Географические особенности западных границ Советского Союза, изобиловавших крупными реками и озёрами, обусловили развитие в 1930-х годах в составе вооружённых сил СССР таких специфических формирований, как речные и озёрные военные флотилии. Опыт использования аналогичных подразделений Красной армии, а также флотилий её противников, действовавших практически на всех крупных реках России в годы Гражданской войны и интервенции, показал высокую эффективность вооружённых кораблей и их способность оказывать существенное влияние на результативность действий сухопутных войск.
На реках и озёрах страны в те буревые годы воевало немало бывших буксиров, пассажирских пароходов и барж, спешно вооружённых пушками и пулемётами и в одночасье превратившихся в канонерки или плавучие батареи.
После Гражданской войны большая часть таких импровизированных боевых единиц было либо разоружено и вернулось к мирной жизни, либо отправлено на слом по причине критического износа и повреждений.
Поэтому, когда в июне 1931 году на базе Отдельного отряда судов реки Днепр вновь создается Днепровская военная флотилия, то выясняется, что полноценных боевых кораблей для неё попросту нет и в состав возрождённого формирования включаются мобилизованные гражданские суда. Так, например, основой дивизиона тральщиков стали шесть переоборудованных речных трамваев инженера Туркова, штабным кораблём стал колёсный буксирный пароход «Марат» 1902 года постройки.
Советское командование, конечно, прекрасно понимало, что наличие подобных кораблей в Днепровской флотилии есть временная и вынужденная полумера. Поэтому киевскому заводу «Ленинская кузница» было поручено построить ряд исключительно военных кораблей для флотилии. В конце 1930 г. в Киеве заложили «самоходную плавучую батарею для Днепровской военной флотилии» по пр. СБ-12 — будущий монитор «Ударный». Также было заложено одно судно проекта СБ-11. Оно было спущено на воду в 1931 году и стало единственным представителем своего типа. Так на свет появился герой этой статьи — речной минный заградитель «Колхозник».
«Колхозник» был сравнительно маленьким кораблём — водоизмещение его составляло всего 210 тонн, в длину он был 50 метров, в ширину — 12. Осадка минного заградителя составила 80 см — приемлемая для корабля, которому предстоит оперировать на реке. Экипаж минзага составлял 42 человека. Вооружение на «Колхозник» было установлено достаточно внушительное — две 76-мм пушки Лендера, одна счетверённая зенитная установка пулемётов системы Максима. По бортам были установлены одиночные «максимы» на вертлюгах. Минный заградитель принимал на борт 60 мин заграждения типа «Рыбка».
До недавнего времени «Колхозник» оставался чуть ли не самым загадочным кораблём советского флота периода Интербеллума. Дело в том, что пока не обнаружено ни одной фотографии с изображением «Колхозника», точного описания минзага или его чертежей. Поэтому среди историков и энтузиастов военного дела долгое время в ходу было утверждение, что минный заградитель был колёсным пароходом. Более того, даже в специализированной литературе «Колхозник» атрибутировался именно так. У С. С. Бережного «Колхозник» — мобилизованный колёсный днепровский буксирный пароход без собственного трансформатора тока. Том 3-й «Истории отечественного судостроения» туманно описывает «Колхозника» как «ЗМ спец. постройки, проект СБ-11 (Лен. Кузница), 50х12х0,8м, 2 дизеля МАН 200 л.с., скорость до 12км\ч, до 60 мин Рыбка», при этом не описывая движитель корабля. В справочнике А.Б. Широкорада «Корабли и катера ВМФ СССР 1939 — 1945 гг.» минзаг назван пароходом, хотя, согласно этому же справочнику, в качестве энергетической установки имел 2 двигателя внутреннего сгорания «Скрипс». Исходя из этих, прямо скажем, туманных сведений был создан рисунок бортовой проекции «Колхозника» — типичного речного колёсного парохода:
рис. 1
Подобные описания минного заградителя в корне расходятся с воспоминаниями ветеранов Дунайской флотилии о «Колхознике» — они описывают корабль как «обычный сейнер с пушкой в носу» и с винтом, а не колёсами. Позицию сослуживцев полностью разделяет подполковник Михаил Дмитриевич Усов, в 1941 году — начальник службы снабжения Дунайской флотилии: «это был небольшой корабль длиной 50 метров и и шириной около 12 метров с силуэтом «эльпидифора». «Эльпидифор» из мемуара подполковника Усова — это устоявшееся название винтовых десантных барж и канонерских лодок эпохи Первой Мировой войны, построенных по чертежам азовской паровой шхуны «Эльпидифор» (по имени её владельца, черноморского грека). Эти канонерки долгое время служили и в советском Черноморском флоте под именами «Красная Абхазия», «Красная Грузия», «Красная Армения» и «Красный Аджаристан», внешний вид их был прекрасно знаком морякам, так что подполковник Усов прекрасно знал, с чем сравнивать минный заградитель «Колхозник».
