Якубасов С.Ю. Проект 667А и 667АУ

В 1958 году в ЦКБ-18 под руководством главного конструктора А.С. Кассациера начались работы по созданию атомного ракетоносца 2-го поколения проекта 667. Лодку предполагалось оснастить комплексом Д-4 с баллистическими ракетами подводного старта Р-21. Альтернативным вариантом являлось оснащение корабля комплексом Д-6 (изделие “Р”, проект “Нейлон”) с твердотопливными ракетами, разрабатывавшимися ленинградским КБ “Арсенал” с 1958 г. Дальность стрельбы “пороховой” ракетой должна была составлять не менее 800 км с перспективой доведения ее до 2500 км. В 1960 г., в соответствии с правительственным постановлением, дальность в первоначальном варианте комплекса Д-6 была увеличена до 1100 км при незначительном снижении точности. В качестве типоразмеров пусковых шахт как для Д-4, так и для Д-6 была задана шахта ракеты Р-13 комплекса Д-2.

По первоначальному проекту “667” лодка должна была нести восемь ракет комплекса Д-4 (или Д-6), размещенных в поворотных пусковых установках СМ-95, создаваемых ЦКБ-34. Сдвоенные пусковые установки располагались вне прочного корпуса, по его бокам, и перед пуском поворачивались на 90 градусов, устанавливаясь вертикально.

Разработка эскизного и технического проектов подводного ракетоносца была завершена в 1960 году. Однако практическая реализация разработки затруднялась из-за высокой сложности поворотных устройств ПУ, которые должны были работать в подводном положении при движении лодки.

В 1961 году была начата разработка новой компоновки, при которой ракеты Д-4 или Д-6 должны были размещаться в вертикальных шахтах. Однако в связи с низкой эффективностью твердого топлива, которое могло быть создано в то время, дальность полета ракет не превышала 1500 км. Поэтому уже во время постройки головной подводной лодки пр. 667А было принято предложение В.П. Макеева о вооружении лодок малогабаритной одноступенчатой жидкостной баллистической ракетой Р-27, работы по которой в инициативном порядке велись в СКБ-385. А 24 апреля 1962 г. последовало правительственное постановление о создании комплекса Д-5 с ракетой Р-27, использующей в качестве окислителя азотный тетраксид (амил) и в качестве горючего — несимметричный диметилгидрозин (гептил).

В результате переориентации проекта 667 на новый ракетный комплекс появилась возможность разместить 16 ракетных шахт в прочном корпусе лодки вертикально в два ряда (как это сделали американцы на ПЛАРБ типа “Джордж Вашингтон”). Впрочем, 16-ти ракетный боекомплект был обусловлен не стремлением к плагиату, а тем фактом, что длина стапелей, на которых должны были строиться подводные лодки, оптимальным образом подходила как раз под корпуса с 16 шахтами комплекса Д-5.

Главным конструктором усовершенствованной ПЛАРБ проекта 667А (шифр “Навага”) был назначен С.Н. Ковалев — создатель практически всех последующих советских стратегических ракетных атомоходов.

Строительство лодок проекта 667А началось в Северодвинске в конце 1964 года и велось необычайно быстрыми темпами. Первая ПЛАРБ К-137 была заложена на Северном машиностроительном предприятии 9 ноября 1964 г. Спуск корабля на воду (точнее, заполнение дока водой) состоялся 28 августа 1966 г.

1 сентября 1967 года в 14 часов на К-137 был впервые поднят военно-морской флаг. В первый же день ходовых испытаний, в присутствии на борту корабля его главного конструктора, на максимальных оборотах турбин была достигнута скорость 28,3 узла, что на 3,3 узла превысило заданную. Таким образом, по своим динамическим характеристикам новый ракетоносец фактически сравнялся со своими основными потенциальными противниками в “подводных дуэлях” — американскими противолодочными атомоходами типа “Трешер” и “Стерджен” (29-30 узлов).  А в ноябре 1967 г., накануне празднования 50-й годовщины Октябрьской революции, К-137 вступила в строй.

Всего, за период с ноября 1964 по июль 1974 г.г. было построено 34 корабля проекта 667А, АУ, 24 из которых в Северодвинске, 10 – в Комсомольск-на-Амуре.

Первые ПЛАРБ проекта 667А (К-137, К-26, К-210 и К-249) были включены в состав 31 дивизии 12 эскадры подводных лодок КСФ.

В соответствии с планами командования флота директивой НШ СФ от 19.02.69 12 эскадре было предписано в декабре 1969г. сформировать из подводных лодок 667А проекта 19 дивизию. С формированием 19 дипл 12 эскадра преобразовалась в 3 флотилию. Крейсерские подводные лодки К-137, К-26, К-210 и К-249 были переданы 19 дипл из состава 31 дипл с первыми и вторыми экипажами. К 1973 году в составе 19 дивизии находилось уже 10 кораблей проекта 667А, один корабль проекта 667АУ (К228) и восемь вторых экипажей. В 1976 году приказом МО СССР крейсерские подводные лодки проекта 667А, АУ были переименованы в ракетные подводные крейсера стратегического назначения (рпк СН).

 

Прочный корпус с наружными шпангоутами лодок проекта 667А имел цилиндрическое сечение и относительно большой диаметр, достигающий 9,4 м, изготавливался, в основном, из стали АК-29 (толщина — 40 мм) и разделялся водонепроницаемыми переборками (выдерживающими давление 10 кгс/см²) на 10 отсеков:

1-й  — торпедный;

2-й  — аккумуляторный и жилой (с офицерскими каютами);

3-й  — центральный пост, пульт ГЭУ;

4-й  — ракетный;

5-й  — ракетный;

6-й  — дизель-генераторный;

7-й  — реакторный;

8-й  — турбинный;

9-й  — турбинный;

10-й  — электродвигатели.

На лодке было установлено мощное размагничивающее устройство, обеспечивающее стабильность магнитного поля. Кроме того, принимались меры по снижению магнитного поля легкого корпуса, прочных наружных цистерн, ограждения выдвижных устройств, рулей и других выступающих частей. Для снижения электрического поля корабля впервые была применена система активной компенсации поля, создаваемого гальванической парой “винт-корпус”.

Главная энергетическая установка номинальной мощностью 52000 л. с. включала два автономных блока левого и правого бортов. Каждый блок состоял из водоводяного реактора ВМ-2-4 (89,2 МВт), паротурбинной установки ОК-700 с турбозубчатым агрегатом ТЗА-635 и турбогенератора с автономным приводом.

Имелась вспомогательная энергетическая установка, служащая для пуска и расхолаживания ГЭУ, снабжающая лодку электроэнергией при авариях, а также обеспечивающая, в случае необходимости, движение корабля в надводном положении. В состав вспомогательной энергетической установки входили два дизель-генератора постоянного тока ДГ-460, две группы аккумуляторных свинцово-кислотных батарей (по 112 элементов 48-СМ в каждой) и два гребных реверсивных электродвигателя “подкрадывания” ПГ-153 (по 225 кВт).

Два гребных винта имели пониженный уровень шумности. Для снижения гидроакустической заметности фундаменты под главные и вспомогательные механизмы покрывались вибродемпфирующей резиной. Прочный корпус подводной лодки был облицован звукоизолирующей резиной, а на легкий корпус наносилось нерезонансное противогидролокационное и звукоизолирующее резиновое покрытие.

На лодках данных проектов впервые была применена электроэнергетическая система переменного тока (напряжение — 380 В), питающаяся только от автономных электрогенераторов. Это повышало надежность электроэнергетической системы, увеличивало продолжительность работы без ремонта и обслуживания, а также давало возможность трансформировать напряжение для обеспечения различных корабельных потребителей.

Подводный крейсер получил боевую информационно-управляющую систему (БИУС) “Туча” — первую отечественную многоцелевую автоматизированную корабельную систему, обеспечивающую применение ракетного и торпедного оружия. Кроме того, “Туча” осуществляла сбор и обработку информации об окружающей обстановке, а также решение навигационных задач.

