Перед увольнением в запас, командиры, как правило, давали увольняемым в запас работу. Которую называли матросы между собой «дембельский аккорд». Сами матросы и старшины, выслужившие положенные сроки, напрашивались на какую-нибудь сложную работу, чтобы уволиться в запас пораньше.
Работа, как правило, была сложная, но увольняемые в запас должны были её выполнить в кратчайший срок и с высоким качеством. Сложность была в том, что молодые матросы на выполнение этого задания не должны были задействоваться. Увольняемые должны были сделать все своими руками.
«Дембельский аккорд» не был обязательным, но приказ Министра обороны об очередном увольнении в запас и призыве на службу очередного года выходил, как правило в апреле или октябре и призыв, и увольнение должны были пройти в течении двух месяцев. И уйти в запас можно было сразу после выхода приказа, а можно было, как говорили под ёлочку, через два месяца. Всем хочется домой пораньше.
Так вот, чтобы уйти сразу и надо было выполнить работу, называемую «дембельским аккордом».
С какими работами приходилось сталкиваться?
Командир одного из эсминцев Северного флота давал задание покрасить корпус корабля. И все «годки» — увольняемые в запас выходили на эту работу и как правило, скребли и красили корпус корабля за одну ночь. Большая работа, но заметная, даже издалека и очень полезная для корабля. Это была довольно сложная работа, так как приходилось висеть на специальной беседке за бортом с валиками, красками и так далее, в любую погоду.
Были работы, связанные не только с покрасками, но и с ремонтом оборудования.
Помню, как командир одного из БПК Черноморского флота приказал нескольким матросам отремонтировать движок на командирском катере. Полгода перед этим катер был без хода и отремонтировать его не могли, по причине отсутствия каких-то деталей, которые достать на флоте было невозможно.
Но увольняемые все-таки нашли и завели катер. Правда потом выяснилось, что купили за несколько бутылок спирта новый движок с корабля, стоявшего в ремонте. Но победителей не судят, их уволили, а ремонт разобранного баркаса в заводе включили в смету и ведомость работ.
Были и совсем анекдотические случаи. Рассказывают, что на одном сторожевом корабле при стоянке у наших берегов потеряли якорь. Встали на якорь, а выбрать не смогли, порвало якорь-цепь. За что-то там на дне сильно зацепился, оторвало звено якорь-цепи и якорь с куском якорь-цепи остался на дне. Якорь очень важный элемент каждого корабля. Без якоря «и ни туды и ни сюды», как пели в ранее известном фильме «Волга-Волга»
Командир ругает боцмана, командира ругает комбриг самыми последними словами: «Чтобы за неделю якорь был, где хочешь доставай, хоть рожай. Тебе на службу выходить, а ты без якоря, как мужик сам знаешь без чего…. Не достанешь новый якорь, поедешь служить туда, где Макар телят не пас».
И командир подумал немного и скомандовал тоже самое своим годкам: «Вот вам «аккорд», где хотите якорь достаньте вместе с оторванным куском якорь-цепи. Хоть родите, а то домой на Новый год уйдете.
Моряки подумали немного, но недаром ходят слухи о флотской смекалке, и увольняемые в запас моряки сделали точную копию якоря из дерева и еще много деревянных звеньев якорь-цепи. Ночью все это собрали, ввели якорь в клюз. Якорь красиво покрашен кузбаслаком, как настоящий, сверкает чернью в клюзе корабля. И его даже можно было спустить. Железяку какую-то все же приделали для веса.
Командир посмотрел с утра. Все нормально. Якорь как якорь. Цепь, как цепь. Все блестит свежим кузбаслаком и пахнет. И отпустил годков в запас досрочно. И какого же было его состояние, когда становясь на якорь, в очередной раз вместо доклада боцмана, что ЯКОРЬ ВСТАЛ (коснувшись дна), получил взволнованный доклад, что ЯКОРЬ ВСПЛЫЛ вместе с якорь-цепью. Говорят, что командир чуть не сошел с ума, проклиная всех годков, флотскую службу и все эти «дембельские аккорды». А что хотел? Чтобы матросы украли якорь с другого, такого же корабля? Или родили новый якорь с якорь-цепью?
Я же с благодарностью вспоминаю своего матроса Мищенко и его «демебельский аккорд». Хитроватый матросик всегда отлынивавший от работ. А тут пришел и сказал, что готов к выполнению любых работ, ради увольнения в запас пораньше. Мать там, проблемы. Говорит, что готов на все, что надо.
Привел я его в офицерский душ на три кабинки, сказал, что надо ободрать краску, покрасить душ и отремонтировать сантехнику, чтобы краны не текли.
Он бодро ответил, что завтра можно будет принимать работу.
Спрашиваю, а что тебе надо выписать, выдать.
— Ничего – пожимает плечами, все сделаю и так.
— Ну а кисточки, краски, прокладки для кранов, нождачка, скребки?
Знаю, что если хочешь, чтобы работа была выполнена, надо ее как следует обеспечить.
— Нет не надо ничего. Все сделаю и найду. Я же недаром на корабле уже почти три года служу – ответил он с достоинством.
