Воронов С.Д. Дача военпенса

Правительство наше, как голь на пакости хитра. Стоит, только появиться смуте в головах народа, как рождается действие, способное стопроцентно забыть о дефиците колбасы или, на худой конец, мыла.
В одночасье, в Советском Союзе сгорели две табачные фабрики, и пять ушли на плановый ремонт. А это намного серьёзнее, чем отсутствие на прилавках «докторской».   Мгновенная реакция правителей – каждому горожанину дать по участку земли. И пошло, поехало.

Штаб дивизии тоже получил где-то делянку и мне сообщил, взявший на себя тяжёлую нагрузку председателя правления, Леонид Шульга, что мне нарезан удел в 4 сотки. К сожалению, загруженность моя штабной работой (и.о. НШ дивизии) не позволяла лицезреть дарованную землю.  Через пару месяцев мне сообщили, что решением правления мой надел передан более рачительному селянину, старшему помощнику начальника штаба подполковнику Н. Жевагину.

Моя пассия, когда я поведал ей, в шутливой форме, о провале в своей крестьянской жизни, вдруг заявила мне, что у неё есть такой же целинный участок в Камышовой бухте. В ближайший выходной я наведался в дачный кооператив с символическим названием «Рыбак -7». Кооператив располагался вдоль дороги на повороте в Казачью бухту. На противоположной стороне находились припортовые хозяйственные предприятия: цементный завод, строительно-монтажное управление, рыбацкая артель «Заветы Ильича» и коптильный цех.

Председатель правления отсутствовал, и меня привечала казначейша этого большого коллектива «рыбаков». Представилась, как «Сергевна».

— Ты кто Катьке? Хахаль? – поинтересовалась она. Я в ответ кивнул.

— Да, не везёт ей. Приходил к ней к ней такой же. … Ну да ладно, пойдём, пройдёмся. Посмотрим, что ты за гусь.

Клочок земли представлял собою анклав пустыни среди оазисов, более-менее ухоженных участков. Целина, с большим уклоном.

Осмотр каменистого участка в четыре сотки произвёл на меня удручающее впечатление. Крен клочка земли, на мой трезвый глаз, был около 30 градусов. Заборами от соседей были рыбацкие сети. Это был анклав для негра, посреди благоустроенных владений белых людей. Дачный кооператив «Рыбак-7» существовал уже много лет и до сих пор на этот клочок никто не претендовал. Не соблазняла даже близость остановки автобуса.

Из валявшихся на участке поддонов, я соорудил стол и, как говорят в народе, «накрыл полянку» для соседей. Постояли, посидели, поговорили «за жизнь», и с обещаниями в помощи, разошлись. Шла весна 1985 года. Пенсионный люд трудился на своих клочках земли. Я был занят по работе и смог появиться на своей делянке только через месяц, после звонка казначейши «Сергеевны». Надо было уплатить кооперативные взносы.

То, что я увидел на своём участке, повергло меня в шок. Всё поле было взрыто. Кругом лежали валуны и камни, самому маленькому из которых в диаметре было не менее 20 см.  Вернул меня в нормальное состояние сосед через дорогу Иван Александрович Лях. По специальности он был строителем и работал в порту Камышевой бухте прорабом. Это он притащил на участок мотоблок, на котором вместо плуга был установлен клык. Этим клыком он вспорол всю делянку. Он мне и составил проект и план работ.

По плану получилось 3 террасы, уступом шли одна за одной. Вывороченные камни послужили подпорной стенкой для них. Ваня Лях посоветовал, как правильно уложить из бута стенку, и помог с песком: завёз машину песка, подсказав, где взять цемент. Стенки получились наподобие крепостных: в метр высотой и толщиной 60 сантиметров. На стенках этих я сделал цементную стяжку и превратил их в неплохие садовые дорожки.

Да, чуть не забыл, прежде чем делать стяжку, на стенки требовалось уложить сетку из арматуры.  Нашёл её сосед Валера. Молодой парень, закончив службу в стройбате, в родную деревню расхотелось возвращаться, и он по вербовке уехал в Севастополь. По национальности – белорус («трапкой по бруху»). Специальность строительная – крановщик. Мы с ним скорешились «по жизни»: оба бомжевали и хозяйки наших участков — наши сожительницы.

