотрите по ночам американские детективы.
• Я не люблю детективы. Мне нравятся фильмы про любовь! — многозначительно заявил разговорчивый старший лейтенант и поинтересовался: — А вам какие?
•  Исторические. Но это к делу не относится. Зрение у вас стопроцентное, внутриглазное давление как у младенца, просто не забывайте отдыхать, – продолжая улыбаться, диагностировала Алла.
•  Жаль. Так бы хотелось еще к Вам прийти, – смело заявил Игорь.
• Увы, — подвела черту беседе Алла, а про себя подумала: «Вот нахал. Первый раз видит, а уже флиртует».

… «Да. Все так смешно и нелепо начиналось…» — почему-то подумалось Алле.

• Алла Ивановна, а вот молодой человек спрашивает можно ли ему к нам на прием? – отвлекла ее от воспоминаний медсестра. — Не на диспансеризацию, у него конъюнктивит.
• Конечно-конечно, — немного рассеянно ответила Алла.

Баренцево море, АПЛ К-469, 13 часов 52 минуты.

«Аварийную» тревогу» на АПЛ К-469 самостоятельно объявил вахтенный офицер капитан 3 ранга Иван Петров, командир БЧ-2 подводной лодки.

• В чем дело, вахтенный офицер? – секунду спустя из штурманской рубки, находившейся рядом с центральным постом, запросил Петрова командир АПЛ по громкоговорящей связи.
• Товарищ командир, возгорание в первом отсеке! Я не знал, что вы здесь рядом, в штурманской рубке, — доложил вахтенный офицер.
• А надо знать, где находится командир в любую секунду! Хорошо. Пока никому ничего не сообщать, — распорядился командир.

Через несколько секунд он уже вместе с Озеровым и старпомом был в центральном посту. И внимательно выслушал доклад вахтенного офицера:

• В 13 часов 50 минут по докладу вахтенного матроса Кондратова, производившего плановый обход подводной лодки, обнаружено задымление в первом отсеке, в помещении аккумуляторной батареи группы №1. В 13 часов 51 минуту на корабле объявлена аварийная тревога.
• А что этому предшествовало? – спросил командир.
• Не понял, чему предшествовало? — не сразу сообразил вахтенный офицер.
• Возгоранию, черт возьми, — не сдержался Кузнецов, а затем нервно уточнил:
• Что запускалось с аккумуляторной батареи?
• Ну, вы же сами давали команду по окончании работ на конденсатно-питательной системе запустить обратимый преобразователь, для обеспечения ввода главной энергетической установки, после вывода ее в режим горячего резерва, — доложил ему командир БЧ-5 АПЛ капитан 2 ранга Сергей Михайлов, находившийся здесь же в центральном посту.
• Так что могло произойти? – спросил теперь уже Озеров.
• Сейчас разберемся, — заверил его Михайлов.
• Василий Петрович, надо принимать решение, — обращаясь к начальнику штаба, сказал командир и подвел итог:
• Нужно срочно выйти на связь и доложить, в том числе об аварийной тревоге, или же действовать по ситуации.
• Я не думаю, что там может быть что-нибудь серьезное, — вмешался командир БЧ-5.
• Ну, тогда сам Бог велит не спешить с глупыми докладами, — резюмировал ситуацию Озеров.

Команды главного командного пункта, образованного по аварийной тревоге в центральном посту, были деловито коротки, но исчерпывающи:

• Командиру первого отсека обеспечить герметизацию отсека. Тушить пожар в аккумуляторной яме левого борта с помощью огнетушителей ОУ-5 и воздушно-пенной системы. ЛОХ — линию объемного химического тушения — на первый отсек не включать. Личному составу включиться в изолирующие дыхательные аппараты. Произвести разведку очага пожара.
• Личному составу аварийных партий второго и третьего отсеков создать рубежи обороны по борьбе с пожаром.
• Командиру дивизиона движения доложить состояние главной энергетической установки.
• Главному боцману подготовить лодку к всплытию в надводное положение.
• Командирам отсеков доложить состояние отсеков, проверить герметизацию отсеков, подготовить к действию индивидуальные средства защиты органов дыхания.

Все эти команды главного командного пункта подавал по громкоговорящей связи старший помощник командира АПЛ Олег Пименов. Это он согласно «Расписания по аварийной тревоге» обязан командовать и самим расчетом командного пункта, и действиями всего экипажа. Это ему предоставлено исключительное право, выслушав рекомендации командира электромеханической боевой части и получив конкретные указания от командира подводной лодки, принимать самостоятельное и окончательное решение по тактике ведения борьбы за живучесть. И это он в итоге отвечает за конечный результат совместных действий экипажа по ликвидации аварии.

Команды главного командного пункта строго протоколируются в вахтенном журнале подводной лодки, а подчас ведется еще и их магнитофонная запись. И случись что-нибудь неординарное и нестандартное, они становятся первым объектом разбирательств, как вышестоящего командования, так и военной прокуратуры. За сухими, практически ничего не значащими для обывателя словами и фразами этих команд кроется такой смысл и подтекст, такая экспрессия – «мама не горюй»! При этом в них нет ничего лишнего и двусмысленного. Ни расплывчатых рекомендаций в стиле: «остальное додумайте сами», ни неопределенных подсказок, ни «замаскированных» альтернатив. А исключительно то, что предполагает за собой конкретные определенные действия людей, четко и однозначно понимающих их, и способных при этом действовать только так, а не иначе. Получается эдакая виртуальная компьютерная игра. Стоит старшему помощнику чуть-чуть повернуть «джойстик управления» вправо или влево, нажать ту или иную «кнопку» дополнительных операций – и вот тебе, и команда «пли», и «восстановление утраченного здоровья и боеприпасов», и преодоление с виду непреодолимых препятствий, а также другие самые крайние меры по спасению почти безнадежной ситуации. Как говорят в таких случаях: «Шаг вправо, шаг влево – расстрел!». Стоит дать всего несколько неверных, неразумных команд – и неминуемо получаешь «Game over». Старший помощник АПЛ Олег Пименов четко знал, что говорил в микрофон, формулируя указания главного командного пункта. Ведь это был по-настоящему грамотный и опытный офицер.