Окончательную точку в вопросе внешнего вида минного заградителя поставил национальный музей-заповедник «Битва за Киев в 1943 году» — его сотрудники, работая с архивами завода «Ленинская Кузница», обнаружили эскизный рисунок минного заградителя. Действительно, он похож на «Эльпидифор» и не оборудован колёсами:
рис. 2
Откуда же появилась ошибочная версия о колёсном движителе «Колхозника»? Дело в том, что корабли, строившихся на заводе «Ленинская кузница», имели сквозной индекс с обязательными литерами СБ. Так, например, тот же минзаг «Колхозник» имел шифр СБ-11, монитор «Ударный» — СБ-12 etc. В итоге на свет появилось судно с индексом СБ-58 — речной колёсный буксирный пароход Хабаровского военного порта П-15. В 1941 году пароход был вооружен и переделан в сетевой заградитель, способный нести 60 речных мин «Рыбка» — как и минный заградитель «Колхозник». При этом рисунок этого корабля очень схож с вышеприведённым ошибочным изображением «Колхозника»:
рис. 3
Видимо, нарисовавший неправильную бортовую проекцию «Колхозника» иллюстратор ошибся в классификации и спутал СЕТЕВОЙ и МИННЫЙ заградители – ведь изготовитель-то обоих кораблей один, да к тому же оба способны брать на борт одинаковое количество мин. Завод «Ленинская кузница» до войны построила огромное количество колёсных пароходов, а особенность присвоения номеров типам продукции завода тоже не добавляло ясности в определении внешнего вида минного заградителя Днепровской флотилии Оттого и пошёл гулять по просторам интернета колёсный пароход «Колхозник» вместо винтового теплохода. Окончательную точку в вопросе «колесо иди винт» поставил водолаз Владимир Горлинский, ныряющий на остов минзага с 1980 года: «когда я нашел в ЗИПе гребные винты, стал внимательно изучать кормовую часть судна, и обнаружил, что это винтовое судно и винты расположены в полутоннелях, а над каждым винтом есть технологический люк для обслуживания или очистки. Переделывать колесный буксир в винтовой нерационально, проще построить новый. Хотя, в то советское время могло быть и такое. Но на момент своей гибели он точно был винтовым». Факт того, что Горлинский ныряет на «Колхозник», сомнению не поддаётся, так как им была обнаружена судовая печать с названием корабля.
Итак, винтовой дизельный минный заградитель «Колхозник» в 1931 году вошёл в состав вновь созданной Днепровской военной флотилии. В 1940 году, после Освободительного похода Красной Армии на запад и присоединения к СССР Западной Белоруссии, Прибалтики, а также возвращения в состав СССР Северной Буковины и Бессарабии, границы государства отодвинулись далеко от Днепра и его правых притоков. Днепровская флотилия была расформирована, а на её базе были сформированы две новые речные флотилии — Дунайская и Пинская. Минный заградитель «Колхозник» 8 июля 1940 года был включен в состав Дунайской флотилии и стал базироваться на город Измаил — место славной победы русской армии Александра Васильевича Суворова над турками.
На начало 1941 года Дунайская военная флотилия Черноморского флота имела в своём составе 5 мониторов, 22 бронекатера проекта 1125, 7 катеров-тральщиков, 6 полуглиссеров, 1 минный заградитель, 17 судов обеспечения. Также флотилии были оперативно подчинены 1 истребительная эскадрилья ВВС ЧФ, 5 артиллерийских батарей, 1 зенитно-артиллерийский дивизион и другие части Дунайского сектора береговой обороны Черноморского флота (ДуСБО ЧФ). Кроме того, на Измаил базировался 4-й Черноморский отряд пограничных судов (4 ЧОПС) Морской пограничной охраны НКВД СССР, имевший более 30 пограничных катеров (в том числе типа МО), которые влились во флотилию после начала боевых действий. Именно с такими силами ДуФ вступила в Великую Отечественную войну.
Боевые действия минный заградитель «Колхозник» под командованием старшего лейтенанта Петра Максимовича Сергеева начал 26 июня 1941 года — он вышел к Килийскому гирлу Дуная, где поддерживал огнём и доставлял на берег бойцов Дунайского сектора береговой обороны, участвовавших в Дунайском десанте 24 — 25 июня 1941 года — первой десантной операции Великой Отечественной войны. В течение суток 26 июня на румынском берегу катерами флотилии были высажены небольшие подразделения 51-й дивизии, занявшие важные в военном смысле поселки и острова, что позволило объединить оба плацдарма в один. В результате оба берега Килийского гирла от устья реки Рапиды до Периправы (протяженность около 70 километров) находились в руках РККА.