Он работал рядом в Камышёвском порту и за две бутылки водки его друзья решили проблему с арматурой. Валера научил меня, как вязать сетку из армированных прутьев. Более того принёс мне инструмент для вязки –крючок с ручкой.  Два дня, я, чертыхаясь, добросовестно вязал.

Брал проволоку отрезком 15-20 см. Сгибал её пополам. Ещё раз сгибал проволоку по форме петельки. Просовывал данную петельку под двумя стержнями арматуры по диагонали. Далее брал сам крючок и надевал на него петельку от первого сгиба проволоки. Потом делал один полный поворот крючка, придерживая второй конец проволоки. И последний шаг — докручивал проволоку до конца. Да, Сергей Дмитриевич, это вам не КШУ на картах.

Посмотрел в записную книжку, в ней рукою Ивана Александровича было начертано:

1. Туалет
2. Дачный домик.
3. Электричество.
4. Ёмкость для воды.

Дачный домик

Чтобы построить гальюн и домик из кирпича, я и не мечтал. Надо было искать дерево. Побывав на двух базах стройматериалов, наконец-то понял принцип социализма: «От каждого по-потребностям, каждому по-способностям». Хамоватые мужички-грузчики (через десять лет их будут называть менеджерами по продажам) укладывали доски по двум группам – обрезные и горбыль складывались раздельно. Странно, цена одинаковая, но обрезная, оказывается, уже кому-то продана. Пошёл я в порт, где узнал, что в порту есть столярная мастерская. Наведался. Прослушал поучительную лекцию пожилого столяра:

— Заказал мне начальник шесть табуреток. Я естественно, посчитал ему количество материала. Доски мне доставили. Заказ я выполнил. Начальнику угодил. А из остатков двух досок я соорудил ещё две табуреточки. Теперь давай считать. Одна доска на складе стоит около двух рублей. Одна моя табуретка левая – 25 рублей.  Вон две стоят. За ними вечером придут,- он ткнул пальцем в угол, где стояли две, добротно сделанные, табуретки.

— Ну, продам я тебе для гальюна,- продолжил он,- штук двадцать досок, пусть даже по пятёрке. Мне-то какой навар? А я с этих дощечек – кому стульчик, кому полочку. Мне государство чистыми на руки даёт 95 рублей. А я старухе своей за неделю бывает стольник принесу. Вот сегодня 40 рублей дам. Десятку пропью с друзьями (Бутылка водки 0,5 литра стоила 4рубля 70 копеек),- старик усмехнулся,- кумекаешь? Ты поезжай на склад. Дай бригадиру полтинник. Он подберёт тебе хорошую доску. Обойдётся тебе всё это в 150-170 рублей.

Тепло попрощавшись, мы расстались – он спешил и меня время поджимало. Минут через 30 я уже был на Минной стенке, торопился уплатить членские взносы КПСС. Бомжуя, я не мог определиться с постановкой на учёт в партячейке какого-нибудь ЖЭКа. Хоромы политотдела располагались в угловом здании причала. Мичман, сборщик дани, уже собирался на сход, но меня принял.

На кораблях, стоящих на Минной, жизнь затихала. Команды отужинали. Мичманы и офицеры свободной смены, сошли на берег. Встретил завгара. Поздоровались:

— Слушай, дорогой друг, ты же в городе всё и всех знаешь? Дай совет, где достать досок, чтобы сколотить будку на даче?

— А вот, товарищ начальник,- он ткнул пальцем мне за спину,- разбирайте.

Я оглянулся, действительно, возле ограды стояли четыре внушительных ящика. Навёл справки у дежурного по политотделу. Аппаратуру, упакованную в деревянную тару, должны были погрузить на сухогруз. Тара не проходила в люк трюма. Было принято решение: в понедельник разобрать и грузить без тары. Срочно, в какую-то дружественную страну, нужна была аппаратура, стоящая в этих ящиках. Сегодня пятница. Промедление смерти подобно.