Несмотря на свой относительно молодой возраст, Олег стал старпомом атомохода еще, будучи капитан-лейтенантом. А такое происходит на флоте далеко не часто. Пименов заслужил это доверие не просто честной и добросовестной службой, а завидным служебным рвением и характерным упорством. При этом он не был банальным честолюбивым карьеристом. Олег являл собой яркий образец настоящего кадрового офицера-профессионала. Именно на таких все держится в армии и на флоте. Вот и теперь, в этой непростой и почти критической ситуации, команды главного командного пункта, сформулированные старпомом, были точны и практически безукоризненны. Конечно, старпому хотелось бы самому непосредственно возглавить сейчас борьбу с пожаром в аварийном отсеке. Что называется, «с криками ура и с шашкой наголо». Но «Руководство по борьбе за живучесть подводной лодки» категорически и строго-настрого запрещает кому быто ни было, и уж тем более старшему помощнику командира, покидать свои боевые посты и командные пункты, определенные расписанием по аварийной тревоге. Каждый на подводной лодке должен делать только то, что ему предписано, и только так — как определено уставом, правилами и руководствами. А иначе восторжествует дилетантская вакханалия и наступит неминуемая расплата за преступно-халатную самодеятельность.  

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 14 часов 21 минута.

Итак, ни в 13 часов 50 минут, ни в 14 часов 00 минут, ни даже в 14 часов 20 минут донесений от подводной лодки К-469 на командный пункт СФ не последовало. Оперативный дежурный флота, как и следовало по инструкции, объявил командному пункту «боевую тревогу» и доложил по спецсвязи об этом командованию флота, а также в Москву на командный пункт ВМФ. И тут началось! Что такое авария подводной лодки, после АПЛ К-141, больше известной как «Курск», никому объяснять не надо. Уточнив обстановку, оперативный дежурный флота доложил временно-исполняющему обязанности командующего вице-адмиралу Доброскокову предполагаемый район нахождения подводной лодки, план боевой подготовки, а также напомнил пункты боевого распоряжения и «Инструкции и порядке связи с АПЛ», в которых четко определялись обязанности командира АПЛ и старшего на борту по производству плановых донесений. Временно-исполняющий обязанности командующего сказал оперативному дежурному флота предельно коротко: «Сейчас буду». Но потом добавил: «Найдите командующего и доложите ему о случившемся».

 Командующий флотом адмирал Дьяков находился в служебной командировке, на юбилее большой воинской части флотского подчинения в г. Северодвинске. Телефонный звонок мобильного телефона застал его прямо за праздничным столом. Только что командир части произнес тост № 3 «за тех, кто в море», поблагодарил командующего за внимание к его части, и вдруг звонок. Командующий, услышав голос оперативного, тревожно спросил: «Что случилось?»  Многолетняя привычка приучила к лаконичности в таких случаях. А то что это случай неординарный — сомнений не вызывало: по пустякам оперативный дежурный флота тревожить командующего, находящегося в командировке в другом гарнизоне, да еще на юбилейных празднествах, не стал бы.

• Товарищ Командующий, атомная подводная лодка К-469 не произвела планового донесения о занятии района.
• Когда был сеанс связи? – сухо спросил Дьяков.
• В 14 часов 00 минут.
• Сейчас 14 часов 25 минут, почему не доложили раньше? – возмутился Командующий.
• Устойчивая связь через спутник была до 14 часов 20 минут, ждали донесения до последней минуты. Я в первую очередь доложил Доброскокову и в Москву.
• Хорошо. Пусть Доброскоков внимательно изучит радиограммы, отправленные на лодку за последние два дня, и проверит — однозначно ли она должна была доносить о занятии района на 14 часов 00 минут?.. А когда очередной сеанс связи с ней?  — голос Командующего становился все более встревоженным и сдавленным…

п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 14 часов 30 минут.

Прием у врача офтальмолога был в самом разгаре. По согласованию с командованием дивизии обеденный перерыв в поликлинике объявили на час раньше: с 12 до 13 часов. Для того чтобы экипажи лодок сразу после своего обеда смогли скорее продолжить прохождение медосмотра.

Алла Пименова, осматривая своего очередного пациента, подумала: «Интересно, а когда экипаж ее мужа будет проходить диспансеризацию? По графику прохождения медосмотров экипажей лодок, утвержденному командованием дивизии, получалось что завтра. Но завтра-то точно они не вернутся с моря. Олег определенно сказал перед уходом в поход, что его не будет целую неделю. Вот и верь этим графикам».

Алла и Олег жили в поселке уже почти 10 лет. Приехали сюда сразу после окончания учебы: он – молодым офицером военного училища, ВВМУ имени Фрунзе, она – 1 Меда им. Пирогова.

ВВМУ имени Фрунзе всегда считалось кузницей командирских кадров для флота. А минно-торпедный факультет – в особенности. Именно из командиров БЧ-3, как правило, получались — сначала помощники командиров, затем старпомы, а потом командиры подводных лодок и надводных кораблей. Олег – потомственный военный. Его отец длительное время служил на Северном флоте, дослужился до высоких чинов, а дед – еще в Великую Отечественную войну воевал на торпедных катерах. Познакомились Алла со своим будущим мужем на танцах в знаменитом «Зале революции» родного училища. Олег учился тогда уже на пятом курсе. До свадьбы они встречались всего три месяца, из которых полтора месяца ее молодой человек пробыл на преддипломной практике. Предложение выйти за него замуж курсант-пятикурсник сделал студентке шестого курса медицинского ВУЗа как-то неожиданно и весьма незатейливо:

• Дорогая Алла. Любимая! Я хочу тебе сделать такое предложение, от которого ты не имеешь права отказаться.
• Какое? – еще ни о чем не догадываясь, спросила она.
• Выходи за меня замуж, — решительно заявил будущий офицер.
• Замуж? Но почему так рано? Мы же еще так мало друг друга знаем. И почему я не имею права отказаться? – удивилась Алла.
• Потому что кто-то же должен быть рядом с теми, кто собирается Родину защищать, — мило улыбнулся Олег.

Именно эта его широкая обезоруживающая улыбка стала едва ли не основным аргументом в пользу скорой свадьбы. Обучение в училище подходило к концу, и нужно было принимать решение.

