В квартире бывшего командира БЧ-2 авианосца «Брест» Миши Морозова на улице Семеновской во Владивостоке собрались бывшие офицеры авианосца «Брест». Провожали уезжающих в Европу, вернее в европейскую часть России – Большую Россию бывшего командира БЧ-7 Муравьева Василия Васильевича ныне капитана 2 ранга запаса и бывшего командира первого дивизиона ПВО Гусаченко Кузьму Степановича, давно уже капитана 3 ранга запаса.
Эскадра в лице контр-адмирала Доскаля постаралась избавиться от беспокойных офицеров с «Бреста» и в начале 1995 года они оказались за штатом, а затем уволены по оргштатным мероприятиям в запас или просто выкинуты за «ненадобностью» с флота. В период активной стадии распродажи кораблей руководители флота адмирал Душенов и командир эскадры контр-адмирал Доскаль старались избавиться прежде всего от честных нормальных офицеров, тех кто в хоть в какой-то мере не воспринимал прохиндейство руководства, и не разделял взглядов о необходимости распродажи кораблей. Поэтому и Василий Васильевич Муравьев и Миша Морозов были вынуждены уйти с флота по оргштатным мероприятиям – сокращению должностей. Саше Герасимову удалось перевестись в высшее военно-морской училище или как теперь оно называлось Военно-морской институт, куда рука «Душмана» и «Учителя» не дотягивались.
Кузьма же Гусаченко, правды ради, надо сказать, был уволен гораздо раньше и по собственному желанию, то под сильным давлением руководства, осуществлявшимся не без помощи своего давнего «друга» командира БЧ-2 «Бреста» Бондаренко Павла Петровича, который терпеть его не мог и гадил ему при каждом удобном случае. А попав, на руководящую должность в Москву просто содействовал увольнению Кузьмы с военной службы, видимо не мог забыть и простить той — несостоявшийся дуэли.
Кузьма, успел попытаться попривыкнуть к гражданской жизни, изрядно потрудиться, что впрочем, не принесло ему ни дивидендов, ни радости. Случайно попав в составе группы Баргузина на «Брест» при организации его угона в Корею, Кузьма максимально помог старым друзьям.
Звенела гитара, рвавшая душу и Миша выводил слова песни специально написанной им для уезжающих друзей:
Бросаем службу навсегда
По трапам сходим в одиночку
А по щекам течет слеза
Предательски дрожит рука
Находит пальцем уха мочку!
Мы честь всей службе отдаем
Мы салютуем молча флагу!
— Ребята за нашу службу, за нас, за «Брест», за наши корабли! – поднял тост Сан Саныч Лебедев – бывший особист или просто начальник «особенного» отдела бывшей группы кораблей «отстоя» в бухтах Чародейки и Русалки «Бреста» и «Смоленска».
***
Надо наверно сказать, что особистов в свою компанию корабельные офицеры никогда не брали, хотя жили рядом в соседних каютах на корабле, и месяцами бороздили моря. И тем не менее ….. не брали, не приглашали и даже не жаловали. Другое ведомство, другие отношения. В задачу особиста входило знание обстановки в офицерских каютах и матросских кубриках, а офицеры этому знанию, как правило не были довольны ибо все что знал особист становилось достоянием командира и замполита.
Для Сан Саныча на «Бресте», было сделано исключение, какого не знал не один другой особист и он видел это и высоко ценил.
Дружба с Сан Санычем началась с его прибытия на корабль. Ранним мартом, абсолютно не раздумывая, он бросился с баркаса в холодную воду, спасать оступившегося и упавшего за борт молодого матроса. Вокруг баркаса плавал лед, и тем не менее, Сан Саныч сделал все возможное и невозможное и вытащил, испуганного до смерти молодого парня, таращившего на него и всех в баркасе свои испуганные голубые глаза. Матрос не умел плавать и если бы, не реакция Сан Саныча, он пошел бы как топор ко дну.
А потом крупозное двухсторонне воспаление легких. Уколы, капельницы, корабельный изолятор. Сан Саныч, очень удивился, когда в изолятор к нему пришли с бутылкой спирта и закуской старший инженер БЧ-2 капитан-лейтенант Морозов (матроса которого он спас), корабельный врач капитан Муратов, командир первого дивизиона БЧ-4 капитан-лейтенант Герасимов, начальник химической службы Огнинский.
— Сань, ты чего тут развалился? Мы лечить тебя пришли немного – сказал начхим и поставил на столик бутылку спирта странного желтого цвета – Это спирт от начмеда, лечебный, от его щедрот.
— Доктор, а мне этот спирт можно? – спросил, обрадованный приходом офицеров корабля, Сан Саныч.
— Если с доктором – то можно, если без него – то нельзя! – важно сказал Игорь Муратов, разливая спирт, настоянный на витаминах «Гексавит», за что получил название «медицинская или лечебная гексавитовка» по граненым стаканам.
После этой встречи отношения офицеров с особистом, пришедшим недавно на корабль, наладились и даже больше переросли в дружбу.
События, связанные с угоном «Бреста» на Дальний Восток, когда особист проявил себя с лучшей стороны, и в первых рядах выступил против даже своего начальства из Москвы, только крепче закрепило их флотскую дружбу. Также, как и они Сан Саныч после событий на «Бресте» был изгнан со службы о чем впрочем никогда не жалел и сразу окунулся с головой в предпринимательскую деятельность. Успехи его охранной организации и детективного агентства были притчей во языцех. Не жаловал Сан Саныч продажных чиновников от флота, бандитские организации. Поэтому у него были и друзья, сподвижники и естественно враги. Врагов было много, но он всегда шутил, когда ему об этом говорили:
— Врагов не считают – их бьют! А бить этих гадов, продавших флот, страну и народ – надо еще заслужить!
