Светлой памяти вице-адмирала Александра Михайловича Устьянцева посвящается это поэтическое произведение.
вице-адмирал Устьянцев Александр Михайлович dzen.ru
Крайний Север… Вдоль улицы в танце
раскружились султаны пурги.
Суждено ей пустынной остаться
и не слушать ни речь, ни шаги.
Не погреться в неоновом свете
фонарей в бесконечной ночи.
Кто за смерть гарнизона ответит?
О предательстве кто не смолчит?
Воет волком сквозняк гремиханский
средь кварталов который уж год.
И не ходит, как раньше, с Мурманска
регулярно седой теплоход.
Ржой подёрнуты кнехты на молах,
тех, что помнят подлодок борты.
В заполярной планиде тяжёлой
очень трудно душе не простыть.
Память снегом засыплет метельным,
мысли тонут в свинчатке воды.
Служба с морем почти безраздельны,
как подводная лодка и льды.
Здесь штормами обгрызанным скалам
есть что вспомнить, о чём погрустить.
На раздробленных мёртвых причалах
разлагается флотский утиль.
Растворились в эпохе давнишней
экипажи и все крейсера.
Кто же знал, что окажется лишним
всё, чему отдал жизнь адмирал.
Груз походов и тяжесть аварий,
клинч с циничным во всём Островным.
Переборочный люк не заварен,
но подняться нет сил с глубины,
где былое величие Флота
затопили как списанный хлам.
Совесть призрачной тенью подлодки
в невозвратную даль уплыла…
ЗАТО Гремиха-Островной 2022 год
Замечательный был человек! Помню первое с ним знакомство: лето 1984, группа лейтенантов прибыла служить в Гремиху. Никого не знаем, никого не видели ещё. После кадров разбрелись по городку в поисках жилья. Спускаюсь от Бессонова по деревянной лестнице вниз, к тыльной стороне ДОФа. Вдруг огромная овчарка подбегает и начинает обнюхивать. Сердце замерло. Оглядываюсь и вижу неприметного мужичка в канадке (прохладно было) и трениках с пузырями на коленях. Кричу ему — «Мужик! Твоя собака? Попридержал бы», отвечает — «Да ты не бойся, лейтенант, он просто знакомится». И отозвал пса. Отправляюсь дольше, а навстречу каптри и каплей. Смотрят на меня выпученными глазами — «Лейтенант! Ты не охренел? Ты знаешь, с кем говорил?» «Откуда? Я только что прибыл в Гремиху, ещё никого не знаю» — «Да это сам дядя Саша!», — «Кто?», — «Устьянцев», Командующий флотилии!» Мне слегка поплохело, оглянулся, но ни собаки, ни адмирала уже не было. И тогда я понял, как мне повезло с распределением, что это за человек. Ведь мог по асфальту размазать, но увидел погоны новенькие, знает, что лейтенанты только что приехали, не знают никого и повел себя просто как порядочный человек. Служба ещё не раз потом сводила, но эту встречу помню до сих пор. Светлая память!