Альминское сражение и отступление наших войск к Севастополю
Князь Меншиков избрал левый берег маловодной реки Альмы, что в 20 верстах на север от Севастополя, возвышавшийся до 30 метров над низменном левым, покрытым виноградниками и рощицами с татарскими поселениями.
Высадка союзного десанта уже подходила к концу, когда Меншиков со всем своим войском расположился на правом берегу реки Альмы в нескольких верстах от впадения ее в море. Наши позиции расположились по гребню и склонам холмов на протяжении почти 8 вёрст. Только две батареи правее центра были защищены земляным бруствером. Одна из них, обозначенная на картах англичан как Большой редут, имела 12 орудий и могла включать 12, 18 и 24-фунтовые орудия и полупудовые единороги. Левее центра располо-жения наших войск, напротив селения Бурлюк размещались ещё несколько батарей конной артиллерии.
6 сентября Корнилов направится в ставку главнокомандующего за указаниями и обнаружит Светлейшего Князя на высоте в центре линии войск. Наши войска поджидали противника на левом берегу Альмы на плато высотою до ста фут (30 м.) возвышения. Но река в нескольких местах могла быть преодолена вброд.
Корнилова наша позиция на высоком берегу Альмы вдохновила: “Позиция, избранная Князем, чрезвычайно сильна, и потому мы совершенно спокойны; впрочем, всё зависит от Бога”. (Жандр А.П. «Материалы…. Стр.191) И он долго затем рассматривал в подзорную трубу лагеря англичан, французов и турок. На север, в двадцати с лишнем верстах, проступали в дымке Евпатория и лес мачт боевых и транспортных судов союзников. В большой телескоп можно было рассмотреть их лагерь, занимавший обширное простран-ство.
Корнилов “привёз оттуда следующие приказания князя Меншикова:
Войсками, которые будут собираться в случае тревоги на Северной стороне,, командовать Контр-Адмиралу Истомину, а на Южной Контр-Адимралу Панфилову; для получения надлежащих наставлений Адмиралам этим явиться к Командующему войсками в Севастополе и окрестностью Ген.-лейтенанту Моллеру и представить ему состав морских батальонов, могущих собраться на той или другой стороне, а Контр-Ад. Истомину условиться ещё с о взаимной помощи с Начальником северного укрепления Генерал-Лейтенантом Павловским.
Объявляя эти распоряжения в приказе 7 сентября № 1048, командир порта присовокупит: “в случае отлучки из Севастополя Генерал-Адъютанта Корнилова, его Светлости угодно, чтобы движение флота и войск с кораблей было подчинено Вице-Адмиралу Нахимову, как старшему на рейде”. (Жандр А.П. «Материалы для истории обороны Севастополя и для биографии В.А.Корнилова… стр.115).
Войска должны скопляться по мере требований и по сигналам с флагманского корабля. Начальникам войск получить приказание от командующего войсками в Крыму генерал-лейтенанта Моллера, к которому им предварительно явиться для получения надлежащих наставлений, причём представить и состав морских сил, могущих собраться на этой или другой стороне; Кроме того, контр-адмиралу Истомину по обороне Северного укрепления по требованиям войск оттуда обращаться к генерал-лейтенанту Павловскому, на что спросить заранее разрешение генерал-лейтенанта Моллера”. (Жандр А.П. «Материалы для истории обороны Севастополя и для биографии В.А.Корнилова… стр.115) Предписание Владимир Алексеевич составлял второпях, и, видимо, Жандр его не редактировал, но оно весьма точно иллюстрирует ситуацию в городе, как находящегося в управлении триумвирата, как Корнилов напишет об этом позже своей супруге.
Предписание адресовано командиру Севастопольского порта и и.д. военного губер-натора Севастополя вице-адмиралу Станюковичу. Что же поручает начальник штаба ЧФ и портов своему подчинённому? Разослать распоряжение по экипажам и судам.. А разве «на случай тревоги» флот не следует приводить в боевую готовность и выдвигаться навстречу врагу всей своей мощью? Смысл этого предписания не поддаётся рас-шифровке, наверно, так было специально составлено на случай перехвата его противником…
Панфилов и Истомин по тревоге должны вступить в командование сил обороны на противоположных берегах бухты. Но они не могли и шагу шагнуть без предварительного согласования с начальником Севастопольского гарнизона генерал-лейтенантом Ф.Ф.Мол-лером (Владимир Алексеевич почему-то возводит его до командующего войсками в Крыму, хотя он одновременно и оставался командиром 14-й дивизии), которого ожидаемая тревога будто бы и не касалась.
Ещё за несколько дней до Альмы Истомин, устроивший из старых мачт плавучий бон поперёк фарватера на входе во внутренний рейд Севастополя по воспоминаниям адмирала П.А. Перелешина, находил такую “меру, при известных условиях, весьма основательной”. (Дубровин Н.Ф. «История Крымской войны и обороны Севастополя» тип. «Общественная польза» СПБ 1900, Т 1 стр. 310).
Владимир Алексеевич в Севастополе, конечно, был, не считая Меншикова, единст-венным генерал-адъютантом из свиты государя. Своей неуёмной активностью он бук-вально подавлял окружающих, часто даже не выслушивая иные мнения. Похоже, что многие во избежание проблем с царским фаворитом, безропотно уступали ему, и это, как мы видим, имело свои издержки.
Но, не смотря на, то, что Корнилов нашёл нашу позицию на Альме чрезвычайно сильной и не вызывающей беспокойства, вечером 7 он садиться писать завещание, которую положит в шкатулку, а ключ от неё отошлёт в Николаев жене…