Она у нас есть или ее нет? И что сделать, чтобы она все же была, если это надо для страны?
Мобилизация по-французски обозначает — приводить в движение. В принципе обозначает – совокупность мероприятий государства, направленных на приведение государства в военное положение в связи с угрозой вступления в войну или с уже вступлением в войну (нападением враждебного государства или группы государств).
Одним из элементов мобилизации является увеличение количественного и качественного состава армии за счет дополнительного призыва населения в ряды Вооруженных Сил, их вооружение, обучение, сплачивание воинских коллективов.
Все это можно провести только за счет имеемого в стране мобилизационного ресурса – людей и вооружений. Если их нет, то произвести мобилизацию невозможно.
Система мобилизации была отработана выдающимся теоретиком армейской науки Драгомировым еще в конце 19 века. И отработана потом в Императорской России и СССР. Учитывались наработки всех войн.
В России осенью 2022 года была произведена первая за много лет мобилизация лиц, находившихся в запасе. Произведена по необходимости для пополнения частей добровольцев и контрактников, проводящих специальную военную операцию на Украине. И эта мобилизация, к огромному сожалению, показала, что страна оказалась не готова к проведению мобилизации. Оказались, что не готовы к проведению мобилизации прежде всего военкоматы. Оказались не готовы сами люди, значительная часть из которых начала разбегаться по заграницам, даже еще без всякого призыва. Не готовы оказались средства массовой информации и пропаганды для информационного обеспечения мобилизации. Оказалось, что в России нет даже материальной составляющей для проведения мобилизации – формы одежды, вооружения, лагерей и системы для обучения, людей, подготовленных для обучения призываемых.
Создалось впечатление, что мобилизация больше всех испугала Генеральный штаб, который видимо до сих пор не знает, как ее правильно проводить, что делать с мобилизованными, чем их вооружать, кого назначать ими командовать и чему и где обучать.
Все приходилось сначала создавать на ходу, причем действовать методом проб и ошибок.
А ведь в Советское время, особенно после Великой отечественной войны у нас была хорошо отработанная система мобилизации. Были сформированы кадрированные дивизии, где хранилось вооружение, все виды обмундирования, для флота имелись, так называемые корабли резерва, в этих частях и на кораблях были подготовленные офицеры, старшины и сержанты, способные обучать, формировать, сплачивать, возглавлять. В каждой воинской части сидел, так называемый «мобист», который знал и руководил переводом воинских частей на военное время. Оказывается, что все воинские части существовали по штатам мирного времени. А перевод на военное время требовал их пополнения и дополнительной техникой и людьми. даже гражданские суда должны были по мобилизационным планам вооружаться военной техникой и людьми. Подлежала мобилизации и гражданская техника и даже частные автомобили.
Как получилось что мы потеряли систему мобилизации?
Куда все делось? Что сложного в военкоматах вести нормальный учет всех военнообязанных, производить их медицинские проверки по готовности службы, формировать предписания для призыва офицеров запаса по их ВУСам? Куда делись сформированные части и корабли резерва, куда делось обмундирование, вооружение, куда делись подготовленные офицеры, старшины и сержанты и сама система мобилизации?
Говорить можно много и искать виновных. Но на мой не совсем профессиональный взгляд офицера все же с академическим образованием, понимающим немного роль мобилизации в системе обеспечения суверенитета и обороноспособности страны, виноваты в отсутствии этой системы прежде всего руководство Министерства обороны и главкоматов видов Вооруженных сил, начиная со времен министра обороны Грачева и заканчивая нынешним Министром обороны Шойгу. Мне кажется, что все они, так не до конца и поняли и понимают роль армии и системы мобилизации.