Измаильская группа кораблей получила свободу действий и оказала эффективную поддержку сухопутным частям. Поскольку общая обстановка на советско-германском фронте сложилась в пользу противника, рассчитывать на прибытие подкреплений и развитие наступления вглубь румынской территории было нельзя. Командир дивизии отдал приказ прочно удерживать занятый плацдарм и закрепиться на достигнутых рубежах. Для укрепления обороны в Килия-Веке было переправлено ещё несколько подразделений 23-го стрелкового полка.
Первые попытки ликвидировать плацдарм были отбиты 27 и 29 июня. С 1 июля румынская королевская армия перешла в наступление. Развернулись кровопролитные бои (особенно жестокие произошли 3, 4 и 6 июля). Всего были отбиты с значительными потерями 18 крупных атак румынских войск. Только когда румынско-немецкие войска, используя успехи на Украине, стали угрожать северному флангу и тылам Южного фронта, по приказу командования плацдарм был оставлен. 19 июля последние корабли Дунайской флотилии с личным составом снятого десанта покинули Дунай и ушли в Одессу. В ходе боёв на Дунае флотилия потеряла 5 катеров. Минзаг «Колхозник» по прибытии в Одессу встал на лёгкий ремонт и 6 августа ушёл в Николаев. После взятия частями Вермахта Николаева «Колхозник» вместе с находившимися тут же кораблями флотилии участвовал в обороне Херсона. Подполковник Усов пишет, что 14 августа 1941 года «Колхозник» стал последним советским боевым кораблём, отошедшим от причала Херсонского речного вокзала с эвакуированными и раненными на борту (возможно, Михаил Дмитриевич Усов ошибается в дате, так как оборона Херсона происходила с 15 по 18 августа 1941 года). При отходе «Колхозник» попадает под обстрел немцев, уже прорвавшихся в порт и развернувших миномёты у портового. Посечённый осколками минзаг уходит к Тендре, где высаживает на берег спасённых из Херсона и поступает в распоряжение командования Тендровского боевого участка. В районе Тендровской косы минный заградитель и оставался до самой своей гибели 21 сентября 1941 года.
Тендровский боевой участок (ТБУ) был создан решением Военного совета Черноморского флота 19 августа, в зону ответственности участка вошли Тендровская и Кинбурнская косы, южный берег Днестровского лимана, острова Березань и Первомайский, раньше входившие в Очаковский укрепленный сектор. Фактически удержание Тендры было необходимо для обеспечения устойчивости Одесского оборонительного района. На Тендровской косе была установлена 3-орудийная 130-мм стационарная батарея, переброшены зенитные орудия. Здесь же базировался дивизион 2-й бригады торпедных катеров.
Около месяца береговые батареи ТБУ вели огонь по противнику на северном берегу Днепро-Бугского лимана и надежно перекрывали вход в лиман. 31 августа немцы форсировали Днепр в районе Берислава и 12 сентября взял Скадовск, в результате чего ТБУ, созданный для поддержки окружённой немцами и румынами Одессы, сам оказался в блокаде. 13 сентября все сухопутные части Дунайской флотилии были переданы в оперативное подчинение ТБУ. Никаких полноценных портовых сооружений на Тендре не было, поэтому обстановка на боевом участке напоминала слабо контролируемый хаос. Потрёпанные боями вымпелы разбросанной по устьям и лиманам Дунайской флотилии, вырвавшиеся буксиры, тендеры и баржи из захваченных немцами Херсона и Николаева теперь пробивались под атаками Люфтваффе к ТБУ. Зенитки военных кораблей и сухопутные батареи обеспечивали противовоздушную оборону. На Тендровской косе спешно создавался аэродром, он был готов 22 сентября. Как покажут дальнейшие события — на один день позже, чем было необходимо
В эти тревожные дни минный заградитель «Колхозник» посильно участвовал в обороне ТБУ. 19 сентября он доставил на Тендру личный состав Первомайской батареи, затем прибыл к Покровским хуторам, где располагался штаб участка. Утомлённая постоянными боевыми тревогами команда минзага здесь смогла немного отдохнуть.
