Чистые пруды
Серия воспоминаний под названием «Удивительные встречи» еще не закончена. Когда я ставлю точку, завершая последний рассказ, я еще не знаю о ком, о каком событии или о чем я буду писать. Знаю, только, то, что вспоминать буду и этими воспоминаниями, обязательно, буду делиться с вами.
Обычно, для начала следующего рассказа мне необходимо какое-нибудь напоминание. Тогда я погружаюсь мыслями в тему, фиксирую в памяти сохранившиеся детали, определяю ценность события и, если это мне кажется интересным, то сажусь за стол и начинаю лихорадочно записывать. Еще я сильно переживаю, когда пишу, как будто все это происходит вновь и вновь.
Вот и сейчас, я смотрю телевизор, вижу на экране певца Игоря Талькова и слушаю проникновенную песню «Тихие пруды». А мысли меня возвращают в прошлое и из памяти всплывают две истории, напрямую связанные с трагической гибелью этого талантливого человека.
1.Тайна
Среди множества тайн, есть одна и, может быть она незначительная, если смотреть широким историческим взором, но для живущих сегодня – очень важная и значимая. Это тайна смерти Талькова.
Тайна для всех, но не для меня. Я почти точно знаю, кто убил и предполагаю – что убило талантливого русского поэта, композитора и певца. Точно знаю — настолько, насколько можно верить человеку, стрелявшего в него. И знаю, что его убили не случайно, а намеренно.
Верни мне сердце, дорогая!
Верни мечты, верни простор,
Сейчас, когда я умираю,
Мне чужд давнишний, вечный спор.
Рука не чувствует опоры,
Я весь обмяк как полотно,
А рядом щёлкают затворы,
На белом — красное пятно!
Обставив казнь мою, как случай,
Других под это подведя,
Потом всем скажут: Был он лучший,
Но, это всё, поверь мне, зря!
В жизни все настолько переплетено, что, прочитав то, что я расскажу, вы сначала не поверите, назвав все это вымыслом или сказкой, но потом подумаете, и обязательно проникнитесь правдой. Вспомните, и будете вспоминать этого удивительного человека – Игоря Талькова.
Много лет назад я перемещался из Петербурга в Москву. Все свои путешествия я всегда обставлял возможным комфортом. Так и тогда я летел в самолете, но бизнес-классом. Такой наш класс в то время — это 3-4 ряда передних кресел, отделенных от общего салона занавесками. И коньяк там носят бесплатный, но очень дорогой, если достать билет и посмотреть в графу «цена», но очень дешевый, если купить его в магазине. А пассажиров в этом подобии люкса было в тот день всего двое… и это, пожалуй, главное. Было бы больше – не было бы и этого откровенного разговора между единственной парой авиапассажиров.
Значит, двое и один из двоих – я, а другой — рослый загорелый блондин под градусом и общительный в связи с этим обстоятельством.
В традициях русского характера – в одиночку не пить или пить не одному: нужен собутыльник. Понятно, что таким партнером должен был стать я. Но мне не ханже и не больному пить было нельзя – предстояли серьезные переговоры. Однако сосед не унимался и чтобы он отстал, я, отойдя под предлогом в туалет, я попросил стюардессу сделать мне муляж коньяка из воды и пепси. До этого я узнал, что товарищ признает только водку. Стюардесса принесла то, что просил я и еще бутылку водки для соседа.
По мере совместного принятия на грудь, сосед, а его звали Игорь, стал рассказывать мне историю, которую я сначала принял за пьяный бред, а потом, услышав в его речи знакомые имена, весь обратился в слух.
Прошло много лет и, казалось бы, детали этого рассказа должны были размыться. Но только не у меня. После прилета в Москву и завершения программы командировки, я сел за стол и подробно записал это необычное признание. Скажу, что я склонен верить этому человеку, потому как лично слушал его – это, во-первых, и, во-вторых, слышал все интонации его голоса, вобравшего в себя сильнейшие переживания и муки совести. И еще, я видел его глаза, слегка подернутые алкоголем, но не на столько, на сколько он выпил. Часто эти глаза становились совершенно трезвыми и меняли цвет: от ярко синего до темно серого. И происходило это в момент пауз, вызванных накатившимися душевными муками.
