Посвящаю всем, кто мечтал с детства стать моряком!
«Мне Север открылся не тундрой с погодкой,
Мне Север открылся ПОДВОДНОЮ ЛОДКОЙ…».
Было начало недели.
Олька шла со школы с куском льда в руке.
В Североморске — декабрь, температура воздуха — минус одиннадцать. Три часа дня.
Полярная ночь накрыла Флотскую столицу тридцатого ноября и обещала показать солнышко к середине января.
Круглосуточная темнота, пусть и с коротким перерывом на сумерки, как правило, не способствует работоспособности. Она склоняет ко сну, » ворует» настроение, «пророчит» ангину и грипп, «подсовывает» авитаминоз. Но, это обычным детям и их родителям. Для Ольки все было ровным счетом наоборот!
Девочка шла вдоль Фокин-града (сегодня это улица Сгибнева), держа в одной руке портфель застегнутый на одну застежку (вторая не работала), в другой руке держала сосульку, как это было сказано ранее. На ней была цигейковая шубка под леопард, такая же шапка и валенки с калошами. Шапка очень раздражала тем, что в ней было плохо слышно, даже то , о чем орали мальчишки под самое ухо. Поэтому, когда мама не видела, Олька ее носила «ушами на свободе».
Подойдя к своему дому, Оля остановилась и оглянулась вокруг. Было подозрительно тихо и пусто. Во дворе играл с лопаткой пятилетний Слава, которого контролировала мама. Оля подошла к карапузу и спросила:
— Славка, а где мальчишки? Они что, в хоккей сегодня не играли?
— Играли. Но потом куда-то все ушли.
Прищурив глаза девочка задумалась. «Ясно», — мигом смекнула она и не раздумывая направилась к дому.
Подойдя к нему, она незаметно шмыгнула в подъезд, повернула на левую сторону от лестницы, и пошла, в темноте, вдоль стенки, которая вела к подвалу.
Пройдя метра четыре, девочка увидела тусклый свет пробивающийся через щели. Большая входная дверь была закрыта с внутренней стороны.
Выбросив сосульку, Олька со всей силы постучала кулаком.
— Откройте! Я знаю, что вы там!
Свет моментально погас.
— Если вы не откроете, то я сейчас буду орать , что пожар! — и, Олька опять стукнула в дверь, на этот раз ногой, да так, что слетела калоша.
За дверью послышался шорох и голоса.
— Олька, смойся с горизонта. Мы в автономке.
— Саня, если вы меня не пустите, я ваш перископ выдерну так, что ваша «подвальная» подводная лодка не всплывает вовеки!
— Только попробуй! Ты думаешь, что мы на тебя управы не найдем?
— Ну, хорошо. Саня, ты, как командир берешь на себя ответственность за то, что сейчас произойдет. Ты рискуешь лодкой и экипажем. А, ты знаешь, что если я чего сказала — так и сделаю!
Постояв минуту, нащупав калошу, Ольга ее надела на валенок и направилась обратно к выходу.
Во дворе она достала из портфеля небольшую коробочку.
— » Ну, я вам сейчас покажу, как не пускать меня на «Щ-80»!
С этими словами, Ольга аккуратно в пакетик, сделанный из газеты, положила коробку спичек, пластинку аптечного угля и полпачки марганцовки. Все это тщательно завернула.
Луна уже вышла на небо. Ее света было достаточно, чтобы Ольга легко отыскала небольшое окно подвала, из которого торчала водосточная труба перевернутая вверх.
— Перископ у них тут! Изобрели, лодку нового типа! Не захотели взять меня в экипаж, так пусть теперь пеняют на себя. Я буду диверсанткой!
Ольга во всей силы схватила трубу и выдернула ее вместе в железной решеткой, которая была вставлена в это окошко.
Потом она подожгла содержимое сделанного пакета и бросила в подвал.
Через некоторое время произошел хлопок и появился густой фиолетовый дым.
Девочка прямиком бросилась на утек. Она отбежала к соседнему дому и стала наблюдать, как из подвала, раскашлявшись, выбегали мальчишки.
— Подводники! Хлипуны, а не моряки! — высказалась Ольга, — Будут теперь знать, как меня не пускать.
Дождавшись, пока ребята разбегутся, она немного еще постояла за углом и отправилась обратно к подвалу. Но у двери, стоял в противогазе Саня, и, по всей видимости, поджидал именно ее.
Увидев его, Оля отступила. Саня снял с лица маску.