Сан Саныч называл свою фирму «Мангустом», в противовес двум охранным агентствам, крышуемым бандитами и называвшимися «Кобра» и «Гюрза».
Дружба, связавшая их с Мишей Морозовым, также активно занимавшимся компьютерным бизнесом, только окрепла.
— За нас, так за нас! За наш «Брест» и его славный экипаж – поддержал тост Саша Герасимов, и поднял свою рюмку.
Все присутствующие дружно подняли рюмки, наполненные водкой и сдвинули их в едином порыве, и лишь один Кузьма Гусаченко поднял бокал с апельсиновым соком. На «Бресте» не принято было заставлять пить. Не хочешь, никто тебя не будет заставлять, и заглядывать в твой бокал – допил ты или нет. Все знали, что Кузьма не пьет, и никто не думал упрекать его этим.
— Ребята дорогие, как мне жалко с вами прощаться. Вы настоящие офицеры, друзья и я был горд служить вместе с вами – сказал вполголоса, бывший летчик Леня Балуевский.
Его маленькие черные глаза, всегда смотревшие бесстрашно в лицо любой опасности на этот раз были наполнены слезами. Не один раз он поднимал в воздух свой штурмовик с палубы «Бреста» и недаром был награжден боевым орденом «Красной звезды» за выполнение специального задания у берегов Вьетнама.
Это было не просто прощание, а возможно более большее, чем просто прощание с «Брестом». Поэтому на глазах у многих, присутствовавших поблескивали слезы.
— Нам на разные причалы, начинаем жизнь сначала, чтобы сердеце не шалило будем пить, как прежде шило! – перебирал струны гитары Миша Морозов.
Разъехался экипаж «Бреста» по всей стране. Одним из первых уехал в Москву Володя Никифоров – последний командир «Бреста», уехал по тихому без особых проводов, где у его жены Гали была квартира. Затем уехал командир БЧ-6 майор Валера Архангельский куда-то в Подмосковье, Командир БЧ-4 Мансур Асланбеков уволился раньше и уехал в Питер, к родителям жены. В медицинскую академию перевелся корабельный доктор Игорь Муратов. Не стал засиживаться на корабле и начхим Сергей Огнинский, которому предложили должность в Главном штабе ВМФ. Авиационный полк расформировали вслед за выводом из строя боевых кораблей «Бреста» и «Смоленска», и большинство классных летчиков, лишились любимой работы. Леня Балуевский вместе с парой друзей по полку, подрабатывал покупкой и перегоном подержанных машин из Японии.
А раскидало бывших «брестцев» по всей стране и многим странам СНГ. Подполковник Пинчук и замполит капитан 2 ранга Попов уехали в Киев на свою Родину — незалежную Украину. Боря Мальков – помощник по снабжению и Витя Федюнин — ракетчик – перебрались в легендарный Севастополь – город русских моряков, принадлежавший ныне Украине.
А некоторые из офицеров уехали даже в страны дальнего зарубежья – старший механик, он же командир БЧ-5 Мунин Ефим Михайлович — уехал с семьей в Израиль, на свою, как он говорил «Историческую Родину», а штурман Вальтер Фоншеллер перебрался с родителями и женой в объединенную Германию в маленький городок Хайгельброн.
Собрались сегодня, оставшиеся во Владивостоке, у Мишки дома спонтанно. Мишка узнав, что уезжает в родной Псков Василий Васильевич, тут же обзвонил, всех кто еще остался на Востоке и кто мог оперативно подъехать к нему домой.
Когда собрались, вдруг выяснилось, что еще и Кузьма завтра собрался улетать на свою Родину, к родителям на Кубань. Так, что собирались провожать одного, а на деле получилось сразу двоих.
Жены Мишкиной — Надежды не было дома – она работала официанткой в ресторане «Витязь», и воспользовавшись отсутствием жены Мишка накрыл друзьям шикарный стол. Чего там только не было. Радушный хозяин вытащил все из двух финских холодильников.
С женой у Миши были сложные взаимоотношения. Надежда, вышедшая из недр Владивостокского военторга, почему-то не считала необходимым хранить верность Мишке. Он не мог привыкнуть к такому поведению жены и называл свою женитьбу вынужденной или просто сожительством. Но однажды после того, как выпившая Надежда притащила домой из ресторана пьяного коммерсанта, отношения между ними окончательно разладилось. Мишка банально побил Надежду, чего она простить ему до самого развода не могла.
— Кузьма – чего ты уезжаешь? Иди ко мне. Знаешь, я тебе какую зарплату положу! Мне нужны такие честные парни как ты – внезапно спросил Сан Саныч, пристально глядя на Кузьму.
Кузьма покраснел, как рак и заикаясь ответил:
— Нет, Сан Саныч я решил. Вот билеты купил до Краснодара. Там родители ждут. А здесь не мое место. Надо на Родину собираться, на Кубань.
– Кузьма вытащил из кармана пиджака билеты до Краснодара и показал Сан Санычу.
— Съезди туда, осмотрись и если ничего не найдешь – возвращайся. У меня всегда для тебя будет здесь работа – запивая водку томатным соком, с сожалением сказал Сан Саныч.
