Часть 1. КВАРТИРА
— На флаг и гюйс смирно!! Флаг и гюйс поднять!
Экипаж славного и могучего подводного ракетоносца замер в торжественном величии, не сводя глаз с медленно ползущего по флагштоку, слегка потрепанного ветрами Баренцево моря, военно-морского флага. Погода соответствовала торжеству момента. Чистое, ясное небо, солнце уже давно не садилось за горизонт, необычно тепло для начала лета Заполярья.
— Вольно! Всем вниз, приступить к плановым работам и занятиям! Командирам боевых частей собраться в кают-компании! Разойдись!
120 пар ног застучали по трапу, 120 рук взметнулись в приветствии флага, 120 голов друг за другом скрывались в распахнутой пасти верхнего рубочного люка.
В кают-компании старпом поздравил офицеров с успешным подтверждением курсовых задач, огласил план работ на день, напомнил, что выход на боевую службу через неделю. Собрался уже, было, отпустить командиров БЧ, но тут зазвенел корабельный телефон. Выслушав говорившего на том конце провода дежурного по кораблю, старпом повернул голову к командиру БЧ-3 капитан-лейтенанту Яковлеву:
— Минёр, тебя в политотдел дивизии вызывают! Что опять натворил?
— Да, вроде, ничего, Сан Саныч, — неуверенно пожал плечами минёр. Прошло всего-то пару месяцев, как минёру сняли партийный выговор за слишком буквальное понимание целей и задач перестройки. Был тогда серьезный разговор с начальником политотдела дивизии, минёр покаялся в своей политической безграмотности, получил выговор без занесения и на том, вроде, закончили… Что ещё опять случилось?
В кабинете начальника политотдела был аншлаг. Во главе стола восседал хозяин кабинет, рядом два инструктора политотдела дивизии, инструктор политотдела флотилии, на стульях вдоль стены кабинета скромненько переминались на «пятой точке» два офицера из других экипажей.
— Проходите, Яковлев! Присаживайтесь! – гостеприимно улыбнулся начпо и показал рукой на свободный стул. От такого гостеприимства у Яковлева пробежали мурашки на спине, что даже слегка поёжился. Сел рядом с командиром БЧ связи с «трёх четверок», вопросительно посмотрел на него. Тот слегка пожал плечами и повернулся к начавшему речь начпо:
— Товарищи офицеры! Всё вы, конечно, знаете, что партия и правительство неустанно заботится о людях, находящихся, так сказать, на острие противостояния с недружественными нам представителями капиталистического мира…
«Ну, прям, как телевизор включил, — подумал минёр и постарался изобразить на лице крайнюю заинтересованность.
Начпо ещё несколько минут извергал политически выверенные мысли, пока, наконец, не добрался до сути:
— Учитывая ваши заслуги и успехи в боевой и политической подготовке, жилищный комитет политотдела дивизии вручает вам ордера на отдельные квартиры в соответствии с численностью семьи каждого!
Задремавший было командир первого дивизиона 137-й сразу проснулся, сосед-связист встрепенулся и натянул на физиономию глупую улыбку, минёр чуть было не вскочил со стула от радости!
Получив заветные бумажки, офицеры вприпрыжку, как малые дети, побежали на свои лодки.
Адрес на ордере был очень знакомым, но минёр, который до этого обитал в офицерской общаге, никак не мог сообразить, где это.
— Боря, — спросил он командира электротехнического дивизиона Страхова, своего вахтенного механика, посмотри, что-то адрес, вроде, знакомый.
— Конечно, знакомый, — улыбнулся Страхов, — это же почти мой адрес! Будем соседями, я на первом этаже, ты – на втором!
— Ну, прям, как в каюте! – пошутил минёр.
Они со Страховым жили в одной каюте – Боря на нижней койке, Яковлев над ним.
— А кто ещё из наших рядом живёт?
— КГДУ-1 в соседнем подъезде. В соседнем доме химик. Больше, так, чтобы совсем рядом, никого. И когда новоселье?
— Прям сразу и новоселье! Квартира-то, небось, пустая совсем, и присесть не на что.
— Ну, это не проблема! – засмеялся Борька, — стулья я тебе одолжу.
— Ну, может вечером и отметим!
Но отметить не удалось. До выхода оставалось всего ничего, а нужно было ещё жену обрадовать и прописать в новой квартире.
Когда они познакомились, Тоня служила в Полярном, в технической части эскадры дизельных подводных лодок. Первый год после свадьбы виделись они не часто – Сергей в Гаджиево, Тоня – в Полярном. Да и из морей не вылазили. Иногда удавалось отпроситься у командира в соседний гарнизон. Такая жизнь, конечно, не устраивала ни мужа, ни жену. Полгода назад, когда Сергей был в очередной автономке, Тоня сумела перевестись по службе в техническую часть гаджиевской флотилии, видеться они стали немного чаще, но всё равно – комната в коммуналке в Полярном, койка в общаге в Гаджиево. И вот, наконец, квартира!
Отпросившись у старпома, минёр побежал в техчасть, надеясь ещё застать супругу на службе.
— Ты пришел меня на автобус проводить? – спросила жена.