— Ты, что никак не уймешься! Я не могу тебя стукнуть, потому, что ты девочка. Ты нас достала, Олька! Это наша подводная лодка! Мы ее сами построили и это мужская территория! Поняла? Таким придурошным, как ты, здесь не место!
— Ты не имеешь право мне угрожать и обзывать! — твердо произнесла «диверсантка» и не обращая внимание на угрозы, направилась прямиком в «лодку».
Саня перегородил дорогу.
— Не пущу!
— Отвали! — ответила дерзко Олька со всей силы толкнула мальчика.
Саня, еле устоял на ногах. Он схватил «диверсантку» за руку и со всей силы теперь ее отшвырнул в сторону с воплем » вадзаари иппон»(полная победа -япон. дзюдо).
Та, не растерялась, воспользовалась паузой, размахнулась, и со всей силы стукнула Саню портфелем по голове. После этого, с оглушительным криком: «Ура!», прорвала преграду и оказалась в «лодке», и судя по всему, сразу в Центральном.
Войдя, достав спички, она зажгла одну и осмотрелась, стараясь за десять секунд определить свое место нахождения.
Спичка погасла и Оля осталась в полной темноте.
В это время, дверь захлопнулась и она услышала, как ключом закрылась с обратной стороны. Эта ситуация девочку ни сколько не напугала. Она нащупала выключатель и зажгла свет.
В подвале было холодно и сыро.
«Ничего, так обычно и бывает. Прям , паратунка ( курорт на Камчатке)! » , — подумала она, тщательно разглядывая все вокруг.
Вдоль стены проходили трубы, что очень напоминало стены реальной лодки : краны, винты, запах сырости и непроветренного воздуха.
Неяркий красный свет шел от фонарей, придавая невероятную таинственность и правдоподобность.
У одной из стенок стоял бак (стол — мор.), на котором были нарисованы разные кнопки. Эти кнопки переходили прямо на стену в перемешку с большими кругами — это были показательные приборы и различные датчики. На баке были врезаны две ручки управления, которые позволяют погружать подводную лодку, либо всплывать ей в надводное положение, также позволяет поворачивать ей вправо или влево.
— Вот это «да»! — девочка не сдержала свой восторг, — У них тут есть даже телеграфы, которые позволяют задавать ход для движения подводной лодки как вперед, так и назад!
Ольга дотронулась к ручкам, сама себе произнеся:
— Место боцмана. Часы повесили, это же надо, чтобы домой побежать, когда проголодались. О! Им и обороты двигателя нужны! И кренометр у них есть — интересно, куда этот подвал может накрениться! Скорость в узлах считают. Лаг нарисовали. Куросавы ( красавцы-мор.)!
Рассмотрев все на рабочем месте боцмана, Ольга обвела глазами все помещение. На стене висела большая карта мира, на которой были пунктиром проложены маршруты; две двуярусные койки были аккуратно заправлены и рядом висели на вешалках кителя из карманов которых торчали пилотки.
«Харю они тут давят» ( спят — мор), — произнесла Ольга.
Девочка вытащила одну пилотку и одела себе на голову. Поправив крабом на середину, она осторожно подошла к креслу, который явно обозначал место командира. Села. Взяла в руку микрофон, на котором краской было написано «труба каштан». На спинке кресла свисало старое, списанное ПДУ.
— Внимание всем отсекам! Говорит командир корабля. По местам стоять, к погружению!
Никто не мог в этот момент видеть глаза Ольги. А в них были лучи солнца, которые, по всей видимости, нашли пристанище в эту холодную полярную ночь. Брызнули сполохи Северного сияния, да так, что стазу стало понятно, почему их называют Огни Святого Эльма! Именно в эти мгновения, старый монах, покровитель моряков, посулил ей надежду на удачу стать настоящим командиром настоящей подводной лодки. Словно это о ней писал Гумилев в своих строках:
«Ни риф, ни мель пусть ей не встретятся!
Ни, знак печали и несчастий!
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт ее и снасти…».
Закрыв на минутку глаза, все приобрело реальные очертания: «Все вниз. Приготовиться к погружению; задраен верхний рубочный люк; принять главный балласт, кроме средней; открыть кингстоны цистерн главного балласта, кроме средней; провентилировать главную осушительную магистраль и торпедные аппараты……»». На фразе : » Опустить перископ…» Оля очнулась. В дверь кто-то громко постучал.
«Папа! Он меня ищет!», — мелькнуло в голове.
Ольга подбежала к двери.
