Воронов С.Д. Командировка

Неожиданно для моего командования, помощника Ф-РТС 30 ДиПК, капитана 3 ранга Воронова С.Д. приказом Командующего ЧФ отправляют в спецкомандировку. Примерно так было сказано ТЛГ ЗАС, которую зачитал на утреннем заслушивании штаба дивизии оперативный дежурный.

В 10.00 в штабе флота начальник оперативного управления вручил мне командировочное предписание. Срок действия – 10 (десять) суток. Форма одежды повседневная. Затем, встреча с начальником боевой подготовки контр-адмиралом Старожиловым Ф.Т. Мой командир по службе на ПКР «Москва». Как оказалось, это он предложил мою кандидатуру.

Итак, следуя указаниям начальников, я начал движение к причалу Троллейбусного спуска Южной бухты. Причал. А вот и мой буксир.  У сходни на раскладном стульчике вахтенный, судя по повязке на голой руке. Из одежды – трусы и на голове белый чехол от фуражки. Заметив меня, поднялся, и протянул руку к стойке трапа. Раздался звук четырёх звонков.

На корме появился мужчина в шортах, майке. Шёл не спеша, на ходу поправляя фирменную фуражку гражданских моряков. Поздоровались. Проверил мои документы. Прошли в его каюту. Прохладненько. Рассказал, что прошли капитальный ремонт. В быту и технике многое, что изменилось. Добро на выход в 20.00 уже получено.

Ровно в назначенное время начали движение на внешний рейд. Выйдя за боновые ворота, мы с капитаном вскрыли пакет и футляр для карт.  Одним словом, нам с капитаном предписывалось пройти по маршруту, указанному на карте. Капитан вынул из тубуса карту, и разложил её на автопрокладчике.

Буксир начал движение по маршруту Севастополь–Батуми, выполняя все эволюции, указанные на карте.

Я понял, что идёт внеплановая проверка береговой системы наблюдения (БСН).

Немного истории. Основатель Главной базы Александр Суворов в 1783 году установил артиллерийскую батарею на м. Константиновском. С целью наблюдения и обороны, по его указанию, были созданы казачьи отряды, в обязанности которых входило и наблюдение за морской обстановкой. Кто в курсе – бухта Казачья. В 1854 году с помощью светового телеграфа было передано сообщение о подходе англо-франко-турецкой эскадры к берегам Крыма.

В 1908 году морским министерством утверждена организация береговых наблюдательных постов, в последствии получившие официальное название СНиС – службы наблюдения и связи.

В первой мировой войне побережье было разделено на четыре района: Западный (3 поста), Северный (27 постов), Восточный (15 постов), Южный (20постов). К началу ВОВ на побережье действовало 25 постов НиС.

В 1954 году была произведена реорганизация СНиС. Все посты были включены в Радиотехническую службу ЧФ.  В те годы было 102 поста (Радиотехнических и НиС). Все посты замыкались на пункт сбора и обработки донесений (ПСОИД), который годом позже бал переименован в Главный береговой информационный пост (ГБИП).

Постепенно посты наблюдения вооружались новыми радиотехническими средствами. Увеличение потока информации об обстановке вызвало необходимость создания и внедрения на флотах автоматизированных систем сбора и обработки информации (АССОИ).

Вот в такой период целый капитан третьего ранга шёл на буксире вдоль черноморского побережья.  «Мысли мои не ваши мысли»- говорил библейский пророк Исаия. Так и Серёга Воронов толи не понимал, толи не был согласен в отношении чьих-либо идей, планов или решений.

Я подсчитал, что при скорости в 6 узлов, мы придём в конечную точку через трое с половиной суток. Капитан согласился со мной. Тоже сидел с циркулем над картой. Так мы и пришли точно по плану в конечную точку. Выход запланировали на следующие сутки. В Батуми пришвартовались к указанному причалу. Я сошёл по трапу начищенный наглаженный с погонами третьего ранга.

Там уже ждала меня машина. Через полчаса я уже был на посту СНиС. Прямо из поста доложил в Главный БИП флота о своём прибытии. Старшим в смене БИПа был знакомый мне мичман. Я попросил его снять кальку с обратного маршрута буксира. Придумал, якобы для отчёта расхода ГСМ.

