Сикорская Л. Отрывок из повести «Письмо Адмирала» С Кавериным на Северный полюс»

Посвящено 80-летию книги Вениамина Каверина «Два капитана»!

Мне часто снится, что лечу

К тебе, в Полярный.

Не загашу в ночи свечу,

В окне — огонь янтарный.

На площади « Двух капитанов»

Стою, как на причастии,

Среди морей и океанов,

Маяк мне светит счастьем.

И я несусь к нему, крылом

Звезды почти касаясь.

Есть на планете дом,

Где словом согреваюсь.

Каверин, видно ты писал

Не просто книгу!

Искать по жизни свой причал —

Подобно бригу…

«Можно строить самые остроумные гипотезы – будьте уверены, действительность над ними посмеется» Ф. Нансен

         Я проснулась неожиданно оттого, что в коридоре что-то загремело и грохнуло на пол. Я вскочила и застыла от неожиданности. Мой сынишка, которому  стукнуло семь лет, стоял у самой двери, одетый в шубу, валенки, шапку-ушанку. На спине был ранец, а в руках компас, подзорная труба, карта и игрушечное ружье.

— Ты куда собрался? – с негодованием спросила я.

— На Северный полюс, — ответил тот, не скрывая своей досады, что я проснулась.

— Чего тебе там надо? – я продолжала интересоваться.

         Путешественник сначала посмотрел на меня, поправил ремень и с твердостью в голосе ответил:

— Надо кое-что проверить. Я туда и обратно. К обеду вернусь.

         Я еле сдерживала смех. Увидеть такое спросонок!

— Ну, хорошо. Меня с собой возьмешь? Я мигом оденусь. Что с собой взять?

         Полярник подумал и посоветовал взять бутерброды с колбасой.

         Надев наспех шубу с  сапогами, я напялила платок, завернула колбасу с хлебом, и мы вышли на улицу.

         Север спал. Но мы не спали!

— И куда дальше?

— Сейчас посмотрим, —  сын достал компас. — Туда, — он указал в сторону парка.  — Полюс там.

         Не сказав ни слова, я  поправила «начальнику экспедиции» шарф, и мы пошли по указанной стрелке Розы ветров.

         Температура была  минус двадцать пять. Шел снег.  Какое счастье, что ветер не сбивал с ног. Он в это время бывает крут в этих краях. Мы, молча, шли неизвестно куда.

— Жан, а чего на Северный полюс? Может, сегодня обойдемся Новой Землей? Запасы еды маловаты.

         Полярник остановился и внимательно на меня посмотрел.

— А Новая Земля, это где?

— Двести  шагов от детского сада. Вам же там запрещают гулять. Ну, так вот — Земля Новая.

— Хорошо. Когда дойдем, там сделаем привал и поедим.

         Обогнув здание сада, мы направились к парку. Покружив там вокруг  ледового  катка, мы подошли к лавочке.

— Вот. Пришли. Давай кушать.

— Давай.

         Мы сели на лавочку, и я достала припасы довольствия.

— Мам, завтра никто не поверит, что я сегодня ночью был на Новой Земле и там ел.

— Конечно! Ты всем расскажешь, что она находится между Карским и Баренцевым морями. Поморы, это жители Севера, называли ее Матка. Это архипелаг. Царь Петр Первый собирался на нем строить военный флот. А кормщик Савва Лошкин впервые прошёл на ладье с юга на север вдоль восточного берега Новой Земли, потратив на это два года.

— Это он тут лавочку поставил? – спросил полярник, запихивая колбасу в рот.

— Не знаю. Может он, а может, и голландский мореплаватель Виллем Баренц. Кстати, он, когда сюда прибыл, то обнаружил погибшее русское поселение.

 — А, почему люди умерли? Они замерзли?

— Трудно сказать. Может, от цинги.

— Это болезнь, когда зубы выпадают, если плохо кушать? – уточнил сынишка.

— Да. Доедай, и пойдем домой, скоро тебе в сад, а мне на работу.

         Посмотрев на часы, я поняла, что домой попасть уже не придется.

— Мам, а что такое «архипелаг»?

— Архипелаг — это группа островов, которые расположены очень близко друг от друга. Их еще называют «разбросанные» острова.

— А кто их разбросал? – не унималось любопытство малыша.

— Природа. Обычно такие острова никто не населяет. Они безлюдны.

— Мама, а почему ты мне не разрешаешь брать в руки книгу, что у тебя все время на столе?

— Тебе до неё надо дорасти, — я улыбнулась. Книга давно не дает сыну покоя.

— А ты что, на Северный полюс собрался, потому что ее смотрел?