Для предотвращения провалов на большую глубину, способных привести к катастрофе (как полагают, это явилось причиной гибели американской АПЛ “Трешер”) на ПЛАРБ пр.667А впервые была реализована комплексная система автоматизированного управления, обеспечивающая, в частности, программное управление кораблем по курсу и глубине, а также стабилизацию без хода по глубине.

На фотографии: вахтенный рулевой на посту управления вертикальными и горизонтальными рулями рпк СН К-228 (на заднем плане – вахтенный офицер)

Основным информационным средством лодки в подводном положении являлась гидроакустическая система “Керчь”, служащая для освещения подводной обстановки, выдачи данных целеуказания при торпедной стрельбе, а также миноискания, связи и обнаружения гидроакустических сигналов противника. Станция, разработанная под руководством главного конструктора М.М.Магида и работающая в режимах эхо- и шумопеленгования, имела дальность обнаружения 1-20 км. На практике, в зависимости от гидрологических условий, бывали случаи обнаружения надводных целей на дистанциях порядка 1300 кбт (южная часть Норвежского моря, глубина места около 280 м, цели – рыболовецкие суда).

Первые четыре ПЛАРБ пр.667А были оснащены всеширотным навигационным комплексом “Сигма”.

Средства связи включали радиостанции среднего, коротковолнового и ультракоротковолнового частотных диапазонов. На кораблях более поздней постройки имелись комплексы автоматизированной радиосвязи “Молния” (1970 г.) или “Молния-Л” (1974 г.), разработанные под руководством главного конструктора А.А.Леонова. В состав комплексов вошли, в частности, первое автоматизированное радиоприемное устройство “Базальт”, обеспечивающее прием по нескольким каналам KB и одному СДВ, а также радиопередающее устройство “Скумбрия”, позволяющее осуществлять скрытую автоматическую настройку на любую частоту рабочего диапазона. Лодки оснащались выпускной всплывающей СДВ-антенной буйкового типа “Параван”, позволяющей принимать целеуказания и сигналы спутниковой навигационной системы, находясь на глубине до 50 м. Важным новшеством являлось и применение (впервые в мире на подводных лодках) аппаратуры засекречивания связи (ЗАС), обеспечивающей автоматическое шифрование сообщений, передаваемых по линии “Интеграл”.

В состав радиоэлектронного вооружения входили ответчик РЛС “свой-чужой” “Хром-КМ” (впервые установленный на подводной лодке), РЛС “Альбатрос” и поисковая РЛС “Залив-П”.

ПЛАРБ проекта 667А несла 16 одноступенчатых жидкостных баллистических ракет Р-27 с максимальной дальностью 2500 км, установленных в вертикальных шахтах в два ряда позади ограждения рубки. Стартовая масса ракеты составляла 14,2 т, длина — 9,65 м, диаметр корпуса — 1,5м. Масса головной части ракеты 650 кг, мощность 1 Мт, круговое вероятное отклонение — 1,3 км. Ракетные шахты высотой 10,1 м. диаметром 1,7 м, выполненные равнопрочными с корпусом лодки, располагались в 4-ом и 5-ом отсеках. Для предотвращения аварий при поступлении компонентов жидкого топлива в шахту при разгерметизации ракеты имелись автоматизированные системы орошения, газового анализа и поддержания микроклимата в заданных параметрах.

На рисунке: БР Р-27

Пуск ракеты выполнялся из затопленной шахты, только в подводном положении лодки, при волнении моря до 5 баллов. Первоначально стрельба производилась четырьмя последовательными четырехракетными залпами. Интервал между пусками в залпе составлял 8 с. Расчеты показывали, что по мере отстрела ракет лодка должна постепенно всплывать и после старта четвертой ракеты залпа — выходить из допустимого “коридора” стартовых глубин. После каждого залпа требовалось приблизительно три минуты для того, чтобы вернуть корабль на исходную глубину. Между вторым и третьим залпами был необходим 20-35-минутный интервал для перекачки воды из цистерн кольцевого зазора в ракетные шахты, а также для дифферентовки корабля. Однако реальные стрельбы выявили возможность осуществления первого восьмиракетного залпа. Впервые в мире такой залп был выполнен 19 декабря 1969 г.

Величина сектора обстрела подводного крейсера проекта 667А составляла 20°, широта точки старта не должна была превышать 85°.

Торпедное вооружение лодки состояло из четырех носовых торпедных аппаратов калибром 533 мм, обеспечивающих максимальную глубину стрельбы до 100 м (ГС-100), а также двух носовых 400-мм ТА с предельной глубиной стрельбы 250 м (ГС-250).

На фотографии: торпедный отсек рпк СН К-228

Торпедные аппараты оснащались устройством быстрого заряжания (УБЗ) и системой дистанционного управления (СДУ) «Ключ». Боекомплект включал в себя:

— 8 противолодочных торпед (СЭТ-65, СЭТ-65 с УАС) – 2 торпеды размещались в ТА-53 №№ 5 и 6, 6 торпед – на верхних стеллажах;

— 2 торпеды с ЯБП (ТВ-7, ТВ-13) в ТА-53 №№ 3 и 4;

— 6 противокорабельных торпед 53-65К – на нижних стеллажах;

— 4 самоходных имитатора подводных лодок МГ-44 – 2 МГ-44 размещались в ТА-40 №№ 1 и 2, 2 – на соответствующих стеллажах.

Значительное внимание в проекте 667А было уделено вопросам обитаемости. В каждом отсеке лодки была установлена автономная система кондиционирования воздуха (при этом был реализован ряд мер по снижению акустического шума на боевых постах и жилых помещениях). Практически весь личный состав размещался в каютах или маломестных кубриках. Имелась офицерская кают-компания. Впервые на подводной лодке была предусмотрена столовая для старшинского состава и л/с срочной службы, которая могла быстро трансформироваться в спортивный зал или кинозал. Все коммуникации в жилых помещениях были убраны под специальные съемные панели. Внутренний дизайн лодки, в целом, вполне соответствовал требованиям времени. Лампы накаливания заменили только “входившие в моду” люминесцентные светильники.

Основные ТТХ проекта 667А

Длина наибольшая 128,0 м

Ширина наибольшая 11,7 м

Осадка средняя 7,9 м

Водоизмещение:       нормальное — 7760 м3

полное — 11500 м3

Рабочая глубина погружения 320 м

Полная скорость подводного хода 28 уз.

Надводная скорость 15 уз.

Экипаж 114 чел.

Автономность 70 сут.

(На практике длительность автономного плавания часто достигала 86…94 суток).

Огромный труд, проделанный конструкторами, судостроителями можно считать вполне успешным, хотя были и недостатки: «Подводные лодки 667А проекта, — вспоминал С.Н. Ковалев, — с самого начала были всем хороши, за исключением шумности. Не то чтобы мы не обращали внимания на эту проблему, а просто были в научном и техническом плане не подготовлены к тому, чтобы достигать низких уровней шумности. В научном плане мы плохо представляли природу подводной шумности, считали, что если сделать малошумным редуктор турбины; то все будет в порядке. А потом, уже на испытаниях, убедились, что это совсем не так. В ходе строительства лодок 667А проекта мы снизили шумность примерно в десять раз. В этом очень помогла правильно выбранная схема расположения турбинных установок, так называемое эшелонное расположение. То, что каждая турбина занимала отдельный отсек, позволило применить систему амортизации турбинных установок. Эти отсеки, поначалу свободные, на лодках последующих проектов превратились в очень тесные, потому что в них было размещено множество дополнительных конструкций, связанных со снижением шумности. А если бы мы сразу поставили две турбины в один отсек, возможности установить эти конструкции физически бы не было. Кроме того, эшелонное расположение оказалось перспективным с точки зрения живучести — это была очень маневренная и надежная схема энергетических установок. Авария в одном турбинном отсеке никак не влияла на другой турбинный отсек, а реактор мог работать и на один, и на другой отсек».