Ветерану дивизии препятствий никто не чинил, наоборот, и через три часа мы с завгаром разгружали доски на моём участке.  Перед этим начальник гаража мялся, но узнав, что надо ехать в Камыши, согласился. Он, как оказалось, жил около ДКР (Дом культуры рыбаков).  И так, «воровайкин» — за рулем, рядом, как старший, трясусь я в кабине грузовика. В кузове аккуратно сложена вагонка, пропитанная антипиреном – в огне не горит, воде не намокает.

В субботу встретились, как и договаривались с ним, в ресторане ДКР. Хорошо посидели. Жена завгара нашла нас, и мы втроём пришли к финишу, в такой удачный для меня день, у него дома. Дня через три я уехал в город Петровск на переотметку. Вернувшись, первым делом, заехал на свой участок. Мои стройматериалы лежали, как я и упаковал их. Рядом стояли поддоны и бухта электрокабеля. Ай да завгар, ай да сукин сын! Честно говоря, когда мы обмывали мои доски, и он клятвенно заверял меня, что привезёт и поддоны, на которых стояли приборы, я не верил.   А кабель? Гора с плеч долой! Да здравствует свет!

Домик вышел на славу. Дельный совет дал мне, опять-таки, Ваня Лях: «Строй, Серёжа, над этой клятой яме, и пол будет всегда сухой.» Так я и поступил.  Поддоны — 2х2 метра. Получилась комнатка 8 квадратных метров, и такая же веранда, фасад которой я полностью застеклил. Высота — 2,60м.

                  Электричество.

Сработала моя жалоба Сергеевне, что дачный электрик, Соколов Георгий, «тянет резину» — не подключает меня к общей электросети.  Проявился однажды мужичок-электрик. Кивнул мне, посмотрел на домик, на небо и начал бормотать что-то про дополнительный столбик, про щиток под счётчик, про кабель (дефицитный и дорогой). И тут его соколиный глаз узрел, лежащую рядом с домиком, бухту кабеля.  Подошёл, наклонился, читая на деревянной бирке марку провода:

— ВВГ 4х10 с    поливинилхлоридным покрытием… Сергеевна говорила, что ты часто в командировках бываешь? – Я кивнул в ответ,- Так я тебе этот кабель поменяю на двухжильный. Этот тебе не подходит.

— Хорошо. Я согласен. У меня ещё будет просьба. Провести от домика в угол провод, — Я ткнул пальцем,- Там у меня гальюн по плану.

Бухта была тяжёлая, Он сбегал куда-то за автомашиной. Пришлось помочь загрузить бухту в багажник. Я был занят по работе и появился в Камышах недели через три. Опаньки! Электрик подключил меня к общей сети. Мало того, он проложил всю проводку внутри домика и на веранде: работал счётчик, горели лампочки под потолками…. На мой участочек медленно накатывалась цивилизация.

Пришла пора заняться меблировкой моих апартаментов. Выбрал не плохой день пятницу, и потопал в порт к ранее знакомому столяру. Деда на месте не оказалось, и я пошёл прогуляться вдоль причальной стенки. Там иногда при разгрузке сейнера на причал падали «случайно» пакеты с мороженой, и почему-то высокого качества, рыбой, Содержимое пакета, естественно, разбиралось служивым портовым людом.

Лоб в лоб столкнулся с дачным электриком, который суетился воле большого пакета с дарами моря:

— Ты что тут делаешь? И кстати, сколько я тебе должен за счётчик?

— Ничего. Твой кабель перевесил все мои расходы. На держи, — он сунул мне в руки авоську с тунцом, потянувшую килограммов на пять. — Я себе уже набрал.

— Спасибо, с меня причитается.

— Слушай, давай подойдём на второй причал. Там рыбак стал на ремонт и у него в каютах меняют холодильники – наши на итальянские.

Мы пришли на этот причал и действительно, там кучей лежало десятка три или четыре холодильников с маркой «Саратов-2». К ним нет — нет, да и подходил работающий люд, осматривал и отходил, покачивая головой.  На первом же холодильнике я увидел на бирке цифру 127 вольт. Все ясно – на рыбаке поменяли генератор и закупили итальянские холодильники, ежу понятно, на 220 вольт.