— Папа, это ты? Отсек задраен.
— Какой отсек? Оля, ты там цела?
— Да. Ключи от двери у Сашки.
Дома была сцена, похожая на разбор неудачных стрельб у комдива. Им была мама. По стойке «смирно» стояли я и папа.
— Что вы смотрите на меня, как заяц ночью на подводную лодку? Заяц ладно, что с него взять! Ольга, сколько это будет продолжаться? Что за поведение?
Папа сзади зажал мою ладонь, чтобы я молчала и одновременно давал сигнал поддержки.
— Сход вам прекращаю! Отрабатывайте задачу до оценки «отлично» по дисциплине! Я вам обоим загну, все что можно загнуть и выкрашу все, что будет не тем цветом! Вы оба что, захотели военного трибунала? У вас последнее предупреждение. Делайте выводы. Разойтись. Одному в каюту, а другому — в кубрик!
Мы молчали, держали спины и слушали.
В тот вечер, я поняла, что пошла не только в папу, но и в маму.
Когда я была уже в кровати, в мой кубрик зашел папа.
— Олька, в субботу будем строить подводную лодку. Ты только никому не говори. У меня есть план. И постарайся на «отлично» получить у мамы по дисциплине за неделю, хотя бы эту.
— Есть, товарищ капдва!
Море фантазий накрыло всю мою буйную натуру до такой степени, что горизонт на котором «болталась» лодка мальчиков, не выдерживала никакой критики.
Вторник.
Оля возвращалась со школы в той же шубе, только шапка была одета «ушами в рот» (вдруг мама из окна увидит вариант «ушами на свободу»!) Нужно же было «отрабатывать» дисциплину на «отлично».
Во дворе мальчики играли в хоккей и не обращали на девочку внимания.
— Саша, домой! — с балкона второго этажа раздался голос Саниной мамы.
Следом за ней, с третьего этажа раздался голос мамы Никиты:
— Никита, иди домой учить уроки!
Ольга прекрасно понимала, что их зовут из-за нее. В прошлый раз, когда она укусила Петьку за руку, когда стояла на воротах во время игры в хоккей. Он подшучивал над ней из-за того, что у нее не было коньков и Олька стояла в валенках. Скандал между родителями дошел до такой степени, что мальчику чуть не начали колоть уколы от бешенства. А, с учетом вчерашней «дымовой завесы», мамы снова забеспокоились. Хотя, напрасно. Ольга и не собиралась их трогать.
Удивительно было еще и то, что Ольга была круглой отличницей. Она хватала буквально все на лету и обладала прекрасной памятью. Ей не надо было мучатся над уроками и много тратить время на запоминание. Но, врожденное любопытство, невероятная любознательность, увлечение приключениями, придавали ее характеру, необузданное мальчишечье озорство.
Олька боготворила своего отца. Она была папина дочка!
Вот именно такие девочки всегда были необычные. В них от природы заложена невероятная внутренняя сила, которая всегда выделяет их и выбивает из общего порядка. Тогда, в восьмидесятые годы, это были олимпийские надежды, будущие двигатели науки, неунывающие оптимистки назревающей перестройки.
Учителя старались привлечь их на свою сторону. Как можно больше вложить в них знаний и человеческой мудрости, понимая, именно они станут опорой для страны. Но такие дети бывают и большой головной болью, центром оппозиции в детском коллективе, являясь безусловными лидерами. Родители, сетуя на трудный характер, в глубине души понимали, что именно с таким внутренним потенциалом, для таких девчонок, откроются в будущем неограниченные возможности в собственной реализации.
Папа – тот просто был счастлив ИМЕЯ ТАКУЮ ДОЧЬ: ее можно было взять на рыбалку, на футбол, поговорить с ней о море, кораблях. Она не поднималя рев из-за пустяка, обожала риск.
И, сама Оля, рядом с отцом, ощущала невероятную защиту, и с раннего детства привыкла к мужским особенностям. Под патронажем отца, она находилась в некой изоляции от женской стихии. Сверстницы ее раздражали своие плаксивостью и хитростью. Окруженная мальчишками, Оля хорошо их понимала , с ними то ладила или, наоборот, дралась, но в извечном противостоянии полов она всегда была неосознанно на мужской стороне. А, если учесть, что отец еще и моряк, да еще и военный, то сформированный с детства его авторитет — морского офицера, стал образом настоящего мужчины на всю жизнь.