Технические решения, реализованные в проекте 667А содержали огромный потенциал, позволивший совершенствовать и модернизировать ракетоносец без принципиальных изменений технологического процесса на предприятиях судостроения. Вот что говорил об этом генеральный конструктор Ковалев: «… Задач было три. Во-первых — совершенствование, повышение эффективности ракетного вооружения. На лодках 667Б проекта мы внедрили межконтинентальную баллистическую ракету, между прочим, раньше американцев, на 667БДР — ракеты с разделяющимися головными частями, на 667БДРМ — повысили дальность и точность стрельбы. Для завода все эти ракетоносцы были продолжением одной и той же серии, с определенными дополнениями и усовершенствованиями. Внедрение новых проектов не было связано с переоснащением завода, с необходимостью осваивать принципиально новые технологии. Вторая задача была — снижение шумности. И на технической базе шестьсот шестьдесят седьмого проекта мы последовательно достигали снижения шумности и, в общем, подводные лодки последней модификации — 667БДРМ — были уже на уровне мировых стандартов. Третья задача — наращивание количества боевых блоков, так как мы по этому показателю отставали от американцев и поэтому не могли себе позволить для каждого типа ракеты проектировать новую подводную лодку. Так вот нам удалось на базе технических решений 667А проекта внедрять и новые ракетные комплексы, и мероприятия по снижению шумности, и другие усовершенствования без снижения темпа серийного строительства кораблей».

Поступление на вооружение ВМС США усовершенствованных ракет “Поларис” А-3 с максимальной дальностью стрельбы 4600 км, а также развертывание в 1966 г. программы создания новой баллистической ракеты “Посейдон” С-3 с еще более высокими характеристиками потребовали принятия ответных мер по совершенствованию боевого потенциала советских ПЛАРБ. Работы велись в направлении оснащения подводных лодок более совершенными ракетами, обладающими повышенной дальностью стрельбы. Создание нового ракетного комплекса для модернизированных лодок 667-го проекта развернулось в КБ “Арсенал” (проект “5МТ”, приведший в дальнейшем к созданию комплекса Д-11 с твердотопливными ракетами Р-31, которым была оснащена ПЛАРБ пр.667АМ К-140). Параллельно в КБМ велась разработка модернизированного комплекса Д-5У с ракетами Р-27У, которые имели увеличенную до 3000 км дальность полета, а также имели ГЧ двух типов – моноблочную и разделяющуюся (из трех блоков).

Правительственное постановление, предусматривающее проведение модернизации ракетного комплекса Д-5, вышло 10 июня 1971 г., а первые опытные пуски с борта подводной лодки начались в 1972 году. 4 января 1974 г. комплекс Д-5У был принят на вооружение ВМФ. Кроме модернизации ракетного комплекса для кораблей 667 проекта был разработан новый навигационный комплекс “Тобол”, в состав которого входили инерциальная навигационная система (впервые в СССР), абсолютный гидроакустический лаг, измеряющий скорость относительно морского дна, а также система обработки информации на основе цифровой ЭВМ. Новый комплекс обеспечивал уверенное плавание в арктических водах и возможность пуска ракет на широтах до 85­­⁰.

На рисунке: БР Р-27У с РГЧ

С принятием на вооружение новых комплексов началась модернизация строящихся и уже построенных подводных лодок. Чаще всего модернизация уже построенных лодок касалась лишь ракетного комплекса, иногда НК «Сигма» менялся на НК «Тобол», но далеко не все модернизированные лодки проекта 667А могли в полной мере называть проектом 667АУ, как это указывается в некоторых источниках. С полным основанием можно отнести к проекту 667АУ лишь лодки К-228, К-241, К-444, наиболее широкомасштабной модернизации были подвергнуты К-245 и К-219. На К-137 была проведена лишь модернизация ракетного комплекса. Остальные лодки либо прошли модернизацию по другим модификациям (667АТ, 667М, 667АМ), либо не модернизировались вообще.

Первой ПЛАРБ, сошедшей со стапелей завода полностью модернизированной по проекту 667АУ стала К-228.

2. Первая «азуха»

ПЛАРБ К228 была заложена в Северодвинске (СМП) 4 сентября 1970 года как крейсерская подводная лодка проекта 667А, заводской номер 461. Но уже вначале 1971г. было принято решение о строительстве лодки по модернизированному проекту 667АУ с установкой на ней новых комплексов – ракетного Д-5У и навигационного «Тобол». Таким образом, К-228 стала первой ПЛАРБ (головной), построенной целиком и полностью по проекту 667АУ. Все последующие корабли модернизировались уже с учетом опыта К-228 и либо на завершающих этапах строительства, а чаще в ходе заводских ремонтов.

Новый ракетный комплекс Д-5У с ракетой Р-27У, имеющей разделяющуюся головную часть (3 ГЧ), делал этот корабль самым мощным по ракетно-ядерному потенциалу среди кораблей ВМФ СССР на тот период, да, пожалуй, и не только СССР. На вооружении имелись новейшие системы – навигационный комплекс «Тобол», космическая навигационная система «Циклон», радиосекстан «Сайга», который обеспечивал высокую вероятность и точность обсервации по естественным астрономическим светилам в любых погодных условиях, комплекс автоматизированной радиосвязи “Молния-Л”.

Некоторые конструктивные изменения в выдвижных устройствах позволили разместить в рубке закрытый мостик для поста управления вертикальным рулем в надводном положении. Смотровые окна в носовой части рубки позволяют сразу отличить внешне лодку проекта 667АУ от лодки проекта 667А, а сам закрытый мостик делает несение верхней вахты в надводном положении более комфортным и безопасным. По крайней мере, для вахтенного рулевого, ну и командир (или старпом) могут позволить себе иногда постоять в укрытии. Вахтенный же офицер, увы, всегда стоит под открытым небом. Дождь ли, снег ли, а может ветер сильный и волна выше рубки…

В августе 1970г. на обучение в учебный центр г. Палдиски был направлен офицерский состав первого экипажа К-228 (приказ командира в/ч 34357 (31 дипл), от 17.08.70 № 443 об убытии офицерского состава в/ч 40607 в г. Палдиски):

— командир корабля капитан 2 ранга Косинцев Г. В.,

— старший помощник командира капитан-лейтенант Тишаков И.И.,

— заместитель командира по ПЧ капитан 3 ранга Светильков В.Т.,

— помощник командира капитан-лейтенант Козейко А.А., позже – капитан 3 ранга Бодаревский В.Ю.,

— командир БЧ-1 капитан-лейтенант Быков Ю.Б.

— командир БЧ-2 капитан-лейтенант Рышков А.Г.

— командир БЧ-3 капитан-лейтенант Козейко А.А., позже – лейтенант Лемперт П.И.,

— командир БЧ-4 капитан-лейтенант Бакин Ю.В.

— командир БЧ-5 капитан 3 ранга Штокало В.Д.,

— начальник РТС капитан-лейтенант Борисенко Б.Ф.,

— начальник химслужбы лейтенант Сидоров В.В.,

— начальник медслужбы лейтенант Фатеев Ю.П.,

— командир дивизиона движения капитан-лейтенант Причисленский Ю.П.,

— командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Харкевич А.К.,

— командир дивизиона живучести капитан-лейтенант Александровский Ю.А.

На должности командиров групп получили назначение 17 лейтенантов – выпускников военно-морских училищ.

Капитан 2 ранга Косинцев Геннадий Васильевич. (7.VI.1932 г. — …) Первый командир ПЛАРБ К-228 (VIII.1970 – XII.1973)

Окончил ВВМУПП (1956г.). Проходил службу на дпл в должностях от командира группы БЧ-3 до командира пл. После окончания в 1970 г. ВМА им. Фрунзе был назначен командиром ПЛАРБ К-228. С XII.1973 по VIII.1978г. ЗКД 19 дипл. С 1978 по 1985 начальник отдела 24 ЦНИИ МО, с 1985 по 1991 начальник НИО ВМА им. Н.Г. Кузнецова.