«Так чего тянуть?» — сказали Алле родители, узнав о предложении Олега. Жениха они уже знали — познакомились на дне рожденья дочери. Олег подарил Алле необычайно красивое золотое кольцо с инкрустацией, чем окончательно расположил к себе ее родителей. По тем временам это был, действительно, дорогой подарок. Они сразу отметили его щедрость и солидность. А мама так и сказала: «Смотри, какой он обходительный и деликатный. Опять же, будущий офицер».

Отец Аллы был офицером запаса, и хоть и не служил на флоте, а проходил службу в частях ПВО, о тяготах военной службы он и его супруга знали не понаслышке. Так что выбор их дочери быстро одобрили. Свадьба получилась не хуже, чем у всех остальных. Престижный ЗАГС, первоклассное платье у невесты и дорогой импортный костюм у жениха, ресторан на Невском проспекте, непременно полагавшаяся в таких случаях в те времена «Чайка» с большими кольцами на крыше… Короче, все как положено. Вот только любви особой не было. Или Алла просто ее сразу не успела почувствовать. А потом жизнь закружила, какая уж там любовь: семейные заботы, дети, переезды…

А здесь этот Игорь со своей неуемной энергией и неземною любовью. У любой женщины голова пойдет кругом. Второй раз Алла с Игорем, по-настоящему, встретились через полгода после знакомства. До этого были короткие, случайные встречи в поселке: то в очереди за арбузами, то в Доме офицеров во время концерта, то просто на улице в толпе прохожих. Игорь всегда здоровался, многозначительно улыбался, упрямо и заворожено смотрел на нее, не отводя ни на секунду своих красивых голубых глаз. Сначала она пыталась его не замечать, чаще всего беззаботно общаясь со своими многочисленными подругами. Иногда просто делала вид, что увлеченно любуется природой.  Олега, как всегда в такой момент, не оказывалось рядом. Он был «вечно» на службе. Но потом «шифроваться» и демонстративно отворачиваться от добродушного, привлекательного, хотя и случайного знакомого, стало неприлично. Алла «сдалась»: начала отвечать на приветливые кивки красавчика – старшего лейтенанта, и по секрету поведала подругам историю своего знакомства с настойчивым кавалером. Но встреча с глазу на глаз произошла не в Видяево, а в Мурманске, куда Алла приехала в какую-то из суббот, причем одна – без сына. Антошка остался у ее лучшей подруги Веры. «Отпросилась» у нее, чтобы купить себе что-нибудь к лету. А на дворе — май! Светило солнце, заливисто пели птички, набирала силу первая зелень: мать-и-мачеха. Весна на Севере хотя и приходит поздно, но, как и везде, будоражит кровь и вызывает необычайный прилив сил. Алла уже к вечеру, собираясь в обратную дорогу, встала в длинную очередь за билетами на автовокзале. И не сразу узнала старшего лейтенанта, черный плащ с золочеными погонами которого заметно выделялся впереди. Но вскоре офицер повернулся и, привычно сверкнув голубыми лучистыми глазами, уверенно заговорил с ней:

• О, проходи сюда. Я тебя давно жду.

Она подошла. Он купил ей билет. Они вместе едва выбрались из тесного, набитого людьми, кассового зала автовокзала. Желающих как можно быстрее уехать на свое «побережье» людей, здесь было в избытке. На улице, спешно поправляя помятые одежды, молодые люди вдруг неожиданно рассмеялись. Достать билет на последний автобус – это редкая удача. Чтобы она без него делала.

• Спасибо Вам, большое, – наконец-таки поборов смех, уже серьезно сказала она.
• Да не за что, – просто ответил он.
• И все равно, на «ты» мы с вами не переходили. Что это за «я тебя давно жду», — напомнила она.
• Должен же я был соврать, чтобы успокоить очередь!? – легко парировал он.
• А Вы всегда врете, когда хотите добиться результата? – пристально взглянув в глаза и улыбнувшись, спросила Алла.
• Нет, не всегда. Только когда вижу такую красивую девушку и хочу добиться ее расположения, – не церемонясь, заявил Игорь.
• Считайте, что вы этого добились. Я вам очень благодарна за билет. Дома меня давно ждут сын… и муж.
• Допустим, муж вас не ждет, — хитро заулыбался самоуверенный офицер и, чтобы снять лишние вопросы, добавил, — К-469 находится в море.
• А вы и это знаете?.. А что вы еще обо мне знаете?
• Не беспокойтесь, совсем мало. Но те лодки, которые сейчас находятся в море, грех не знать. Мы с вашим мужем служим в одном соединении. А в Вас я… влюбился еще два года назад!
• Даже влюбились! И аж целых два года назад? А вы меня ни с кем не путаете? — рассмеялась Алла, а потом призналась: — Я-то вас тоже хорошо запомнила: вы ко мне на прием приходили. Но это же было, если мне память не изменяет, всего полгода назад.
• Нет, не путаю. Это произошло тогда, когда я уже набрался наглости и придумал подходящий повод. А впервые я вас увидел именно два года назад, в Мурманске. Вы тогда с мужем катались на «чертовом колесе». Кстати, совсем недалеко отсюда. Не хотите прогуляться?
• Что ж, вы меня решительно заинтриговали. Пойдемте, погуляем. У нас еще есть время до убытия автобуса…
• Алла Ивановна, — вновь прервала ее воспоминания медсестра Маша, — а мы с других экипажей, не по графику, принимаем пациентов?
• Только в виде исключения, — машинально ответила Алла…

п. Видяево, Мурманской области, военный гарнизон, 14ч. 40 мин.

Резкий звонок в дверь разбудил задремавшего в кресле возле включенного телевизора молодого человека. Звонок повторился еще и еще раз. Капитан-лейтенант Игорь Иващенко (так звали хозяина однокомнатной холостяцкой квартиры), медленно, нехотя подошел к двери и громко спросил: «Кто?»

• Товарищ капитан-лейтенант, это оповеститель экстренного вызова матрос Петров, Вас вызывают на корабль.
• Что за ерунда, у меня выходной, — на всякий случай возмутился офицер.
• Объявлена боевая тревога. Дежурная машина дивизии, крытый «КамАЗ», вас ждет на площади, — пояснил оповеститель.
• А в чем дело, не знаешь? — уточнил ситуацию капитан-лейтенант Иващенко у запыхавшегося матроса, приоткрыв дверь.
• Никак нет, тащ, — скороговоркой ответил тот и побежал дальше оповещать очередную свою «жертву».
• Черте-что творится, не дадут отдохнуть, — еще раз, уже про себя, дежурно возмутился офицер и стал быстро собираться на службу.