Постояв немного у крыльца, не найдя приличного интереса, Ольга пошла домой. Она собиралась ждать отца для обсуждения строительства новой подводной лодки. Она понимала, что должна не просто сидеть и смотреть в потолок ожидая, что предложит папа, а нужно и самой много прочесть, законспектировать и разобраться в ее конструкции. Глупо будет уступать этим мальчишкам в теории, не говоря уже о практике.
Папа пришел поздно, очень уставшим. Он обнял дочку и внимательно рассмотрел ее схематические чертежи в альбоме для рисования.
— Какая ты молодец! Так много подметила. Оля, но столь подробно внутри, рисовать не надо. Мы будем делать лодку из сугроба.
— Из чего? — Ольга совсем не ожидала такого предложения.
— Из снега и льда, — повторил отец, — Ты завтра организуешь мальчиков снег со двора собрать в одном месте, где , как ты считаешь, должна будет пришвартована лодка.
— Вот еще! Зачем они мне нужны эти мальчишки! Они меня не пускали на свою, а я должна теперь с ними…
— Не кипятись. Подумай сама. Зачем тебе эта конфронтация? Строительство новой лодки будет совместным. Это вас объединит, подружит. Вы вольетесь в один экипаж.
— Понимаешь , папа. Все правильно. Но, они никогда не примут меня, как командира.
— А, ты что, не можешь быть ниже по должности?
— Нет, папа, не могу, — ответила девочка и пристально посмотрела в глаза отца, — Только командир!
— Тогда все зависит от того, насколько ты их сможешь объединить идеей. Насколько она будет быстро и качественно воплощена. И, насколько они поверят в тебя, как человека, способного отвечать за корабль и их жизни.
Ольга задумалась. Она ничего не ответила на папину последнюю фразу.
Немного помолчав, сказала:
— Папа, к субботе будет большой сугроб.
— Ну, вот и отлично. А, теперь, спать.
Среда и четверг.
Ольга одна усердно собирала снег со всей площадки и сгружала в один огромный сугроб у окна своей спальни.
Вооружившись лопатой, укрепив санки внизу картоном, она возила снег, распевая на весь двор песню: » Нам нужны такие корабли на море…».
Саня, Петя, Костя и Сережка возвращаясь с площадки, где играли в хоккей, подошли поближе. Уже второй день они наблюдали за всем этим молча.
— Олька, ты египетскую пирамиду решила построить пли Пизанскую башню? — первым полюбопытствовал Костя.
Оля молчала, продолжая сгружать с санок снег.
— Эверест, скорее всего, — продолжил Саня, — Потом она взберется на него с флагом и объявит о его покорении!
— Нет, она строит стену Машербум, которая сих пор непокоренная. Олька покорит ее и поставит там Флаг ВМФ!
— МАШЕРБРУМ! Брысь от сюда, а то будет сейчас у вас «бум» вместо «брум», — выкрикнула девочка, пригрозив лопатой.
— Якутскую иглу решила построить?- задал вопрос Саня, — так там блоки надо вырезать из льда. Я видел на картинке как она сооружается.
Костя посмотрел на Саню и переспросил:
— Что это за игла?
— Дом такой строят якуты и эскимосы из глыб льда и снега.
— Нет. Мне жить есть где, — коротко ответила Ольга, — А, не пора ли вам домой? Какая разница, зачем мне надо столько снега.
— Опасная ты женщина. Кто тебя знает, что тебе вздумалось делать из этого снега. Ну, не просто так ты целых два дня упорно снег сгружаешь в одном месте! Мы же не дураки! Понимаем, что за этим стоит какой-то твой план, — вмешался в разговор Петя.
Оля в эту минуту хотела что-то дерзкое ответить Пете, но неожиданно сдержалась и произнесла:
— Мы с папой завтра будем делать подводную лодку из снега. Если кто хочет помочь, может присоединиться.
— Вот это да! — удивление Кости было неподдельным.
— Так, тогда мы за лопатами и санками! — у Сашки заблестели глаза и его фраза стала инструкцией к действию для ребят.
Новость распространилась мгновенно по всему двору. Для сбора снега притащили даже корыто, которое приспособили к лыжам. В ход пошли и тазики с которым было легко справляться малышам.
Усталые и довольные «снегоуборщики», после окончания работы, поплелись домой, договорившись завтра начать работать уже над корпусом лодки.
