Матренин Ю. Службы мои боевые

‘’Не побоюсь вперед взглянуть, и верить жизни не устану.Благодарю судьбу за путь, который вывел к океану…”М. Алигер

В августе 1968 года я получил назначение  на противолодочный  крейсер  ‘’Москва’’. В это время на крейсере, который только в декабре 1967 года вошел в состав ВМФ, шла интенсивная подготовка к первому в истории корабля выходу на боевую службу в Средиземное море. 

На второй день моей службы на корабле, была объявлена боевая тревога, и крейсер  вышел на выполнение  своей первой боевой задачи, в западную часть Черного моря! 

Флот срочно усиливал группировку кораблей в этом районе, в связи с вводом войск Варшавского Договора в Чехословакию 21 августа 1968 года. 

А в сентябре 1968 года ПКР “ Москва” впервые вышел на боевую службу в Средиземное море. Это была и моя первая боевая служба! 

Я участник 4-х боевых служб на ПКР  “ Москва” в Средиземном море в период с 1968 по 1971гг. В это же время участвовал в 2-х боевых службах на  кораблях управления 5-й эскадры ВМФ, будучи прикомандированным к штабу эскадры. 

Поэтому с уверенностью могу считать себя участником 6-ти боевых служб на кораблях ВМФ!  

Но я участвовал и в других походах на кораблях ВМФ, связанных с выполнением боевых задач, поддержанием боевой готовности сил ВМФ и защитой национальных интересов России. Могу ли я считать участие в этих походах, как участие в боевых службах?  

1. Мой первый выход  в Средиземное море произошел в 1967 году на гидрографическом судне “Горизонт”. 

Основной задачей похода было проведение специализированного промера глубин в Тунисском  проливе с целью обеспечения   безопасности плавания наших кораблей и, прежде всего,  подводных лодок в этом районе. 

Но после выхода из Севастополя и прохода турецких проливов нам сообщили, что по решению командования КЧФ гидрографическое судно (ГИСУ) “ Горизонт” направляется в  Порт — Саид, в зону боевых действий, связанных с арабо-израильским конфликтом. В Порт-Саиде находились корабли ВМФ, которым мы должны были доставить специальный груз. 

Вспомнилось, как перед самым выходом в море, к ГИСУ подъехали две крытые грузовые машины и из них быстро стали перегружать в трюм судна какие- то ящики.  

В восточной части Средиземного моря встретились с нашим сторожевым кораблем и подводной лодкой, которые сопровождали нас до входа в Суэцкий канал. 

По мере приближения к порту, с правого борта все отчетливее стало вырисовываться самое высокое здание города, которое было прошито насквозь ракетным снарядом. На правом берегу канала появились укрепления из мешков с песком, пулеметные и зенитные точки…  Впечатляющее зрелище! Когда начали  приближаться к нашим кораблям, обратили внимание, что на  палубах было много моряков.  Все их внимание было обращено к нашему судну! Моряки стали приветствовать нас, махать руками, бескозырками и даже было слышно беспорядочное  — »Ура!”. Это было неожиданно и очень трогательно!   Ну  почему же нас встречают как дорогих гостей? Оказалось, что помимо спецгруза, мы привезли почту, о чем на кораблях, уже было всем известно, кроме нас! Письма с Родины  моряки не получали довольно длительное время. 

Более суток находились мы в Порт-Саиде. Ночью спать практически не пришлось – дежурная служба периодически бросала за борт шумовые гранаты, чтобы обезопасить корабли от подводных диверсантов. При приближении израильских самолетов, на кораблях объявлялась боевая тревога! В то время израильские вооруженные силы уже находились рядом с Суэцким каналом, то есть практически рядом с нами! 

Могу ли я считать, что это была моя боевая служба? Наверно нет. В то время я еще не был военнослужащим, а проходил студенческую  практику в Гидрографической Службе КЧФ, являясь  студентом Ленинградского Гидрометеорологического института. Но лично я считаю участие в тех событиях, как мое первое » боевое крещение’’!  

В марте 1969 года  пришлось вновь побывать в Порт-Саиде. В то время   я был прикомандирован к штабу 5-й эскадры и получил указание срочно возвращаться в Севастополь, так как ПКР “Москва” начал подготовку к выходу на свою 2-ю боевую службу. Корабль, который в ближайшее время уходил в Севастополь, находился в Порт-Саиде. Это был большой десантный корабль.  С  оказией, на морском буксире МБ-173, я  добрался из Александрии в Порт-Саид и прибыл на БДК. Через двое суток корабль должен был отбыть в Севастополь. Но начавшееся  обострение арабо — израильского конфликта, задержало отбытие на десять суток! 