Заволновался, за переживал мой друг электрик: такое добро пропадает. Выбрали мы пять штук более- менее приличных на вид саратовских изделий и с десяток пускателей – «на всякий пожарный», как сказал электрик Гоша.

Поделили: Один хозяину столярки, где хранили холодильники, два электрику, за поставку трансформаторов 220х127 вольт и два мне. Один я обещал поставить казначейше в контору садоводства.

Правда проходимец Гоша содрал с меня на пять бутылок «Андроповки» по 4 рубля 70 копеек. За трансформаторы. Итак, свет есть, гальюн есть, и холодильник урчит в углу с закуской и холодным пивом. Проблема с водой.

 

                     Вода на даче

Мой анклав окружало семь соседей. У троих были ёмкости для воды от бывших квасных, пивных и молочных цистерн.  Воду для них привозила по заказу водовозка и, естественно, за оплату. У остальных стояли двухсотлитровые бочки.

Скважина была только у владельца участка, который находился в близи дороги от Камышей на Казачью сторону. Звали его по отчеству Степаныч. Работал он в порту на участке хромирования деталей. Ходила утка, что он отхромировал какую-то дорогую вещь для военного генерала, и за это ему пробуравили скважину.

По воскресным дням он включал насос, и соседи вёдрами разносили воду по бочкам. Меня это не устраивало. Изредка я брал у него воду только для питья. В 80-х годах в магазинах бутилированной воды не было.

Однажды ко мне зашла Сергеевна, поблагодарить за холодильник. Я гонял чаи. Предложил ей. Она спросила, нет ли чего покрепче. Налил. Разговорились.  Тема-отсутствие воды. Обещала привести специалиста по поиску воды на участке. На том и разошлись.

Неделю меня не было – я был в море на заводских испытаниях БИУС «Узел» на ПЛ 841Б.  Зашли в базу утром и пополудни я уже был на своём участке. Картина не маслом. За моим самодельным столом сидели Сергеевна и какой-то плюгавенький, с виду. мужичонок.

Познакомились. Сергеевна пояснила, что привела специалиста по поиску воды на дачном участке. Прослушал короткую лекцию:

 

— Для чего нужно осуществлять поиск воды для колодца на участке? Считается, что вода есть везде. Вопрос только в глубине залегания водоносных горизонтов на дачном участке. Лозохство — поиск воды для колодца с помощью рамки имеет своей целью облегчить работу по строительству колодцев на участке тем, что указывает места, где вода естественным образом поднимается выше и проникает через водоупорные слои. С помощью биолокации можно обнаружить так называемые подземные «ключи» — места выхода подземной воды на участке или пути пролегания родниковых жил.

Он встал и начал ходить по участку. В руках у него появилась рамка, которая представляла собой кусок алюминиевой проволоки с сечением, примерно, 3-5 мм. Мир ещё не знал экстрасенсов и магов: Чумака, Кашпировского и Джуны, а по    моей делянке уже бродил лозоход — биоэнергетик.

Рамочка у него стала качаться в низине участка. Место пометил. Подсел к нам за стол, и за биоэнергетику мы раздавили бутылку. Серёга Воронов, военпенс, принял решение. Копать.

Время было удачное. Конец лета. В разгаре перестройка. Начальники всех мастей боролись с алкоголизмом. Лодку флоту мы сдали. Очередная придёт дней через 20-30. Подготовил весь шанцевый инструмент, вёдра и установил колодезный журавль.