Уже в кузове автомобиля он узнал от коллег истинную причину боевой тревоги и своего вызова в частности: «К-469 не вышла на связь, АПЛ К-448 срочно готовится к выходу в море. Поэтому ему, как временно-исполняющему обязанности помощника начальника электромеханической службы дивизии по электрической части, надлежит выйти в составе походного штаба на АПЛ К-448 в море, для оказания помощи аварийной подводной лодке. Задача, как задача. Хотя с некоторых пор выходы в море на АПЛ стали напоминать игру в русскую рулетку. Выстрелит — не выстрелит. Уж слишком высока стала вероятность аварийных поломок. Потому что срок службы многих подводных лодок давно истек, изношенность техники достигла критической отметки. Стареет родное железо.  Вот и этот выход атомной подводной лодки К-469, видимо, не стал исключением. Иначе чего бы они не вышли на связь.

Трясясь на каждой кочке в переполненном кузове автомобиля, гнавшегося на бешеной скорости в сторону родного соединения, да еще и по узкой дороге, бегущей между озер и скалистых сопок, Иващенко невольно подумал: «Вот здесь рядом со мною едут уникальные специалисты, которые уже через час выведут современную атомную субмарину в море. Слетит наш «КамАЗ» на одном из крутых поворотов с дороги и — пиши пропало!» А тут еще, как будто разгадав его мысли, кто-то угрюмо пошутил: «Одно неловкое движение водилы – и мы все на небесах».

Игорь быстро отогнал эти мысли.

В конце концов, вся жизнь —  сплошной риск.

«Чему быть, того не миновать!»

Любой выход в море, погружение подводной лодки на глубину связаны со смертельными испытаниями. Но разве для шахтера очередной спуск его в забой не является таковым? Какой смысл бояться того, что делаешь в своей жизни практически регулярно.  А вот мысли о том, что там на этой, возможно терпящей бедствие в море подводной лодке, находится муж Аллы Олег, не давали покоя: «Получается, что он мой соперник. Хотя какой я ему соперник? Он – муж, самый близкий человек, отец ее ребенка. А я кто? Да, никто. Тайный воздыхатель. Но сейчас этому парню угрожает смертельная опасность. И у меня есть шанс первым протянуть руку взаимопомощи.

Баренцево море, АПЛ К-469, 13: 58.

Доклад командира первого отсека, последовавший через семь минут после объявления аварийной тревоги, был хоть и тревожным, но обнадеживающим:

• Очаг возгорания найден. Обнаружен огонь в аккумуляторной яме левого борта. Личный состав приступил к ликвидации.
•   Что скажешь, механик? – обращаясь к командиру БЧ-5, спросил старший помощник командира.
• Очевидно, короткое замыкание на одном из баков аккумуляторной батареи. Раздельно ЛОХ подать в эту аккумуляторную яму мы не сможем. Остается только герметизация.
• Хорошо, — согласился старпом и тут же дал команду в первый отсек: — Проверить полную герметизацию отсека. О распространении очага возгорания немедленно докладывать. Людьми не рисковать.
• Есть не рисковать. Есть докладывать! — ответили из первого отсека, а затем бодро доложили: — Огонь уже удалось сбить. Правда, отсек сильно задымлен. Весь личный состав подключен к шланговым дыхательным аппаратам…

И тут прогремел взрыв.

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 14 часов 41 минута.

На командном пункте СФ собралось не менее 20 человек различных расчетов, развернутых по боевой тревоге.

Временно-исполняющий обязанности начальника управления боевой подготовки, совместно с временно-исполняющим обязанности начальника оперативного управления (сами начальники этих управлений, как обычно в таких случаях бывает, находились в Санкт-Петербурге на очередных учебно-методических сборах руководящего состава), склонившись над картой, слушали доклад помощника оперативного дежурного флота по боевой подготовке о запланированных атомным подводным лодкам  мероприятиях комплексной боевой подготовки.

Тут же рядом стоял начальник командного пункта контр-адмирал Батов, который внимательно вчитывался в копию боевого распоряжения АПЛ и в тексты радиограмм.

• Дежурный, а кто давал вот эту радиограмму? – прервал он доклад помощника оперативного дежурного флота по боевой подготовке капитана 2 ранга Щеголева.
• Предыдущий дежурный, — отрапортовал Щеголев.
• А что там? – всполошился временно-исполняющий обязанности начальника управления боевой подготовки капитан 1 ранга Васин.
• Да бред какой-то.
• Не понял?! – возмутился Васин.
• Вот и я не понял — эмоционально ответил ему Батов, — здесь написано так, что абсолютно непонятно, что ему «бедному» командиру делать.
• То есть? – включился в диспут временно-исполняющий обязанности начальника оперативного управления капитан 1 ранга Черкасов.
• А вот смотрите, — показывая радиограмму, сказал им Батов, — здесь написано, что подводной лодке следует из района №8 следовать через район №9 в район №10. В районе десять следует в 20 часов 00 минут всплыть в надводное положение и затем следовать в точку пять для встречи с АПЛ К-304.
• Ну и что здесь такого? И потом, есть же и последняя радиограмма, в ней-то все конкретно написано, – не унимался, отчаянно защищая «честь мундира», Васин.

Спор прервала команда: «Товарищи офицеры!» Это скомандовал оперативный дежурный пришедшему на командный пункт временно-исполняющему обязанности командующего, который прибыл вместе с заместителем начальника штаба. Действующий начальник штаба, так же, как и многие другие начальники управлений и служб флота, находился на плановых сборах в Санкт-Петербурге. Сложилась удивительная картина: на флоте, кажется, не было ни одного крупного начальника без приставки ВРИО! Кроме, разве что, первого заместителя, командующего флотом Доброскокова. Но и он вообще-то пребывал в роли ВРИО командующего флотом.

Вице-адмирал Доброскоков, кивком головы поздоровавшись с застывшим по стойке смирно офицерами, молча прошел в кабину командующего. Где сразу присоединился к сгрудившимся над картой района.