После третьей рюмки все немного расслабились, Леня Балуевский скинул теплый свитер и остался в клетчатой рубашке, Сан Саныч снял темный пиджак и галстук, и остался в белой рубахе, а Кузьма аккуратно повесил на спинку стула свой явно новый, купленный по случаю возвращения на Родину штруксовый пиджак.
Мишка спел еще пару собственных песен:
Продали наши корабли
Предав морскую нашу службу,
А кто-то вдруг набил мошну
Предав наш флот и нашу дружбу
Леня Балуевский и Миша стали старательно подпевать
Кузьма задумался. Действительно в стране происходило, черт знает что, и до Дальнего Востока лишь докатывались раскаты отдаленных и значительно преувеличенных московский и питерских событий. Шла война в Чечне, и судя по сводкам наши войска не могли за день или за два даже боле, чем двумя десантными полками, справиться с бывшими, но озверевшими соотечественниками и прибывшими откровенными бандитами из-за рубежа, отстаивать их объявленный по призыву Президента России суверенитет и независимость, представителей ближнего и дальнего зарубежья. В октябре 1993 года Президент России не нашел лучшего, как расстрелять из танков собственный Парламент, под рукоплескания западной демократии.
— Бери независимости, сколько унесешь – кричал он в пьяном угаре. И бывшие братские и автономные республикам и области услышали, то что хотели услышать. Что началось в стране? Сначала парад суверенитетов, затем попытка здравомыслящих голов остановить вакханалию. Но было уже поздно.
Даже Новгород и Псков вспомнили о старых добрых временах, когда они были независимыми от Москвы.
— А что? Даешь Новгородскую республику! Даешь Псковскую республику – орали на митингах купленные бомжи и безработные, под рукоплескания безродных выскочек. Задача была одна разорвать Россию любыми средствами. Под рукоплескание различных народных фронтов из Прибалтики, приплаченных американскими долларами ЦРУ.
И все республики брали, хватали, хапали, даваемый им суверенитет, не стеснялись и не заморачиваясь, на этическую сторону проблемы и на единство тысячелетнего государства. Под аплодисменты демократического Запада и особенно республик Прибалтики и Польши – все шло к развалу России.
И Чечня, на фоне других республик, взяла независимости сколько унесла. Не взяла, а хапнула – раз не говорят сколько можно – значит бери больше – дальше разберемся. Зачастили Прибалтийские эмиссары инструктировать чеченцев, как надо вести себя с Россией. Привезли летного генерала — этнического чеченца из Тарту возглавить борьбу за суверенитет. Как и на Украине — все Российское вооружение, находившиеся на территории Чеченской республики, объявилось собственностью республики и ее народа. Рассудили, что худа не будет, а пока в России разберутся, что к чему, будет реально чем защищать свой подаренный Россией суверенитет. Благо российских военных баз и складов на территории республики оказалось достаточным (южное тыловой обеспечение), не только для защиты независимости Чечни, но и всех республик Северного и Южного Кавказа вместе взятых.
Воспользовавшись отсутствием границ, потянулись в Чечню караваны с оружием от мусульманских друзей из Ирана, Турции и прежде всего арабских стран, закупленного на деньги «доброжелателей» России. Эстония и республики Прибалтики перевели всю собранную советскую наличность в банки Чечни, а не сдали России. Начались нападения на военные склады, на воинские части. Убийства военных, работников КГБ да и просто русских стали обыденностью жизни. Убивали чеченцев, которые выступали против независимости, пытались защищать русских соседей. Историки начали переосмысливать и переписывать всю историю Чечни в нужном направлении. Главными врагами объявлялись потомки терских казаков и русских, живших в Чечне. На них вешали все «собак», за все беды испытанные чеченским народом от русской многовековой «оккупации». В казачьи станицы направлялись эмиссары, которые должны были направлять борьбу чеченцев против русских. С гор стали переселяться в станицы целыми семьями. Казаков и русских теснили, вынуждали продавать дома за бесценок и уезжать в Россию. Тех, кто не соглашался, просто убивали, с семьями, с детьми, стариками.
А руководство и армии, да и самой страны занималась в это время зарабатыванием денег и проматыванием имущества бывшего Советского Союза. Надо же было войти в капитализм максимально обеспеченными, и с хорошим запасом прочности на случай непредвиденных проблем. Вот тогда и пошли с молотка не только новые корабли, подводные лодки, самолеты, артиллерийские установки, средства связи и локации, но и секреты бывшей большой страны. До простых людей, офицеров и армии никому не было дела. Генерал с позорной кличкой — погонялом, как у бандюков «Мерседес», вместе с группой быстро слепленных им из непонятно каких жуликов «генералов» типа «генерала Димы» и иже с ним, проматывал имущество армии и флота.
Морские офицеры, особенно на Дальнем Востоке, были как бы в курсе дел в стране, но все казалось таким далеким и нереальным, что даже не воспринималось реальной действительностью. Единственное, с чем им непосредственно пришлось столкнуться, так это с массовой распродажей кораблей Тихоокеанского флота.
— Подальше от Москвы – побольше возможностей – говорил, не стесняясь один из торговцев кораблями.
Разговор друзей перекидывался с положения в стране, на ситуацию на флоте, обсуждались проблемы известные по рассказам бывших сослуживцев, газетных статей.
— Да что мы все о службе и о службе и стране, как будто от нас что-то там зависит. Послушайте лучше анекдот – предложил Леня Балуевский.
— За неимением химика анекдоты теперь рассказывают летчики – подколол Балуевского, Миша Морозов.
Но тот ничуть не обращая внимания, продолжил:
— Мужчина нервничает всего два раза в жизни. Первый раз, когда не может второй раз, а второй раз, когда не может первый!