За успешное испытание и проведение контрольно-боевых стрельб баллистических ракет Р-27У ракетного комплекса Д-5У награжден орденом Ленина.

Таким образом, из 32 офицеров корабля 20 были молодые лейтенанты, а опыт службы на атомоходах имели только шестеро.

После обучения в Учебном центре г. Палдиски первый экипажа К-228 убыл в в/ч 95420 (г. Северодвинск, СМП), для знакомства со своим новым кораблем (ориентировочно – конец 1971-го – начало 1972-го).

К головным проектам всегда повышенное внимание от конструкторских бюро, промышленности и командования ВМФ. Не обошло это и К-228. Практически каждую неделю на строящийся корабль прибывали различные комиссии, высокое начальство, группы специалистов различных КБ.

03 мая 1972 года ПЛАРБ К-228 была спущена на воду и поставлена к достроечной стенке СМП.  26 июля 1972 года, в соответствии с приказом КСФ от 04.07.72 № 00317 на ПЛАРБ 339-ой отдельной бригады подводных лодок Беломорской ВМБ К-228 (бортовой номер 319) был поднят Военно-Морской флаг СССР, и начались заводские испытания. К декабрю 1972-го все устройства, системы и комплексы корабля были доведены до ума, испытаны и сданы в эксплуатацию. Кроме ракетного и навигационного комплексов.

Как правило, ракетное оружие подводных лодок проходит сначала наземные испытания, а с подводных лодок проводятся лишь контрольные пуски. Но в случае с К-228 наземных испытаний ракетного комплекса не проводилось, все стрельбы ракет проводились только с носителя. Для этого требовалось довольно длительное время, превышающее время строительства, поэтому было принято решение продолжить испытания ракетного и навигационного комплексов после выхода лодки из завода, в полигонах БП Баренцева и Норвежского морей.

Первый экипаж К-228. Январь 1973 г.

09 декабря 1972 года ПЛАРБ К-228 убыла из Северодвинска в г. Сайда к постоянному месту базирования. (Приказ командующего Беломорской ВМБ от 20.12.72 № 0263 об убытии К-228 из Северодвинска в г. Сайда в связи с выводом из подчинения).

Незадолго до этого (в сентябре 1972) был сформирован 2- экипаж К-228 – в/ч 40607-А, под командованием капитана 2 ранга Савина Анатолия Петровича. В январе 1973 года (приказ командира 19 дипл от 26.01.1973 №37) 2-й экипаж убыл на обучение в Палдиски, где уже и был полностью укомплектован личным составом.

11 декабря 1972 года К-228 вошла в состав 19 дипл 3 флотилии КСФ без подписания приемного акта ввиду неполного завершения испытаний ракетного и навигационного комплексов. Это обстоятельство создавало повышенную нагрузку для экипажа, обязанного параллельно с испытаниями отрабатывать и сдавать положенные курсовые задачи. Для отработки экипажа с целью допуска к самостоятельному плаванию К-228 была передана 2-му экипажу К-214 под командованием капитана 1 ранга Алексеева В.П. (приказ командира 19 дипл от 21.12.1972 № 0166 о приемки К-228 2-м экипажем К-214). Начался очень тяжелый период – на корабле практически постоянно находилось два экипажа одновременно, кроме того, присутствовали специалисты КБ и промышленности, участвующие в испытаниях комплексов.

К февралю 1973г. 1-й экипаж К-228 успешно сдал все курсовые задачи, принял корабль и приступил к испытаниям и контрольно-боевым стрельбам. За период с февраля по июль 1973г. К-228 практически еженедельно выходила в море, возвращаясь в базу для пополнения запасов, перегрузки ракет, смены представителей КБ, промышленности и штаба дивизии. Порядка 25 выходов общей продолжительностью 57 суток.

Испытания проводились в соответствии с программой, утвержденной ЦК КПСС и Советом Министров СССР. На ракетные стрельбы, как правило, выходили в ночь с воскресенья на понедельник, поздно вечером в пятницу возвращались в базу, чтобы за субботу и воскресенье пополнить запасы, загрузить новые ракеты и произвести их комплексную проверку. Всего было произведено свыше 20 пусков ракет: одиночных и залповых. Следует заметить, что ракетные стрельбы, выполняемые по специальной программе, в зачет боевой подготовки флотилии и дивизии не шли, да и подчинение К-228 местным командирам и начальникам был формальным. Это, естественно, вызывало определенные трения с командованием дивизии, флотилии и флота, которые были вынуждены работать в выходные дни. Однажды, на Военном совете флота один из участников возмутился: что это за «летучий голландец» появился на флоте? Куда-то ходит, все время пускает ракеты, но никто об этом ничего не знает! Чтобы утешить свое командирское самолюбие и дивизия, и флотилия частенько изводили лодку и экипаж различными проверками организации службы с соответствующими выводами:

— Приказ командира 19 дипл № 129 от 09.03.73 «О неудовлетворительном выполнении мероприятий по предупреждению вшивости л/состава в/ч 40607 и наказании виновных». 01 марта у 4-х матросов обнаружили вши (еще бы, если неделями проводить в море, на стрельбах и испытаниях!). Командиру корабля капитану 1 ранга Косинцеву Г.В. и замполиту капитану 3 ранга Светилькову В.Т.  объявлены выговоры.

— Приказ командира 19 дипл № 133 от 11.03.73 «О низкой организации службы в в/ч 40607». 11 марта командир БЧ-1 капитан-лейтенант Быков Ю.Б. отсутствовал на запуске НК «Тобол», командир ЭНГ лейтенант Шмельков Ю.И., при несении вахты, отлучился с корабля на береговую базу (для поверки приборов). Старшему помощнику командира капитану 3 ранга Тишакову И.И. и командиру ЭНГ лейтенанту Шмелькову Ю.И. объявлены выговоры, командиру БЧ-1 капитан-лейтенанту Быкову Ю.Б. – строгий выговор.

Конечно, это были нарушения дисциплины и организации службы, но, когда люди неделями находились в море, забыли, что такое берег, дом, семья, баня, в конце концов, не жалели себя ради достижения главной цели – скорейшего ввода в строй корабля, стоило ли так уж строго и формально оценивать их, в общем-то пустые, промахи?

Правда, через некоторое время на К-228 «плюнули» все, от командира дивизии до флота, тем более что их мнения никто и не спрашивал – столь высоки были полномочия у руководителя сдаточной команды. И стал ходить экипаж в море сам по себе, даже без старшего на борту.

Пуски ракет не всегда проходили гладко: то «барахлил» навигационный комплекс, то бортовая ракетная аппаратура, то сами ракеты…. Приходилось возвращаться в базу и устранять недостатки. Иногда, для производства одного пуска приходилось по три-четыре раза возвращаться в базу и снова выходить в море.

Несмотря на колоссальное напряжение моральных и физических сил люди готовы были терпеть любые лишения ради достижения главной цели – скорейшего завершения испытаний и ввода корабля в состав боевых сил ВМФ. Готовы были и к самопожертвованию. В июле 1973г. К-228 находилась в моря, готовясь выполнить очередную, десятую по счету, стрельбу ракетами. Подготовка к выходу в море, переход в район БП, подготовка к старту проходили на редкость удачно, без обычных проблем с техникой, погодой, буксирами, судами обеспечения и т.д. За пять минут до старта были выполнены начальные условия для пуска ракет, а за две минуты – открыты крышки соответствующих шахт. Наконец, корпус корабля слегка дрогнул пару раз – значит ракеты вышли из шахт. Все радостно вздохнули, ожидая услышать традиционные в таких случая поздравления командира с удачным стартом. Но вместо поздравления по кораблю раздался сигнал аварийной тревоги: «Пожар в 10 отсеке!». Через 10 минут прозвучал отбой. Оказалось, что за 5 минут до старта личный состав 10-го отсека проводил отстрел из аппарата ВИПС сигнального имитационного патрона. Из-за технической неисправности патрон из ВИПС не вышел и при открытии задней крышки аппарата выпал в отсек в горящем состоянии, хаотично перемещаясь по настилу. Первым, что должно быть сделано в такой ситуации – объявление в отсеке и по кораблю аварийной тревоги. Но это означало срыв ракетной стрельбы. И, более того, вывод из строя самой ракеты, так как шахта к тому времени уже была заполнена водой. Правильно оценив ситуацию, командир 10 отсека капитан-лейтенант Поляков В. доложил в ЦП о пожаре не по «Каштану», а по телефону. Командир Косинцев, получив доклад из 10-го, аварийную тревогу по кораблю до окончания старта ракеты объявлять не стал, приказав Полякову начинать борьбу с пожаром самостоятельно. Командир отсека, надев перчатки, поймал патрон, забросил его в отсечный гальюн и задраил дверь. Пожар был локализован, однако, отсек был сильно загазован и личному составу пришлось длительное время провести в ПДУ. После производства старта ракет и объявления по кораблю аварийной тревоги лодка всплыла, 9-й и 10-й отсеки были провентилированы в атмосферу. К сожалению, командир К-228, так много сделавший для скорейшего ввода лодки в строй, при разборе этой ситуации предпочел вместо объективного анализа свалить всю вину за аварию на Полякова, которого быстренько списали с лодки на берег, а вскоре и вообще уволили из Вооруженных сил.