• Товарищ замкомандующего, — обратился к нему контр-адмирал Батов, – разрешите доложить обстановку.
• Докладывайте, — громко и уверенно скомандовал Доброскоков.
• Подводная лодка К-469 не произвела планового донесения…
• Короче, – оборвал его ВРИО командующего, — я это все уже знаю. Какие будут соображения?
• Товарищ ВРИО командующего, – обратился к вышестоящему начальнику оперативный дежурный флота, — разрешите доложить указания командующего, я только что был с ним на связи.
• Да. И что сказал командующий?
• Командующий дал указание разобраться: однозначно ли лодка должна была доносить о занятии района №9 на 14 часов 00 минут, для чего внимательно изучить радиограммы, отправленные на лодку за последние два дня.
• Вот я об этом как раз и говорил, — удовлетворенно воскликнул начальник командного пункта. Дело в том, что этот доклад Кузнецов должен был делать в соответствии с планом, который ему довели последней радиограммой. А согласно радиограммы, отправленной двумя днями раньше, он этого делать был не должен…

п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 14 часов 45 минут.

Алла почему-то снова вспомнила, как они с Игорем шли по Мурманску вверх от железнодорожного вокзала, беседуя на разные, казалось бы, абсолютно не связанные друг с другом темы.

Игорь рассказывал ей об увлечении классической литературой и, в тоже время, современной абстрактной живописью.

Алла все больше слушала, но периодически высказывала свое особое мнение, демонстрируя при этом эрудицию и начитанность. Даже когда речь зашла о шотландской поэзии, Алла сказала, что с удовольствием прочла несколько сборников поэзии Роберта Бернса, а об Арлене Рэмзи наслышана. А вот из современных художников ей ближе всего творчество художников барбизонской школы, которые первыми стремились объединить в одно целое два понятия – искусства и природы.

Особенно острым получился спор об абстрактной живописи. Алла искренне заявила, что отказывается ее понимать. А Игорь настаивал, что без Василия Кандинского и Казимира Малевича вообще трудно представить себе современное искусство, да и искусство в целом.

Так незаметно они подошли к Колесу обозрения, расположенному почти в центре города, в городском парке культуры и отдыха.

• А вот здесь я Вас увидел впервые, многозначительно объявил Игорь.
• Да!? А почему же я Вас не заметила? – улыбнувшись, удивленно спросила Алла.
• Наверное, потому что я маленький, серый и неприметный, – рассмеялся Игорь.
• Да не такой уж вы и неприметный, — оценивающе осмотрев Игоря, кокетливо сказала Алла.

Далее разговор продолжался в том же ключе:

• Вы не заметили меня очевидно потому, что были с мужем, и еще в компании друзей. Да и я тут был не один.
• С нами были наши приятели Щербаковы, Виктор служит с Олегом на одной лодке. А вы тут были с женой?
• Нет, я не женат.
• Почему же не женитесь? Вы убежденный холостяк?
• Нет, не убежденный. Просто не нашел такую женщину как вы!
• Все так говорят.
• Но не все сохраняют верность своим идеалам.
• А вы сохраняете?
• Получается, что да.
•  Вы знаете, а я вспомнила тот день. Это когда еще колесо вдруг неожиданно сломалось!..

Затем беседа перетекла в другое русло.

Алла и Игорь стали вспоминать общих знакомых по Видяево и делиться воспоминаниями нелегкого лейтенантского быта, с которым столкнулись сразу же по приезду в поселок из Питера. Кроме того, вспомнились курсантские походы по достопримечательным местам любимого города Санкт-Петербурга. Игорь рассказал, что закончил «дзержинку», ВВМИОЛУ имени Дзержинского. Но несколько раз попадал на танцы к «фрунзакам», в их ВВМУ имени Фрунзе. Алла, в свою очередь, призналась, что познакомилась со своим Олегом, тогда еще курсантом пятого курса училища имени Фрунзе, именно на танцах в «Зале революции».

• А вот мне такая девушка, как Вы, не встретилась, — грустно подвел итог курсантской юности Игорь.
• А, по-моему, вы меня просто идеализируете, — попыталась возражать ему Алла.
• Нет, Вы действительно женщина моей мечты.
• Спасибо… Но нам, кажется, пора уже возвращаться.
• Да, действительно, пора. Скоро наш автобус.

В междугороднем автобусе, рейс № 205 «Мурманск — Видяево», Алла и Игорь ехали рядом на соседних креслах, но разговор как-то не клеился. Молодые люди больше думали о чем-то своем, лишь изредка перекидываясь короткими, ничего не значащимися фразами. «И совсем он и не нахальный, — отметила про себя Алла, — вполне серьезный молодой человек» … «Она даже лучше, чем я ожидал», — искренне признался самому себе Игорь.

Выйдя из автобуса, они сразу почувствовали, что дело идет к дождю. Поднялся ветер, сгустились тучи, закапали первые одиночные капли. Под единственным зонтом, предусмотрительно оказавшимся у Аллы, молодые люди быстро помчались в свой «заречный» район. Игорь непринужденно шутил, Алла всю дорогу смеялась. Уже на подходе к ее дому, неожиданно посерьезнев, Игорь спросил:

• А можно я Вам позвоню? А может быть, вы когда-нибудь ко мне придете в гости?
• Когда-нибудь? Может быть. Да, конечно, звоните, — улыбнувшись напоследок, обнадежила Алла.

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 14:50.

А в это время «колесо» флотской боевой организации катилась уже полным ходом. Были вызваны из дома представители всех управлений, на командном пункте развернут пост ПСО — поисково-спасательного обеспечения флота.

Силы ПСО в составе: спасательного судна, пожарного катера, дежурных вспомогательных судов — в спешном порядке готовились к походу в район аварии. Получили команды на подготовку к выходу в море дежурный противолодочный корабль и атомная подводная лодка. 

На командный пункт позвонил сначала начальник генерального штаба ВМФ, а затем и сам военно-морской Главком. Получив доклады от оперативного дежурного, а затем и от ВРИО командующего о случившемся, они также удостоверились: «А должна ли была подводная лодка докладывать в 14 часов 00 минут?»