Раздался дружный смех.
Сан Саныч продолжил:
— Женщина, нервничает три раза в жизни. Первый раз, когда отдается первому мужчине, второй раз, когда первый раз берет деньги, третий раз, когда первый раз дает деньги!
— Так замотали с похабными анекдотами, прямо хоть девочек по вызову, заказывай. Но не дождетесь. Сегодня мужской день. Пойду лучше пельмени поставлю – смеясь, сказал Миша Морозов.
Саша Герасимов стал убирать закуски со стола и накрывать чистую посуду.
А Сан Саныч с хитрой физиономией начал рассказ:
— Приезжает командующий Тихоокеанским флотом из отпуска и спрашивает начальника штаба:
— А где мои авианосцы?
— Махнули, не глядя на три иномарки и квартиру в Сингапуре для офицеров – отвечает, потупив взгляд тот.
— А если из Москвы заинтересуются и спросят все же где они?
— Вот тогда им и предложим квартиру в Сингапуре.
— А если не возьмут? И начнут разбирательство.
— Им же хуже – пожал плечами начальник штаба – тогда сами уедем в Сигапур.
Все как-то невесело рассмеялись.
— А если действительно, кто-нибудь заинтересуется? – спросил Кузьма.
— Не заинтересуются – поверь моему опыту, ответил, серьезно глядя на Кузю своими проницательными глазами – деньги за наши авианосцы давно поделены в Кремле. А если, кто и спросят, то его тут же сакопают весьма глубоко.
Все откинулись в креслах и на стульях, пока Мишка варил пельмени. Сан Саныч и Леня Балуевский закурили и дым стал стлаться над накрытым журнальным столиком. На столе появилась новая бутылка, невиданного ранее «Флагмана».
Сан Саныч взял ее и внимательно прочитал аннотацию — Ничего себе производства — Калининград. Откуда взял?- спросил он, посмотрев на Мишу, накрывавшего на стол.
— Да поставщики привезли на пробу целый ящик. Хочешь, тебе ангажирую пару бутылок? Вкус можжевеловый непередаваемый и утром голова совсем не болит – крикнул уже с кухни Миша Морозов.
— Ну, раз так — давай проверим это на практике. Практика все же — критерий истины – улыбнулся Сан Саныч, разливая водку в рюмки.
— Да чего потом проверять – только подождите меня – заулыбался, заглядывая в комнату Миша, вытирая руки полотенцем.
Василий Васильевич, откинувшись в своем кресле, мрачно сказал:
А у меня возникает вопрос, а нужен ли сегодня нынешней российской власти Военно-Морской Флот?
— Если бы был нужен – значит флотом бы, занимались, а не продавали за бесценок – ответил мрачно Кузьма, сверкнув глазами и взяв со стола бутерброд с кабачковой икрой и веточку петрушки.
Россия – «страна сухопутная», а флот слишком дорогая игрушка для «бедной» страны – утверждают многие нынешние «выдающиеся» экономисты и политики. Хочу Вам напомнить слова выдающегося российского реформатора Петра Аркадьевича Столыпина – ответственейшего государственного деятеля, которому, после Цусимы Россия должна быть обязана возрождением Российского флота: «Надо крепить Военный флот! Береговая оборона, о которой твердят противники флота – полная чушь! Если мы хотим быть Державой, то должны иметь сильный флот. Это хорошо понимали Петр Великий и Екатерина Великая, а вот сегодняшние крикуны не понимают. Хотят сэкономить …. Во что обойдется в будущем такая экономия?»
— Ну, вот на службе о бабах, а дома о корабельных делах, как всегда. За вами глаз и глаз нужен – съязвил, немного нервничая Сан Саныч.
— Ты Саня не ерничай. Как флот возрождать будем? Или ты хочешь, чтобы о нас. Я имею ввиду, нашу страну, о наши с вами семьи, вытерали ноги господа из НАТО? – начал заводится Василий Васильевич – Или ты думаешь, что даром спонсируется это уничтожение флота? Ты же знаешь, как разделали на иголки в Николаеве при прямом содействии компаний из США «Владимир Мономах» – первый атомный авианосец, а продажа Китаю «Дмитрия Донского» — с 95 % готовностью? Сравнительный анализ даже материалов открытой печати показывает, что по боевым возможностям сегодняшний российский ВМФ уступает иностранным флотам: на Балтике — шведскому флоту в 2 раза, финскому тоже в 2 раза, германскому в 4 раза; на Черном море — турецкому в 2-3 раза; ВМС США — более, чем в 20 раз; ВМС Англии и Франции — более чем в 5-8 раз (каждому); ВМС стран НАТО более, чем в 30 раз. А здесь на Востоке даже считать не хочется – более чем на 80% отстаем.
— Ну, и что ты предлагаешь? Чтобы мы поддержали тебя, сказали вслух, что у власти преступники, ведущие страну с тысячелетней историей к гибели! Или у тебя другое мнение? Зачем ты это нам все говоришь – спросил, вернувшись с кухни, и садясь в свое кресло Миша Морозов.
— Я ничего не предлагаю, но не думать об этом преступно не только для государственных деятелей, но и для нас морских офицеров!
— Мы то, что можем сделать, выкинутые с флота, как дерьмо за борт кораблей – спросил разозлившийся Леня Балуевский, который хотел рассказать еще один анекдот, но ему не дали этими ненужными, на его взгляд, разговорами о флоте.
Леня начинал нервничать, когда говорили о флоте, самолетах и вообще о Вооруженных Силах. Он летчик в самом расцвете сил оказался выкинутым из Вооруженных Сил даже без пенсии, оказался никому не нужным.