Иностранные разведки проявляли повышенный интерес к новому ракетоносцу, особенно к его ракетному комплексу. Это было замечено еще в период строительства и проведения испытаний в Белом море. Вот лишь один пример. Из-за погодных условий первая ракетная стрельба была выполнена на сутки позже, чем было предусмотрено планом. Но в базу лодка не заходила, вопросы переноса стрельбу с берегом не согласовывались, поскольку на борту находились главные лица программы испытаний. После успешного выполнения стрельбы в американской прессе появилось сообщение, что в СССР испытана первая баллистическая ракета с разделяющейся головной частью. Однако в той информации дата пуска была указана плановая, а не фактическая. Следовательно, источник информации находился где-то на берегу.

Одной из значимых была стрельба из Норвежского моря – «вотчины» НАТО. Задача стояла не только произвести залповых пуск двух ракет с разделяющимися ГЧ, но и скрыть от разведок США и НАТО как момент старта, так и полетные характеристики, и возможности новых ракет. Как только К-228 в сопровождении надводных кораблей обеспечения прибыла в заданный (ложный) район пуска, туда сразу же слетелись противолодочные самолеты «Орион», «Викинг» и забросали район противолодочными буями. Следом подтянулись американская многоцелевая атомная подводная лодка типа «Стерджент», английский фрегат, ну и, конечно же, известная всем северянам «Марьята» — норвежское разведывательное судно. Стрелять в таких условиях было невозможно. Командир принял решения начать предстартовую подготовку пустой шахты. Через некоторое время предстартовая подготовка была прервана и по ЗПС передано сообщение на корабль обеспечения о прекращении предстартовой подготовки в связи с неисправностью и возвращении в базу для устранения недостатков. Далее, лодка всплыла под перископ и, в окружении радиогидроакустических буев и противолодочных сил противника, повторила свое сообщение открытым текстом по УКВ, после чего погрузилась и в сопровождении корабля обеспечения начала движение на восток, имитируя возвращение в базу. Противолодочные силы США и НАТО прекратили слежение за ракетоносцем. А через некоторое время К-228 заняла настоящий район пуска и скрытно от противника произвела ракетную стрельбу.

Бывали случаи, когда К-228 проверяла нервы на прочность не только у вероятного противника, но и у собственных сил ПВО. Выполнив очередную стрельбу двумя ракетами и получив подтверждение полигона об ее успешности, вместо обычной благодарности лодка получила приказ срочно вернуться в базу. Сразу после возвращения командира Косинцева прямо с пирса доставили в штаб Северного флота. И уже там выяснилось следующее. Так как испытания проводились по программе, утвержденной на самом верху (ЦК КПСС, Совет Министров), связь с берегом осуществлялась через Москву, минуя флот, хотя на флоте, в соответствующих частях ПВО имелись выписки из этой программы. По каким-то причинам (возможно, из-за выходных), что-то в цепочке оповещения не сработало. И в ночь с субботы на воскресенье средства ПВО страны неожиданно для себя обнаружили две «неизвестные» ракеты, летящие с запада в сторону СССР. С постели был поднят даже Брежнев. Когда прошел первый шок, начались разборки: почему флот не оповестил командование ПВО о стрельбах; почему, в конце концов, ракеты не были уничтожены средствами ПВО. Попытки свалить вину на экипаж подводной лодки успехом не увенчались. В итоге, со своей должностью расстался командующий ПВО на Северо-Западном направлении. Таким образом, К-228 внесла свой вклад и в дело укрепления ПВО страны.

К августу 1973 г. основная работа по программе испытаний ракетного и навигационного комплексов была практически завершена и экипажу предоставили возможность отдохнуть. К-228 на период отпуска 1-го экипажа была передана 1-му экипажу К-249, под командованием капитана 2 ранга Дмитриева В.И. (приказ командира 19 дипл № 091 от 15.08.73г. о приеме К-228 1-м экипажем К-249 от 1-го экипажа К-228).

В конце октября, вернувшись из отпуска, 1-й экипаж К-228 принял корабль от экипажа Дмитриева и приступил к практической отработке своего 2-го экипажа под командованием капитана 1 ранга Савина А.П., который к этому времени вернулся из г. Палдиски (приказ командира 19 дипл № 660 от 26.10.73г. о прикомандировании практически полного состава в/ч 40607-А к в/ч 40607). В тяжелейших условиях – фактически два экипажа на борту, да еще члены сдаточной комиссии, были произведены еще несколько испытательных ракетных пусков.

Не заметить столь колоссальный труд командованию дивизии было невозможной, и по итогам БП и ПП 1973 учебного года 1-й экипаж К-228 был отмечен в приказе по дивизии (№723 от 22.11.1973г.) среди лучших, а командир капитан 1 ранга Косинцев Г.В. и командир БЧ-2 капитан-лейтенант Рышков А.Г. – отмечены денежными премиями, 40 и 23 рублей соответственно (приличные, по тем временам, деньги).

К декабрю программа испытаний была полностью выполнена и 11 декабря 1973 года Акт государственной комиссии по приемке подводной лодки К-228 от промышленности был подписан по всем пунктам, без исключения. Флот пополнился новейшей и самой мощной на то время ракетной подводной лодкой. А для К-228 начались тяжелые флотские будни…

3. Боевая служба К-228

Новый 1974 год начался для К-228 со смены командира. Приказом МО СССР от 25.12.73 № 01228 от 25.12.73 командиром ПЛАРБ (тогда еще не было аббревиатуры рпк СН) К-228 был назначен капитан 3 ранга Тишаков Иван Иванович.  Капитана 1 ранга Косинцева Г.В. приказом МО СССР от 28.12.73 № 01298 назначили заместителем командира 19 дипл по БП (ЗКД).

07 января 1974 прошла передача дел и обязанностей (Пр. командира 19 дипл от 28.01.74 № 56).

Капитан 1 ранга Тишаков Иван Иванович. (8.03.1939г. – 25.10.2007г.)

Окончил ЧВВМУ им. Нахимова в 1964г. с золотой медалью. Служил на СФ в должностях: командир группы управления, командир ракетной боевой части, помощник командира пларк пр. 675. С августа 1970г. – СПК 1 экипажа К-228. С 01.1974 по 11.1975 – командир К-228. С 1976г. проходил службу в ВМА им Кузнецова.

За успешное испытание и проведение контрольно-боевых стрельб баллистических ракет Р-27У ракетного комплекса Д-5У награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Иван Иванович Тишаков службу свою на К-228 начал с должности СПК, с самых первых месяцев рождения экипажа и корабля. Принимал активное участие в приемке К-228 от промышленности, проведении испытаний новых комплексов. Знал корабль, как говорится – от киля до клотика. Именно ему предстояло первому вывести К-228 на просторы Мирового океана. По сути, именно он стал первым боевым командиром К-228.