Понедельник. Копку я не начинал. Суеверие. По понедельникам корабли в море не выходят. Вечерело. Я накрыл себе холостяцкую полянку. Помидорчики, огурчики…  На самодельном из кирпичиков мангале шипели шашлычки. На дымок первым спустился ко мне Валера с женой и Степаныч. Только разлили по одной, зашла казначейша Сергеевна. Чуть позже, отодвинув рыбацкую сеть забора, как оконную занавеску, прошёл Фёдор Игнатьевич – подполковник запаса-финансист бригады морской пехоты ЧФ. После пятой посмотрел я на своих содачников:

«Компания была не велика, але бардзо пожондна — пан аптекарь, пан директор, пьяный золотарь, две курвы, и я». Любопытные. Откуда у меня всегда есть водка. В Севастополе лимит – по талончикам две бутылки алкоголя в одни руки. Что ответишь? «Блат сильнее Совнаркома». С тем и разошлись.

Со вторника началась копка колодца. Длилась она ровно 28 дней.  От восхода до заката. Было две площадочки, две лестницы. Спускался по ним вниз Серёга Воронов, наполнял ведро, которое цеплял к верёвочному концу журавля. Он поднимал ведро наверх. Я карабкался по лестнице за ним. На поверхности ведро высыпал, и цеплял опять к журавлиному тросику. С ним опускался я в нутро колодца с каждым днём все глубже и глубже. Водой не пахло. По началу болели все суставы, особенно ноги. Потом втянулся.

Подходили соседи. Улыбались. Кое-кто крутил указательным пальцем у виска. Была попытка помочь мне. Я отверг, со словами, что пусть будет один копатель дурак, чем два или три. Недели через три я был уже на глубине около 8 метров. Пошла сырость. В обед вылез на перекур, заодно поменять обувку на резиновые бахилы.

Валера, сосед, подошёл. Мнётся, что-то. Я понял. Пояснил ему, что у меня сухой закон на период копки колодца:

— Но есть вход. Ты мне делаешь четыре садовые табуретки металлические. Сидения деревянные закажи в столярке. Взамен я тебе даю два алкогольных талончика за работу и полтинник. Водка подорожала.  Один тебе, другой деду – столяру. Ножки, проножки и царги металлические у тебя есть. Кончики ножек заострить. Проножки опустить до семи сантиметров от пола.  Работаем, Валера!

Сосед схватил талончики и исчез.   Продолжил копку. Через день ко мне явился наш механик Женя Резапов с сообщением, что на завтра приходит новая подводная лодка. Он помог мне крепко накрыть уже десятиметровый колодец. Ушли вместе на завод «Персей».

По вопросу талончиков на спиртное. В связи с масштабной противоалкогольной компанией В Севастополе ввели ограничения на покупку спиртного. На каждого жителя выдавали талончик, в штампике которого стояло прописью «две» бутылки спиртного на месяц. У нас работало в бригаде оказания помощи личному составу кораблей 28 человек. Из них шесть мужского пола, остальные — женского. Талончики эти я получал в штабе тыла флота. Мужикам выдавал по талончику, а женские забирал себе – «негоже женщинам пить водку». Сорок четыре бутылки – это «валюта» в период, когда:

«По России мчалась тройка.

Мишка, Райка, перестройка»

 

Заводские ходовые испытания «Варшавянки» немного затянулись. Какие-то проблемы у механиков были. Я появился на участке через восемь дней.

С полигона  зашли в базу поздно вечером. Ночевали в своём помещении на плавмастерской. Объединились с акустиками и до трёх часов ночи глушили шило. Рано утром, затоварившись в Камышах, я уже осматривал свою делянку.

Вокруг стола стояли замечательные садовые табуретки. Металл покрашен, сидение сверкало лаком.  Молодца, мужики! На радостях решил немного поработать с колодцем. Разобрав щиты прикрытия, заглянул в колодец. А там вода.  Лестница наполовину скрыта водой. Заготовленное заранее новенькое ведёрко цепляю к журавлю, и достаю первую воду.

Холодная, прозрачная как девичья слеза, добытая, вопреки всем насмешникам, вода была налита в гранёный стакан, и был сделал первый глоток. Ну, а дальше оборудовал нормальный источник воды. Убрал журавль. Поставил ручную помпочку. Потом появился электронасосик — усилитель давления, подаваемой воды, в уличных аппаратах газированной воды. Окончательно, я привёз из Петровска, после очередной переотметки, электропогружной насос марки «Ручеёк». Итак, поставленные передо мной задачи: туалет, домик, электричество, вода, я решил. Можно добавить ещё и, сооружённый мною, душ из бочки на 200 литров воды. Лепота.