Особенно отличился в разгроме системы мобилизации России, как его называли в армии, министр от мебели Анатолий Сердюков, активно проводивший реформы в армии, начиная с 2007 по 2012 годы. Видимо основным указанием Президента Медведева Д.А. было максимальное сокращение армии, в условиях, когда нет войны. А сокращение армии и вооружений, а также вывод большого количества зданий и сооружений, принадлежавших армии — это же такой огромнейший Клондайк для зарабатывание денег. Именно Клондайк на сокращении армии и ее материальной составляющей (вооружений, боеприпасов, техники и кораблей, зданий, городков, санаториев и домов отдыха, туристических баз, госпиталей и поликлиник, аэродромов, учебных отрядов, военных училищ и академий и земли и исторических зданий в интересных для коммерсантов местах и так далее), прежде всего причастным к этим сокращениям людям. Вот где можно нагреть руки. В круг интересантов Сердюкова стали пристраиваться «эффективные менеджеры» почувствовавшие запах добычи ни на чем, знающие что можно продать подороже, которые начали буквально рвать армию и прежде всего ее материальную составляющую. О том, что армия всего предназначена для войны и защита суверенитета страны, даже в мирное время, никто из них даже думать не хотел. А тех, кто был против, понимая преступность совершаемого — он сокращал. Даже в госпиталях появились надписи, что «медицина не сфера услуг, а отрасль народного хозяйства зарабатывающая деньги». Сам видел. И Сердюков не понимая сути армии ее задач, организации службы, системы перевода армии с мирного времени на военное, назначения системы мобилизации, свои первые удары произвел именно по системе мобилизации и по самой армии, организации в ней службы, системе базирования и отдыха.
В армии СССР существовали, для проведения мобилизации так называемые кадрированные дивизии, где постоянно находились подготовленные офицеры, прапорщики и сержанты, вооружение, обмундирование, казармы для размещения, вооружение для мобилизуемых, полигоны для обучения. С огромными складами для хранения всего этого имущества и вооружения. Было подготовлено все для обучения формируемых механизированных стрелковых частей, частей ПВО, артиллерии и ракетных войск, танковых частей, частей спецназа и разведки, инженерных частей и частей тыла, частей связи и РЭБ, медицинских частей – госпиталей и полевых лазаретов, подготовки снайперов и саперов.
И все это начало, с подачи Министра обороны Сердюкова А.Э. и при полном содействии Президента Медведева Д.А., уничтожаться, начинает сокращаться и продаваться (как внутри страны, так и за рубеж за доллары), или даже просто бросаться. Загоняли в леса и бросили так нужные сегодня машины связи и РЭБ, инженерное имущество, аэродромы и городки, склады и полигоны. Можно представить, какие огромные деньги нажили на распродаже всего имущества причастные лица.
1 декабря 2009 г. министр обороны Российской Федерации Анатолий Сердюков направил Верховному главнокомандующему вооруженными силами РФ Дмитрию Медведеву доклад, в котором сообщил о ходе выполнения задач, поставленных перед Министерством обороны по приданию Вооруженным силам нового перспективного облика. А двумя неделями раньше, 17 ноября, соответствующий вопрос был рассмотрен на заседании коллегии Минобороны. По окончании мероприятия Сердюков сделал заявление для представителей российских средств массовой информации (СМИ). Он сообщил, что им сформировано 85 бригад сухопутных войск. Появилась новая система боевой готовности, позволяющая в течение часа после объявления тревоги перебрасывать любой батальон или бригаду в район боевых действий вместе со всей штатной техникой, без доукомплектования резервистами, не дожидаясь подвоза со складов боеприпасов, горючего, продовольствия и т. д. Вся армия (вроде) стала полностью боеготовой.
Красивые слова, за которыми, как выяснилось сегодня ничего не стояло. Даже на Украине сухопутных бригад было больше, нежели было в докладе Сердюкова, не говоря о формированиях только США в Европе. Учитывая, что еще год назад перед этим докладом сообщалось, что доля боеготовых частей составляет всего 17 %, но даже и им на приведение в боевое состояние требуется значительное время. Это кстати показала война (разоружение незаконных воинских формирований и принуждение к миру) на Кавказе, когда воинские части есть, а воевать некому и нечем.
