Чтобы решить эти проблемы, надо чётко знать, что произошло, отчего и как действовал экипаж в аварийной обстановке. А мы знаем? Точно знаем?
«Курск» — это нескончаемая сердечная боль в сердце каждого моряка. На «Курске» погибли наши сослуживцы по ВМФ. И мы считали и считаем, что не все сделано командованием ВМФ для предотвращения подобных катастроф.
Вердикт работы следователей и прокуроров объявлен. Виновата торпеда. Возможно, но все меньше и меньше специалистов-моряков почему-то верит в эту версию.
А почему? Возможно конечно и она, но чувствуется, что существует какая-то недоговорённость и стремление власти заставить всех поверить в единственную версию, когда никто не виноват – она сама утонула и всё!
Видимо поэтому, когда разговариваешь с ветеранами-подводниками, бывшими командирами атомоходов, адмиралами, родственниками погибших, то невольно замечаешь их смущение и даже стремление не отвечать на вопрос — что же случилось с «Курском»? Правда бывают версии, порой довольно фантастические и даже нереальные. Мы их слышали в исполнении по ТВ адмирала Балтина, адмирала Попова, адмирала Моцака, капитана 1 ранга Курдина, капитана 2 ранга Дыгало и многих других, гадавших на кофейной гуще. Но видимо с «Курском» и случилось, что-то нереальное, за границами нашего понимания. И сразу возникают вопросы, которых тысячи:
— Почему «Курск» участвовал в учениях на мелководье?
— Почему район оказался не полностью закрыт от нахождения там «посторонних» судов, кораблей и даже подводных лодок?
— Почему у нас на Северном флоте не оказалось средств спасения аварийной подводной лодки?
— Почему у нас в стране не оказалось водолазов-глубоководников, которые были способны спуститься в аварийной АПЛ и спасти хотя бы тех, кто мог выжить?
— Почему мы были вынуждены обращаться за помощью в англичанам и норвежцам?
— Почему на «Курске» находилась небезопасная для АПЛ торпеда?
— Если начался пожар в погребе почему автоматически не включилась система пожаротушения или затопления отсека? Правильно ли действовал экипаж?
— Почему на АПЛ не оказалось средств объективного контроля, способных прояснить, что же происходило на АПЛ в период катастрофы?
— Почему не всплыли аварийные буи?
— Что за два первые взрыва, зафиксированные норвежскими сейсмическими станциями, предшествующими большому взрыву на АПЛ?
— Куда делись вахтенные журналы?
— Куда делись тела двух пропавших без вести подводников?
— Почему начальник штаба ЧФ Герой России адмирал Моцак за сутки до спуска норвежских водолазов вдруг официально заявил – там живых никого нет! Он, что-то знал уже?
— В чьи глаза хотел бы заглянуть адмирал Попов, когда говорил о тех, кто погубил Курск»? Он тоже что-то знал или знает сейчас?
— Почему создаётся впечатление, что правда о «Курске» не устраивает по каким-то причинам власть имущих и командование ВМФ?
— Почему адвокат Кузнецов, представлявший интересы родственников погибших моряков, был вынужден уехать из страны?
Мне кажется. что подобных вопросов как минимум за сотню, если не больше.
Видно, что вопрос задевает за тонкие струнки многих сердец до сих пор. Ведь все же до конца так и неясно, что же случилось с «Курском». Почему отсутствуют средства объективного контроля того, что происходило на атомоходе, куда девались все вахтенные журналы, куда исчезли тела двух так и не найденных подводников. Ведь есть же объективный контроль на каждом самолёте и вертолёте.
Посмотрел французский фильм «Подводная лодка в мутной воде» и стало ещё грустнее от той неизвестности и непонятности, которая до сих пор окутывает тайну гибели атомохода и 118 далеко не худших квалифицированных людей-подводников, служивавших, как и все мы в военно-морском флоте в плавсоставе.
Почитал статью от 12 августа 2020 года на сайте МБХ медиа «Ложь длиной в 20 лет»: Адвокат и политэмигрант Кузнецов о главном невыученном уроке «Курска» https://mbk-news.appspot.com/sences/lozh-dlinoj-v-20-le/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com&utm_campaign=dbr и понял, что правильны были слова командира атомной подводной лодки Жилина Виктора Геннадьевича, что каждая не до конца расследованная катастрофа, имеет специфику повторяться, причём с более тяжёлыми последствиями.
Почитайте статью – она весьма интересна и позволяет взглянуть на нашу службу несколько с иного ракурса.
Более всего меня заинтересовал вопрос почему на наших подводных лодках и кораблях ВМФ нет, так называемых «чёрных ящиков», которые защищены от взрывов, пожаров, агрессивных сред, морской воды и так далее — в которых ну просто должна фиксироваться вся информация о том, что происходит на борту. Ведь это есть на самолётах военных и гражданских, позволяющая фиксировать не только то, что происходит там, но параметры работы всех механизмов самолёта. А это для кораблей и особенно для подводных лодок насущная необходимость, чтобы от аудио и видеоинформации, телеинформации от акустики и локации, записывать, то что происходит на подводной лодке (надводном корабле) внутри и рядом с ним. Того, что может повлиять на его безопасность и живучесть.
Современные цифровые средства позволяют это фиксировать, хранить и даже впоследствии разбирать, то, что происходит на борту, в отсеках и вокруг с точной привязкой по времени от СЕВ (системы единого времени). А нынешние объёмы хранения информации позволяют это делать, причём на сроки, измеряемые месяцами (то есть за весь поход).
Почему этого нет? Наверно ответить сложно. Может кому-то это не надо? Работая программистом систем технической безопасности в одной из московских фирм я разбирался с работой системы учёта и контроля рабочего времени в одной из крупных компьютерных фирм Москвы. Система постоянно слетала, и никто понять не мог, отчего. В третий раз я переустановил систему и вышел с товарищами программистами с фирмы поговорить о проблемах. Ты ставь, ставь, а мы ее снова снесём и никакие пароли не защитят – сказал со смехом один из самых крутых программистов – зачем нам надо, чтобы она следила, кто, когда приходит, и уходит. Нам зарплату срезает директор. Вот мы ее и курочим, как можем.
Может поэтому и нет на кораблях и подводных лодках сегодня средств объективного контроля, именно потому, что кому-то невыгодно, чтобы кто-то знал, что происходит на мостиках кораблей и в центральных постах подводных лодок?
Но после гибели «Курска», Комсомольца», «К-219» это становится жизненной необходимостью. А современные средства, которые могут это обеспечить, сейчас есть.
И если мы этого не сделаем сегодня, то завтра можем получить новый «Курск», «Комсомолец», «Отважный», «Муссон», «Новороссийск», «К-219», «Нерпу», «Императрицу Марию» и многие другие — причины аварий, действий экипажей или неисправностей механизмов, воздействий извне, приведших к этим авариям, с массовой гибелью личного состава, остались не до конца расследованы. А ведь фактически они так до конца и не выяснены или выяснены не до конца. Заключение о причинах их гибели или только предположение? Только средства объективного контроля позволят полноценно решать эти задачи и знать, что произошло.
Помни «Курск»!
Почитайте статью адвоката Кузнецова