Саша Герасимов, принес большую желтую кастрюльку с нарисованными красными румяными яблоками. Из под, приоткрытой крышки, выходил дымок готовых к употреблению пельменей.
— Команде ужинать – сказал он и поставил кастрюлю на деревянную подставку.
— Нет, Леня ты неправ – действительно в стране твориться что-то неправильно. Я с Кубани – там, рядом идет война в Чечне, родители пишут, что каждый день в станицу приходят похоронки. Один Афган закрыли и нашли новый? Или мы воевать не умеем, или действительно нас продают оптом и в розницу – сказал молчавший и нахмурившийся Кузьма Гусаченко, тихо жевавший веточку петрушки.
Сан Саныч встал, подошел к окну, внимательно посмотрел на дом напротив и задернул шторы.
— Сань ты чего? Ты со своей маниакальной манией преследования думаешь, что нас слушают? – спросил, знавший его лучше других Миша Морозов.
— Миша мы здесь о таком говорим, что зная свою систему изнутри, я почти уверен, что нас слушают. Ну да это не главное. Главное, то, что страна действительно в дерьме. По нашим каналам действительно из Чечни приходят ужасные известия. Не буду вам говорить, но предательство армии идет с самого верха, как вооружение боевиков Дудаева финансируется тоже нашей верхушкой и идет как минимум из Кремля.
— Мы это на себе почувствовали на «Бресте» — вступил в разговор Саша Герасимов – Давайте братья я вам лучше пельменей разложу, и выпьем по единой. Сан Саныч пока разливай это «Флагман». Время еще есть пока, как и возможность поговорить по душам. А завтра наши друзья Василий Васильевич с Кузьмой покинут нас и когда мы еще увидимся в таком составе?
Леня протянул свою тарелку и Саша, набрав маленькой поварешкой, жидкости и пельменей наложил ему почти до краев.
Сразу в комнате запахло свежими, горячими пельменями.
— А сметана, в этом квартире есть? – спросил Леня Балуевский, старавшийся перевести разговор на другую тему.
— Сметана есть – ответил Миша, поставив сметану в красивой белой сметаннице на стол.
Все остальные стали по очереди протягивать свои тарелки Саше Герасимову, а Сан Саныч открыв бутылку «Флагмана» разлил ее еще раз по рюмкам, всем кроме Кузьмы.
— Пельмени – это здорово, особенно под водочку со слезой – сказал Миша, вытерев бок бутылки который после холодильника покрылся легкой испариной.
Внезапно в комнате зазвонил телефон. Миша вскочил с кресла и бросился к телефону.
— Надежда, ну что ты не плачь – услышали все, сидевшие в комнате – Какие бандиты? Чего они от вас хотят? Чего – напали на ваш ресторан. Сколько? А где ваша директриса? Ну, я сейчас подъеду с Сан Санычем.
Миша положил трубку:
— Тут ребята такое дело на ресторан, где работает Надежда, наехали бандиты. Какие-то сибирские. Требуют денег за крышу за полгода назад. Избили охранника дядю Пашу. Директриса сбежала. Надежда просит приехать и помочь. Я не могу отказать.
Кузьма и Сан Саныч вскочили с места. Остальные поддержали их словесно, но тоже встали и приготовились ехать.
— А как поедем – мы ведь выпили — растеряно спросил Леня.
— Я поведу машину. Я не пил — сказал Кузьма с сосредоточенным и очень злым лицом, натягивая камуфляжную куртку.
-. Я подгоню к ресторану своих ребят из охраны – предложил Сан Саныч
— Не надо сами справимся – мрачно сказал Кузьма.
— Средь бела дня. Ну, я молчу – сказал несколько замешкавшийся Василий Васильевич.
— Ты вот что Василий Васильевич – останешься здесь. В машину все не поместятся по любому, и кто-то должен быть на связи. Заодно пельмени доешь – предложил Сан Саныч.
Леня Балуевский в своей летной куртке, услышав про пельмени, заскочил в комнату и подцепив вилкой пиару пельменей, забросил себе в рот:
— Не пропадать же добру.
— Давай быстрее вылетай – вытолкнул Леню, одевшийся Мишка.
— Миша, я пока посуду помою на кухне. Если что — звоните – сказал Василий Васильевич, закрывая за ребятами дверь в квартиру.
Все спустились вниз. Во дворе дома стояла Мишина машина «Тайота-Лумина» — гордость семьи и одна из последних моделей из Японии с правым рулем. Ее привез Мише по заказу Леня из Нагасаки.
Кузьма сел за руль и аккуратно вывел машину со двора.
— По коням – скомандовал Сан Саныч, усаживаясь рядом с Кузьмой. Остальные сели сзади.
Машина медленно тронулась с места. Кузьма проехал по Семеновкой и повернул на Алеутскую, на которой и находился ресторан «Витязь». Машин, несмотря на то что было уже почти 9 часов на улице было немного. Кузьма проехал мимо ресторана, внимательно осмотрелся вокруг и повернул адмирала Фокина. Наконец приняв решение, он загнал машину во двор в районе бани № 2.
— Ну что пошли – предложил он вылезая из машины — Значит так. Вы идете через главный вход, я иду через запасной, а заодно контролирую, есть здесь их подмога. Наверняка где-то рядом стоит их и машинка, а там для страховки один или два бойца.
