Разведчики Осиповича двигались на конях в полной темноте, рассыпавшись цепью. Рядом с Осиповичем не спеша ехали с одной стороны Эрендженов и Маныла, с другой стороны Алешечкин, Ковтун и Вороненко.
Подъезжая к очередному кургану, отделение разведчиков слезли с коней, ползком начали подниматься на курган. И давали сигнал фонариком, что можно двигаться дальше.
С очередного кургана Осипович осматривал все окрестности в приборы ночного видения и лишь после этого по его сигналу остальные под прикрытием отделения на кургане, осуществляли движение вперед к следующему кургану. И лишь, когда основной отряд достигал вершины, прикрывающее отделение снималось и шло вперед дальше отряд.
Внезапно небо практически все небо осветило зарево и раздался шум, уходящих вдаль ракет. Пуски были практически рядом за ближайшими холмами.
— Ну вот дорога должна быть рядом шепнул Осипович Кравчуку и отцу Михаилу.
Впереди шло отделение Алексея Белова.
Когда заняли очередной курган, и разведчики в очередной раз пошли вперед. Внезапно раздалось многократное мигание фонарика.
— Дорога – шепнул Осипович на ухо отцу Михаилу – собираем командование.
Осипович поднял вверх руку. Все остановились.
— Начальников к командиру – раздались передаваемые по цепи команды.
Через пять минут вокруг Осиповича столпились командиры отделений.
— Павел Александрович с отделениями обоих Беловых идешь на ту сторону дороги – тихо сказал он Кравчуку — занимайте позиции на вершине того кургана, — он показал рукой через дорогу, в сторону откуда было видно мигание фонарика, чтобы быть левее нашей линии огня, дабы мы вас случайно не подстрелили, и вы нас заодно. Вы работаете по хвосту колоны, а мы по ее голове. Настена ты идешь с Кравчуком – обратился он к Насте Черемухиной, видневшийся в темноте по сверкающим глазам — и с двумя снайперами отделений Беловых занимаете позиции на той стороне и работаете по хвосту колонны сразу после взрыва. Бьете по прежде всего по начальникам, кто громче всех кричит – он улыбнулся — ваши саперы Павел Александрович минируют возможности отхода колонны назад. Ни одна машина не должна уйти. Наша основная задача уничтожить «Грады» и быстро отойти. К огромному сожалению у нас времени нет, и никто не знает, где может стоять их группа прикрытия. Удар и уход. Общий отход по двум красным ракетам.
Кравчук в знак понимания кивнул головой.
— Отец Михаил, а ты где будешь?
— С тобой буду Михаил Юрьевич – спокойно ответил отец Михаил.
Осипович еще посмотрел на отца Михаила и продолжил инструктаж:
— Я остаюсь здесь и занимаю позицию на вершине кургана с Вороненко и его ребятами. Алешечкин будет со мной. Атаманов со своими левее меня, Семенчук правее. Отсюда же будут работать снайперские группы во главе с отцом Михаилом. Работаем отсюда по голове колонны. Гранатометчики бьют по только «Градам». Оборудуйте позиции для них и снайперов. Теперь Беслан – он посмотрел на ожидающего приказания Мирошенко — твои идут с тобой, минируют дорогу, чтобы никто не смог прорваться назад к Парамонову. А потом работаете огнем по голове колонны. Взрываешь первую и следующую за ней машины. Рассчитай, как разместить заряды. Задача вторая не дать никому прорваться вперед. А прорываться они будут. Минируй и занимай позицию для боя. Коней туда за холмы и назначь коновода. Понятно?
— Так точно – глухо повторил Мирошенко.
— Ты все закончил командир? – спокойно спросил отец Михаил.
— Нет еще. И последнее командирам отделений назначить коноводов и быть в готовности к нашему отходу по двум красным ракетам. Ты Кравчук сразу уходишь со своими отделениями к озеру Вишневому. Там и встречаемся – спокойно ответил Осипович – теперь наверно все, если вопросов нет.
Вопросов не было, Все молча обдумывали сказанное Осиповичем.