         Жан опустил глаза и остановился.

—  Да. Я посмотрел картинки и карту.

—  Понятно.

—  Там корабль замерз во льдах. Его надо спасать.

—  А ты прочитал название книги?

—  «Два капитана», — ответил малыш, который уже хорошо разбирался в буквах.

—  Когда ты станешь постарше, я дам ее тебе почитать. А когда вырастешь – я ее тебе подарю. Мне  ее подарил твой папа. Я хочу, чтобы ты ее сохранил.

— Будь спокойна. Я ее буду беречь.

         Жан поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

         Мы подошли к детскому саду, где так вкусно пахло молоком.  Этот год был последним перед школой.  Возраст этих ребятишек такой прекрасный!  Слушаешь иногда их речи   —  они, как маленькие старички: разговоры «детские, но по-взрослому».

         Дети, что пришли раньше, получили стакан молока с печеньем и сидели за столиками.

— Никто, пока не выпьет все молоко, со стульчика не встает играть, – слышался голос воспитательницы.

         Через секунду, она появилась в проеме двери.

— Прибыли? Откуда сегодня? – обратилась она к Жану.

— С Новой Земли! –  гордо ответил тот.

         Воспитательница взяла его за руку и повела к детям.

— Ребята, сейчас все допьем молоко, и нам Жан расскажет, как он побывал на Новой Земле! Кирилл, принеси нам глобус.

         Я стояла и смотрела на эту картину. Мне было так забавно и смешно.

— А в обед, когда все хорошо покушают, мы отправимся на Северный полюс. Белые медведи дома у кого есть?

         Мигом послышались имена мишек: Умка, Белек, Бельчиш…

         Я пошла на работу. Она, как раз, располагалась немного правее «Новой Земли». Мне так стало весело от этой мысли. Вспомнилось, как в школе, Петя задал мне загадку: «Кто до ужаса широкий, не имея долготы?». Ну да, координаты Северного полюса —  90 градусов северной широты и все! Долготы нет!

                                            ***

«Там мечта становилась действительностью, здесь действительность становится мечтою».

 Фритьоф Нансен.  «Фрам» в Полярном море».

         Москва 2018 год. Прошло двадцать лет.

         Сын вбежал на кухню.

— Руки мыл? – ругаюсь, видя, как он хватает хлеб со стола.

— Сейчас помою. Мам, не ругайся! Я тебе такое сейчас расскажу, – слышу голос из ванной. – Ты только сядь.

         Я присела на стул и приготовилась выслушать очередную  и, как обычно, невероятную историю.

— Поешь сначала, – заставляю его угомониться.

— Мама, я уезжаю на Северный полюс!

         Молчание.

— Мы уже там были.

         Молчание.

— Мы с тобой до него не дошли. Остановились на Новой Земле.

         Обоюдный хохот.

— Мама, ну не смейся. Я, действительно, уезжаю на Северный полюс. 29 июля из Мурманска отходит атомоход «50 лет Победы», и его цель  – достичь  Северного полюса!  Он также пройдет  водами Арктики к самой Северной точке России – легендарному архипелагу Земля Франца-Иосифа. На экспедиционных лодках «Зодиак» высадимся на живописные берега, потом осмотрим Арктику с высоты птичьего полета с борта вертолета. Мама! —  Сын вскочил и стал меня обнимать. — Я устроился на судно матросом. Меня взяли! Вот, ответ прислали. — Жан показал присланное по электронной почте письмо. —  Это самый крупный в мире ледокол класса «Арктика», — продолжал он, рассказывая взахлеб, — у него два ядерных реактора. А корпус! Под его корпусом — такая мощь! Она ломает льды, как кукурузные  хлопья горячее молоко.  Надо только медицинскую комиссию пройти. Все, мне надо бежать. Приду поздно. Не жди. Ложись отдыхать. — И сын умчался.

         Убрав со стола посуду, я зашла в его комнату. На стене красовался плакат с изображением  огромного судна во льдах.

         «Все понятно. Это и есть этот атомоход», — подумала я, пристально всматриваясь в картинку. – Красивый!».

          Кто мог подумать, что прочитанная в детстве книга  Вениамина Каверина «Два капитана», так отразится в душе ребенка, что  возникшая тогда мечта – побывать на Северном полюсе, будет такой сильной и сможет реализоваться.

Ледокол ломает льды.

Время прорезает морщины.

Не уйдешь от своей судьбы,

Нет у времени обратной машины. (Ф. Чужин).

