Проснулся я не с первыми лучами солнца, а от давящего мне на глаза яркого света светодиодного фонаря. Темной ночью.
— Ну и что за дача с деньгами? – точно, после того как моя голова выдержала несколько крепких ударов, я разговорился во сне.
— Что и сумму я назвал? – пошутил я и еще успел подумать, — Вот, паскуда, прослушала мой ночной бред, связалась с моими рейдерами и вызвала их к себе. Знала, ведь, где моя фирма и телефоны не забыла. А я еще думал о загадочном характере русской женщины. Хорошо думал, а не надо было. Следовало бы взять деньги и делать ноги.
Дополнительный не сильный, но ощутимый удар в лоб, отбил у меня охоту разговаривать в любом тоне: и в шутливом, и в серьезном.
Крупный гражданин и еще два таких же, похоже, были настроены серьезно. Эти ребята были из той команды рейдеров, которые обобрали меня почти до нитки и хотели добавки.
Как же получилось, что я профукал свою фирму. Надо начинать сначала.
К началу нового тысячелетия, я крепко стоял на ногах и думал в каком направлении развивать свой бизнес. Подвернулся случай, и я прикупил несколько маленьких спиртзаводов в Воронежской, Саратовской областях и в Северной Осетии. Получил лицензию в Министерстве на производство дезинфицирующей жидкости, а это чистый питьевой спирт, заключил договоры с РЖД о продаже этой жидкости для мытья вагонов, построил пункт дезинфекции и стал помаленьку считать прибыль. Можно было бы пустить эту жидкость на производство левой водки, но это направление мне претило.
Конечно, внимание к таким заводам было повышенное, и мне предлагали пойти по пути спирт – левая водка, но я не соглашался. И стали ко мне приезжать различного рода проверяющие. Копать стали, даже рыть, но ничего не находили. И, вот, в один из дней появился целый подполковник, начальник ихней экономической безопасности и сфальсифицировал нарушения, тянущие на незаконное предпринимательство в этой сфере деятельности.
Я с ним встретился и в приватной беседе он предложил порешать вопросы по двум направлениям: я 75% спирта отправляю на водку или плачу ему по полмиллиона долларов в месяц. Взяв паузу, я посоветовался с собственной безопасностью, и мы проработали операцию по поимке коррупционера.
Дальше все по накатанному: взяли и предъявили. Во время захвата, это мент мне сказал шепотом одно слово:
— Бойся.
Пять лет пролетели незаметно. Заводы я продал и нарабатывал деньги в другой сфере. Не знал я, что подполковник, как это у нас часто бывает, выкрутился и стал готовить захват моего бизнеса.
Умен был подполковник и знал все дыры в законодательстве. В результате, оказалось, что я должник, что у меня есть компаньоны в Воронеже и меня после скорого и справедливого суда выкинули из собственной фирмы, пообещав, если я не успокоюсь, то меня выкинут из списка живых. Видимо, чувство ненависти у подполковника было так сильно, что он решил меня добить до конца. К этому процессу и приступили эти крепкие ребята.
Били меня больно и сильно, однако, делали это умело: сознания я не терял. А хотелось бы. Но я решил, что честно им рассказывать о своих деньгах я не буду. Но и строить из себя партизана в гестапо не следует. Только, придумать что-то хитрое у меня не получалось: перерывы между побоями были очень короткими. Понимая, что получив, все они избавятся от меня, я стал значительно сообразительней и внимательней. Когда, я изобразил, что потерял сознание, гестаповцы решили сделать перерыв. Двое их них куда-то уехали, а один остался охранять меня. Время шло, мой охранник вышел по нужде, а Света, которая заглянула в комнату и, увидев результаты своей мести, ужаснулась.
— Ну, что, довольна,- прохрипел я, — Только, имей ввиду, тебя они не оставят в живых. Вместе закопают, чтобы не скучно нам было.
Похоже, моя речь была очень убедительна, что она поверила и испуганно спросила:
— Что же делать?
— Думать, — сказал я, но в это время в комнату вернулся страж и, сказав ей:
— Пошла отсюда, — перевел внимание на меня:
— Очнулся? Значит, продолжим, — но продолжать, видимо, не собирался, а отправился на кухню перекусить: я, же был связан по рукам и ногам.
У меня была передышка на раздумья:
— Может сказать им часть правды и привезти их на другую дачу?
Нет, — отмел я этот вариант, — Там шансов убежать не будет. Только, упрощу им доставку собственного тела до места ликвидации.
— Приготовь мне пожрать, — услышал я из кухни голос громилы, — А потом развлечемся.
Последние слова не очень понравились Свете и она, как я выяснил чуть позже, сказала:
— Хорошо, — достала сковородку для поджаривания чего-нибудь, зажгла огонь на газовой плите и, спросив:
— Вам из скольких яиц? – опустила чугун не на конфорку, а на, не совсем, как оказалось, крепкую голову бугая, добавив:
— Минус два!
Самообладания у Светы было не занимать. Она вбежала с ножом в мою пыточную, разрезала путы, и наивно спросила у меня:
— Что же делать?
Я заглянул на кухню: около стола истекал кровью верзила. У меня не было желания проверять его самочувствие и оказывать ему помощь методом искусственного дыхания рот в рот. Да и времени не было. Поэтому, я крикнул Свете:
— Документы и деньги, — и направился к выходу. Она держалась рядом. Очень вовремя, потому, что когда мы заворачивали за угол дома, к подъезду подкатил джип с гестаповцами.
У нас была фора в три минуты, и мы ею воспользовались. Если машина двигается со скоростью шестьдесят км в час, то через три минуты мы были на расстоянии в два – три километра от места прощания с жизнями: ее и моей. Этого было достаточно, а возвращаться обратно и делать им гримасы мы не собирались.
Продолжение следует…
Свидетельство о публикации №211012600827