Сразу же после вступления в должность новый командир стал готовить корабль и экипаж к боевой службе. Но и ЗКД Косинцев не оставался в стороне. Практически ни один выход в море, для отработки курсовых задач, не обходился без его участия.

К марту 1974 экипаж К-228 успешно сдал все курсовые задачи и был готов к выполнению боевой задачи по патрулированию в заданном районе. В середине марта (ориентировочно 11…12 марта) К-228 вышла на свою первую боевую службу. Старшим на борту был назначен капитан 1 ранга Косинцев Г.В. (Пр. командира 19 дипл от 11.03.74 № 126 о прикомандировании ЗКД капитана 1 ранга Косинцева и помощника НЭМС 19 дипл капитана 2 ранга Фомина В.И. к в/ч 40607 для выполнения плана БП).

К сожалению, нельзя назвать первую автономку К-228 абсолютно успешной. Нет, не было аварий, не было неприятностей с личным составом. Организация службы в первом экипаже К-228 оставалась на высоком уровне. Однако пристальное внимание противолодочных сил НАТО и США командир ощутил с первых же суток плавания. Во время опорного сеанса связи ПЛС НАТО и США неизменно оказывались в районе нахождения ракетоносца. Все попытки Тишакова уйти подальше от контрольных точек и всплывать в промежуточные сеансы связи пресекались старшим на борту. Косинцев был умелым и грамотным подводником, но привык строго следовать предписаниям и правилам, не решаясь на неординарные действия, даже если обстановка диктовала их необходимость.

Во всем остальном К-228 показала себя с прекрасной стороны, если не считать маленькой неприятности – в середине автономки вышли из строя холодильники провизионки третьего отсека и, дабы продукт не пропал, две недели экипаж питался одним мясом.

В 20-х числах мая К-228 благополучно вернулась в базу. Счет был открыт. Лодка вошла в цикл и уже в декабре, после докового ремонта, снова ушла на боевую службу. И опять с 1-м экипажем Тишакова, т.к. 2-й экипаж еще не был в полной мере готов к самостоятельному решению боевой задачи в море.

На фотографии: 29.12.1974г. День РТС на К-228. Атлантика.

Вскоре и 2-й экипаж вошел в линию и был допущен к самостоятельному плаванию, а в августе 1975г. повел лодку в Атлантику.

Для К-228 началась практически непрерывная служба в цикле. Люди отдыхали, менялись, а лодка могла лишь слегка “передохнуть” в период МПР, докового ремонта – и снова в море.

Ст. лейтенант В.М. Апанасенко, КГУ БЧ-2 К-228 (1973…75г.г.),

Впоследствии – контр-адмирал, начальник УРАВ ВМФ, начальник штаба вооружения ВМФ, Глава российской миссии в Алжире.

За период с марта 1974г. по февраль 1982г. К-228 выполнила 13 боевых служб.

В конце 70-х – начале 80-х в 19 дипл начались сокращения вторых экипажей. Объяснить это с логической точки зрения было сложно, скорее всего, причина была чисто экономическая. Понимая, что подобное решение неизбежно скажется и на боевой подготовке, и на техническом состоянии кораблей, командование дивизии старалось, по возможности, уменьшить пагубность такого решения. За каждыми двумя кораблями закреплялось три экипажа, сохраняя, таким образом, некоторую цикличность и привязку экипажей к «родным» лодкам. Хотя на практике это не всегда удавалось. Бывало, что экипажи годами не держали свои корабли, выполняя задачи боевых служб на других лодках соединения. Не миновала участь сия и К-228. В июле 1980 года, в результате организационно-штатных мероприятий второй экипаж К-228 был расформирован, личный состав переименован в экипаж К-214 под командованием капитана 2 ранга А.С. Стрельцова.

В 1982 году подошел срок среднего ремонта и К-228 с экипажем К-214 под командованием капитана 1 ранга А.С. Стрельцова убыла в Северодвинск, на СРЗ «Звездочка». Средний ремонт продолжался до середины 1984 года. За этот период были отремонтированы или заменены узлы и агрегаты энергетических систем, систем вооружения, комплексов оружия (в частности — система торпедной стрельбы ГС-100 заменена на ГС-200, что, соответственно, увеличивало глубину стрельбы торпедами до 200 м).  Комплекс связи «Молния» был заменен на «Молния-Л». Установлена новая опытная система связи «Фосфор» с устройством в ограждении рубки, позволяющим разворачивать буксируемую антенну связи. Главным элементом системы «Фосфор» являлась буксируемая антенна длиной около 400 м. С помощью специального устройства в рубке антенна укладывалась на ракетной палубе, при нахождении пл в надводном положении. После чего лодка погружалась и следовала в район патрулирования с развернутой антенной «Фосфор». Вследствие положительной плавучести антенна подвсплывала к поверхности и обеспечивала, таким образом, достаточно уверенный прием радиосвязи в соответствующем диапазоне радиочастот. Антенна не убиралась, постоянно «болтаясь» за кормой рпк. Использование «Фосфора», с одной стороны, существенно ограничивало лодку в маневре, но с другой – позволяла отказаться от всплытий под перископ на сеансы связи, сохраняя при этом возможность радиосвязи с КП флота практически в любой момент времени, а не только в назначенный сеанс. Таким образом, «Фосфор» способствовал, во-первых, повышению скрытности лодки как на переходе по маршруту, так и при патрулировании в заданном районе, а во-вторых – устойчивости и непрерывности боевого управления лодкой командованием ВМФ.  Да и жизнь подводников на боевой службе становилась при использовании «Фосфора» немного спокойней. Ведь каждое всплытие под перископ сопровождалось учебной тревогой и все, в том числе и отдыхающая смена, вскакивали и бежали на свои боевые посты по готовности №1. А раз нет всплытий, значит, нет и тревог. Жаль было только, что буксируемая антенна довольно быстро выходила из строя (единичные случаи, когда он выдерживала все боевую службу, гораздо чаще связь по «Фосфору» прекращалась через три-четыре недели).

В мае 1984 года в Северодвинск, для приема К-228 из среднего ремонта, прибывает вновь назначенный командир К-214 капитан 2 ранга А.Н. Васильев. Экипаж К-214 доукомплектовывается до штатного расписания и летом 1984 г. (ориентировочно июнь – июль) приводит К-228 к месту постоянного базирования, в б. Ягельная, г. Сайда. После отработки полного комплекса курсовых задач К-228, ведомая экипажем К-214 во главе с молодым командиром Васильевым, уходит на боевую службу (ориентировочно ноябрь 1984г. – февраль 1985г.) Эта автономка была непростой и для лодки, и для экипажа. Во время боевого патрулирования К-228 была обнаружена пла ВМС США. Учитывая превосходство американцев в дальности обнаружения, американская пла некоторое время оставалась незамеченной. Однако, маневрируя на малых ходах, К-228 удалось сблизиться на дистанцию гидроакустического контакта и обнаружить подводную лодку вероятного противника. Перед командиром стояла задача, во что бы то ни стало, оторваться от слежения и, после длительного маневра на больших скоростях, Васильеву удалось это сделать. Рпк продолжил скрытное патрулирование в заданном районе Саргассово моря. Но неприятности на этом не кончились. За две недели до окончания патрулирования “выбыл из строя” командир БЧ-3 Лунев: диагноз – острая кишечная непроходимость (в народе – заворот кишок). Доктор экипажа – молодой лейтенант Колесаев, прибывший на флот перед самой боевой службой. Первая автономка и сразу такое испытание. Ситуация была критическая и командир дал разрешение на операцию.

Операция прошла успешно, корабль продолжил выполнение боевой задачи и уже через три недели минер своими ногами вышел на пирс. Васильев направил по команде представление на награждение Колесаева медалью «За боевые заслуги», но, как это часто бывало в те времена, медаль заменили на грамоту.

Весной 1985 года К-228, наконец-то, встретилась со своим родным экипажем, которым командовал в ту пору капитан 2 ранга Смотров А.М. Снова задачи, отработки, стрельбы и, как закономерный итог – очередная боевая служба (25.10.1985 – 24.01.1986).

