Молодой офицер-политрук Красной армии поднимает солдат в атаку. Через несколько мгновений он будет убит. Все знают историю этой фотографии периода Великой отечественной войны. А что представляли собой политработники в мирное время?
Свой воинский долг Серёга Воронов начал исполнять в части специального назначения в посёлке Парусное Калининградской области.
По понедельникам в Вооружённых силах СССР проходили политические занятия. И начались они после Пленума Центрального Комитета КПСС в октябре 1957 года. Разбирали культ личности Жукова в том числе и за разгром полит органов в армии и на флоте.
На этом же пленуме было решено усилить партийно – политическую подготовку во всех сферах военной деятельности. И проводить такие занятия не по вечерам или субботам и воскресеньям, а в рабочий день. Понедельник.
У нас, радистов, занятия проходили в радиоклассе. Руководителем был кто–ни будь из инструкторов или старослужащих. Из политработников у нас был только заместитель командира по политчасти. Выборными были секретари партийной и комсомольской организации.
Зам командира вручал руководителю заранее подготовленный текст занятий. Зачитывались документы КПСС — решения съездов и постановлений Политбюро ЦК КПСС. Обсуждались: строительство социализма в СССР; международная обстановка и гонка вооружений; внутренняя жизнь части;
На фото старшина 2 статьи С. Воронов проводит политзанятия
В свободное время Серёга Воронов, как истовый радиолюбитель, собрал действующий развёрнутый стенд радиоприёмника. Естественно, его повесили в радио классе. Настроен приёмник был на пятую программу Всесоюзного радио («Родина»).
Это — круглосуточная информационная, общественно-политическая и художественная, адресована советским гражданам, находящимся за пределами страны (морякам, рыбакам, полярникам и др.), звучала на коротких и средних волнах. Вещала с 1 августа 1960 года.
Так мы без всяких бумажек начали прослушивать р/с «Родина» на политзанятиях. Так Серёга Воронов стал внештатным агитатором и пропагандистом.
Шло время. Я закончил училище и уже лейтенантом почувствовал какую-то эволюцию в политпросвещении личного состава.
Первое, что бросилось мне в глаза, это обилие политработников на крейсере. Три зама, Большой зам – зам командира крейсера. Два поменьше – зам командира БЧ-5, и зам начальника РТС. Пропагандист и агитатор. Секретарь партийного комитета и секретарь комитета комсомола. Начальник музкоманды. Это все офицеры. Начальник «Красного уголка» — мичман. Он же и библиотекарь.
Второе – это появление тетрадей, в которых матросы конспектировали доклады руководителей политзанятий. Естественно, занятия проводили не политработники, а командиры дивизионов и групп. Однажды, мне Большой зам «всучил», как не имеющему в прямом подчинении личного состава, группу трюмных из БЧ-5.
Это было начало нового учебного года. Предупредил: «Матросы должны прослушать речь В.И. Ленина по поводу победы Красной армии над Колчаком». В кубрик, где проходили политзанятия, спустился мичман Ткач (хозяин «Красного уголка»). Водрузил. на стол магнитофон «Яуза». Включил. Не работает. Не пошла речь вождя Октябрьской революции. Забрал мичман своё старенькое хозяйство, и исчез.
Чем занять 28 улыбающихся трюмных, держащих в руках новенькие, на двенадцать листов, школьные тетрадки для конспекта речи В.И. Ленина. Три часа. Первый час вся группа под мою диктовку писала письмо родителям. Второй час – Любимым или знакомым девушкам. Третий час – в город Иваново. Почему? Во время Великой Отечественной войны на фронт из Иванова ушли 70 тысяч мужчин, 27 тысяч не вернулись. Их места на текстильных предприятиях пришлось занять женщинам. С этого момента за городом Иваново закрепился статус города невест.
Потаскали меня и по поласкали политработники всех мастей за срыв политзанятий. А начальник политотдела наказал меня материально. Я купил двадцать восемь новых тетрадей. Кстати, на боевой службе сухогруз доставил почту с Родины. Трюмные получили письма из Иваново. Мешок. Гудел весь крейсер.
На ближайшем партийном собрании я высказал критеческое замечание в адрес коммунистов политработников. Не надо таскать по группам магнитофоны. На крейсере есть радиорубка. Технически хорошо оснащена и можно было транслировать любую магнитофонную запись на все группы политзанятий.
Я задал вопрос: — Почему политработники крейсера не читают лекции, а приглашают преподавателей от училища им. С. Нахимова? Тишина.
Суббота. У меня «сидячая» смена. Остаюсь старшим за начальника РТС. По трансляции Большой Зам (Заместитель командира по политической части) В. Левашов приглашает в каюту руководителей групп политзанятий с конспектами. Беру тетрадь для конспектов, иду к каюте Левашова. Там уже толпятся руководители разных рангов. Оказывается, в понедельник наш корабль проверяет политуправление флота.
В поперечном коридоре толпятся офицеры, ожидая своей очереди, и поглядывая в открытую дверь каюты зама. Журчанье полит просветителей прерывает голос зама, предлагая вести себя, собравшимся офицерам, потише. Тихо. Слышны только работающие механизмы корабля. Настало моё время:
— Кто в обеспечивающей смене, прошу в пятую каюту после отбоя. Накрываю поляну. Есть повод.