Сама по себе ситуация, при которой произошло убийство Талькова и, изложенная в различных источниках, проста и похожа на обыкновенную разборку с дракой между звездами эстрады и их охраной. Однако что-то не так. Давайте посмотрим версию одного известного журналиста:
«…драка переместилась из гримерной в коридор и Малахов оказался один против трех — сам Тальков, два его телохранителя и Шляфман. Малахов выстрелил в воздух, но его попытались скрутить. В момент потасовки оружие выпало из рук Малахова. Но выстрелы продолжались – это стрелял Тальков из газового пистолета. Малахов пытается дотянуться до своего нагана, но не достает его. И в это время гремит роковой выстрел… из пистолета, в руках Шляфмана…»
Эта версия правдоподобна, если, конечно, можно употребить это слово. Но все-таки роковой выстрел сделал Малахов, о чем он и поведал. Целый час, до посадки, я слушал его рассказ:
— Можешь ты поверить, что я почти чемпион Европы по боям без правил в тяжелом весе и тренированный телохранитель, беспомощно дрыгал ногами как таракан и уронил пистолет? – я промолчал. Но ему не нужны были мои ответы. Игорь, возможно, в первый раз, хотел выговориться.
— Когда Азиза, попросила меня перенести выступление, то есть отодвинуть Талькова, я понял, что настала пора…, — тут он задумался, посмотрел на меня и продолжил,- Я должен был выстрелить. Они требовали…… Игорь стал кричать, спускать на меня охрану и угрожать мне пистолетом. Я-то знал, что пистолет газовый – для мух, но, сделав вид, что испугался, я выскочил в коридор. Там и образовалась куча-мала, — он замолчал и, выпив очередные сто грамм, продолжил:
— Тальков стоял перед этой грудой тел и палил в воздух из своего газовика. Шляпман, — он так и назвал Шляфмана, — Он должен был мне помогать. Этот мудак стоял рядом и дрожал. Я легко выбрался из-под этой груды тел, вложил в руку Шляпмана пистолет и нажал курок, — глаза Малахова потухли и он долго молчал. Потом, как бы стряхнув с себя наваждение, тихо и с болью сказал:
— Тальков стоял передо мной и смотрел мне прямо в глаза… Никогда не забуду этот взгляд…, — Малахов еще раз посмотрел на меня, выпил и выдохнул:
— Понимаешь, я должен был…
Я понимал, что спрашивать о чем-либо Игоря Малахова не имело смысла, но все-таки спросил:
— Скажи, если ты убил Талькова, то почему ты на свободе? – Он посмотрел на меня с сожалением и сказал одну фразу:
— Так, ведь не я же официально убил.
Мне очень хотелось узнать больше, и чувство любопытства пересилило чувство брезгливости:
— Кто они?
— Они, — начал он было, но, не закончив, сказал:
— Лучше этого не знать.
Потом пошел пьяный бред, в котором уже не было никакого смысла…
Самолет благополучно приземлился в Шереметьево. Я вышел, а соседа еще долго будила стюардесса.
Перед тем, как покинуть самолет, я долго всматривался в его лицо, чтобы потом найти фото и сравнить. Нашел и сравнил — это был Игорь Малахов – преполагаемый убийца Талькова.
«…Я убит волей той кукловода,
Что убийце подсунул наган…
Я ушел, навсегда, я свободен,
А Россия осталась одна…?»
Но, уйдя, я остался навеки,
В сердце рифму диктуя свою.
Пятаки мне положат на веки
Только, спеть я уже не смогу…
Продолжение есть, но оно не следует…
Свидетельство о публикации №223100701080