 

                     Сад или огород

 

   Такой дилеммы для меня не существовало. Какой может быть огород на моей земле? У соседей земля была привозная, и они выращивали какие-то перчики-помидорчики.

Начал с теории. Выписал «ПХ — Приусадебное хозяйство» и «Садоводство и виноградарство». В газете «Слава Севастополя» прочитал, что в Ботаническом саду города Ялта организованы трёх месячные курсы для садоводов-любителей. Позвонил. Записался. Курсы по субботам и воскресеньям. Понял, почему растянули на три месяца.

Занятия были практические. К концу курса мы уже друг друга знали, здоровались, обменивались телефонами. Конец занятий – поход в магазин, где торговали саженцами деревьев, кустов, цветов, семенами и всяким сопутствующим товаром по- мелочи. Продавец, миловидная женщина, водила нас между всем этим многообразием и предлагала, советовала, что, кому приобрести.

— Меня проконсультируйте, пожалуйста, — обратился я.

— Что у вас?

— У меня участок в Севастополе, в Камышах Почва каменистая, карбонатная…

— Завтра понедельник. Мы, по просьбе рыбаков торгуем саженцами.  ДКР знаете где, надеюсь. Подходите туда часам к двенадцати. Лады?

Лады!  

        Я пришёл пораньше, к одиннадцати. Там уже толпился люд, раскупая дары Ботанического сада.  Она заметила меня. Махнула рукой. Я заглянул в ДКР – там хороший буфет. Отоварился. Моя знакомая уже закончила распродажу.

— Показывай дорогу, где там твой клочок земли?

Минут через пять мы уже были на месте. Водитель уехал в ВИР (Крымская помологическая станция – Всесоюзный институт растениеводства им. Н.И. Вавилова), пообещав приехать вечером.

Пока Регина (имя моей новой знакомой) обходила мой голый пятачок, я накрывал поляну. Краем глаза вижу, как она заглянула в туалет, в душевую.

— Душ тёплый?

— Кран поверни. Проверь.

— Ой! Вода почти горячая. Сполоснуться можно!

Я вынес из домика свой халат и полотенце.

— Спину потереть, если что, зови.

— Перебьёшься.

После душа подсела к столу. После третьей спросила, где можно пол часа передохнуть. Отвёл в комнату, где у меня была кровать. Летом я там не кантовался. Сам пошёл к самодельному мангалу из камней, готовить шпикачки. Восемнадцатый час. Народ -потянулся на свои участки. Моя поляна на виду. Первой пришла Сергеевна – это обычный вечерний заход. Дачное радио.  Валера и Нина с баночкой огурчиков спустились.

Подходили, здоровались, уходили соседи и с дальних участков, кто «на пару минут», кто на запах шпика чек, кто обматерить перестройку и за одно своих начальников. Обычный дачный дух свободы, в отличии от кухонных посиделок.

И вдруг появляется она. Инга действительно появилась неожиданно. Подошла к столу. Вид не заспанный. В руке мой блокнот для записи, на пурпурной обложке которого, золотым тиснением было начертано: «Капитан 1 ранга Воронов Сергей Дмитриевич».

«Штирлиц понял: – Это почти провал!». Соседи засуетились, стали прощаться. Кто на посошок, кто – на коня. Мы остались вдвоём за столом.

— Ну, колись, работяга из Петровска, который в Саратовской губернии.

— Паспорт смотрела?  А командировочное предписание? А телефонный справочник, в котором Вороновых, если посчитать, пальцев на ноге не хватит. Плесни-ка мне на три пальца в кружку беленькой.

При слове «беленькой» за спиной у меня раздался знакомый голос Сергеевны:

— Молодёжь!  И мне, тоже, только на один палец.    Звонил какой-то мужчина. Просил передать, что заедет утром.