Олька почти не спала. Она периодически подходила к окну и смотрела на гору снега. Иногда ей казалось, что его недостаточно. «Вот бы еще за ночь навалило бы еще!», — думала она, — » А, ведь, Саня прав, надо попробовать сделать корпус лодки из блоков, как якуты делают свои дома. Тогда можно будет внутри устроить настоящий Центральный, рубку, перископ…
На все небо, зеленым куполом раскрылось Северное сияние.
Суббота.
Утром, выходного дня, Ольга встала в пять утра, за пятнадцать минут привела себя в порядок и села тихонько на кухне, ожидая, когда проснется отец. Включив настольную лампу, взяв в руки книгу, она погрузилась в чтение.
— Оля, ты что так рано? — спросил отец, заметив свет идущий из кухни.
— Не спится.
Пожав плечами в недоумении, мужчина пошел обратно, мельком заметив название книги, которую читала дочь.
— Чего она там? — спросила мама, проснувшись.
— Читает о создании первых подводных лодок в России.
— Вы совсем свихнулись. Позволяешь ты ей много. Поощряешь. Она девочка, а ей совершенно не интересны женские занятия. У нее все куклы в тельняшках! А на стенах висят фото одних подводных лодок.
— А, что должно висеть?
— Когда я была девушкой, у меня висел портрет Кларка Гейбла.
— Так почему ты вышла замуж за меня? Я понимаю, если бы ты повесила портрет Главкома Кузнецова. А, то, какой-то Гейбл !
— Ничего ты не понимать, — ответила мама, поворачиваясь на другой бок.
В девять утра, весь дворовый экипаж, в полном составе был построен. Замыкающий стоял маленький Славка со своей мамой, которая держала его за руку.
В свое время, французский писатель Антуан Экзюпери, написал очень правильную мысль: « Если ты хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами возьмут инструменты и построят этот корабль».
Двор ожил. Все, кто мог участвовать — вышли, чтобы поддержать и помочь ребятам.
Неизвестно откуда и неизвестно из чего, появилось структурное предприятие « Дворовая Адмиралтейская Верфь» для строительства подводных лодок с корпусным и стапельно-сдаточным производством с собственным инженерным центром. Дедвейт соответствовал крупному тоннажу подводной лодки современного типа.
— У нас будет лодка специального назначения! — произнесла Ольга, совком формируя корпусную глыбу.
— По конструкции корпуса будет смешанного типа, — произнес Костя серьезно, — для лучшей обтекаемости основного корпуса.
Рядом с ребятами стояли отцы Ольги и Сани. Они курили в этот момент слышали о чем они говорят.
— Ты слыхал? Растет нам смена.
— Да, вот, это и радует. Сейчас после строительства корпуса, возьмутся за вооружение. Тебе, как ракетчику, будет очень интересно. Может, чего нового узнаешь, — произнес Ольгин папа, похлопав коллегу по плечу.
Только к вечеру, лодка приобрела узнаваемые черты.
Все были довольные и очень счастливые. Глаза горели так, что звездам на небе делать было нечего.
— И, как мы ее назовем? — обратился к друзьям Костя?
— «Волчица» — тут же ответила Оля.
— Проекта «Барс»? Только то была лодка «Волк» , — сделал некоторое уточнение Саша.
— А эта, будет «Волчица»! — утвердительно ответила Оля и спорить с ней никто не стал ( себе дороже), — Она прослужила флоту 53 года. Участвовала боевой единицей в Первую Мировую войну, одной из первых наших лодок, получила удлиненные до уровня перископов трубы воздухосборника и выброса газов, тем самым получив возможность для зарядки батарей на перископной глубине. На ней был первым поднят ФЛАГ ВМФ советского образца с которым она участвовала в Ледовом походе в 1918 году, пройдя из Ревеля в Гельсингфорс, а потом вернулась в Кронштадт. Перед Великой Отечественной войной, «Волчица» была учебным кораблем «Б-5», на котором проходили учебу известные наши командиры. Один из которых был Маринеско Александр Иванович. Ней даже командовал асс подводного флота Иван Владимирович Мессер. При нем, лодка была четыре раза на волоске от гибели, но лодка всегда возвращалась домой. Она даже увернулась от прямого тарана с пароходом, который просто тучей пошел на лодку. Экипаж тогда привел ее в базу со смятым перископом!
— Оля, только, все-таки, ты рассказываешь про подводный корабль «Волк», — Сергей был тверд в точности формулировок, — Но, если ты так хочешь, пусть наша лодка будет «Волчица».
Олька посчитала эти слова своей полной победой.
