Ткачев Ю. Сахалинские рассказы. Рассказ о фронтовом учении

 «Не служил бы я на флоте, 
                если б не было смешно»                
                (глупая флотская поговорка)

     В погожий сентябрьский день конца 80-х годов вызывает меня командир бригады кораблей охраны водного района капитан 1 ранга Терещенко. 
      — Поедешь на фронтовое учение представителем от Тихоокеанского флота!
Я ошарашенно уставился на комбрига.
      — Но я же не оперативник, я химик! Тем более это армейское учение!
      — Весь оперативный отдел в отпуске, кого я пошлю? Там ничего не надо делать, возьми  морскую карту, обозначь фарватеры и  точки, где стоят в дежурстве наши корабли и всё! Спросят генералы – ляпни что-нибудь. Главное, отвечай уверенно. Они все равно в военно-морском деле ни черта не смыслят, —  сказал Терещенко. 
      — Я один поеду?- спрашиваю.
      — С тобой поедет майор Царёв из полка БРАВ*, но ты старший! 
Ну, думаю, хорошо, хоть не одному ехать. Володю Царёва я хорошо знал, он часто бывал у нас в штабе.
      Приказ – есть приказ. Взял я карту, сверху красной тушью написал «Карта обстановки на ____», а карандашом, с помощью офицерской линейки, нарисовал фарватеры и кораблики. Созвонился с Володей. Договорились встретиться с ним в Южно- Сахалинске в штабе армии.
      Собрал свой походный баул (такой пузатый портфель застойных времён) – вещички, сухой паёк и, на всякий случай, туда же сунул фляжку со спиртом. 
       В штабе армии суета, толчея и неразбериха. Первый раз я увидел такое количество беспорядочно снующих полковников на один квадратный метр территории штаба.
      Посреди плаца в военно-морской черной форме, фуражке с крабом  среди серых шинелей и хромовых сапог  я смотрелся, как пришелец из другого измерения.
* БРАВ – береговые ракетно-артиллерийские войска
      Володя Царёв носил армейскую форму, поэтому он слился с общим серо-зеленым фоном и моему зрению был недосягаем. А может, уже уехал на ЗКП  без меня.  Ладно,  думаю, найдется позже.
      — Майор, чего стоишь? – унизил меня армейским званием какой то полковник. — Полезай в эту машину, сейчас отправляемся на запасный командный пункт.
      В машине под тентом со своим скарбом уже сидело около пятнадцати армейцев в полевой форме. Какие то ящики, матрасы, радиостанции… Бог его знает, чего только там еще не было напихано. В воздухе витал резкий запах свежей сапожной ваксы. Я втиснулся в щель 
между бортом и матрасами  и довольно таки неплохо устроился со своим баулом и тубусом с военно-морской картой. 
       Ехали, мы ехали, наконец, приехали. 
       Володя Царёв растерянно топтался у входа в какой то подземный бункер. 
      — Привет, Юра! – обрадовался он встрече, — вот предлагают нам с тобой занять келью в этом подземелье. Ты только зайди сюда! 
     «Келья» выделенная для нашего недельного пребывания на  ЗКП армии была свежевыкрашена темно-зеленой краской, которая еще липла к рукам. Дышать на шести квадратных метрах было нечем. 
     Толстый армейский капитан – начальник клуба, он же квартирмейстер, жалобным голосом объяснил нам, что ну ничем, совершенно ничем помочь он не в силах, у всех такие условия, надо потерпеть пять дней. Тем более через три дня краска подсохнет. 
      — Что делать будем? – Володя с надеждой смотрел на меня. — Тут же пяти минут не выдержишь!
      — Что делать, что делать? Будем думать, — говорю, — а пока изучим с тобой окружающую природу. Напряги уши, Вова, и ты услышишь, где-то невдалеке, шум ручья. Индийские йоги говорят, что созерцание бегущей воды успокаивает и повышает жизненный тонус. А может это японцы так утверждают, точно не помню.
Я показал Володе фляжку со спиртом. 
      — А это, чтобы лучше созерцалось и думалось.
Мы расположились на травке у лесного ручья, открыли банку тушенки, разлили по кружкам спирт и развели водой из ручья.
      — Ну, за содружество нашей могучей армии и военно-морского флота!
 Володя откинулся на траву.