Все бросились с Сан Санычем к главному входу в ресторан, а Кузьма, как бы прогуливаясь, завернул за угол, где был двор, откуда в ресторан завозились продукты. Не спеша Кузьма осмотрел переулок. Напротив технического входа стоял джип «Мицубиси-Паджеро» с затененными стеклами. Немного дальше стояли еще несколько машин.
Приняв решение Кузьма, не спеша, раскачиваясь, расстегнул две пуговицу куртки и надвинул на лоб черную вязанную шапку и как пьяный подошел к машине. Подойдя к машине, он стукнул ногой по переднему колесу и видимо подумав постучал в лобовой стекло:
— Слышь? Брателло, дай полтинник. Душа горит, требует лечения.
Окно быстро, слегка подпевая электрическими моторчиками, опустилось вниз. На водительском месте показался, стриженый крепыш в синем с красным спортивном костюме:
— Пшел, вон отсюда бомжила. А то сейчас выйду, и надеру задницу. Полтинник ему дай. А потом дезодорантом машину обрабатывай от его вшей. Пшел вон, пока я не разозлился
— Да я немного попросил, только на пиво – как бы обиделся Кузьма — Извини, пожалуйста, не знал братан, что ты такой скряга.
Окно джипа приоткрылось еще больше, и парень показал Кузьме дуло пистолета Макарова:
— Ты что не понял Лох ушастый на кого попал. Мы — сибиряки! Беги пока я добрый, ибо мне не до тебя.
Кузьма уже заглянул в машину и увидел, что парень один.
— Ну ты это того убери ствол. Я ж, по доброму, а ты как свинья, а не брателло – продолжал прикидываться пьяным Кузьма.
— Ну, все ты меня разозлил. Сейчас я тебе отстрелю яйца – разозлился не на шутку парень и попытался открыть дверцу джипа.
В это момент лицо Кузьмы приняло осознанное выражение. Один захват за руку с пистолетом и обладатель пистолета в результате сильнейшего рывка вылетел в полуоткрытое окно джипа, выламывая остатки тонированных стекол. Пистолет, из взятой мертвым захватом руки упав краешком рукоятки, на ногу Кузьмы, и как мяч от удара улетел прямо под джип. Раздался треск ломаемых костей правой руки. Парень издал вопль и теперь распластанный лежал, корчась у ног Кузьмы:
— Ты что лох наделал? Ты руку мне сломал. Ты труп – сейчас выйдут Мурза с Кастетом — они тебя зароют.
Кузьма пошарил у парня по карманам, красной с синим куртки, и нашел наручники и складной нож:
— Вот, что милый а это то, что доктор прописал и веревку искать не надо. Что бы ты, не наделал глупостей, я тебя пожалуй пристегну.
Я этими словами Кузьма пристегнул здоровую руку парня к металлическому круглому креплению ступени джипа. Затем вытащил из под джипа пистолет, и обтерев отпечатки пальцев платком забросил его в ближайшие кусты. Туда же полетел обработанный таким же способом нож.
— Так надежнее будет Ты тут полежи пока недолго, а я разберусь с твоими Мурзой и Кастетом и сразу вызову тебе скорую. Только не шуми, пожалуйста, а то я могу разозлиться и сломать тебе вторую руку.
Парень сразу затих и лишь тихонько постанывал, поняв, что Кузьма не шутит.
Кузьма тихо, как барс на охоте направился к запасному входу в ресторан.
Сан Саныч, Миша, Леня Балуевский и Саша Герасимов сдали в гардероб курки и пальто и не спеша вошли в зал ресторана. В зале все шло своим чередом. Видимо никто из отдыхающих даже не подозревал, что бандиты грабят кассу ресторана. Медленная музыка, действовала расслабляющее, сидевшие за столиками, разгоряченные спиртными напитками, люди обнимались или рассказывали друг другу громко различные истории. Посреди большого зала танцевали несколько человек обнявшись и прижавшись, друг к другу. Миша обратил внимание, что в зале сидело несколько незнакомых морских офицеров.
— Если что можно будет пригласить их помочь нам – подумал Миша.
— Вы, стойте здесь – приказал Сан Саныч Саше Герасимову и Лене – контролируйте выход. Если что, подмога к ним не должна пройти.
И те сразу расположились у стойки бара, расположенного у выхода, откуда хорошо был виден весь зал.
Сан Саныч с Мишей направился вглубь зала к служебному входу. Узнав Мишу к нем подбежал напуганный администратор, и что-то горячо стал ему рассказывать на ухо, жестикулируя руками. Выслушав его внимательно, Миша сказал к Сан Санычу:
— Там двое бандюков, вооруженных. Администратор лично видел один пистолетом Макарова. Пытавшегося задержать их швейцара дядю Пашу, которому 75 лет, просто оглушили пистолетом – сейчас он лежит в дежурке без сознания. Администратор уже вызвал скорую. Милицию вызывать бояться – бандюки, как они называют себя «сибиряки» обещали сжечь ресторан. Сложная ситуация. Сейчас они в кассе, забирают деньги. Директриса смылась, А там и Надежда и кассир – можно сказать заложники.
— Ну что пойдем наверно – посмотрим на них – спокойно сказал Лебедев – Я уже дал команду своим ребятам. Ты Миша будешь страховать меня со спины.
Он достал из-за спины маленький пистолет:
Медленно открыл дверь с надписью «Служебные помещения. Посторонним вход категорически воспрещен». В длинном коридоре, который был за дверью, было пусто, ну откуда-то доносились крики.
Сан Саныч с Мишей прошли в длинный коридор. Посредине коридора стоял большой старинный шкаф. Они и заняли позицию за шкафом. Сан Саныч снял пиджак.