14 октября 2008 г. 11-минутное выступление министра обороны Анатолия Сердюкова, переданное по армейскому телеканалу «Звезда», прозвучало как гром среди ясного неба. Шок вызвало заявление о намерении сократить численность офицерского состава армии и флота с 355 тысяч человек до 150 тысяч в течение ближайших трех лет, сократить всех мичманов и прапорщиков. И ведь сократил, но прежде всего капитанов и майоров, грамотных прапорщиков и мичманов, не имеющих выслуги 20 лет, чтобы не платить им пенсии, не обеспечивать выходное пособие и не давать квартиры. Это несмотря на то, что значительная часть из них были участниками боевых действий (в Афганистане, Средней Азии, на Кавказе и в других местах), имели академическое и специальное образование. Надо отметить, что используя систему ограниченных по времени контрактов, многие молодые офицеры увольнялись сами, стремясь найти себя на гражданке и обеспечить себя и свои семьи нормальной жизнью, когда не надо бежать ночью на службу, нести наряды, рисковать жизнь в горячих точках. Тем более, что служба в армии становилась токсичной, неприятной для самих офицеров и прапорщиков и их семей. Но детонатором послужило именно это заявление Сердюкова, что армия вроде уже не нужна, а поддержка его действий Президентом Медведевым, говорившим, что полностью поддерживает реформы, проводимые Сердюковым, и самое главное, что отвечает за них. Интересно только чем отвечает? И многие люди стали сами уходить из армии, раз они стали не нужны стране.
Затем Сердюков назвал еще более внушительные цифры сокращения числа воинских частей. Так, имевшиеся в Сухопутных войсках 1 980 частей предстояло сократить до 172, т. е. Более чем в 11 раз, в ВВС из 340 частей оставить 180, в ВМФ вместо 240 частей сохранить 123. Были объявлено о поистине драконовских сокращениях в рядах старших офицеров (от майора до полковника). Если количество генералов сокращалось сравнительно незначительно — с 1 107 до 886, то из 25 665 полковников намечалось оставить только 9 114, а число майоров урезалось фактически вчетверо — с 99 550 до 25 000. Что касается подполковников, то цифры этих сокращений Сердюков называть не стал — возможно, из нежелания шокировать слушателей, ибо простые подсчеты показывают, что именно их постигла наибольшая «оптимизация» — с 88 678 до 15 000, т. е. почти в шесть раз. Всего под увольнение попадали около 165 тысяч старших офицеров. Впрочем, не остались забытыми и капитаны, количество которых сокращалось с 90 до 40 тысяч, более, чем в два раза. В выигрыше оказались лишь лейтенанты и старшие лейтенанты, которых не сокращали. Фактически сокращение оказалось на практике еще большим. В армии началась преступная по отношению к стране и ее безопасности оптимизация. Многие офицеры уходи сами, стараясь найти себя в гражданской жизни, где молодежи открывали большие возможности, для становления. Многие думали, что если я не нужен армии, то и Бог с ней и защитой Родины, раз наверху им это не надо.
Это безголовое сокращение проходило при том, что все бывшие министры обороны жаловались на нехватку офицерских кадров. И действительно, хотя в Вооруженных силах России после развала СССР осталось служить около 700 тысяч из миллиона офицеров, имевшихся в Советской армии в 1991 г., то уже к концу 1994 г. в Российской армии обнаружилась нехватка 64 тысяч командиров взводов и рот. Это составляло 38 % от общей потребности, оценивавшийся в 168 тысяч человек.
Особой заслугой Сердюков считал сокращение кадрированных дивизий, которые по его мнению были не нужны. Мы уже знаем, что их наличие в армии объяснялось потребностью системы отмобилизования Российской армии. Любая армия, когда готовилась к длительной крупномасштабной войне, то решающая роль отводилась именно резервам. Так, примерно из 200 дивизий Сухопутных войск Советской армии были лишь около 50 дивизий так называемой «категории (штата) А» — на службе, и они были полностью укомплектованы личным составом и вооружением и были готовы вступить в бой через несколько часов после получения приказа. Следующим 50 дивизиям «категория Б») нужно было несколько суток для доукомплектования мобилизованными солдатами и офицерами, недавно уволенными из армии. Еще 50 дивизиям («категория В») требовалось для приведения их в боеготовность уже около двух недель. Наконец, оставшиеся 50 дивизий («категории Г») отмобилизовывались в течение месяца. Типичная кадрированная дивизия насчитывала примерно тысячу человек личного состава, в основном офицеров и прапорщиков и сержантов, на попечении которых находилось в состоянии консервации несколько тысяч единиц тяжелой боевой техники.
