Сразу после нового 1981 года наш экипаж стал готовиться к очередной боевой службе. Неожиданно мы стали замечать, что в отличии от предыдущих автономок, нас больше стали проверять не флагманские специалисты, а политорганы дивизии, флотилии и флота. Приезжали даже из Москвы – офицеры политуправления ВМФ. Оказалось, что «ларчик открывался просто» — наша автономка приходилась на время работы 26 съезда КПСС, который проходил в Москве с 23 февраля по 3 марта и политрабочие захотели использовать этот исторический момент по полной программе.
Кошмарили в основном секретарей комсомольских и партийных организаций и групп боевых частей и дивизионов, а также командиров подразделений, но личный состав также был вовлечен в это священнодействие… Проверяли планы партийно-политической и политико-воспитательной работы, наглядную агитацию, графики выпуска и содержание «Боевых листков», «Молний» и стенгазет, записи бесед с личным составом и остальной полиморсос (политико-моральное состояние) экипажа. Если в результате беседы проверяющего политрабочего с матросом выяснялось, что его командир группы не знает, что у него произошла размолвка с любимой девушкой в последнем письме из деревни и сколько у него братьев и сестер, это тянуло, если не на «измену Родине», то точно на комсомольское или партийное взыскание… Короче маразм крепчал.
Окончательно карты раскрыл нам начальник политотдела дивизии Валерий Иванович за два дня до выхода на боевую службу. Мы еще толком не успели отдохнуть перед боевой службой положенные трое суток после контрольного выхода, как на пирс приехал уазик, из которого вышел Нач ПО и какой-то капитан 3 ранга. Мы сначала не особенно удивились, поскольку и до этого с нами в море ходило достаточно «пассажиров» — психологи из 1-го НИИ ВМФ, гражданские специалисты разных специальностей, представители промышленности и т. п. Но этот, с виду невзрачный кап три, оказался помощником начальника политуправления ВМФ по комсомольской работе. По мнению политорганов – присутствие на борту представителя Политического Управления ВМФ во время работы исторического съезда КПСС должно было поднять полиморсос экипажа ракетного подводного крейсера на недосягаемую высоту.
Вышли из базы, погрузились и первое, что произошло после погружения — это митинг по общекорабельной трансляции с принятием резолюции о посвящении нашего похода съезду нашей родной Коммунистической партии. Народ валился с ног после предпоходового ажиотажа – наряду с политработниками нас, естественно, «прошерстили» флагманы всех уровней, но цветочки были еще впереди. Капитан 3 ранга Анатолий Анатольевич – представитель Москвы, взял с собой художника – капитан-лейтенанта, который в трех экземплярах оформлял все отчеты за поход, буквально фиксируя каждый наш шаг.
Первым офигел замполит, когда Анатолий Анатольевич, будучи младше его по званию, «построил его», сказав: «Почему политинформация длилась 24 минуты, а не 30, как положено по Директиве ГПУ СА и ВМФ*?». Далее «завыли» комсорги и парторги всех уровней. Партийные и комсомольские собрания проходили не только по плану, а по любому случаю, и на всех неизменно присутствовал Анатолий Анатольевич. Передышка произошла только однажды, когда на хвост нам села американская подводная лодка типа «Лос Анжелес», но приняв меры к отрыву и грамотно уклонившись от преследования ППР* продолжилась с еще большей помпой.
Венец ликования наступил в день открытия съезда партии. После каждого сеанса связи в дни работы съезда все испытывали настоящий оргазм от выступлений делегатов и резолюций высшего партийного органа. Невозможно в коротком повествовании высказать «всю радость» и эмоции личного состава ракетоносца, на который свалилась такая «благодать». Если удавалось поспать хотя бы 3-4 часа подряд – это уже было настоящим счастьем. Приходилось пропускать приемы пищи в угоду сну, чтобы после похода не быть «расстрелянным на ракетной палубе за измену Родине», т. е. непосещение очередного собрания, утренника, диспута, обсуждения статьи, политинформации и т. д. приравнивалось к этому. Если выпущенные «Боевой листок», стенгазета или «Молния» не соответствовали политике партии – командиру подразделения, чьи подчиненные выпустили такую крамолу, на своей карьере можно было ставить крест. У замполита закончился валидол, командир гидроакустической группы, секретарь комсомольской организации экипажа Наиль Замитович дал слово Анатолию Анатольевичу, что после боевой службы бросит РТС* и подводный флот и пойдет секретарем парткома на БПК* в Североморск. Отдельной строкой проходили дни специалиста каждой боевой части и конкурсы художественной самодеятельности… Невозможно передать тот «подъем ликования»… благодаря руководящей и направляющей роли партии, который царил в экипаже.
Хочу сказать, что наш боевой экипаж с честью выдержал и этот удар судьбы. После швартовки в родной Оленьей Губе на пирсе нас встречал ЧВС* со свитой разных уровней, за спиной у которых сиротливо маячили командир дивизии с начальником штаба.
Анатолий Анатольевич попрощался с экипажем, погрузил свое располневшее тело вместе с десятками килограммов печатной продукции (альбомы, фотографии, стенгазеты и пр.) в УАЗик и, обдав строй экипажа струей выхлопных газов, покинул пирс.
Командир, построив экипаж, снял пилотку, вытер пот со лба и с улыбкой изрёк: «Товарищи подводники! План политической подготовки мы выполнили на 3 года вперед, теперь займемся боевой подготовкой…»
Про наш поход написали во всех печатных изданиях, имеющих отношение к ВМФ, включая «Морской сборник». Матросы делали из них вырезки и наклеивали их в ДМБ* альбомы. Через какое-то время я узнал, что Анатолий Анатольевич получил за наш поход орден «Красной Звезды» и со временем стал контр-адмиралом… Уже сейчас, покопавшись в Интернете я узнал, что после распада СССР он закончил академию народного хозяйства при Правительстве РФ и занимал довольно высокие должности, но это уже совсем другая история…
Главное, что нас за тот исторический поход не наказали…
*ГПУ СА и ВМФ – главное политуправление Советской армии и Военно-морского флота
*ППР – партийно-политическая работа
*РТС – радиотехническая служба
*БПК – большой противолодочный корабль
*ЧВС – член военного совета – начальник политотдела флотилии подводных лодок
*ДМБ – демобилизация с военной службы
Я тоже был участником этого похода.
Боевые листы и стенгазеты вносили определенное разнообразие в повседневной жизни.
Наиль Замитович — мой друг, он действительно пришел секретарем парткома на бпк «Удалой». К сожалению, его уже более двадцати лет нет с нами.
Коля, дорогой! Прелестно, пиши ещё! Кстати, а героя твоего рассказа не Александром Геннадьевичем зовут? Знавал я такого орденоносца, был у нас в дивизии НачПО. Когда я был в автономке, на меня послали представление на очередное в/з. Так этот НачПО сказал: — Хорошо, вот придёт офицер из автономки, покажет нам свои конспекты первоисточников классиков МЛ, тогда и пошлём представление. То, что это будет через три месяца и получу я звание минимум через полгода его не волновало. Такие вот они инженеры человеческих душ! 😉
Я прошел одиннадцать боевых служб на ПЛ 641 проекта, в том числе три годовые, десятимесячные, шести, тре и т.п. Не было у нам каких либо «катавасий». Партийная и комсомольская организации работали нормально, именно рассматривали насущные вопросы. Замполиты у меня были все нормальные, без «выкрутасов». А Комсомол я до сих пор уважаю и буду уважать. Билеты и комсомольский и партийный я храню.