— Тогда на молитву командир – сказал отец Михаил – шапки долой.
Все молча сняли с голов береты. Отец Михаил сложил руки и стал произносить слова молитвы. Закончил слова молитвы не совсем обычным образом:
— И пусть Господь сохранит вас и ваши жизни от случайных пуль и осколков. Аминь!
Все в темноте перекрестились и произнесли за отцом Михаилом громко – Аминь! И все стали надевать береты.
— Все друзья по местам. Готовить позиции.
— На конь — скомандовал Кравчук.
И скоро топот копыт, скрадываемый песками растаял где-то впереди.
Вслед за ними ушло отделение Мирошенко. За ними метнулась тень Есаула.
Коноводы Вороненко, Атаманова и Семенчука повели коней куда-то назад.
Внезапно небо осветили новые сполохи от стрельбы градами и за ближайшими холмами раздался рев уходящих ракет.
— Вот теперь наша очередь – тихо сказал Осипович Алешечкину – всем окапываться и ждать.
С кургана впереди пару раз мигнул фонарик.
— Это Кравчук докладывает, что слышит шум машин – шепнул Осипович лежавшим рядом Вороненко и Алешечкину.
Действительно скоро они услышали шум приближающихся машин.
Холмы осветили огни фар.
— Готовность один – передал Осипович по рации — отлично еще раз выстрелили — сказал он Алешечкину. Молодец Кузьма. Заставил их выстрелить второй раз.
Спустя некоторое время в эфире раздался спокойный голос Кузьмы:
— Скат я Мансур. Ты видел? Двадцать на месте Гарема, всего сорок на месте Гарема.
— Видел – раздался голос Осиповича из рации – готовы к встрече. Дорога номер два. Шестерка.
— Работайте. Мы уходим. Пятерка – ответил далекий голос Кузьмы и после некоторых размышлений – вам двадцать один от сорокового я четверка.
— Вас понял пятерка – произнес спокойный голос Осиповича. Эс-ка.
— Эс-ка – подтвердил конец связи Кузьма.
Впереди шли два джипа, за ними двигались «Грады», и сзади было видно тоже две машины. Надрывно гудя моторами машины двигались по дороге. Они уже прошли.
— Вася, — шепнул Осипович Вороненко – когда мы начнем отходить, пусть твои ребята поставят здесь растяжки.
— Это, как вы учили, надо делать всегда, когда уходим – ухмыльнулся Вороненко.
— Не забудь – ухмыльнулся Осипович, а то мало ли.
Внезапно полыхнул взрыв, и шедшая впереди машина аж подпрыгнула на взорвавшейся мине, за ней взорвалась вторая. Сразу за ними прогремел взрыв в конце колонны.
— Огонь – скомандовал Осипович.
Со всех сторон раздались пулеметные и автоматные выстрелы. Тихо слышались выстрелы из малошумных снайперских винтовок «Винторез».
Еле слышно чмокал «винторез» отца Михаила. После каждого выстрела в свете огня Осипович увидел, как тот крестится.
С двух сторон дороги по колонне ударили сразу четыре гранатомета и сразу все осветилось огнем горящих «Градов» и машин.
Оба «Града» горели.
Осипович внимательно осмотрел горящие «Грады». С дороги раздавались гортанные крики боевиков, бегавших вокруг машин и старавшихся наладить оборону.
— Отходим – сказал Осипович Алешечкину – давай ракеты.
И тот в знак согласия кивнул с сожалением головой. Но на всякий случай выпустил еще несколько очередей в сторону горевших машин.
Затем в воздух с шипением ушли две красные ракеты. И обстрел практически сразу прекратился. Теперь были слышны только выстрелы боевиков, которые были где-то сзади.
Осипович оглянулся и увидел темные тени на фоне пылающего огня от горевших машин. Было видно, что оставшиеся разведчики на месте засады устанавливают растяжки.
За холмом отступающих разведчиков ждали кони. Осипович нашел своего Грома вскочил на него и направил уверенно коня в сторону от гремевшего боя.