      — Эх, так бы и лежал здесь! Поставить бы на этой поляночке палатку и спокойно пережить это учение! 
      — Слушай, Вова, зачем палатка! У меня родилась прекрасная мысль, — говорю ему — нам надо найти армейского химика, моего коллегу Саню Петровского, он цивилизованный человек и вряд ли будет жить в вонючем бункере. По идее он должен со своей командой быть в этом лесочке.
Мы пошли по лесной тропинке. Вдоль неё среди деревьев развертывался штаб армии, устанавливались антенны, маскировочными сетями укрывалась техника. 
      — Какие люди к нам! – Саня Петровский стоял у КУНГа — специальной машины с тентом, начиненной различной аппаратурой для радиационно-химического наблюдения  и широко улыбался мне. — Здорово Юрок! Чего ты здесь делаешь?
      — Да вот прислали оказать вам посильную помощь, бросили на усиление армии, — отвечаю, — приютишь двух флотоводцев?
Саня с сомнением посмотрел на Володю Царёва.
      — Он тоже флотский? А почему в камуфляжке? Замаскировался?
    — Не сомневайся.  Володя со всеми потрохами, принадлежит Тихоокеанскому флоту, как и я!
  Я рассказал Петровскому, какое нам предложили жильё.
      — Какой разговор, будете жить на нашей поляне, в КУНГе места хватит. Нас тут всего двое. Тем более водила – «партизан» будет спать в УАЗике. 
    Чуть в сторонке под поднятым капотом УАЗика ковырялся переподготовщик лет примерно сорока.
    Над костром уже стояла тренога с ведерным котелком, в котором что- то булькало и аппетитно пахло. 
      — Сейчас ушички похлебаем, потом вам надо пойти представиться генералу Знобишину, начальнику штаба армии, — сказал Саня.
 «Партизан» Жора налил полную миску ухи из лососевых голов. 
      — Прошу к столу, господа офицеры!  
 Мы с удовольствием перекусили горячей, пахнущей дымком ухой.
      — Молодец Жорж, — похвалил Саня своего «партизана», — очень вкусно.
      — Главное не класть в такую уху картошку,  иначе всё испортишь. Только рыба, черный перец, соль, лаврушка и рюмка водки, —  деловито ответил Жора, — это рецепт моего деда. 
 Зазвонил полевой телефон. Саня послушал и засобирался.
      — Вызывают на командный пункт, хотите, вместе пойдем? 
 На КП начальник штаба армии генерал Знобишин ставил задачи своим штабистам.
      — А ваше место, флот, в этом помещении, — показал он нам каморку со стеклом в общий зал, где уже вовсю суетились служивые, развешивая армейские карты со стрелами – направлениями главных ударов. 
     Мы  с Володей повесили на стену, захваченную с собой морскую карту, и стали ожидать дальнейших указаний. 
     Начальство из Дальневосточного военного округа задерживалось и мы, подготовив своё помещение к учению, вернулись на Санину полянку, к своему временному жилищу на колёсах. В каморке мы обозначили своё присутствие моей фуражкой с «крабом». 
     Прошло пять дней. Генералы всё не ехали и не ехали. Мы так хорошо обжились на поляне, так расслабились от безделья, что никуда не ходили. Решили – надо будет, вызовут. Маленькая штабная столовая всех не вмещала, поэтому мы перешли на подножный корм. 
      Поэтому, … красная икра — «пятиминутка» горкой возвышалась из  алюминиевой армейской миски, в сковороде ждали нас поджаренные с картошкой  подосиновики. В котелке в зависимости от нашего желания наш «партизан» Жора готовил либо уху, либо борщ, щедро заправленный  свиной тушенкой. А там внизу в прохладном ручье, в авоське, призывно маячили алюминиевыми головками бутылки с водкой. Жорж уже сбыл килограммов пять икры в посёлке и  затарился  полуящиком «Московской». 
      — Жора, — смеялись мы, — ты читал Салтыкова – Щедрина?
      — Изучали в школе, — ответил Жора, — это который Буревестник? 
      — Да, нет, то Горький! А этот написал рассказ о том, как один солдатик двух генералов прокормил.
      — Во-во, а я целых трёх кормлю, — «партизан» неспешно и с достоинством разлил по стаканам очередную порцию водки, — справляюсь, значит? 