И так, получив ценные указания, я покинул каюту Левашова. Далее пошла обычная субботняя корабельная жизнь. Развод вахты. Увольнение личного состава. Подготовка верхней палубы к просмотру кинофильма. Вершина субботнего вечера – приём увольняемых. Корабельные офицеры знают, что это такое. В рубке дежурного изучаю журнал схода офицеров. Сработало. Весь политсостав остался на корабле. Я целый вечер метался, исполняя свои обязанности обеспечивающей смены. Отбой. Развод вахты. Постепенно жизнь на корабле затихала. В полночь в моей каюте собрались мои друзья. Командир гидрометеослужбы Ю.Матренин, авиатехник Г. Анисимов, электрик В. Чугунов и мы, программисты, И. Сафаров и С. Воронов. Дверь в каюту открыта.
Слышно, как в отсек кают 1,3,5 кто-то спускается по трапу с промежуточной палубы. В дверном проёме показывается Большой Зам капитан 2 ранга Левашов. За ним видны головы политработников. Что он видит? Два человека сидят за столом, два на торцах нижней койки и я у бортовой переборки с двенадцатым томиком В.И. Ленина.
У остальных в руках конспекты.
— Чем занимаемся? – Спрашивает ЗК, быстро окидывая взглядом каюту.
— После вашего инструктажа, решили углубить свои знания классиков марксизма – ленинизма. Кое-что требует конспектирования. Решили собраться, поделится мнением о тактике и форме ведения занятия.
— Это очень правильно и это похвально. А что тут делают механики? — показывает на В. Чугунова.
— А я у него в группе веду политзанятия. Он меня знакомит со списочным составом группы. Кстати, перед проверяющими подниму вопрос правомерности ведения занятий в чужой группе.
Зам командира БЧ-5 начал что-то пояснять, но Левашов его остановил. Взгляд его опять забегал по каюте, остановился на мне.
— Товарищ Воронов, проведите это занятие, после чего вернётесь в свою группу.
Друзья старлея Серёги Воронова в полной мере оценили шутку – весь политсостав крейсера не сошёл на берег. Пятая каюта гудела до утра.
По воскресеньям в отсеке первой, третье и пятой каюты на переборке появлялся листок с сатирой на нашу жизнь. Мне большой зам делал замечание. Оказывается, без его разрешающей подписи, нельзя вывешивать самиздат. До сих пор мои товарищи вспоминают мои большие сатирические рисунки, которые я вывешивал на промежуточной палубе. Это были «Корабляцкая баня» и «Строитель Пирцхалава». Первый шарж научил механиков БЧ-5 помыть весь личный состав крейсера в дальних походах с минимальным расходом пресной воды. Второй – спас матроса Пирцхалаву от дисциплинарного батальона.
И каждый раз я, выслушав замечание, отвечал стандартно: «А кто Вашему коллективу политработников мешает оперативно реагировать на любые события в жизни крейсера? Вы освобождены от несения дежурств и вахт. Чем Вы заняты?»
1971 год. Севастополь. Весна. Март месяц. Я на гауптвахте. Неожиданно открывается дверь и в проёме – комендант полковник Голуб. В руках газет Флаг Родины. В передовице, за подписью военного корреспондента капитана 3 ранга И. Кондратьева, описывалась моя служба. В конце статьи сообщалось, что коммунист Воронов С. Д. избран делегатом на 24 съезд Компартии Украины.
На фото: делегат 24-го съезда КПУ С. Воронов дарит значок «За дальний поход» ударнице кондитерской фабрики.
Попытки придраться ко мне были, но к служебным обязанностям я относился очень ответственно. Моя ахиллесова пята – берег. Я сидел на гауптвахте и в срочную службу, и будучи курсантом ВВМУРЭ. Трижды – офицером. Имел строгий выговор по партийной линии с занесением в учётную карточку. По этому я так и не понял, кто рекомендовал Серёгу Воронова на съезде коммунистов Крымской области.
Эффективность политических занятий в СССР была предметом дискуссий. С одной стороны, они способствовали формированию у военнослужащих определённой идеологии и повышению их политической сознательности. С другой стороны, многие исследователи отмечают формальный подход к проведению занятий, отсутствие интереса у военнослужащих к изучаемым вопросам, а также низкий уровень критического мышления.
Спасибо🙏💕 дорогой сослуживе! Читая твои праведные строки, вспоминаю конец 1969 года, когда вся страна вместе с прогрессивным человечеством готовились отметить 100-летие вождя, а штатный комсорг корабля Вадим Мансуров убыл на учёбу. Перед этим меня, члена КПСС, находившегося в отпуске,избрали почему-то в состав комитета комсомола корабля. А ЗК Левашов, объясняя это партийным поручением, возложил на меня исполнение обязанностей секретаря комитета комсомола. Ты ещё с иронией называл меня «румянным комсомольским вождём».Но мне-то было не до иронии, разрываясь между Корневскими 167и 171 приборами и подготовкой 4-х сотен корабельных комсомольцев к достойной встрече Ленинского юбилея в ходе несения БС и проведения мореходных испытаний. Только с братской помощью РТС-совских офицеров мы не ничего не завалили. Спасибо тебе и тем, кто был тогда рядом.
Я участник заседания в каюте 5, «изучал под руководсвом С. Воронова классиков марксизма-ленинизма»! Провели политработников и никто нам больше не мешал «гудеть» до утра! Такое не забудешь! И всё, что связано с моим дорогим наставником и другом Сережей Вороновым, незабываемо!
Как знакомо все это до боли в печенке! Сколько судеб и жизней загубили эти инженеры человеческих душ! Меня это тоже не обошло, пытались завести дело » об организации братания с вероятным противником»,но я не сломался.Спас, как ни странно, особист- они пытались провернуть это без него и ему не понравилось.А сейчас некоторые мемуары пишут и неплохо себя чувствуют.