Посидели, поговорили за жизнь, и разошлись по своим углам, умиротворённые прошедшим днём. Я проводил Анну Сергеевну к её домику. Вернувшись обнаружил, неплохо устроившуюся на моей верандовой полуторке Регину с тетрадкой в руке. Кивнула на место рядом. По глазам понял – будет учить меня ранней обрезке персиков…

Водитель появился рано утром, и не с пустыми руками. В кузове лежало мешков двадцать, наполненных смесью земли, торфа и удобрения, для посадки деревьев. Всё для меня. Мне поведали, что я заслужил…

Дня через три, получив весточку я отправился в Ялту. Тот же магазинчик. Регины нет. Покупатель один сидит на стульчике.  Узнал его. Комбриг 41 ОБРК ЧФ. Мы хорошо друг друга знали и по службе, и по взаимному посещению кафе ДОФа.  Обнялись.

-Ты что тут сидишь, как охрана?

— Дочка меня притащила сюда на опознавание какого-то хрена.

Из подсобки показалась Регина.

— Папа! Это и есть тот самый хрен. Обманщик. Это он обманул и соблазнил бедную девочку.

Говорит и хохочет. Стали смеяться все вместе. Через полчаса мы уже сидели в «Эспаньоле». «Непутёвой» Регине, как оказалось 35 лет. Дважды побывала в браке. Кандидат с/х наук. Имеет печатные труды. В магазинчике подрабатывает на полставки в свободное время. А когда я сказал, что тоже имею учёную степень, и тоже подрабатываю в свободное время, то не просто смеялись — хохотали до слёз.

Регину я больше не видел. Она по обмену уехала в Италию. Я, выполняя все её рекомендации, посадил все саженцы. Весной следующего года все деревца прижились и зазеленели.

1986 год. Я на дачном участке

       Глубокой осенью я на своём жилье не появлялся неделю – шли испытания на заводе «Парус» приборов БИУС «Омнибус». Явился и не узнал. Вся земля была покрыта черно — серым слоем какой-то смеси. Как сообщил сосед Валера, это отходы очистных сооружений. Сергеевна постаралась.

Пришла очередная весна на даче и в душе военпенса.  Впервые на всей делянке появилась какая-то зелёная поросль. Очнулся и флот после зимней спячки. Прибавилась работа и нам – бригадам промышленности по оказанию технической помощи экипажам кораблей.  Месяц я отсутствовал. По приходу был поражён — мой участок покрылся зелёным ковром, сдобренный переработанными отходами жизнедеятельности человеческого организма.

Прошёл год, второй. Работа, дача, командировки. Весной 89-го года вернулся из Саратова. Завод – смежник приборов БИУС Аллеи-2. Весь мой участок был покрыт разноцветьем. Кусты, деревья, посаженные мною, и какие-то дикари. Особенно меня поразили четыре куста. Они выросли в углах метрового квадрата. На ветках висели цветы невероятно красивые: большие и красные колокольной формы.

Моя мама Нина Александровна посетила меня

         Пригласил я нашего председателя правления Генадия. Сам он – травник. Мотается по Крыму, собирая разные лекарственные травы. Приторговывает ими на рынке. Он взглянул и сразу определил, что это гранаты. Прошёлся по участку, выговаривая, -это сизифу, это мушмула, это хурма, это инжир.

-Ты где это достал

— Ни где. Сергеевна завезла мне года три назад отходы с очистных вместо удобрения. Всё само повылазило.

Гена попросил у меня, как завяжутся плоды, один гранат. Взамен, пообещал сделать мне маленький аптекарский огород. Незаметно пролетело лето. Осень. Для Александра Сергеевича это «Унылая пора», а для военпенса Серёги Воронова- экзамен.  Банально, но осень действительно прекрасное и самое красивое время года. Без кистей и красок так раскрасить мир вокруг может только она.

Зашёл как–то на рынок, там шла ярморочная торговля посадочным материалом. Вечерело. Вялая продажа остатками. Встретил знакомого по службе. Мичман с БПК «Керчь». «Вечный» дежурный по плавсредствам штаба дивизии. Демобилизовался и устроился работать в ВИРе. Торгует с пикапа розами какой-то мудрёной французской прививки.  Ему надо в Киев, а осталось штук 20 горшочков с розочками. Я предложил ему у себя на даче сохранить. Вернётся, заберёт.