      — Медаль от химической службы армии ты уже себе обеспечил! – важно сказал Саня, — будешь усердно служить и далее, представлю к ордену «За отличный сервис». 
         Так  и проходили наши «фронтовые» будни. Где – то на острове бились «северные» против «южных», ползали танки и БТРы, стреляя учебными боеприпасами. Шла в атаку запыленная пехота, преодолевая «очаги ядерного и химического поражения», захватывая плацдармы и населенные пункты.
      То есть учение шло своим чередом, на командный пункт поступали сведения об оперативной обстановке, полковники вырабатывали решения, отдавались приказы в гущу войск. И уже «северные» добивали «южных», опрокидывая их в пролив Лаперуза. 
     Флот в лице меня и Володи Царева на все это время был забыт, а мы, честно сказать, и не навязывались своим армейским братьям по оружию.
         И вот они явились, долгожданные наши генералы! Десяток фуражек с высокими тульями, большие вышитые звёзды на погонах, хромовые щегольские сапоги, широкие  озабоченные  лица с двойными подбородками, круглые животы. 
        Мы  с Володей прошмыгнули в свою каморку и в окошко стали смотреть в общий зал, куда направилась инспекция. 
    А там — разнос и истерика.
      — Что вы натворили!? Где начальник штаба? – командующий округом судорожно тыкал пальцем в одну из карт, вывешенных на всеобщее обозрение. — Знобишин, вы, японский шпион! Враг народа! Вы же вывесили тут совершенно секретную карту, которая достается из сейфа только при объявлении войны Советскому Союзу! 
      Бедный начальник штаба пытался открыть рот для оправдания, но безуспешно. Высеченный при всех подчиненных он был жалок, как бездомный пёс из подворотни. 
Прогулявшись по залу, уничтожив морально всю верхушку сахалинской армии, генерал налился тихой злобой и направился в нашу каморку.
«Сразу сделать себе харакири или уже после раздолбона?» — покрываясь испариной, подумал я.
      — А это здесь, что? Вы кто такие? — генеральское крупное тело еле втиснулось к нам. 
       Володя тихо зацокал зубами, держа руки навытяжку, и, не моргая, преданно смотрел на командующего.
      — Ага, флот? Это очень хорошо! – сам догадался генерал и, что-то человеческое прозвучало в его голосе. Может в душе он сам, когда-то, хотел стать моряком.
      — Так, точно, товарищ генерал,  мы представители Тихоокеанского флота на учении капитан 3 ранга Ткачёв и майор Царёв, — заодно представил я и онемевшего Володю. 
      — А это что за карта тут у вас висит? Странная, какая-то. 
      — Это военно — морская карта, — отвечаю, — на ней нанесены глубины, фарватеры и наши корабли в боевом дежурстве.
     Генерал долго задумчиво изучал карту.
      — Ну, хорошо, скажите мне, какое количество вражеского десанта в процентах сдержит Тихоокеанский флот? 
        За секунду до ответа я еще не знал, что скажу. Черт его знает, какое количество? Никто мне об этом не рассказывал.
      — По нашим расчетам девять с половиной процента десанта флот сдержит, — бодро сказал я уверенным голосом, как учил меня мой комбриг Терещенко.  По чьим это «нашим» я не стал уточнять.
      — Ну, что ж, это хорошая цифра, довольно таки хорошая, — одобрил «наши» расчеты генерал. Видимо отчасти в верности этой цифры его убедило, что не девять или десять, а именно «девять с половиной процента»
        На этом проверка организации штаба армии была закончена. Заняла она ровно сорок минут. Весь генералитет вместе с командующим военным округом Тетериным на вертолете отправился на остров Итуруп принимать горячие термальные ванны. А наши полковники, едва помахав ручками взлетающему вертолёту, дали «отбой» фронтовому учению, затопили баню, стоявшую на сваях в ручье, попарились и налились спиртом от души, под завязку. Так сказать, за все дни сухого закона.
        Люди пережили стресс, и снять его можно было только подобным способом. 
        «Партизан» Жорж остался дожидаться протрезвления начальства, чтобы развезти их по квартирам.
         А нам надо было идти паковать чемоданы и ехать домой. Верный КУНГ с Саней Петровским уже бил копытом и пыхтел, горяча мотор. 

На фото: В таком КУНГЕ мы и участвовали во фронтовом учении.