Эх! Молодость, молодость! Годы учебы в «системе». Первый курс, без вины виноватые. Первый — он самый трудный.
Учеба проходила отдельно от основного комплекса нашего училища, в так называемом 14 корпусе, а попросту в здании интерната, который был передан «системе» в пользование. Мы были вторыми, кто попал сюда, все в корпусе было новое, все еще блестело, поддерживаемое каждодневным трудом курсантов, в том числе и дубовый паркет, который потом куда-то испарился в «лихие» девяностые.
Отдельный учебный батальон, у нас свой командир батальона полковник Богданов, герой «малоземелец», которого мы все с трепетом уважали. Только в это время еще Леонид Ильич свой бестселлер «Малая земля» не написал и не было того культа малоземельцев, который был создан впоследствии. Мы любили нашего командира и за его героическое прошлое, и за его суровость и справедливость.
Корпус был окружен маленьким палисадом, как в детском садике. Вот она свобода, даже перелезать не надо, только перешагни его. Но, у нас за год обучения в этом корпусе даже мысли не возникали сделать это и пойти в самоход. Нет, страха не было. Было простое осознание своего воинского долга и воинской дисциплины. Это потом уже появился забор, как в КПЗ под три метра, пришло другое время, другие нравы и другие люди.
Поступали и учились вместе с нами военнослужащие, матросы и солдаты, успевшие познать прелести военной службы, кто год, кто два. Были они старше нас по возрасту, опыта у них было больше и поэтому сразу же с поступлением в училище, они автоматом заняли все старшинские должности.
Отцы командиры младшего звена начали нас воспитывать с учетом приобретенного ими опыта и с учетом колоритности армейского воспитания, в зависимости от рода войск кто и где служил. Был у нас старшина роты Володя, неплохой парень, отслуживший год в танковых войсках, что естественно наложило на него своеобразный отпечаток мышления и образа действий. Но, а его крылатые фразы «Порядок в танковых войсках» и «я вам устрою танкопостельную тренировку», на нас вообще производили неизгладимое впечатление. Колоритность танковых войск переносилась плавно Володей в наш военно-морской быт.
Решили мы беззлобно пошутить над нашим танкистом. Идея возникла в наших лысых головах при посещении ленинградского военторга, в котором в большом ассортименте и свободно продавались различные военные аксессуары. Для наших доблестных танкистов в то время ввели на петлицы новые эмблемы, изображение танка, достаточно большого размера. Эмблемы, блестевшие так же прекрасно, как и якорьки на наших курсантских погонах. Вот мы спонтанно и придумали заменить Володе якорьки на танки. С приобретением танковых эмблем проблем не возникло. Проблемы были у нас впереди, после нашей шутки.
Все наши старшины жили и спали вместе с нами в одном кубрике, так сказать «бараны были в гуще стада». И вот под покровом ночных сновидений нашего доблестного старшины, мы и провели аккуратную подмену на погончиках его суконки, якорьки сняли, танки прицепили.
Утром подъем, одеваемся и на физзарядку. Мы бегаем, еле сдерживая смех, Володя ничего не замечает и командует нами со своей «танковой ненавистью».
Время идет, нам весело, но вот наступает утренний осмотр, финал и завершение нашей ребячьей выходки. Володя, как всегда провел утренний осмотр на высоком строевом уровне. Следует доклад командиру роты о его результатах и устранении замечаний, мы стоим в строю.
Командир роты принимает доклад, смотрит на Володю удивленно и чувствует, что что-то не так, но понять в чем дело не может. Взгляд плутает по статной Володиной фигуре. Мы видим его небольшое замешательство, потом появляется удивление на его лице. Шутка удалась, но ротный не смеется. Лицо командира становится серьезным, следует команда распустить строй курсантов и приглашает Володю к себе в канцелярию.
Что ротный говорил Володе? Это осталось за кадром и секретом истории. Но вылетел от него наш старшина роты красный как вареный рак. И бегом в кубрик приводить форму одежды в порядок.
Крайних и идеологов нашей шутки Володя искать не стал, а со всей пролетарской ненавистью набросился на укрепление воинской дисциплины во вверенном ему коллективе, с целью довести ее до полного «танкового совершенства». Теперь «шутил» Володя и проблемы возникли у нас.
Со временем наша беззлобная шутка забылась и к выпуску из системы мы все были просто хорошими друзьями. Вот так.
«в так называемом 14 корпусе, а попросту в здании интерната, который был передан «системе» в пользование.»- С этим я не согласен: помню, как начальник училища перед нами заявил, что купил этот корпус для нас за 1 миллион рублей.
Удивительно, что в моем наборе не было ни одного с флота, зато все пришедшие из СА. И все по своим повадкам были плюс-минус пол-лаптя удивительно похожи друг на друга, как и в этом рассказе. А учились не очень, твердые троешники.