Позже, в 10 классе, в школьном сочинении на тему: « Я помню детство свое», Оля вспомнила этот момент постройки ледяной лодки, были такие строки:
«Если бы меня спросили, что есть на земле, созданное человеком, совершенно красиво, я бы ответила — подводная лодка. Я понимаю, что это грозное оружие. Я понимаю,что она создана для защиты страны, но в ней, для меня, заключена совершенная красота величия, которая внушает такое же отношение, как уважение и восхищение. Сложность ее конструкции, смелость идеи, уникальность проекта, заставляет снимать шляпу перед ее разработчиками. Прав был В. Пикуль, сказав, что ум человеческий на подлодках изощряется до предела».
Придя домой на ужин, отец похвалил дочь:
— Молодец, Ольга — мальчиков организовала, да еще и историю лодки интересно рассказала.
— Я просто книгу у тебя нашла » Лейтенант Веди на подводной лодке » Волчица», — неожиданно произнесла Оля, — Он правда существовал этот офицер?
— Лейтенант Веди?
— Да.
— Нет, это собирательный образ. Книгу написал Вадим Алексеевич Подерни, лейтенант русского флота. Он родился в 1889 году, окончил морской корпус, затем отряд подводного плавания. В период Первой Мировой войны исполнял обязанности минного офицера 1-го дивизиона подводных лодок Балтийского Флота. Скорее всего, он писал о себе. Вадим Алексеевич был не просто морским офицером, который беззаветно был предан подводному флоту. Был неудержимым романтиком с душой Капитана Немо. Знаешь, он даже организовал первый журнал для подводников. Он назывался «Известия Подводного Флота». А, ты что, полностью прочла книгу?
Оля утвердительно покачала головой.
— Папа, только я сейчас, после ужина, пойду на вахту.
— Какую вахту?
— Лодку охранять.
Мама, при этих словах, вся моментально побледнела и произнесла:
— Оля, прекрати! Это уже переходит все границы!
Девочка встала из-за стола.
— Спасибо, за ужин. Но, вахту нести я, все-же, пойду.
Мама посмотрела сначала на мужа, потом на дочь и тихо сказала:
— Подежурь-ка ты, сначала, на камбузе!
****
Папа подошел к Ольге, которая почти уже падала с ног, но продолжала стоять на морозе у своей лодки «Волчица».
Еще издали, увидя на рубке выведенные «О-10» — не смог сдержать внутреннего умиления — улыбнулся. «Не даром не поверил акушерке, которая первая сообщила, что родилась девочка. Может и девочка, но душа-то подводника!» — подумал офицер,глядя на всю эту картину.
Он присел на ящик, который принес с собой, а потом тихонько усадил дочку на правую ногу. Девочка, обессиленная, безропотно села, головой прислоняясь к плечу отца.
— Вахтенный ты мой, — ласково произнес отец, прижимая к себе это маленькое и хрупкое тельце.
Шапка была завязана «ушами в рот» (замерзла, видать).
Мужчина бережно рукой прикрыл девочку от ветра.
Пошел небольшой снег. Он был снегом Царства Полярного Круга.
— Спи, моя морячка, и пусть тебе снится подводная лодка. Она , дочка, правда очень красивая. Вырастишь, и встретишь своего Грея, который приплывет к тебе на самом красивом корабле. На подводной лодке, скорее всего.
— Лейтенант Веди меня найдет, не Грей. Я знаю, он уже родился, тоже учится в школе и он отличник.
Папа засмеялся.
— Олька, Олька!И кто из вас будет командир? — и он крепко прижал девочку.
— Я, конечно.
— Обязательно он тебя найдет! Дай, Бог, ему только здоровья! С такой Ассоль, ему оно очень понадобится. И терпенья немалого. Только, командиром будет он! А ты его будешь ждать. Как ждут своих любимых женщины, разделившие их трудную и опасную дорогу моряка.
Северное сияние, расстилающиеся над всем Кольским полуостровом, целой россыпью на фоне арктической полярной ночи, так же «стояло» на вахте, охраняя Олькину подводную лодку .
Да, и Ольку, тоже.
А, будущий «лейтенант Веди», в это время, спал и видел прекрасные сны о МОРЕ и о ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ…
Счастье — это когда идешь к своей мечте.
Мечты всегда превращаются в реальность. Надо только иметь смелость мечтать по-настоящему! Тогда и снежные лодки превращаются в настоящие. И любовь приходит такая, как Северное Сияние над всем куполом неба…
Прекрасный рассказ!
Здорово!