На ходовом мостике ЗКПЧ к 3 р Корзинин, командир к 2 р Сергадеев, ЗКД к1р Онучин, СПК к2р Богатов. Сентябрь 1986 г.

Вторая половина 80-х прошла для К-228 в очень напряженном режиме. К тому времени (июль 1986г.) вновь был сформирован 2-й экипаж, командиром которого стал капитан 2 ранга Никитин А.А. Меняя друг друга два экипажа К-228 (1-й экипаж принял в марте 1986г. капитан 2 ранга Сергадеев Л.В.) за период с 1986 по 1990 г.г. совершили на К-228 10 боевых походов.

Не все они проходили гладко. Во время очередной боевой службы (ноябрь 1988 г. — февраль 1989 г., 1-й экипаж К-228 под командованием капитана 1 ранга Сергадеева Л.В.) лодка следовала в районе боевого патрулирования с развернутой антенной «Фосфор», на глубине 72 м. Ход обеспечивался одной линией вала (вторая – на подкрутке). В работе – один реактор на пониженных параметрах. В целях снижения шумности, а главное – сохранности «Фосфора», турбина давала на винт 30 об/минуту, что обеспечивало ход около 1 узла, т.е. на грани управляемости. Подошло время сеанса связи и вахтенный офицер, по просьбе командира БЧ-4, дал команду повернуть влево на 35^о для обеспечения более устойчивого приема радиосигнала (устойчивый прием радиосигнала на антенну «Фосфор» обеспечивался на курсах, перпендикулярных направлению на Москву, т.е. на КП связи ВМФ). Сразу после поворота лодка вдруг «полетела» наверх, не слушаясь рулей, и выскочила ракетной палубой на поверхность. Потребовалось немало усилий, чтобы «загнать» корабль обратно под воду. Был увеличен ход, полностью заполнена уравнительная цистерна, и только после этого потяжелевший ракетоносец устремился на глубину. Да с такой скоростью, что впору было продувать балласт.

1987 г. Северная Атлантика. Викторина «Что, где, когда?»

Оба главных осушительных насоса не переставая откачивали воду из уравнительной цистерны, все рули были переложены на «всплытие». Однако упрямая «красотка» продолжала считать метры. И только на глубине 320 м метров лодка наконец замедлила свое падение, на 340 м – остановилась, слегка призадумалась и пулей полетела вверх. На этот раз удалось удержать «строптивую девицу» от полного всплытия.

Оказалось, что, повернув, лодка попала в так называемую «океанскую зыбь» (очень длинная океанская волна, практически незаметная по высоте из-за большой своей длины). При попадании в такую волну по направлению ее движения положительная плавучесть лодки увеличивается примерно на 50 тонн. Спрогнозировать такую ситуацию нельзя. Поскольку хода в этот роковой момент практически не было, то удержать лодку от всплытия рулями было невозможно, а увеличивать ход самостоятельно, без разрешения командира, вахтенный офицер не имеет право, да и произошло все так стремительно, что просто никто не успел ничего сообразить.

1987 г. Атлантика. Третий отсек К-228, средняя палуба. Крысиная охота

Следует, в связи с этим, упомянуть и потрясающую управляемость, и надежность лодки. Впрочем, не только К-228, но и всех лодок проектов 667А, АУ. Ведь в конце 1988 года ей было уже 16,5 лет, полтора десятка боевых служб и десятки тысяч миль «за плечами». Т.е. не молоденькая уже «девочка», а ведь выдержала такое испытание, спасла себя и экипаж.

Центральный пост. Вахтенный механик командир 2 дивизиона капитан-лейтенант Евстрахин Б., вахтенный офицер командир БЧ-3 старший лейтенант Якубасов С. Атлантика, за пультом «Вольфрам» командир КИП ОКС старший лейтенант Харитонов Э., 1987 год.

Уникальность и продуманность этого проекта не раз находила свое подтверждение на практике, в море. Мореходные качества, управляемость рпк проекта 667А, АУ не переставали удивлять до самых последних лет службы этих замечательных кораблей. Летом 1990 г. К-228 отрабатывала очередную курсовую задачу в море со 2-м экипажем на борту. Командовал крейсером капитан 1 ранга Никитин А.А., старший на борту – начальник штаба 19 дипл капитан 1 ранга Лазарев О.Л. Предстояло всплытие, но командир колебался. Штаб СФ дал точку для всплытия именно в том районе, где по разведданным находился английский фрегат «Лондон». Но приказ, есть приказ. Продули балласт, всплыли в надводное положение. В сторону берега видимость полная, в сторону моря в 15-ти кабельтовых сплошная стена густого тумана. Вдруг из тумана сначала показался вертолет, а за ним и фрегат «Лондон». Дали радио в штаб флота об обнаружении фрегата и стали уходить в сторону территориальных вод. Но фрегат с легкостью перегнал лодку и, отрезав ее от территориальных вод, стал маневрировать, мешая проходу. Имея преимущества в скорости и маневренности, для него это не составляло особенного труда. Никитин принял решение усыпить бдительность англичан и, выбрав момент, уйти на глубину.

Северная Атлантика. Новый 1988 год. Новогодний концерт.

Корабли начали маневрировать на параллельных галсах в дистанции 2-х кабельтовых друг от друга на скорости 15 узлов. Несколько раз поднимались и опускались выдвижные устройства, имитируя готовность к погружению, и каждый раз фрегат быстро сближался и пересекал курс лодки, пытаясь препятствовать погружению. На мостике никого не было, только командир и НШ в ограждении рубки. Через некоторое время фрегат перестал реагировать на каждое действие лодки, решив, видимо, что советский командир отказался от намерения погружаться и не рискует принимать какие-либо кардинальные действия по отрыву от преследования. В этом и была его ошибка. Весь экипаж находился по готовности №1 и ждал команду к срочному погружению. Но были особенности: погружаться надо было на малой дистанции от надводной цели, да еще и на скорости 15 узлов. И то, и другое категорически запрещалось руководящими документами и инструкцией по управлению подводной лодкой. Кроме того, решено было погружаться не в два приема, а в один, с заполнением всех ЦГБ. Экипаж действовал виртуозно, но такого эффекта никто не ожидал. После команды срочное погружение, рпк через несколько секунд ударился рубочными рулями о воду, а через 30 секунд уже был на глубине 50 м! На фрегате взревели турбины, и он дал самый полный ход. Но маневр для них был полной неожиданностью. Такой прыти от ракетоносца они явно не ожидали. После пересечения границы территориальных вод К-228 всплыла. Фрегат шел со скоростью 30 узлов вдоль границы. Обнаружив всплытие, фрегат сбросил скорость и направил в сторону лодки вертолет. Вертолет завис над водой у самой границы территориальных вод, пытаясь сфотографировать эту «сумасшедшую» русскую лодку.

А спустя пару недель вышел иностранный журнал, где было в красках расписано, как русский ракетоносец за 8 секунд погрузился под воду и фотографии К-228 во всей красе. Не всякая многоцелевая лодка способна была на такое!

Командование флотилии долго думала, как отреагировать на подобное лихачество, но, в конце концов, решило сделать вид, что все написанное в журнале – не правда и экипаж наказывать не за что (как, впрочем, и поощрять).

Полным ходом домой

4. Все когда-то заканчивается…

90-е годы стали для всех переломными. В самом полном смысле этого слова. Не стало страны, присягу которой мы давали, не стало флота, которому мечтали посвятить всю жизнь.

В декабре 1992 года 19 дивизия ракетных подводных крейсеров стратегического назначения была расформирована. История первых атомных ракетоносцев закончилась. Лодки 667А и АУ проектов, одна за другой уходили в свой последний путь – в Северодвинск, на разделку. Оставшиеся в боевом составе флота рпк СН К-137, К-444 и К-228 были переданы в состав 31 Краснознаменной дивизии подводных лодок 3 флотилии КСФ, где прослужили еще несколько лет. Активной боевой службы уже не было: задачи, отработки, обучение молодых подводников.