— Может все же выписать у боцмана? Как бы тебе воровать не пришлось? Попадешься, тогда вместо ДМБ отправишься в карцер или на губу (так называли гауптвахту).
Он почесал затылок, а потом хитро улыбнувшись отвечает:
— Так вы не выпишите, то, что мне надо. А то, что выпишите, так его стыдно будет поставить – он помялся немного, пошевелил губами, а потом сказал – это же «аккорд» и работа должна быть качественной.
— Ну, ну – засомневался я, но ушел – ну раз так хочешь – давай. Завтра посмотрим, что у тебя получиться.
Утром пришел и ахнул. Душ как новенький, сантехника новая финская, блестит, все покрашено. Краска отличная эмаль. Великолепно.
Спрашиваю:
— Где сантехнику новую взял? Украл?
— Не. Зачем? Земляк с Винницы в тылу флота заведует складом. Он мне и финскую сантехнику новую привез и польскую эмаль, и кисточки и скребки и нождачку хорошую. Рыбины новые пролаченые дали наши сигнальные – у них запас был. Только подогнал под кабинки. Разве земляки могут отказать? Им же тоже уходить через полгода. И им также помогут. Другой земляк купил в городе новые вешалки для белья. Смотрите какие классный. Не то, что наши гвоздики, на которые ничего не повесишь. Скамейку деревянную сделали специально на мебельной фабрике тоже земляки и привезли. А я все только отдраивал, устанавливал и красил. Все нормально получилось. Самому понравилось. Шторки сам за свои купил новые. Из города земляк принес. Так красивее получается.
— А скамейка в шторм не уедет куда? – спросил я, разглядывая качественную скамейку с мебельной фабрики.
— Не, я же закрепил все хорошо. Навечно. Вот садитесь – предложил он.
Я сел посидел. Попробовал оторвать. Не получилось.
Ну как такого матроса не уволить пораньше? Пожал руку на трапе и обнял.
— Спасибо Коля. Чудо.
— Так, что спасибо. Я ж здесь почти три года прослужил. Вот оставил о себе некоторую память.
В душ потом все командование корабля ходило мыться, так там было хорошо все сделано. И вспоминали добрым словом старшего матроса Колю Мищенко из Винницы.
Спасибо за отличный, интересный рассказ! Вспомел свою службу на КСФ, на ЭМ «Спокойный», 1977-1980.В мае 1980го командир БЧ-5 нам тоже раздавал наряды на работы. Мой «аккорд» (мы не называли тогда ДЕМБЕЛЬСКИЙ, т. к. это было название скорее в армии. У нас был «ДМБовый аккорд») был намного проще — покрасить гальюн. Подробности не очень запомнились. Но обошлось без воровства, все своими силами… Спасибо за воспоминания О СЛУЖБЕ РОДИНЕ!
Андрей! Похоже, мы с тобой служили в одно и тоже время. Я — капитан-лейтенант Аронов, начальник РТС. Буду рад контакту. Моя почта — LL.aronov@outlook.com
С интересом и удовольствием все статьи из рассылки! Некоторые, кажется, что уже читал. И сделал для себя интересное открытие. Как оказалось, такие термины, как «дембель», «ДЕМБЕЛЬСКИЙ аккорд» и «ДМБ» — актуальны были (сейчас, по-видимому, в связи с сокращением срока срочной службы) лишь для матросов-срочников. Ведь при призыве большого желания «попасть» на 3 года, когда друзья будут служить 2, не было. Для курсантов же, ставших позднее офицерам, посвятившими всю жизнь службе Родине, эта разница — в 1 год — не имела значения. По этому же пути пошли и некоторые режиссёры фильмов, в произвольной форме оперирующие мерминами «дембель» и «ДМБ». А консультанты их — из той же категории «посвящённых» в военную службу.
Андрей, когда я пришел курсантом, то служили на флоте еще 4 года, а в армии 3. Мы должны были отучиться 5 лет, в медицинской академии 6 лет. В случае отчисления срок учебы не засчитывался и надо было служить еще полный срок в частях к тому, что уже прослужил. На казарменном положении жили первые три года, потом были нюансы. Уйти просто так со службы было невозможно. Надо было служить офицером еще минимум 20 лет. Помню как один матрос сказал мне на «Москве» с издевкой — если бы я знал, что мне служить еще 25 лет, то я бы повесился. А мы служили Родине своей, исполняли присягу. мы же сами пришли в училище и никто нас не тянул туда силой. Были те, кто уходили со службы под различными предлогами. Находили способы. А большинство служили честно. Разные офицеры были и пьяницы и воры и горлопаны и мордобойцы и нормальные. Все было. Жаль, что не было настоящего отбора в офицеры, не было нормальной подготовки (нас учили быть инженерами — технарями, вахтенными офицерами, а вот командовать людьми учились сами). И методом проб и ошибок набивали шишки себе и тем,кем приходилось командовать. Плохо, что не было возможности избавляться от тех, кто не служит, а дурака валяет, от пьяниц, идиотов и просто не способных работать с людьми нормально. Избавлялись методом отправки на учебу или повышения по службе в другом месте. А потом они же приходили начальниками. и мы удивлялись откуда они такие берутся. Почитайте мой рассказ из серии «на вахте» называется один патрон, именно про такой случай.