Розочки небольшие, сантиметров 20-30, и на кончике бутончик.  Все разного цвета.  Посадили прямо в горшочках в лунки, вдоль дорожки. Полили и замульчировали опилками.  Так у меня появилось ещё одно украшение.

Конец сентября. Суббота. На участках идёт полным ходом уборка урожая. Я ждал в гости своих ребят по бригаде – пусть соберут себе домой. Вдруг слышу голос нашего председателя:

— Сергей встречай гостей!

Я был в это время у колодца. Включил воду на малую мощность и пошёл на встречу. Оказалось, это комиссия по выбору лучшего участка садового товарищества «Рыбак-7».

Проход ко мне на участок – коридор между двумя соседями. Асфальтированная полуметровая дорожка, а по обе стороны, зелёный ковёр из вечнозелёного растения «Барвинок Vinca Minor». Я пояснил, что по мнению германцев, барвинок обладает свойством отгонять злых духов. По их поверьям, над посадившим его не будет иметь никакой власти ни дьявол, ни всякая другая нечистая сила.

Обход начался. Пять дам, два мужика, и нейтральные – председатель и казначейша. Я пошёл накрывать стол. Поставил бутыль «Гамзы», (На лодках мы вино не пили, чтобы получить причитающееся в посуде), вазочку с конфетами. Комиссия застыла у груши Бере Дюрандо. Две ветки у метрового ствола растянуты на проводах вдоль тропы. Плоды очень крупные, весом около 300 г. У них ширококоническая форма, верхушка с черешком расположены чуть сбоку, кожица гладкая и блестящая, насыщенного жёлтого цвета, с нарядным красным «румянцем» на солнечном боку.  Под ветками, тоже вдоль тропы разноцветье роз. Бутончики раскрылись. Дальше ниже ярусом – «Аптекарский огородик». Гена улыбнулся. Аккуратно с переборками росли:

— Татар-чай. «Чашку утреннего бодрящего кофе легко заменит татар-чай», он же лимонник, он же чабан-чай.

— Лаванда. «Чтобы нервы укрепить, лаванду нужно заварить».

— Стевия — как мёд, выпьешь, и недуг пройдёт Траву сетевую называют медовой, ведь на вкус она как сахар.

— Ремешок. «Чтобы сбросить жировой мешок, собирайте ремешок».

— Розмарин. «От старения, морщин вам поможет розмарин».

Ну и по мелочи: мята, котовник, зверобой.

Удивились гранатами, и низкорослыми яблоньками сортов Мельба, Уэлси и Флорина, ветки которых были просто усыпаны плодами зелёного жёлтого и фиолетового цвета.  Восторг вызвали зизифус и мушмула, когда узнали, что это за ягодники. Но подлинную, не скрываемую, зависть вызвали восемь фантанчиков. Как напомнил один из мужиков, ходивший несколько лет назад анекдот про придурковатого, который копал колодец:

— И вот он сидит перед нами, простой работяга, приехавший с волжских берегов, и показал нам, как надо работать. Мы воду покупаем, а он транжирит её как хочет. И смеётся. И правильно говорят, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Триумф. Мой скромный садик был признан лучшим среди полторы сотен участков. Я воспользовался этим моментом, и попросил отдать мне примыкавшую с одной стороны мусорную свалку. Две с половиной сотки отдали с радостью. Она была бельмом на глазу у правления.

Мы с Сергеевной остались на пару. Призовые деньги я отдал ей. Как соучастнице. Пригубили по малому глотку водки «Коленвал». Писали её не просто так, а благодаря ступенчатому расположению букв в названии, которые напоминали строение коленчатого вала двигателя автомобиля. На самом деле, слово «Коленвал» на бутылке не писалось. Вместо него было написано «ВоДкА». В народе переводилась как «Вам дорогие алкоголики от Косыгина».

Вот так за три года военпенс Серёга Воронов облагородил кусок земли в четыре сотки. Потомству в пример.