— Так удобнее – пояснил он Мише, передавая ему пиджак на сохранение.
Внезапно раздалась сильная ругань, и дверь где-то в середине коридора шумно распахнулась. Из нее вывалились в коридор два парня в синих с красным спортивных костюмах, черных вязанных шапочках с большой синей сумкой. Один увидев, выглянувшего из-за шкафа, Лебедева сразу не раздумывая, стал стрелять:
— Кастет, здесь менты – уходим – донеслось до Миши.
Шкаф принял на себя посланные им пули.
— Один, два, три, четыре, пять – считал Сан Саныч.
— Черт, стреляет зараза – подумал Миша, вжимаясь в стену за шкафом и подтягивая руками к себе Лебедева, который явно хотел выскочить навстречу полям.
Лебедев освободился от Мишкиного захвата, и вытащив левую руку с пистолетом, ответно выстрелил из-за шкафа. Раздались убегающие шаги. Лебедев выглянул из-за шкафа и тут же прозвучали два выстрела:
— Уходят к запасному выходу — Он выскочил из-за шкафа и несколько раз выстрелил.
В ответ раздались еще выстрелы. Где-то хлопнула дверь.
– Ушли, сволочи – сказал Сан Саныч и стал оседать на пол — а меня кажется зацепило.
Миша с ужасом увидел, что на правом предплечье, белая рубаха быстро покрывается кровью рукав пиджака, заливавшегося кровью. Миша схватил пистолет, который выронил Лебедев и бросился к двери запасного выхода. По пути из кассы выскочила Надежда с какой-то женщиной. Увидев Мишу с пистолетом – она шарахнулась назад в комнату, с надписью «Касса»
— Окажи помощь Сан Санычу, а я за ними – на бегу крикнул Миша.
— Будь осторожен Миша – прокричала Надежда, но бросилась к Сан Санычу.
Открыв дверь на лестницу, Миша сразу окунулся в темноту. Кто-то выключил свет. Снизу раздавались торопливые шаги. Кто-то прыгал через две ступеньки. Миша вытащил вперед пистолет и приготовился стрелять. Внезапно раздался сильный шум чьего-то падения, какие-то крики, мат. Наконец, все стихло, и на лестнице зажегся свет. Миша осторожно выглянул вниз. Там стоял Кузьма, вытирая руки, а в его ногах копошились двое предыдущих парней.
— Кузьма – они вооружены – крикнул Миша.
Кузьма поднял с пола оба Макаровых и показал Мише:
— Все нормально Миш. Одного придется долго лечить в госпитале, а второго не сильно приложил. Он сам бросил пистолет и сдался, увидев, как сломал руку первому
За спиной Миши отворилась дверь, и на площадку вышел Сан Саныч, с перетянутой жгутом рукой. Быстро оценив сложившуюся обстановку он приказал Мише:
— Спускайся к Кузьме.
Они спустились вниз по лестнице. Сан Саныч, с каждым шагом, морщился от боли.
— Чьих, вы хлопцы будете? Кто вас в бой ведет? – спросил весело Сан Саныч, пнув ногой в плечо парня, у которого явно была сломана рука.
Тот застонал и схватился за больную руку, здоровой:
— Да «Сибиряк» тебя сотрет в порошок, сволочь. Вы что тут творите беспредел? Это наша земля. Какого черта вы сюда полезли?
— Насчет вашей земли я глубоко сомневаюсь. Здесь наша российская земля и беспредельничать и паскудничать мы вам здесь не дадим. Понял? Как тебя там?
— Меня Мурзой кличут, а его Кастетом.
— Сплошной уголовный паноптикум. Считаем, что познакомились! Меня зовут Сан Санычем Лебедевым – я возглавляю охранную структуру «Мангуст». Насколько я знаю по опросам местных жителей — вы не местные, а заезжие к нам кемеровские и новосибирские бандюки, раз ходите под «Сибиряком» и за вами шлейф многих интересных и в том числе уголовных дел. Вы наследили даже в Калининграде, Пскове, Новгороде, а теперь, когда там земля загорелась под вашими ногами, перебрались сюда и решили, что все что здесь плохо лежит надо срочно подбирать. Вам оказалось мало авторемонтных мастерских, автомобильных магазинов, парикмахерских салонов, кафе, гостиниц – сегодня вы замахнулись на один из центральных ресторанов Владивостока. Проституция, торговля оружием, водкой, красной рыбой и икрой, подержанными машинами, вы ничем не гнушитесь, лишь бы приносило деньги – блеснул своими знаниями обстановки Сан Саныч – Расстрел табачного короля Васо Панкриашвили в бассейне – тоже ваших рук дело? А убийство участкового милиционера на Голдобине, судьи Ивановой на Шаморе, трех человек на рынке в Находке, разгром ресторана «Сакура» на Второй речке и избиение его сотрудников палками для бейсбола – четверо в больнице с крупными травмами. Плачет снова по вам ваша родная Сибирь, а особенно ее рудники.
— Это еще доказать надо – сквозь зубы процедил Мурза — Ты еще пожалеешь, что с нами связался. «Сибиряк» так не оставит этого. Ресторан наш! Это на сходняке решено с Мастиффом.
— Ну что ж ваш так ваш, если конечно так решил сам Мастифф – вздохнул Сан Саныч — Кастет или как тебя там кличут, пойди к своему «Сибиряку» и скажи, что с ним будет говорить Лебедев из «Мангуста» по поводу этого ресторана. Если хочет перетереть проблему — пусть через час к десяти часам приходит в Покровский парк к фонтану.