20 сентября 1941 года в Егорлыцком лимане немецкими пикировщиками был уничтожен монитор «Ударный». «Колхозник» принимал участие в спасении выживших членов команды монитора и после окончания налёта противника вывез их, а также находившихся на берегу бойцов очаковского гарнизона на Тендру. В опустившихся на море сумерках минзаг вернулся к Покровским хуторам и встал на якорь. Наверное, никто из его команды не думал, что следующий день, 21 сентября 1941 года, станет одним из самых кровавых в истории обороны Тендры и последним для минного заградителя «Колхозник».
Утром 21 сентября командир «Колхозника» старший лейтенант Сергеев получил приказ снять с погибшего накануне в Егорлыцком заливе монитора «Ударный» уцелевшее оборудование и орудия. В 9 часов минзаг выбрал якоря и направился к месту гибели монитора близ деревни Григорьевка. Придя к полузатопленному выгоревшему корпусу «Ударного», команда минзага быстро выполнила поставленную командованием задачу (видимо, после бомбёжки на мониторе практически ничего не уцелело, и моряки «»Колхозника» сняли только зенитные пулемёты, из которых до последнего и отстреливалась команда «Ударного»). Командир БЧ-5 минзага Вячеслав Борисович Новиков упоминал, что в ходе выполнения задания корабль «дважды успешно отражал воздушные атаки противника». Скорее всего, над местом гибели «Ударного» появлялись немецкие самолёты-разведчики, которые из-за утреннего тумана и всё ещё дымившегося монитора, быть может, и не заметили бы «Колхозника». Однако отогнавший немцев огонь зениток выдал позицию минного заградителя. Немцы вернулись на свои аэродромы и участь «Колхозника» была предрешена.
Вячеслав Новиков: «в 12 часов дня был отдан приказ «Команде обедать!», а в 12:10 уже сыграли боевую тревогу. На минзаг заходили одиннадцать Ju-87. Корабль беспрерывно маневрировал, вода вокруг буквально кипела от разрывов. Приблизительно в 12:40 – 12:50 меня вызвал на мостик старший лейтенант П.М. Сергеев. Я не успел доложить, как в корму попала бомба. Сразу возник пожар, так как в корме находилось машинное отделение и отделение вспомогательных механизмов с топливными цистернами. Корабль стал медленно оседать кормой. Несмотря на выход из строя всех противопожарных средств и вспомогательных механизмов, зенитки продолжали вести огонь и сбили прямым попаданием один самолёт. Он с грохотом упал в воду метрах в 500-700 мористее, остальные стервятники продолжили добивать потерявший ход «Колхозник»». Сергеев приказал мне вывести из машинного отделения оставшихся в живых и организовать стрельбу по самолётам из винтовок. В это время в корму попала вторая бомба. Я увидел тело командира, висевшее на леерах правого крыла мостика. Кто-то из пробежавших моряков крикнул: «Убит!». В этот момент разорвалась третья бомба, взрывной волной меня выбросило за борт. Вынырнув, я увидел полузатопленный и охваченный огнём корабль, после чего поплыл к берегу…»
Наводчик носовой 76-мм пушки «Колхозника» Анатолий Михайлович Гармаш в своих воспоминаниях дополняет рассказ командира БЧ-5 и рассказывает о том, что происходило во время налёта на палубе минного заградителя: «при налёте я стрелял по самолётам и лично видел, как после смертельного ранения командира БЧ-2 (артиллерия) В.К. Портнова командир корабля взял на себя управление огнём зениток, одновременно маневрируя и отражая налёт. Бой длился около трёх часов и в «Колхозник» попало три авиабомбы. Минзаг начал тонуть кормой и командир отдал последнюю команду: «Шлюпки за борт, личному составу спасаться!». Обе шлюпки, а в них было человек 30, оказались с правого борта корабля. Я в это время продолжал стрелять по самолётам и хорошо видел, как две бомбы попали в эти шлюпки. Все люди там погибли. Следующий «Юнкерс» также сбросил две бомбы. Одна из них попала в мостик. От её взрыва погибли старшина БЧ-2, находившийся у счетверённого пулемёта, рулевой, комиссар корабля и командир П.М. Сергеев. Я видел лицо командира. Его залило кровью, одна рука была оторвана. Командир произнёс последний крик или вздох и повис на леерах, ограждавших мостик…»