И вновь, частые боевые тревоги, на этот раз, иногда сопровождающиеся артиллерийской стрельбой, взрывы шумовых гранат за бортом… Реальное ощущение прифронтовой обстановки!  Кстати, как я  впоследствии узнал,  нахождение в марте 1969 года в составе штаба 5-й эскадры ВМФ и в Порт-Саиде в составе в/ч 30861 соответствовало участию в боевых действиях. Но, когда в октябре 2002г. я  обратился в Центральный военно – морской  архив, с целью подтверждения данного факта, то получил ответ, что в “ соответствии с указанием начальника Главного штаба ВМФ  N730/1/725 от 28 марта 2002 г., выдача справок, подтверждающих факт участия военнослужащих в боевых действиях при исполнении служебных обязанностей на территории иностранных государств согласно Перечню частей, кораблей и судов ВМФ, объявленном Директивой ГШ  ВМФ  N 730/1/01028 от 23 июля 1991 г., архивом прекращена.” 

Опоздал на несколько  месяцев. Ничего. Главное жив, здоров. И, слава богу!

2. В декабре 1970г. я был прикомандирован к плавмастерской ПМ-150 и  участвовал в переходе ПМ из Севастополя на Камчатку через пролив Дрейка!  

Переход осуществлялся под личным контролем Главнокомандующего ВМФ, так как корабль выполнял специальное задание – участие в обеспечении перехода на Камчатку подводной лодки – атомного ракетоносца    К-408. 

Необходимо отметить, что плавание проходило в тяжелых условиях. Даже переход через тропические зоны  Атлантического и Тихого океанов неожиданно оказался нелегким испытанием для личного  состава. На корабле не было кондиционеров, а металлическая палуба  накалялась на солнце так, что невозможно было ходить в обычной обуви. Пришлось мастерить и одевать самодельные  »вьетнамки» с деревянной подошвой. А ночью, наоборот, выходили из душных кают спать на палубу! На корабле даже разрешили ходить в одних трусах! 

 ‘’Ревущие сороковые’’  вполне оправдали свое название! И хотя  мы обходили опасные  зоны максимальных штормов, океанские волны и сильный ветер не давал спокойно пройти эти широты. Многие из личного состава страдали от продолжительной морской качки.  Так называемая ‘’ морская болезнь’’ проявлялась  по- разному. Например, одни с большим трудом переносили ее на ногах и, по возможности, лежали в койке, а у других болезнь  могла воздействовать на психику. Мой сосед по каюте, например,  жаловался, что при сильной качке у него возникает желание выпрыгнуть за борт и просил следить за ним! 

И, вероятно, мой сосед не один был такой на корабле. Однажды командир корабля сделал по громкоговорящей связи такое объявление: »Если кто-нибудь окажется за бортом, советую набрать воды и, не раздумывая идти ко дну. И вы будете меньше страдать, и нам будет легче. Все равно мы не сможем вас спасти, сами понимаете!’’ 

 Тяжелым испытанием для корабля и личного состава  был проход пролива Дрейка! Еще с давних времен пролив Дрейка получил известность как “ кладбище кораблей”. Некоторые источники утверждают, что это самый опасный участок в мировом океане с незатихающими штормами. Скорость ветра с запада часто достигает 30 м/с. Антарктическое циркумполярное течение достигает в проливе почти 15 км/час, а в сочетании с дрейфующими айсбергами и льдами “ это штормовое место напоминает инопланетную вечную бурю, разрушающую и поглощающую все на своем пути»(mostunu.ru).  

Пролив Дрейка конечно же оправдал наши ожидания и встретил сильным встречным  ветром,  встречным течением, гигантской зыбью со стороны Тихого океана и периодическим  ухудшением видимости, что увеличивало вероятность неожиданной встречи  с айсбергами и дрейфующими льдами, которые представляют огромную опасность для плавания кораблей и подводных лодок в данном районе.   

Вот как вспоминает участник перехода на К-408 капитан 1 ранга в отставке А.Евсеев  о переходе АПЛ пролива Дрейка (docviewer.yandex.ru): » Наибольшую трудность представляло форсирование пролива Дрейка. В этом районе наблюдался пик движения айсбергов, откалывающихся от берегов Антарктиды. Как известно, над водой находится лишь малая часть айсберга, осадка ледяной глыбы под водой может достигнуть  200 метров и более. Желания внезапно встретить на пути многотонный кусок льда и  ‘’сыграть пьесу  ‘’Титаник’’  не было никакого. Для безопасного форсирования пролива мы использовали надводный корабль,  шедший схожим курсом. Завидев айсберг, надводники уходили в сторону, а К-408 незамедлительно повторяла этот маневр…  Наш корабль стал первым  стратегом,  прошедшим этим маршрутом, и проложил путь остальным подводным  ракетоносцам’’.   

 Надводный корабль — это  ПМ-150! 

Все обошлось благополучно! Через несколько дней встретились с танкером, заправились топливом и устремились к Камчатке! После  испытаний, которые пришлось преодолеть в Атлантике, переход через Тихий океан прошел относительно спокойно и быстро. Вот только однажды утром, когда мы наконец, через два с половиной месяца, увидели землю, а это были вершины сопок и вулканов Камчатки, поднялся сильный ветер, и конечно встречный, быстро усилилось волнение, что резко уменьшило скорость нашего хода. Весь день мы наблюдали, как медленно поднимаются над морем сопки Камчатки.  Это было красивое зрелище! И вот мы вошли в Авачинскую бухту, и я увидел город, где  родился – Петропавловск – Камчатский! 