— Понял, — сказал, поднимаясь на ноги Кастет, и боком обходя Кузьму — Я на машине быстро смотаюсь.
— На машине, уже не выйдет, — улыбаясь, сказал улыбаясь, Кузьма, потряхивая ключами от джипа – Там третий ваш подельник Колун по-моему, пристегнут к подножке. Ты же не поволочешь его за собой через весь город? Так что давай на трамвае. Так быстрее будет. А джип мы ментам сдадим, вместе с вашим товарищем.
Кастет, обрадовавшись, что его отпускают, рванул в дверь.
— Надежда, давай вызывай милицию сюда – этих пусть забирают, и скорую вызови мне и этим, а я пока своих ребят подтяну, из ФСК. Иначе «Сибиряка» будет не взять – они давно его пасут — приказал Сан Саныч – а может через него и на Мастиффа выйдем.
— Я мигом – скорая уже подъехала – закричала Зинаида.
— Сумку с деньгами возьми, ненормальная. Пересчитай, что там и как – сказал Сан Саныч, и морщась поднял выроненную бандитами большую синюю спортивную сумку.
Надежда, схватив синюю сумку, умчалась наверх по лестнице.
— Значит так друзья – Сан Саныч повернулся к Мише и Кузьме — Извините, но вы больше здесь не нужны. Молодцом Кузьма, но сейчас здесь будут менты и я не хочу, чтобы они начали вас с Мишей прессовать. Так что ты через черный вход к машине. Ты Миша через зал забираешь Сашу и Леню и туда же. Я как освобожусь сразу приеду.
Кузьма отдал два пистолета Сан Санычу – там у этого Кастета были пистолет и нож. Я забросил их в кусты — и тихо, прочти совсем беззвучно, скрылся за дверью запасного выхода.
Миша рванулся наверх по лестнице:
— Пистолетик-то верни.
Миша спустился и протянул Сан Санычу его пистолет. Тот положил его в карман. Туда же засунул пистолеты, переданные ему Кузьмой, и тихо опустился на какие-то мешки. У его ног лежал, постанывая Мурза.
— Хорошо тебе вложили. Не скоро пистолет в руки возьмешь – сказал Сан Саныч, участливо глядя на бандита.
Тот в ответ лишь заскрипел зубами, а в глазах мелькнула искра ненависти.
— Ты на меня глазами не стреляй – Сан Саныч закурил сигарету – Бойцы твоего класса больше двух — трех лет не живут. Погулял и в могилу. Так что думай, чем занимаешься.
Мишка в зале подозвал к себе Леню Балуевского и Сашу Герасимова:
— Быстрее уходим к машине.
— А где Сан Саныч?
— Будет позже.
С улицы раздавался вой милицейских сирен. Мимо них по лестнице, покрытой красным ковром, пролетели врач и санитары с носилками. Администратор им что-то объяснял.
Друзья оделись и вышли на улицу. Та уже полно было милиционеров.
— Ваши документы – заикаясь, попросил старший сержант. Сбоку его прикрывал милиционер с коротким автоматом, направленным на проверяемых.
— Учат же их не направлять оружие на людей, а он как будто первый раз автомат в руках держит. Дети да и только – подумал Миша.
Они, не подав вида, протянули документы старшему сержанту. Тот, внимательно изучив паспорта, спросил, кто они, откуда они и куда.
— Да вот посидеть хотели, да мест нет. Придется дома идти, но дома жена. А отпраздновать надо. Душа горит.
— Понимаю — участливо сказал сержант, отдавая документы, и побежал с напарником к ресторану
Поворачивая на улицу, где оставили машину они увидели, как ресторан со всех сторон окружают ОМОНовцы в своих серо-черных куртках.
— Значит не всех еще, в Чечню отправили – подумал Саша Герасимов.
У машины их ждал спокойный, как всегда Кузьма.
— Ну, что там?
— Все нормально Сан Саныч сказал ехать домой и ждать его – предложил Миша.
— Да не хочется, чего-то уже – махнув рукой, внезапно сказал Кузьма.
— Нет, Кузьма. Нам надо хотя бы пол часика поговорить перед прощанием – предложил Саша Герасимов – И потом ты единственный из всех нас трезвый. Кто машину назад отгонит? И узнать про этих уродов тоже хочется. Как события развивались дальше? Или не интересно? Да и надо попрощаться с Василием Васильевичем
— И то, правда – ответил Кузьма и сел за руль. Последний довод, был для него самым весомым.
А в это время бывший советский авианосец «Брест» корейские буксиры вытаскивали на внешний рейд для буксировки в Китай.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Роман закончен. Авианосцы проданы, по указанию политического руководства России 90-х годов, за рубеж на металл.
Не выдержало не только железо, но и люди.
Герои романа продолжают свою жизнь на службе России или на гражданке. Большинство из них стали ветеранами и смогли найти себя в этой новой для них жизни.
Мы желаем счастья всем нашим героям. А также здоровья и успехов в жизни всем офицерам, мичманам, старшинам, матросам авианесущих кораблей и членам их семей.
Они искренне рады, что сегодняшняя Россия начала осозновать себя, свое место в мире и высшее руководство России поняло необходимость защищать свою независимость и суверинитет, в том числе и с морских направлений.
И в этой новой России, обязательно будет место, в развитии авианосного флота, предназначенного в обеспечении деятельности сил флота на максимальных дальностях применения оружия вероятным противником и прежде всего США и стран блока НАТО и развертывании ударных сил флота в районы боевого предназначения.