К этому времени и у ВРИО командующего, и у оперативного дежурного флота, благодаря мнению начальника командного пункта и ВРИО начальника управления связи флота (здесь также действовал «характерный принцип» боевого заместительства), сформировалось убеждение, что подлодка докладывать в 14 часов 00 минут была не должна. Так как, согласно предпоследней радиограмме и заданию на поход, субмарина, не всплывая в районе девять, сразу должна была следовать в новый, десятый район.

И только в том районе всплыть.

Донести.

И уже окончательно следовать в назначенную для основной работы точку этого района.

Все эти сомнения Доброскоков по очереди доложил сначала начальнику генерального штаба, а затем и Главкому.

Главком — Министру обороны.

Министр — Президенту.

п. Видяево, г. Ара, 15:15.

АПЛ К-448, тяжело дыша выхлопными газами дизель генераторов, важно стояла возле причала. Дежурная смена уже успела сделать первые приготовления к походу: запустить дизеля и компрессоры, разогреть масло, наполнить водой питьевые цистерны. И вот теперь экипаж дежурной подводной лодки, приехавший на двух автомобилях «КамАЗ», шумно выгрузился на причал.

Повсюду раздавались крики и веселый смех. Штатные весельчаки рассказывали последние шуточки и байки. Еще пять минут назад люди, выглядевшие в кузове автомобиля хмурыми и напряженными, преобразились на глазах.

Много ли мужчинам нужно для настоящего счастья?! –

Лишь бы друзья — рядом, а впереди — настоящая мужская работа!

И еще — чтобы техника не подводила.

«Старушка» АПЛ К-448 была им надежным другом. Ни одной серьезной значительной аварии за весь период эксплуатации. У кораблей ведь тоже судьба бывает написана на роду. «Красавица наша», — так называли моряки свою уже не очень современную, но весьма надежную и удачливую лодку.

Уже возле самого трапа Игорь Иващенко, поздоровавшись за руку с командиром электромеханической боевой части, вместе с ним взошел на борт подводной лодки.

• Ты не в курсе, что у них там случилось? – спросил командир БЧ-5 К-448 у Игоря.
• Нет, а ты? — в свою очередь поинтересовался Игорь.
• Точно не знаю. Пока от оперативного дежурного соединения известно только то, что они не вышли на сеанс связи. Я знаю, что у них были проблемы с левой аккумуляторной ямой. Мне Михайлов жаловался.
• Да вряд ли чтобы из-за этого возникли такие серьезные проблемы.
• Ну не скажи. А помнишь К-481?
• Это когда произошел пожар в первом отсеке, в обоих аккумуляторных ямах? Помню, конечно. Тогда они вообще обесточились по переменному току и сбросили защиту реактора.
• Ладно. Будем надеяться на лучшее, — подвел итог беседы командир БЧ-5  АПЛ К-448 и добавил: — Пошел я готовить лодку к походу, а ты занимай каюту моего комдива живучести. Он у меня на трое суток по семейным обстоятельствам отпросился. Ключ возьмешь у приборщика каюты.

Уже сидя в каюте, Иващенко снова вспомнил о том, что там, на аварийной лодке, муж Аллы Олег Пименов. И невольно подумал, что их первая встреча с Олегом и Аллой тоже запомнилась ему «нештатной» ситуацией. «Зачем же она встретилась на моем пути? Лучше бы этого ничего не было!» — невольно поймал себя на такой мысли Игорь. А в памяти отчетливо всплыла сцена его первого знакомства с Аллой. Это произошло (как мы уже знаем) в Мурманске возле аттракциона «Колесо обозрения». Аллу он сразу разглядел в толпе желающих покататься на «чертовом колесе». В белом брючном костюме. Ее распущенные длинные, едва ли не до пояса, смолисто-черные роскошные волосы, выразительные смеющиеся глаза, как будто налитые соком губы сразу же привлекли к себе внимание. Девушка стояла рядом с капитан-лейтенантом, который галантно держал ее под руку. В руке у нее был большой букет красных роз. Тут же — еще одна пара, мужчина тоже — в морской форме. Все они о чем-то разговаривали и весело смеялись. По всей видимости, не замечая никого вокруг. Игорь тоже был в компании с девушкой, своей мурманской знакомой — в выходной приехал в Мурманск немного отдохнуть, развеяться от «деревенской» жизни далекого гарнизонного поселка Видяево. Вот и решил пригласить недавнюю свою знакомую посмотреть на ее родной город сверху. Здесь-то и произошла та нештатная ситуация, о которой он сейчас вспомнил — неожиданно сломалось это старое «чертовое колесо».

Игорь с девушкой, в тот момент, когда колесо остановили, находились значительно выше Аллы с Олегом, также обозревавшими виды Мурманска с высоты птичьего полета. Но им было все хорошо видно и слышно. Игорь заворожено смотрел на Аллу, чем неоднократно прогневал свою спутницу, которая ему так и сказала: «Ты что, Иващенко, влюбился? Смотри, дырки на ней протрешь».

Дежурно отшутившись, Игорь вновь и вновь поглядывал в сторону заинтересовавшей его семейной пары, жадно разглядывая Аллу. Игорь не мог не слышать, как Олег спокойно разрядил, накалившуюся было до предела, обстановку. Снизу и сверху Пименовых завизжали, а потом и заплакали дети. И Олег бодрым и уверенным голосом громко сказал:

• Спокойно, ребята! Сейчас все будет нормально. Вон уже мастера идут…
• А вдруг сорвемся? – захныкали дети.
• Не сорвемся. Зубчатые колеса во время таких остановок сразу блокируются, — успокоил их Олег.
• А если не выдержат? – не унимались детки, которые были сверху.
• Да, выдержат. Никуда не денутся, — засмеялся Олег и добавил: — В крайнем случае, я вас поймаю.

«Хороший парень. Надежный. За таким она как за каменной стеной. Вон сидит, спокойная и уверенная», — подумал тогда Игорь.

И все-таки она его чем-то «зацепила».

Что-то в ней было такое, чего он, наверное, не видел в своей жизни никогда.

Какое-то неземное магическое великолепие.

Почти показная уверенность в себе.

Сметающий все на пути сумасшедший драйв.

Это было подобно разряду молнии. «Чем не блоковская Прекрасная Дама? И чем не роковая императрица Клеопатра» – едва заметно улыбнулся Игорь. Вот она настоящая нештатная любовная ситуация. Для него, вполне состоявшегося в жизни, привыкшего жить исключительно для себя, не обременяющего себя никакими лишними связями и близкими знакомствами, человека.