         На верхней полке, на самом видном месте стояла книга Каверина. Я взяла ее в руки. Открыла. Надпись Пети:

«Налево – юг, направо – юг…

  А Олька стоит в середине!

  Она — самый верный, надежный друг

  Везде! И даже на льдине!».

                                                   ***

         Как же это было давно.… Будто все вчера произошло. Мы лежим с Петькой на пляже и смотрим на море.

— Оль, а ты о чем думаешь?

         Я легонько стала напевать песенку: — Я мечтала о морях и кораллах. Я поесть мечтала суп черепаший…. Я есть хочу, — отвечаю.

— И ты бы съела маленькую беззащитную черепашку? — начинает ехидничать друг.

— Ну, не знаю…

— Ты знаешь, раньше, когда ещё консервы не были придуманы, моряки в море брали солонину, но она быстро заканчивалась. Тогда суп варили из черепах. Их так моряки и называли – живые консервы. У дальневосточной черепахи вкус травяной.

— А ты что, пробовал?

— Нет. Читал. А еще, Джеймс Кук, увидел, как русские моряки справляются с цингой. Они ели квашеную капусту. Кук потом ее ввел в обязательный рацион питания у себя на флоте!

— Видать, он не поделился рецептом с аборигенами, и они его самого  съели.

— Чего несешь!

         Море набегающими волнами щекотало нам пятки.

— Оля, вот, живем мы у теплого моря, а где-то снега, льды, холод. Я  хочу тебе кое-что  подарить. — Петя подтянул к себе ранец и достал завернутую в бумагу книгу. Он ее развернул, и я увидела надпись «Два капитана».

 — Ты знаешь, — продолжал он, — я недавно узнал, что однажды адмиралу Арсению Головко, английский летчик в благодарность за спасенную жизнь подарил необыкновенный талисман – обручальное кольцо, а внутри компас.  Как-то необычно и правильно! Любовь  сильнее полюса. И в  жизни надо только на нее ориентироваться.

         Я смотрела в ясные глаза Пети, понимая, о чем он мне хочет сказать.

— У меня нет сегодня такого подарка, поэтому я хочу подарить тебе эту книгу. Пусть она всегда будет с тобой, как талисман.

         Я взяла роман в руки и прочитала надпись. У меня не было слов. Я просто  впервые поцеловала Петю в губы.  Наивно, быстро, испугавшись такого поступка. И он испугался. Я быстро вскочила и стала собираться. Петя схватил меня за руку.

— Постой, Оля! Ты знаешь, мне как-то приснилось, что  я уже настоящий моряк-подводник, служу в Полярном, а ты ко мне приехала.

         Море продолжало ласкать нам ноги.

— Если ты меня позовешь, когда это случится на самом деле, я приеду.

         Мы побрели вдоль берега.

         Это самые яркие воспоминания в моей жизни!  В них столько надежды, счастья, восторга первой любви, чистоты и веры, что все это, действительно, случится.

— Ты знаешь, Каверин очень дружил с Головко. Он считал его непревзойденным моряком. Именно благодаря адмиралу,

писатель смог собрать много материала для продолжения своего произведения. Именно адмирал послал его в Полярный, где он познакомился со многими будущими своими героями.

— Ты, вот, рассказывал о спасенном нашими моряками английском летчике, а в то же время, англичане уничтожили нашу лодку, которую сами нам и дали. Как это?- поинтересовалась я.

— В романе Каверина, смотри, есть такие строки. — Петя раскрыл книгу и зачитал: «Я не верю в предчувствия, но это слово невольно пришло мне в голову, когда, пораженный красотой Полярного и Екатерининской бухты, я стоял у циркульного дома. Точно это была моя родина, которую до сих пор я лишь видел во сне и напрасно искал долгие годы, – таким явился передо мной этот город. И в радостном возбуждении я стал думать, что здесь непременно должно произойти что-то очень хорошее для меня и даже, может быть, самое лучшее в жизни».

         Мы присели на камне у самой волны.

— Когда  читаешь, — продолжал Петя, —  узнаёшь тех, с кем встречается герой романа. Адмирал, приветствующий «братьев, идущих на подвиг в пустыне арктической ночи», знаменитый подводник Ф., с помощью Сани Григорьева потопивший четвертый транспорт… В этих образах так безошибочно узнаются командующий Северным флотом Арсений Григорьевич Головко и подводник Герой Советского Союза И.И. Фисанович! Это те люди, с которыми Каверин непосредственно встречался, и которые произвели на писателя неизгладимое впечатление.

— Петя, а что ты начал говорить о подводной лодке, которую потопили англичане?

