А ведь я предупреждал Колюню, что его хобби может плохо закончиться. Надо сказать, что Коля очень любил фотографировать. Цифровых фотоаппаратов тогда не было, но уже по всему Владивостоку фотоателье печатали для желающих фотографии с цветной пленки «Кодак».
Наш начпрод, хотя и был чисто береговым офицером, любил пошиковать перед женским полом, демонстрируя дамам снимки, сделанные на борту ракетного или торпедного катера. На фото он стоял с биноклем на мостике катера, весь такой суровый, вглядываясь в океанскую синюю даль. Если ракетчики разрешали ему присутствовать при выполнении боевых задач, то он увековечивал себя на фоне клубов дыма и всполохов огня из ракетных установок. Ну не в столовой же истинному моряку себя фотографировать с поварёшкой в руках или на продовольственном складе рядом с начальником продсклада мичманом Тряпышко?
Второе Колино хобби были женщины. Он не просто любил их, но ещё и обожал фотографировать их в неглиже.
— Юра! – говорил он мне, — вчера в «Зеркалах» такую цыпочку снял, просто пальчики оближешь! Заснял её во всех позициях!
При этом глаза его мечтательно закатывались, а губы лоснились, как будто и, правда, он что-то облизывал.
Жена, конечно, догадывалась о похождениях Коли. Поселок маленький, друг дружку жены знали и как тут не подгадить соседям, пошептав на ушко своей подружке об очередной пассии её мужа.
Коля мужественно всё отрицал.
— Врут, а ты веришь! – укоризненно говорил он, — зачем мне нужны другие, если у меня есть ты, моя любимая.
А тут прокололся совершенно конкретно. А дело было так. Люда уехала на пару дней к маме и оставила Колю одного в квартире. Ну как не воспользоваться такой возможностью? Начпрод привел очередную подружку прямо к себе домой. В фотоаппарате оставалось половина пленки от фотосессии на кораблях. Колюня нащелкал девушку в комнате по- всякому. Подружка с удовольствием позировала без ложной скромности. Женщины вообще любят фотографироваться. Посидели, выпили хорошенько и завалились на Колино семейное ложе. Утром надо было бежать на службу, с утра тыл флота обещал завезти крупы и мясо. За делами и хлопотами прошел день. Коля совершенно запамятовал, что по пьянке он фотографировал там что-то. Пытался взвести затвор фотоаппарата, но пленка закончилась.
В субботу он с Людой гулял по набережной Владивостока и фотографировал пейзажи Владивостока. Кассета со старой пленкой лежала в кармане, и надо было отдать её на проявку и сделать фотографии.
— Люда! Давай зайдем в фотоателье, — сказал Коля супруге, — мне надо фотографии сделать…
Колюне вынесли полный пакет цветных фотографий. Люда взяла его у Коли, села на стульчик и с удовольствием начала рассматривать снимки, где её мужественный супруг нажимал пусковую кнопку ракетной установки, стоял рядом с адмиралом, руководил корабельной тренировкой по тушению пожара….
А далее… какая-то поношенная блондинка нагло демонстрировала свои прелести в их двуспальной кровати. На одном из фото её благоверный обучал девку камасутре. Поставил фотоаппарат на автоспуск и соединился с этой заразой. И лица у обоих блудливые такие! Люда отрешенно листала фотографии. Её лицо то краснело, то бледнело.
Коля сообразил, что творится что-то неладное, когда в лицо ему полетела вся пачка и снимки голой красотки заполонили всю площадь фотоателье. С плачем Люда выскочила на улицу и убежала. Клиенты и персонал хохотали, а Коля спешно собирал фотографии и распихивал их по карманам.
Ничего, все обошлось.
Если не считать того, что уже дома Люда разбила череп неверного мужа деревянной скалкой, а фотоаппарат долго остервенело била молотком.
Не повезло Колюне стать обладателем «выпуклого военно-морского глаза». Каждому — своё.