3 сентября 1994 года, по условиям советско-американского договора ОСВ-1, К-228 была исключена из боевого состава ВМФ в связи со сдачей в ОРВИ в губе Сайда и поставлена на прикол. Летом 1997 года лодка была отбуксирована в г. Северодвинск, на ГП «Звездочка», 1 июля 1997 года экипаж К-228 был расформирован. Войсковая часть 40607 прекратила свое существование. А вскоре и сама лодка канула в лету – в период с сентября 1997 по октябрь 1998, после вырезки реакторного отсека, разделана на металлолом.

И хотя понимаешь, что нет на Земле ничего вечного, что все когда-то заканчивается, но все равно грустно. И грустно не от того, что подводные лодки, когда-то кардинально изменившие соотношение сил в мире, выведены из состава флота – это как раз понятно и объяснимо. Грустно, что наши потомки, будущие подводники смогут увидеть корабли, которые не позволили «холодной» войне перейти в «горячую», лишь на фотографиях и рисунках. Причем, на фотографиях, по большей части, личных, и не лучшего качества.

В Северодвинске стоит на вечном приколе К-21, в Санкт-Петербурге – «Народоволец», а недавно появилась еще и пл 613 проекта. И это замечательно. Все эти лодки достойны памяти человеческой. Но нет и не будет уже ни одной лодки, из тех, которые полвека стояли на страже мира. Которые в тяжелейших условиях «холодной» войны противостояли возможной агрессии. И те, кто «видел корабли не из конфетных фантиков» знает, что это была настоящая война…

Жаль, что Правительство новой России не сочло нужным сохранить память о тех лодках.

Это не К-228, но, все равно, красиво!

5. Итог

 Закладка рпк СН К-228 – 4 сентября 1970 года.

Формирование первого экипажа – 17 августа 1970 года.

Спуск на воду – 03 мая 1972 года.

Подъем военно-морского флага и первый выход в море на заводские испытания – 26 июля 1972 года.

Ввод в состав 19 дипл 3 флотилии ВМФ (без подписания акта приемки) – 11 декабря 1972 года.

Завершение испытаний ракетного и навигационного комплексов и подписание акта приемки ВМФ – 11 декабря 1973 года.

Выход на первую боевую службу – 12 марта 1974 года.

Средний ремонт – 1982…1984 годы.

Передача в состав 31 дипл в связи с расформированием 19 дипл – декабрь 1992г.

Последняя боевая служба – начало 1992 года (ориентировочно).

Исключение из состава ВМФ – 3 сентября 1994 года.

Расформирование в/ч 40607 – 1 июля 1997 года.

Утилизация на ГП «Звездочка» – IX.1997…X.1998 года.

Командиры:

Экипаж К-228-1:

1. капитан 1 ранга Косинцев Г.В. – июнь 1970…декабрь 1973 г.г.
2. капитан 2 ранга Тишаков И.И. – декабрь 1973…ноябрь 1975 г.г.
3. капитан 2 ранга Ртищев В.Б. – ноябрь 1975…октябрь 1979 г.г.
4. капитан 2 ранга Малов Н.Н. – декабрь 1979…ноябрь 1981 г.г.
5. капитан 2 ранга Макаров В.П. – октябрь 1981…октябрь 1984 г.г.
6. капитан 2ранга Смотров А.М. – июнь 1984…марта 1986 г.г.
7. капитан 2 ранга Сергадеев Л.В. – марта 1986…апрель 1989 г.г.
8. капитан 2 ранга Середа С.А. – апрель 1989…сентябрь 1990 г.г.
9. капитан 1 ранга Хорцев Н.И. – сентябрь 1990…февраль 1994 г.г.

Экипаж К-228-2:

1. капитан 1 ранга Савин А.П. – сентябрь 1972…май 1978 г.г.
2. капитан 2 ранга Стрельцов А.С. – май 1978…май 1984 г.г. (с 1980 г. – 1-й экипаж К-214)
3. капитан 2 ранга Никитин А.А. – июль 1986…октябрь 1991 г.г.
4. капитан 2 ранга Г.С. Перминов – июнь 1991…июнь 1992 г.г.
5. капитан 2 ранга Смирнов Л.Л. – июнь 1992…декабрь 1992 г.г.

За 22 года службы рпк СН К-228 выполнил:

— около 23 боевых служб, а это чуть больше 5 лет под водой (не считая выходов на задачи);

— 27 ракетных стрельб, включая контрольно-испытательные стрельбы 1973 года;

— более 50 торпедных стрельб – не всякая многоцелевая лодка может похвастаться таким количеством торпедных атак, большинство из которых успешны.

 

Из числа офицерского состава, проходившего в разное время службу на рпк СН К-228:

Адмиралы:

1. вице-адмирал Сухачев Ю.А. – КГУ БЧ-2 1э. 1970…1973 г.г.
2. контр-адмирал Лемперт П.И. – ком. БЧ-3 1э. 1970…1974 г.г.
3. контр-адмирал Апанасенко В.М. – КГУ БЧ-2 1э. 1973…1975 г.г.
4. контр-адмирал Хмыров В.Л. – ком. БЧ-1 1э. 1976…1979 г.г.
5. контр-адмирал Юрченко Ю.И. – КГУ БЧ-2 1э. 1977…? г.г.
6. контр-адмирал Малов Н.Н. командир 1э. 1979…1984 г.г.
7. контр-адмирал Дронов В.Н. – СПК 2э. 1980…1983 г.г.

Герои России:

1. Юрченко Ю.И.

29 июля рпк СН «К-18», под командованием Юрченко Ю.И., прошла географическую точку Северного полюса на глубине 94 м. После маневра по поиску полыньи подводная лодка всплыла в надводное положение; впервые в истории российского флота на Северном полюсе были водружены Андреевский и Государственный флаги России. Указом Президента Российской Федерации от 4 января 1995 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни, капитану 1-го ранга Юрию Ивановичу Юрченко присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия – медали «Золотая Звезда».

2. Хмыров В.Л.

Указом Президента Российской Федерации от 28 января 1998 года за мужество и героизм, проявленные при испытании новой военно-морской техники в условиях, сопряжённых с риском для жизни, контр-адмиралу Всеволоду Леонидовичу Хмырову присвоено звание Героя Российской Федерации.

Эти люди были отмечены Родиной высокими наградами и званиям за мужество и героизм, за любовь к своей стране и готовность к самопожертвованию. Но сколько прошло через прочный корпус К-228 (да и не только К-228) людей, чьи имена не сохранились в летописях флота – матросы, мичмана, офицеры, но заслуги их перед Отечеством ничуть не меньше, чем у названных выше героев. Их сотни – это и Валя Чехонин, командир БЧ-2, прослуживший почти 20 лет на ракетоносцах, совершивший в общей сложности более 20 боевых служб, это и «самый старый» штурман 19 дипл Слава Новохацкий, полжизни проведший в прочном корпусе, это и старшина команды торпедистов мичман Сухов, старый дед, вынянчивший за свой век не один десяток командиров БЧ-3, многие из которых шагнули потом на командирский мостик. Всех их можно перечислять бесконечно, так же бесконечно, как бесконечна моя любовь и уважение к ним.

Начальник медслужбы майор м/с Ухо

Командир БЧ-3 ст. л-т Якубасов С.Ю. и торпедист ст.2 ст. Янабаев

Старший помощник командира капитан 2 ранга Богатов А.А.

Начальник химслужбы капитан-лейтенант Сухенко И.

Командир БЧ-5 капитан 2 ранга Дьяков и командир БЧ-2 капитан 2 ранга Чехонин В.Н.

Командир БЧ-1 капитан 3 ранга Новохацкий В.

1988 г., Послепоходовый в доме отдыха «Боровое».

В работе использованы материалы Центрального военно-морского архива, мкатерилы из Интернета и воспоминания людей, служивших в разное время на рпк СН К-228.