— Это как раз о Фисановиче я и хотел рассказать. Как погиб  он  со своим экипажем, оставалось тайной на долгие годы. Лишь через много лет после войны, в 1954-м, в британской прессе проскочила крохотная заметка о героизме летчиков королевского воздушного флота. В частности, говорилось в числе прочего о том, что в 9 часов 39 минут по Гринвичу 27 июля 1944 года самолет британской береговой охраны в 230 милях к северу от Шотландских островов атаковал и потопил подводную лодку противника. Эту заметку случайно прочитал немецкий историк. Покопавшись в фашистских архивах (а значительная их часть, между прочим, уцелела и хранится до сих пор), он обнаружил, что ни одна из великого множества немецких субмарин в это время в этом месте океана появиться не могла!

— Значит, немецкие архивы уцелели? – уточнила я.

— Получается, что так. — Петя продолжал рассказывать. — Еще через несколько лет тот же историк, уже при помощи британских ученых раскопал, что именно в этом месте должна была в это время находиться лодка под командованием Фисановича. Получается, что его лодку потопил английский самолет! Позднее, когда и советские историки «подключились» к исследованию, эта версия, увы, подтвердилась.

— Петя, неужели такое может быть!

— Кстати, от англичан до сих пор нет четкого ответа — а почему все-таки самолет бомбил лодку, очертания которой летчику были хорошо известны, ведь практически, своя же? Сама-то лодка опознала британский «Либерейтор», потому и не погрузилась, и к отражению атаки не готовилась.… Офицеры с других лодок, пришедших из Англии, говорили, что если бы Фисанович возвращался домой другим путем, не согласованным с британским командованием, то его лодка, возможно, уцелела бы. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения…. Вот бы разыскать ее!

-Кого?

— Лодку.

— Если бы найти, то там нашли бы очень дорогие женские часы.

         У меня округлились глаза.

         Петя продолжал свой рассказ:

— Для изучения новой лодки, Фисанович некоторое время жил в Лондоне. Когда пришло время возвращаться, он решил прогуляться по городу и купить жене что-нибудь на память. У старого лавочника подводник заприметил часы. Они были простыми. Но лавочник, увидев на груди подводника знак Героя Советского Союза, предложил другие: «Такие часы будут только у Вашей жены и у английской королевы,   — сказал он, заворачивая часы в специальную коробочку. — О цене не беспокойтесь, Ваша жена достойна такого подарка».

— Петя, часы сейчас на дне моря?

— Остальные лодки прибыли из Англии на Северный флот без происшествий. Их командиры рассказали Елене Владимировне, жене Фисановича, о бесценном подарке, предназначенном ей. Они видели эти драгоценные часы, которые остались теперь только у одной женщине в мире.

         Я расплакалась.

  — Не плачь. Ты чего? – Петя вытер ладонью слезы на моей щеке.

— Просто такие красивые истории про компас в кольце, часы…

— Арсений Головко  отдал  свой талисман жене. Он и сейчас у нее находится. Он сохранился.

— Петя, а ты все это откуда знаешь? – я не унималась с расспросами.

— Елена Владимировна Фисанович однажды рассказала об этом   юному нахимовцу Алексею Игольникову, с которым дружил ее сын Тарас, а он — наш сосед.

— Ничего себе…

— Я на первую свою зарплату, слово даю, часы тебе куплю. Золотые.

— А хватит на такие дорогие?

         Петя задумался.

— Не знаю. Если не хватит, – то серебряные.  И компас. Такой огромный! А вместо «Норд» — напишу «Петя». Будешь смотреть на стрелку и думать обо мне.

         Я рассмеялась. Будущее казалось таким романтичным и прекрасным! А главное – счастливым и долгим.

Р.S.

          После того, как сын собрался, и я проводила его в это северное путешествие, я опять зашла в его комнату, чтобы прибраться. Вытирая пыль, обнаружила, что книги «Два капитана» на полке нет.

         «Неужели забрал с собой? — подумала я. – С Кавериным отправился на Северный полюс, по маршруту капитана Татаринова и Сани Григорьева. По маршруту отца, который так мечтал, прийти туда на подводной лодке! Пройти подо льдами и всплыть ровно 90 градусов северной широты и никакой долготы…».

         Висит у нас в доме карта. Необычная она. На ней проложены маршруты разных полярных экспедиций, которые осваивали Северный полюс. Я посмотрела на нее и улыбнулась, подумав: «Сейчас появится красная полоса. Сын вернется и нарисует! Точно нарисует!».

«Два капитана» — не книга,

  Это дом для моей души.

  Это два потрясающих брига,

   Идущих сквозь шторм в ночи…