Через несколько дней самолет доставил меня в  г. Николаев, где в то время проходил текущий ремонт ПКР ‘’ Москва’’. Так в марте 1971г. закончилось мое кругосветное путешествие! 

3. В конце 1971 года я был назначен в штаб 8 эскадры кораблей специального назначения (ЭКСН). В 1972 – 1973гг. участвовал в походе кораблей эскадры в Индийский океан под непосредственным руководством командира эскадры контр-адмирала Трофимова А.А..  Продолжительность похода — 7 месяцев. Переход из Севастополя  в Индийский океан проходил через Атлантический океан вокруг Африки, так как Суэцкий канал был закрыт для мореплавания.  

В то время 8 ЭКСН выполняла задачи по поиску и подъему космических аппаратов, приводнявшихся в зоне Индийского океана, по защите интересов Родины в оперативно важном районе Мирового океана. 

Во время похода я, выполняя свои непосредственные обязанности, нес оперативное дежурство по 8-й эскадре. 

В целом у меня осталось положительное впечатление об этом плавании! Корабли были подготовлены к плаванию в тропической зоне  в условиях жаркого климата. Наш корабль управления осуществил четыре захода в порты иностранных государств. 

О трудностях вспоминать не хочется. Разве что… С приходом в Индийский океан мы должны были сменить офицеров штаба, которые к этому времени уже шесть месяцев провели в океане. Но командир эскадры собрал всех офицеров штаба и сообщил, что в связи с возникшими обстоятельствами,  возвращение задерживается ориентировочно на три месяца! Напротив меня стоял один из тех, кто должен был возвращаться,  подполковник авиации, руководивший вертолетным подразделением эскадры. 

Я невольно посмотрел на него.  Лицо подполковника как будто окаменело, а на глазах появились крупные слезы…  Остальные офицеры тоже не проявляли восторга. Это было для них большой неожиданностью. Позже я узнал, что подполковник впервые участвовал в  океанском походе, а по возвращению в Севастополь написал рапорт об увольнении в запас. 

Когда заканчивался срок нашего пребывания в океане, дни становились все длиннее и нет-нет, а возникала мысль, а вдруг и нам перенесут срок возвращения?! 

 Возвращались в Севастополь опять по длинному маршруту вокруг Африки. Хорошо, что зашли во Фритаун (Сьерра-Леоне). Вспоминается, как только  встали на якорь, к нам устремились лодки с торговцами сувенирами. Каждый старался подойти первым к нашему трапу. И вот, уже в нескольких метрах у трапа, две лодки столкнулись, но удержались на плаву. Между лодочниками началась ругань, и один из них схватил свое сувенирное копье и метнул его в соперника, ранив  в плечо! 

На следующий день устроили нам экскурсию по Фритауну, завели в здание парламента. В зале заседаний наш гид, показывая кресло, где сидит вице-спикер, спокойно говорит, что недавно  вице-спикера арестовали за каннибализм!  

 Как хорошо, что мы возвращаемся в родной Севастополь!  

4. Я еще не рассказал о самом-самом первом своем походе на военном корабле, в составе конвоя кораблей ВМФ! Вы не поверите, но это произошло во время Великой Отечественной Войны! 

Я родился в 1943 году на берегу Тихого океана в  Петропавловске – Камчатском в семье офицера Советской Армии. В 1944г. войсковую часть отца, вместе с семьями военнослужащих, передислоцировали в Приморье. Передислокация осуществлялась морским путем на кораблях ВМФ. Так  впервые, в годовалом возрасте, я оказался на борту корабля  и сразу же окунулся в стихию океана. 

Как мне рассказывали родные, переход практически все время проходил в штормовых условиях. Очень многие страдали от морской болезни, в том числе и мои родные. И конечно они волновались, как я перенесу это плавание!  Но на их удивление я вел себя спокойно и  даже часто чему-то улыбался! Верю, что это действительно было так. Шесть раз я пересекал ‘’ ревущие сороковые’’  в южном полушарии, участвовал в мореходных испытаниях ПКР ‘’ Москва’’ в Атлантическом океане, т.е. не раз попадал в сильный шторм. Укачивался. Но моей морской болезни любой здоровый позавидует! Каждый раз, во время шторма поднималось настроение, как будто выпил пару хороших бокалов шампанского! Морская качка действовала на меня как, наверно, наркотик на наркомана! Поэтому и сейчас тянет в море! 

Думаю, что это первое плавание не прошло для меня, как некое простое событие. Конечно, участвуя в переходе кораблей ВМФ во время войны, я не могу назвать себя ни участником войны, ни участником боевых действий и даже боевой службы, но уверен, что именно благодаря этому плаванию во мне зародилась любовь к морю, к океану! И может это даже обоюдная любовь! 

Так все же интересно, сколько  боевых служб я прошел на кораблях ВМФ?! 

В одном уверен, что ‘’ У моряка нет трудного или легкого пути. Есть один путь – славный!!!’’ (П.С. Нахимов)