После гибели командира корабля, комиссара и почти всех офицеров командование оставшимися на борту моряками принял старпом Голенев Александр, а потом старший военфельдшер В.И. Дубровский, не покинувший, после приказа старпома Голенева Александра, покинуть гибнущий минный заградитель и продолжавший оказывать помощь раненым. Дубровский приказал подготовить раненых моряков к эвакуации на уцелевшей шлюпке. Когда пожар на борту и боевые повреждения сделали нахождение на корабле невозможным, старший военфельдшер повторил последний приказ П.М. Сергеева. Минный заградитель «Колхозник» был покинут остатками своей героической команды. Море близ Кинбурна достаточно мелководно, глубины его не превышают 5 метров, поэтому «Колхозник», уткнувшись развороченной кормой в недалёкое дно, продолжал оставаться над водой. Добравшиеся до берега члены команды заградителя через несколько часов предприняли попытку вернуться на свой корабль. Наводчик носовой трёхдюймовки Гармаш: «…вчетвером — я, Сазонов, Матвиенко и кто-то четвёртый — вернулись на полузатонувший «Колхозник» и похоронили по морскому обычаю нашего кока и радиста. Мостик был весь объят пламенем и до трупа командира мы так и не смогли добраться. Так он и сгорел там…». Командир БЧ-5 Новиков так же побывал на борту своего погибшего корабля: «…нашли там несколько убитых моряков у носового зенитного орудия, в их числе и комиссара корабля Гутника. Мы их похоронили в море. Пожар на мостике продолжался и к обугленным останкам командира мы пробиться не смогли…»
Этим боем и завершилась военная служба минного заградителя Днепровской и Дунайской флотилий «Колхозник», десять лет служившего верой и правдой своей стране. Корабль погиб, но не спустил флаг, команда до последнего вела бой с вражеской авиацией, несмотря на потери и гибель почти всего командного состава корабля, моряки проявили чудеса мужества, стойкости и героизма. Выжившим в том бою — слава, павшим — вечная память.
21 сентября 1941 г. Великая Отечественная война. Дунайская военная флотилия. Потоплена авиацией минная база «Колхозник» в районе Ивановки. Погибли:
- старший лейтенант Сергеев Петр Максимович – командир корабля, 1905 года рождения, г. Таганрог
- младший политрук Гутник Иван Михайлович – военком корабля
- лейтенант Портной Василий Кузьмич – помощник командира – командир БЧ-2, 1915 года рождения
- краснофлотец Иванов Никита Иванович – моторист, 1920 года, Сталинградская (Волгоградская) область, Вязовский район
- главный старшина Корнеев Яков Никитович – старшина минеров, 1911 года, Удмуртская АССР г. Ижевск
- краснофлотец Кравецкий Николай Арсентьевич – машинист трюмный, 1919 года, Днепропетровская область, г. Днепродзержинск
- краснофлотец Логвиненко Иван Архипович – минер, Сталинградская (Волгоградская) область, Вязовский район
- старшина 2 статьи Матвиенко Демьян Андреевич – старшина машинистов котельных, 1915 года, Одесская область, Одесский район
- старшина 2 статьи Ниткин Александр Яковлевич – командир отделения комендоров зенитных, Краснодарский край ст. Ярославская
- главный старшина Пархоменко Антон Тимофеевич – боцман, 1912 года, Киевская область, Броварский район
- старшина 2 статьи Резник Шая Израилевич – командир отделения радистов, 1914 года, Николаевская область, Херсонский район
- старшина 1 статьи Савченко Василий Григорьевич – командир отделения сигнальщиков, 1914 года, Сумская область, Шосткинский район
- старшина 2 статьи Савченко Виктор Прокофьевич – командир отделения химистов, 1917 года, Сталинская (Донецкая) область, г. Горловка
- старшина 1 статьи Силенок Григорий Ефимович – командир отделения пулеметчиков, 1914 года, Черниговская область, Козелецкий район
- краснофлотец Чернов Александр Васильевич – радист, 1918 года, г. Мурманск
- краснофлотец Шалюта Аким Иосифович – кок, 1920 года, Сталинградская (Волгоградская) область, Вязовский район
Вечная Слава ГЕРОЯМ — погибшим и выжившим!
В статье немного не точно обозначено по времени. Отправившись к месту гибели Ударного в 9 часов дошли до места и начали снимать вооружение ,а потом открыли огонь по разведчикам. Вот интересно сколько на это времени если уже в 12-10 боевая тревога и последний бой. Это я к тому что затонул Колхозник не в Ягорлицком лимане где Ударный, а на пару км западнее хутора «Ковалевка» , что отделяет от Ударного более 15 км .
Большое спасибо! Великолепная статья!!!
Приказ об эвакуации отдал старпом Голенев Александр, вместо выбывшего тяжело-раненного командира Сергеева П.М. Это я знаю из истории нашей семьи. Прабабушка -его вдова, и к ней в 1944 приходили матросы, оставшиеся к тому времени живыми с благодарностью за приказ. Он же с механиком пошли в трюм -открывать кингстоны…