Рядом с ним мчался Вороненко.
— Четыре минуты длился весь бой – прокричал он Осиповичу.
— А так и надо в разведке. Ударил и быстро ушел. А уходя еще ударить надо, чтобы преследования не было. Для этого и растяжки оставили. Вовремя не уйдешь разорвут.
Осипович оглянулся на свой отряд. В свете полыхающего зарева было видно, что многие скачут за ним.
— Раненые или убитые у нас есть? – спросил он Вороненко.
— Никак нет у меня все целые.
— У меня тоже – отрапортовали уже мчавшиеся рядом Атаманов и Семенчук.
— Ждем здесь Мирошенко – приказал Осипович остановив коня.
Где-то уже за холмами полыхало зарево. В свете огня были видны всадники, догонявшие отряд.
Вокруг Осиповича стали группироваться все остальные.
— Атаманов. Твое отделение в прикрытие. Нельзя расслабляться не на минуту.
Сзади от места бывшей засады доносились крики, взрывы и выстрелы. Сильно громыхнуло еще несколько взрывов.
— Это они наши растяжки нашли – улыбаясь сказал Вороненко.
Откуда-то сбоку послышался топот копыт и показались несколько несущиеся всадников.
Мирошенко подскакал к Осиповичу и резко вздыбил коня и соскочил с него практически на ходу:
— Все нормально товарищ капитан-лейтенант – улыбаясь доложил он – здорово их приложили. Минимум половину положили.
— Раненые Беслан у тебя есть?
Мирошенко оглядываясь на зарево и криво улыбаясь ответил:
— Жаль, что рано дали отход, а то бы мы их еще положили. Никто бы не ушел. А раненые? У меня Канокову ногу зацепила случайная пуля по касательной. Ерунда. До свадьбы заживет – докладывал разгоряченный Мирошенко.
— Канокова к Настене, как только встретим отряд Кравчука. У них здесь рядом сильный отряд прикрытия. Если не уйдем сейчас, то придется принимать бой — сказал Осипович и взяв рацию стал вызвать Кравчука:
— Рубин я Скат как у вас?
— Отходим по плану – раздался спокойный голос Кравчука – потерь нет. Ранен случайной пулей в руку Горынь-5.
— Аккуратнее у них в степи сильный отряд прикрытия. Двенадцать.
— Одиннадцать – раздался спокойный ответ Кравчука.
— Все уходим — скомандовал всем Осипович. Атаманов со своими вперед. Сигнал вперед фонарик мигание три раза. Стоять один раз.
Отделение Атаманова ускакало вперед и за ним уже тихой рысцой за Осиповичем поехали остальные.
Помощь отряда прикрытия разгромленному отряду боевиков опоздала всего на пятнадцать минут.
Горели машины, вокруг лежали раненые и убитые.
Лечи Магомадов командир отряда прикрытия нашел командира отряда Арби Эдилова, сидящим на ступеньке сгоревшего джипа. Он морщился от боли, когда кто-то из бойцов перебинтовывал ему голову.
В воздухе стоял смрад от сгоревших машин.
— Кто это сделал? – спросил Лечи Арби.
— Этот отряд русских гяуров по которому мы вроде ударили. А они нас ждали здесь.
— Надо их преследовать немедленно – горячился Лечи.
— Не надо — поморщился Арби Эдилов – поздно. Атаковали нас с двух сторон, как это делали мы ранее с русскими колоннами. Ударили по нам, уничтожили «Грады» и быстро ушли на конях мне доложили. Они ставят мины при отходе. Отделение прикрытия Магомеда Хучиева, подорвалось на поставленных растяжках. Погибло наших трое ребят, двое ранено. Это опытные бойцы. Так себя взять эти гяуры не дадут. Я не понял доклад Ахмеда. Мы же их вроде уничтожили? Неужели он нас продал?
— Не думаю — ответил Лечи. Что докладывать будем эмиру?