Вот именно с их уничтожения и начал Сердюков. Офицеры увольнялись со службы, техника или продавалась за рубеж в горячие точки или просто загонялась в тайгу и бросалась. Об это писали многие СМИ и проводили фотографии брошенной и сегодня необходимой на фронте техники связи, РЭБ, инженерной и даже танков и БМП. Второй удар был нанесен Сердюковым и Медведевым по военкоматам, когда вместо военнослужащих туда стали сажать гражданских людей, не имеющих ни малейшего понимания в системе военной службы и тем более мобилизации, занимающихся теперь только призывом, похоронами и пенсиями. А третий удар пришелся по системе военного образования путем сокращений училищ, преподавательского состава, материальной базы, в результате переводов ее в другие регионы или просто банального сокращения и продажи зданий и территорий.
Сокращение или просто уничтожение и продажу кораблей резерва флота и самолетов резерва авиации еще в 90-ые годы было проведено главкоматами, как говорили сами офицеры (да и написал Полторанин — министр информации во времена Ельцина в своей книге «Власть в троитловом эквиваленте» — разделе Воруй страна) по указаниям советников ЦРУ США, сидевших в этих главкоматах, которые указывали, что надо сократить в первую очередь. И, как ни странно, это оказывались самые боеспособные корабли, части и самолеты. И сокращали, уничтожали, продавали и наживались на этом. Сокращали десант, спецназ, части связи и РЭБ. Сокращали пенсии пенсионерам армии, сокращали систему отдыха, продавая санатории, дома отдыха, туристические базы, сокращали науку закрывая НИИ и КБ, уничтожая или продавая (как называли партнерам) перспективные разработки армии и флота.
Сегодня мы удивляемся, как это оказалось, что Россия оказалась без системы мобилизации и с не боеготовой армией, неподготовленными полководцами? Как получилось, что нечем вооружать призываемых, не во что одевать, нечем обеспечивать, негде обучать, что пехотинцев направляют служить в танковые части, спецназовцев в тыловые, моряков в пехоту, саперов в ПВО? А почему, да потому, что стали министрами обороны люди, которые не смыслят ничего в армии, в ее особенностях, в системе мобилизации, которые стремились на сокращениях армии и флота заработать. И которые мыслят необходимость армии и флот только категориями парадов, причем даже без оружия и орденов. И у которых, как выяснилось позже, нет никакой системы ответственности за совершенное. Как получилось сегодня, что люди России, пенсионеры собирают деньги на дроны, тепловизоры, снайперские прицелы, форму, машины, бронежилеты, специальные средства для армии. А где государство? Где министр обороны и его Генеральный штаб в котором уже стало больше, чем генералов дамочек из разряда моделек, но генеральскими погонами и кучей наград, окладами более, чем в воюющей сегодня армии, маникюрами и накладными ресницами.
А армия, добровольцы и мобилизованные будут кашляя, поливая нашу землю кровью, без необходимого обеспечения, выполнять приказания, биться лбами в долговременные укрепления и своей кровью закрывать фактические преступления против страны и народа некоторых случайных людей волей судьбы принимающих решения и попавших на высшие должности в МО и стране.
Чтобы победить сегодня на Украине надо побеждать и наступать, чтобы хотя бы с нами сели за стол переговоров. Нужны маленькие, но победы. Победы обеспечиваются определенными преимуществами в количестве вооружения и армии, более современных видов вооружения, внезапности нанесения ударов, наличии командиров и генералов, способных на дерзкие поступки, решительные действия, грамотные и хорошо продуманные решения. Глазомер, быстрота, натиск — коротко отобразил А.В.Суворов это в науке побеждать. Понятно, что для создания необходимой ситуации для побед нужны резервы и значительные и в людях, и в вооружениях, нужны хорошо подготовленные командиры, принимающие правильные решения. Под Сталинградом мы только в артиллерии имели пятикратное преимущество, под Берлином двадцатикратное. А сейчас мы можем получить это? Триста тысяч мобилизованных дают только выравнивание в людских ресурсах, но не гарантируют преимуществ. Да воюет еще ЧВК Вагнера из добровольцев и зэков (зарабатывающих себе таким образом свободу), где кстати сегодня собраны значительное число изгнанных из армии Сердюковым и Медведевым офицеров и прапорщиков — самых боеготовых. Грамотно воюют добровольцы прошедшие многие горячие точки. И у них есть тактические победы. Но для стратегических побед, у нас к огромному сожалению необходимых для этого резервов пока нет. И даже при наличии людских резервов оказывается у нас нечем их вооружить. Ибо значительную часть более или менее современных и используемых вооружений вывезли и продали за рубеж всякие созданные около министерства обороны компании, конторки и фирмочки. И сегодня эти вооружения, проданные в страны НАТО и дружественные им страны вооружения, уже воюют против нас на Украине. А жаль, потому что это кровь наших солдат.