«Пойду, посмотрю, чем народ занимается», — прервав свои приятные воспоминания, решил Игорь.

Приготовление АПЛ К-448 к походу шло полным ходом.

п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 14ч. 50 мин.

…Алла вспомнила, как пришла к нему однажды домой. Сама! Ей тогда остро понадобились обыкновенное человеческое участие и поддержка. Подруг у молодой замужней женщины не было, по принципиальным соображениям. После того, как ее предала самая близкая подруга. Еще в институте. Теперь это можно было определить так: не поделили парня. Банальная ситуация. Но, увы, и Аллу она не обошла стороной. Впрочем, в основе того конфликта лежали еще более серьезные причины. Но она не любила это вспоминать, чтобы не бередить старые раны, как это говорят в таких случаях. А вот вывод сделала однозначный: «Все, больше никаких подруг!». Мужчины – другое дело. Они, все-таки, более беспристрастные. И надежнее, что ли? Хотя и Игорю уставшая от одиночества женщина решила позвонить не сразу, а после долгих и мучительных раздумий. А окончательное решение возникло в тот миг, когда одиночество скрутило основательно. Именно в эти минуты тебе кажется, что ты совсем одна на целом свете (Олег, как всегда, был в море), никому не нужна, всеми брошена и забыта. Очевидно, человеку иногда нестерпимо хочется любви, или хотя бы элементарного понимания. Алла решительно подошла к телефону и набрала его номер.

• Алло, это Игорь?
• Да, здравствуйте Алла!
• Вы один дома?
• Да, а что случилось?
• Можно, я к Вам сейчас приду?
• Да, конечно. Я буду ждать.

Быстро собравшись, Алла уверенно покинула ставшую ей вдруг ненавистной пустую квартиру. Сын Антон уже второй час сидел в гостях у соседского мальчика, смотрел с ним очередные мультфильмы на видео.

Игорь сразу понял состояние Аллы: по ее виду, ее глазам. Она даже на красиво накрытый в комнате столик с дорогим вином, фруктами, свечами посмотрела с некоторым пренебрежением и осуждением. И без приглашения сразу прошла на кухню.

• Можно, я закурю?
• Конечно.
• Вы удивлены моему приходу?
• Безусловно.
• Мне просто нужно с кем-то поделиться своими мыслями.
• Понимаю. Спасибо за доверие.

Выкурив сигарету и немного успокоившись, Алла глубокомысленно произнесла: «Вы не представляете, я почувствовала себя сегодня восьмидесятилетней старухой».

• Ничего себе, накинули себе годков, — иронично усмехнулся Игорь.
• Это ненормально, когда молодая женщина вынуждена годами пребывать в замкнутом пространстве. Вы, военные моряки, не должны жениться априори. Так не может продолжаться! — как будто не заметив иронии в словах Игоря, продолжила Алла и, уже обращаясь непосредственно к Игорю, спросила: — Вот Вы, почему не женитесь?
• Я же Вам уже говорил, что не нашел такой красивой и желанной женщины, как вы! – опять признался ей Игорь и немного погодя добавил: —  А еще я не хочу мучить любимого человека своей постоянной роковой непринадлежностью?! Никому. Ни ей, ни самому себе… Мы, военные, априори, как вы метко выразились, принадлежим только Родине. И 24 часа в сутки заняты нашей военной службой. Может и высокопарно звучит, но это факт.
• А когда жить? – обреченно спросила Алла.
• В отпуске. И еще вот в такие вот минуты необыкновенных встреч! — откровенно ответил ей Игорь и предложил: — Пойдемте, выпьем, у меня есть хорошее коллекционное вино. Я его привез из Питера. Предлагаю обмыть мое очередное воинское звание.
• А вы получили капитан-лейтенанта?
• Так-точно!
• Поздравляю!

А потом был неповторимый вечер. Игорь, не переставая, говорил Алле красивые, основательные и весьма трогательные слова, целовал ей руки, многозначительно заглядывал в глаза. Она не в силах была устоять перед его напором, настойчивостью и какими-то уверенными, естественными ласками. А может быть, Алле просто очень хотелось именно этого в эти необыкновенные минуты.

Их губы — ее сухие с его пылающими — встретились невольно и неожиданно. Алла закрыла глаза и, вроде бы, забыла обо всем на свете. Но потом опомнилась, резко отстранила руку Игоря и выдохнула:

• Нет! Нет-нет… Мы не должны…  Так нельзя, прости…

п. Видяево Мурманской области, военная поликлиника, 14: 55.

Уже аксиомой стало правило, что жены офицеров узнают об их «сверхсекретных планах» предстоящих выходов в море и учений, чуть ли не раньше, чем они сами. На этот счет даже не один анекдот сложен. Причиной «утечки информации» служат разные обстоятельства. Некоторые жены заранее узнают об этом от самих хвастунов – мужей. А многие из жен сами работают на телефонных станциях, при штабах, где эту информацию уж точно никак не скрыть. Третьи — пользуются еще более надежным источником: очередью! Именно в очереди за очередным дефицитным товаром, когда порядка часа, а то и больше, женщины предоставлены сами себе и маются от безделья, их единение особенно «опасно» для государства, потому как все «военные тайны» разгадываются здесь как примитивные кроссворды. Ведь достаточно одного «морячка» из военной комендатуры или с контрольно-пропускного пункта, сменившихся со смены, пропустить без очереди, а потом лишь как бы ненароком спросить: «А как там дивизия, не вышла в море?» — как тут же появляется полная «раскладка сил». А далее все передается по цепочке.

Вот и в военной поликлинике весть о том, что К-469 терпит бедствие, а К-448 собирается в море, распространились, как говорится, со скоростью ветра.

Диспансеризацию пришлось быстро сворачивать, всех офицеров и мичманов с подводной лодки К-448 срочно отозвали в соединение. Алла успела спросить у только что осмотренного мичмана, которого торопили его коллеги: «Что случилось?»

• Да лодка, кажется, не вышла на связь.
• К-469?
• Да.

В глазах у Аллы потемнело. А потом кольца на таблице Ландольта, кажется, запрыгали в истерическом танце.