— А докладывать нам особенно нечего. Все плохо. Я думаю, что и тебе и мне придется отвечать за потерю «Градов»
— Но ты же сам отправил мой отряд обследовать окрестности и обеспечить тебе отход – наклонил голову сказал Лечи.
— Да отправил потому, что чувствовал, что в такой обстановке надо подстраховаться обязательно. Но ты же не нашел их засаду. Не нашел их отряд.
— Ты что меня хочешь сделать виноватым? – спросил кривя губы Лечи.
— А кто виноват? Я? Кто нас должен был охранять. Я потерял пятнадцать бойцов. Лучших бойцов. А ты моя охрана пытаешься сказать, что я виноват?
Лечи скрипнул зубами.
Машины Арби Эдилова и Лечи Магомадова прочесали всю степь, но все попытки обнаружить потерявшиеся в ночи десять БТР-ов и кучу вспомогательных машин ничего не дали. На озере Полякова ничего кроме дымящейся степи и трупов Ахмеда Велиева и его помощника ничего найти не удалось.
Преследование невидимок, напавших на «Град» также ничего не дало. Кони в каменистой степи следов не оставили.
Доложив обстановку по рации Бексултанову, Арби Эдилов отошел с оставшимися машинами и людьми к хутору Парамонову, куда привез трупы всех погибших.
— Птице Аллах дал крылья, чтобы она летала, волку Аллах дал зубы, чтобы он рвал добычу, а человеку Аллах дол голову, чтобы он думал. Тебе Арби и тебе Лечи наверно Аллах забыл что-то дать. Вы Арби и Лечи, настоящие глупые бараны! И впредь ваши позывные будут Бараны! Баран – один и баран – два – кричал Бексултанов, на стоящих перед ним командиров с опущенными головами.
Первый раз боевики, за все время, терпели подобное поражение в степях, которые они считали своими, которые изучили, как свои пять пальцев. Потеряно сразу два «Града» — основное оружие Бексултанова, две «Нивы», два джипа пятнадцать убитых, шесть раненых. Это итог столкновения с непонятно откуда взявшимся в степях отрядом русских, с которым Бексултанов планировал расправиться одним налетом.
После похорон погибших боевиков Бексултанов отозвал в сторону своего помощника.
— Идрис, собирай немедленно все наши отряды – пойдем искать этих неверных. Теперь они наши кровники. И самое главное найди мне этот ногайский отряд Динара Каратоева. Ногайцы знают эти степи, как свои пять пальцев. Они, по последним данным, были на кошаре Кушмалок, откуда делают набеги на калмыков. Кому священная война, а кому просто возможность пограбить – приказал своему помощнику Бексултанов – мы уничтожим этих неверных, показательно уничтожим и кресты с их телами поставим по периметру всей Чечни.
Вернувшихся боевиков, так и не нашедших растворившийся в степи отряд, охранявших «Град» Бексултанов приказал представителям службы шариатской безопасности показательно выпороть, перед всеми боевиками, как совершивших тяжкий проступок. В соответствии уголовным кодексом Ичкерии он приказал подвергнуть показательному бичеванию, назначив каждому по 20 ударов.
— Тебя надо расстрелять, но я сегодня добрый и дам тебе и твоим людям возможность искупить свою вину перед Аллахом кровью – сказал он Лечи Магомадову, которого дюжие представители шариатской безопасности разложили на длинной скамье и отходили нагайками, наравне с простыми боевиками. Среди выпоротых публично, виновников потери «Града», был и сын Абубакара Абдурахманова – Шамиль. Вернувшийся, в хутор Парамонов, Абубакар, со слезами на глазах, наблюдал за позором сына.
Рассвирепевший Бексултанов разослал разведчиков по всей степи искать исчезнувший русский отряд, уничтоживший его надежду – две установки залпового огня «Град». И невдомек было ему, что русский отряд, уже стоит у него под боком у Черного кургана.
Ночью, когда все спали, Абубакар увел из хутора Парамонова, еле живого сына в степь, забитого сотрудниками шариатской безопасности. Шамиль сначала еле переставлял ноги, а потом Абубакару пришлось нести его на руках.