Проведя осмотр помещений поста СНиС, начал проверку вахтенного журнала дежурной смены РЛС, и журнала телефонограмм. Как я и предполагал, данные нашего маршрут в тридцатимильной зоне от поста надводного наблюдения были получены от ГБИПа. Все мои мысли сошлись.

Свои замечания я не стал заносить в журнал «Текущих событий». На отдельных листах (под копирку) накатал рекомендаций ровно столько, сколько мне исполнилось лет. Срок исполнения – десять дней. Предупредил: не исполнят, занесу все замечания официально.

Почти весь состав поста были кавказцы. Кацо заворкотали, заулыбались, закивали головами. Пригласили на ужин. Это как понять? Я гуляю, а мой экипаж работает? Вопрос, принимающая сторона решила, со скоростью нашей машины. Через пару часов, прямо на причале возле столовой, гуляла вся наша команда.

Шашлыки, вино, чача, зелень кинзы… Нам (капитан, механик, боцман и Серёга Воронов) на столик поставили противень, как мне сказали – это «саибукло». Из нашей четвертки, только капитан знал, что это такое.

Под чачу пояснил: Саибукло – это грузинская кухня. Готовятся из яиц, кастрированных баранов, с луком, грибами, с добавлением минеральной воды, растительного масла, красного и чёрного перца, хмели-синели и соли. Скажу честно, пробовал впервые. Понравилось!

Наш буксир на переходе морем.

Капитан с механиком ушли на буксир.  Утром переход в порт Поти. К нам подсел старлей из погранзаставы. Я с ним уже виделся на пост СНиС. Разговорились за жизнь. Сам белорус. Жена грузинка. За разговором, спросил его, как достать банных веников из эвкалипта. Нет проблемы. Пошёл звонить. Вернулся. Сообщил, что нас загрузят в Поти. Приняли на посошок и разошлись друзьями.

В Поти нас заправили ГСМ и свежей провизией.  Но самое главное почти перед самым отходом у трапа остановилась машина доверху гружёная эвкалиптовыми вениками. Вся команда высыпала на палубу. Перегружали всё на буксир в сухой трюм. Водитель машины, видя мои вопросительные глаза. Пояснил, что это презент от большого друга.

Капитану я пояснил, что у меня есть друзья по походам в баню.  Парные появились после средних ремонтов на ПКР «Москва и БПК «Очаков». Начальник один намекнул на пару веников (Ф. Старожилов). С капитаном договорились, на десятка два, с доставкой на Минную.

Успел я побывать ин на потийском посту наблюдения и связи. Достаточно мне было посмотреть журнал текущих событий. Что бы догадки мои подтвердились. Вспомнился мне эпизод из фильма «Двенадцать мгновений весны». Цитата, которую произносит Генрих Алоис Мюллер (Леонид Броневой), в этом фильме, является старинной немецкой пословицей «Was wissen Zwei, wisst Schwein» («Что знают двое, знает и свинья»).

По плану я должен был уехать поездом или автобусом. Но я принял решение на переходе остаться на буксире. Капитан по моей просьбе пару раз менял курс, молча, не задавая вопросы. По прибытию в Севастополь, я тепло попрощался с командой.

У меня ещё оставались сутки моей командировки, которые я использовал с пользой. Получив заказанную мною кальку, сравнил со своей. Моя оценка системе берегового наблюдения: двойка с плюсом или тройка с минусом. А вот калька ГБИПа первого маршрута полностью совпала с моей картой.

Перед начальником оперативного управления положил обе кальки, пояснительную записку и рапорт о выполненной работе. Он внимательно всё прочёл. Человек опытный. Позвонил, как я понял, начальнику штаба. На все вопросы я коротко отвечал.

Через неделю были сделаны суровые выводы. Тряхнули всю систему наблюдения так, что полетели даже головы. Снимали с должностей вплоть до увольнения в запас.

Будучи ЗНШ дивизии у меня в каюте висел плакатик перед телефоном ЗАС вместо фразы: «Враг подслушивает».

«Самый лучший секрет — это тот, который оставляешь при себе».