Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло…
А. Бестужев-Марлинский
Покров, Санкт-Петербурга слякоть.
Снежинкам не достичь земли.
Пора достать айфон и плакать,
пока нас всех не замели,
поэтов, чьё перо — не шпага,
но бритва — острая строка,
в ней всё: отечество, отвага,
и жребий наш, наверняка…
За настоящее болеем:
поменьше слов, побольше дел!
Глядят Бестужев и Рылеев,
кто за поэзию радел,
с портретов Набережной Мойки,
«Полярною звездой» горя.
Мелькал их парус одинокий
в туманном небе октября.
Ученья, смотры и парады,
и лишь ночами ты — поэт…
Но свет «Звезды» струится рядом,
он с нами ровно двести лет!
И нынче в сердце — дух бунтарский,
и путь, по-прежнему, суров,
на незабытые мытарства
падёт, как царский гнев, Покров…
Ну, отчего я вспоминаю
то, что и помнить не могу —
как эту землю пеленаю
на черноморском берегу?
Как этот форт Святого Духа,
и Адлер — вытянутый мыс —
лебяжьего пера и пуха
прозрачней, в море подались?
Испарина кровавых кружев
летит, солёная, в лицо,
где, говорят, убит Бестужев.
«А это — с чьей руки кольцо»?..
Вон, вдоль Фонтанки мчит извозчик,
над отражением скользя.
Штабс-офицеру, что заносчив,
с открытым сердцем жить нельзя!
Нельзя поэту, что отважен,
гнать горцев в сумеречный лес —
и тела не найдут, и скажут,
что, мол, погиб, но, мол, исчез!
Путь авторства тернист у многих.
Само ли море изрекло:
«Белеет парус одинокий,
как лебединое крыло»?..
Спасибо, впечатляет