Можно было бы конечно использовать вооружения, захваченные у ВСУ, в том числе и западные , но мы же почти не наступаем и не захватываем их. Вот и получается, что все сложно. А что делать? И самое главное как делать, чтобы победить и не проиграть?
И для затравки статья непредвзятого человека, видевшего мобилизацию со стороны.
Донбасский ополченец о проблемах мобилизации в России
22.01.2023 — 5:00
Донбасский ополченец первой волны Максим Фомин, известный в Сети как Владлен Татарский, в своём авторском Telegram-канале назвал проблемы мобилизации в России.
Все проблемы мобилизованных объясняются только тем, что из них начали создавать подразделения с нуля. Представьте себе: все от командира батальона или даже полка и ниже — все мобилизованные. Командиры взводов, зачастую, вообще люди гражданские, просто с военной кафедрой.
Весь этот социальный эксперимент, а другого определения, как «эксперимент», тут найти нельзя, прошел у нас в Республиках ровно на 7 месяцев раньше, чем в остальной России и показал, что полки мобилизованных полностью небоеспособны. Мне, и всем другим ополченцам, было очевидно, что мобилизованными нужно разбавлять кадровые части. Только в этом случаи, все эти люди в стальных касках и «мосинках» представляли хоть какую-то военную ценность.
Казалось бы, в высоких московских кабинетах сделают выводы и мобилизация, о которой лично я говорил с весны, пойдет как-то по другому. Всё-таки я идеалист…
Я не знаю, на каком-нибудь секретном совещании, задавали вопрос военному руководству, зачем создавали артиллерийские полки без пушек и танковые полки без танков? Какой вообще был в этом смысл? Я хочу, чтобы каждый подписчик визуализировал у себя в голове совещание, где люди с большими звездами, с дипломами Академиями Генштаба принимают решение о создании 497-го Карагандоского танкового полка, зная, что танков нет. Зная, что командир полка прослужил 20 лет в ПВО, а комбат во Внутренних Войсках. Что это? Безумие или очковтирательство? Типа, вот у нас сколько танков и пушек?!
Ну да ладно… Пойдем дальше.
Зачем создавать новые подразделения, если в старых не хватает людей, если в старых происходят потери и надо доукомплектовывать? Моя чуйка мне подсказывает, что по документам, в старых (кадровых) частях, всё хорошо и по документам они укомплектованы на 110%. Возможно, просто чьим-то безумным мыслям я пытаюсь придать хоть какую-то логику, а там её просто нет…
Зачем создавать новые подразделения, если на из создания новых банально не хватает вооружения? Дают автоматы АК-12, ПК, РПГ, «Утес» (ДШК) и, не всем, АГС. Всё. Видел полк с 122-ми пушками, но на них, как известно, нет НИ ОДНОГО снаряда.
Какой мобильности будет батальон, если в по факту у них ОДИН «Урал»? Целые батальоны мобилизованных, которые передвигаются на «Газелях» и «УАЗиках». Иногда эти машины дает государство, иногда эти машины дарят волонтеры, а иногда люди покупают за свои деньги. Но даже эти машины не дают кому-то спокойно спать — хоп! и вышел приказ, что нельзя ездить на личном автотранспорте на боевые!
Большой помощью фронту было бы передача мобилизованных, после получения первичных навыков, в кадровые части. Там бы они попадали под крыло опытных солдат и быстрее бы пришли в себя. К одному знакомому командиру придали группу мобилизованных, которые всем батальоном оставили позиции без приказа во время осеннего отступления из Изюма. Парни влились в уже спаянный кадровый коллектив и стали нормально воевать, что ещё раз подтверждает правильность моих мыслей.
По факту, в лучшем случае, вновь сформированные части передают в оперативное подчинение како-то части, создавая и без того сложноподчиненную систему снабжения и управления войсками, а главное непонятную систему ответственности за людей. Сегодня тебе их придали, а завтра забрали — будешь ты о них заботиться также, как за своих, родненьких? Конечно, нет.
Уровень проблемы — явно не для телеграмм-канала или блогера-журналиста, но, надеюсь, что эту писанину где-то увидят или услышат».