• Вам плохо, Алла Ивановна, — это уже лицо Маши выплыло как сквозь туман, – выпейте воды.
• Спасибо, Машенька.
• Да не переживайте вы так, еще ничего же не известно.

Конечно после трагедии «Курска» все подобные события воспринимались теперь по-особенному. Какие-то аварии и поломки подводных лодок случались и ранее. О них и сам Олег неоднократно и охотно рассказывал Алле по прошествии определенного времени. Но после «Курска» все отчетливо убедились, что служба подводников не просто опасна, а опасна смертельно.

«Подводная лодка не вышла на связь? А почему? Наверняка же что-то случилось? А может просто вышли из строя средства космической связи? Или как там у них это называется?» – тревожные мысли нахлынули на Аллу. Наверное, только сейчас Алла поняла насколько ей дорог Олег.

Да-да. Она любит его. И только его.

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 18:50.

Все напряженно ждали нового сеанса связи. Напряжение усиливалось. Лодка должна по инструкции доложить не позднее, чем за один час до всплытия. Первый устойчивый сеанс космической связи, по докладу связистов, должен был быть в 18 часов 57 минут, второй и третий — более длительные — в 19 часов 07 минут и 19 часов 25 минут. После 19 часов 25 минут лодку однозначно можно было объявлять аварийной. Глубина в районе работы лодки 250 – 300 метров.

 Потянулись томительные минуты ожидания. Параллельно все силы продолжали усиленно готовиться к оказанию помощи. Находившиеся в районе бедствия суда получили указание следовать в район. Усугубляла обстановку жуткая погода в районе бедствия: ветер 20 м/с, бальность моря — 5-6 баллов.

Получил команду готовиться к выходу в море тяжелый авианесущий крейсер «Петр Великий»: на его борт прибыло вертолетное звено. Сам крейсер стоял в Кольском заливе на рейде г. Североморска. А тем временем, в Североморск из Северодвинска срочно вылетел командующий флотом.

Его вертолет, как раз и собирался «приземлиться», на палубе тяжелого авианесущий крейсера «Петр Великий», который уже с самим командующим должен был следовать на «спасение аварийной лодки». Казалось, что стрелки часов на командном пункте застыли, каждая секунда измерялась минутами, а минуты часами. Встревоженные лица офицеров, знавшие не понаслышке экипаж К-469, а со многими из этого экипажа бывшие и в дружеских отношениях, стали на глазах все более напрягаться и мрачнеть. Но надежды никто не терял. Все знали: пока остается хоть один шанс из тысячи, нужно верить. И – верили!.. И вот электронные часы показали первое контрольное время: 18 часов 57 минут. Но АПЛ на связь так и не вышла.

г. Североморск Мурманской области, КП Северного флота, 19: 06.

И. о. командующего дал команду всем аварийным службам объявить готовность. Готовность «немедленную»! 

И в этот момент многострадальная АПЛ К-469 наконец-таки донесла о всплытии в данном районе!!! Связисты еще расшифровывали продолжение радиограммы, а по всему командному пункту уже разносилась самая первая и самая главная фраза доклада командира атомохода: «Всплыл в заданном районе! Продолжаю действовать согласно плана боевой подготовки». И словно на большом мониторе у многих людей перед глазами всплыл в надводное положение знакомый до боли силуэт подводной лодки.

Кто хоть однажды видел, как всплывает подводная лодка, тот никогда не забудет это потрясающее зрелище: вырываясь из многокилометрового плена, тысячетонное сооружение высотою в пятиэтажное здание выныривает на поверхность моря! А потом долго «фыркает подобно киту. И так-то вот «отдышавшись», уже свободно и грациозно движется вперед, рассекая носом волну.

На командном пункте радость и удовлетворение от добросовестно проделанной работы по «подстраховке» подводной лодки, некоторое время считавшейся аварийной, переполняла всех: от контрактниц-связисток до адмиралов. 

Люди как заведенные бегали по огромному залу командного пункта, делились долгожданной новостью, поздравляли друг друга, искренне радовались и смеялись. Никому и в голову не приходило в этот момент упрекать своих коллег в непрофессионализме и некомпетентности.

«В море как на войне – всякое бывает!» — глубокомысленно изрек кто-то из состава дежурной смены командного пункта, хотя все разбирательства: «Кто и в чем виноват? Кто кому вовремя не доложил. Кто и что не предусмотрел?» — были еще впереди. Для этого будут подходящее время и соответствующие условия. Сейчас главным было то, что экипаж жив, никто не пострадал, лодка исправна, чрезвычайного происшествия не произошло. Жизнь и нелегкая военно-морская служба продолжаются.

п. Видяево Мурманской области, г. Ара, через п-дней.

К моменту возвращения АПЛ К-469 с моря, страсти поутихли.

Подводную лодку встречали на берегу со всеми почестями.

О каких-либо неправильных действиях личного состава речи не шло.

Пожар быстро удалось локализовать, а затем и потушить. Никто в итоге не пострадал. В целом экипаж действовал быстро, грамотно, слаженно и организованно. А командир с начальником штаба и без того знали, что «разборки» наверху еще предстоят. Да еще какие! Но все главные задачи похода выполнены.  Взрыв в первом отсеке был незначительной силы: разорвало всего одну из банок аккумуляторной батареи. Подводная лодка после небольшого профилактического ремонта снова способна выполнять любые боевые и учебные задачи в море.

На причале подводников, возвращавшихся с боевой службы, которую они выполняли в ближней зоне, ждали как обычно: командование флота, командование соединения и семьи членов экипажа. Радость, от неожиданно удачно разрешившейся нештатной ситуации с пропажей лодки в море, переполняла всех. Разумеется, для такого случая приготовили и традиционного жареного поросенка.

Вместе с другими женами, встречала своего мужа с моря и Алла Пименова. Слезы радости катились по ее лицу. Рядом бегал, резвился пятилетний Антошка. Ему еще рано было понимать жизненные непреложные истины: «Счастье — это когда тебя любят и ждут, несмотря ни на что! Чтобы не случилось, истинная любовь превыше всего». Но он уже и сам был живым олицетворением этой самой любви. Какое это счастье, когда количество всплытий равно количеству погружений! Как здорово, что все вы живы наши дорогие боевые друзья!