— Ну, — загадочно улыбнулся Яковлев, — может проводить, а может и нет. Может и не на автобус…
— Что за загадки? – нахмурилась Тоня, — у меня автобус через сорок минут. Времени осталось только добежать.
— Ну, так побежали, — засмеялся муж.
Всю дорогу минёр еле сдерживался, чтобы не раскрыть сюрприза. Остановка автобуса был недалеко от их дома, от их новой квартиры. «Звучит-то, как песня — наша квартира!» – подумал минёр и взял жену под локоть.
— Ты куда меня тащишь? До автобуса 10 минут осталось…
— Тут рядом, успеем, — подмигнул загадочно Сергей.
Тоня пожала плечами и пошла за мужем. Вот и подъезд. Второй этаж. Сергей достал из кармана кителя ключ и открыл дверь. Совершенно обалдевшая, жена смотрела широко раскрытыми глазами через дверной проём, не решаясь шагнуть через порог.
— Ну, что ты стоишь, — слегка подтолкнул муж, — кошки нет, так что, ты первая будешь.
Квартира понравилась сразу. Ещё бы не понравилась! Первая своя отдельная квартира! И не важно, что в прихожей мог с трудом развернуться только один человек, а размер кухни позволял сидя за столом дотянуться до холодильника, газовой плиты – даже удобно. Зато комната была большая и светлая. Большое окно выходило на озеро в центре поселка, по которому летом плавали пенопластовые лебеди и деревяный парусник. От предыдущих хозяев остался старый, не очень симпатичный, но вполне ещё крепкий шкаф, на кухне – стол и табуретка.
— Видишь, даже мебель кое-какая есть, -радовался минёр, — прямо хоть сейчас и заселяйся!
— Ну да, а спать на полу? – скептически оглядывала комнату Тоня. По сравнению с её комнатой в Полярном эта была просто крохотной клетушечкой.
— Вам, женщинам, не угодишь! Нет квартиры – плохо, есть квартира – маленькая!
— Да нет, что ты! Всё просто замечательно, и я счастлива, — успокоила мужа Тоня.
Сергей сбегал к Страхову за стульями, у химика Игоря Сухова взял раскладушку и матрас. Надя, жена химика, дала ещё комплект постельного белья:
— Оно не новое, но чистое, постиранное и на первое время вам сгодится.
— Надюша! Ты просто прелесть! – Сергей готов был расцеловать Надю.
Первая ночь в новой квартире прошла довольно беспокойно. На раскладушке двоим было не разместиться. Сергей соорудил себе лежанку из стульев и табурета, которые ночью все время разъезжались, и он с грохотом падал на пол. Но ничто не могло омрачить радости минного семейства и утром, не выспавшиеся, но счастливые супруги отправились на службу.
Командир вошел в положение минёра и сразу после подъема флага отпустил его заниматься домашними проблемами. Сергей сгонял в ОМИС, получил все необходимые документы, в местном паспортном столе прописал жену. Всё, теперь Тоня могла спокойно оставаться в их новом доме и ждать возвращения мужа из моря.
Через два дня они попрощались и расстались на три долгие месяца.
Часть 2. СТРОЕВОЙ СМОТР
Вот уже третий месяц, как муж был в море. Тоня потихоньку обживалась в новой квартире – наводила уют и красоту. Обставить квартиру хорошей мебелью – задача была не из легких. Большинство дефицитного товара либо распределялось через политотдел флотилии, либо «доставалось» втридорога. Всё держалось на связях, знакомствах, хороших отношениях. Жена одного мичмана из техчасти, где служила Тоня, трудилась в гарнизонном военторге. Тетка была толстая, вредная, с королевскими замашками, но Тоне пришлось с ней подружиться, ездить с ней в Мурманск на прогулки, ходить в гости. Каждая такая встреча стоила Тоне колоссальных усилий, но зато скоро в доме появились новый диван, журнальный столик, холодильник и даже цветной телевизор. Постепенно семейное гнездышко преображалось, становилось уютным, красивым и скоро уже было готовым к встрече главы семейства. Оставалось съездить в Мурманск, скупить у местных бичей талоны на алкоголь и заготовить к встрече хорошего вина, шампанского, коньяка, что в годы повсеместной борьбы за трезвость было не так-то просто. Впрочем, до возвращения их лодки ещё оставалось чуть меньше месяца, и Тоня была абсолютно уверена, что успеет подготовиться во всеоружии к торжественной встрече.
Служба шла своим чередом. На новом месте Тоне приходилось заниматься тем же, чем она занималась в Полярном, с той лишь разницей, что там были дизельные лодки, а здесь – атомные. Коллеги приняли новую старшину 2 статьи приветливо и всегда были готовы помочь и подсказать, если таковая необходимость появлялась. По форме на службу ходили только мужчины, военнослужащие-женщины не обременяли себя ношением погон и щеголяли приобретёнными в мурманском «Альбатросе» нарядами, благо у всех мужья служили на лодках и после каждой боевой службы приносили домой достаточное количество так называемых «бонов», т.е. чеков Внешторгбанка СССР, которые выдавались всем морякам, уходившим далеко и на долго.
День выдался замечательным – чистое, залитое солнечными лучами небо согревало так и не оттаявшие полярные сопки. Настроение у Тони было прекрасное – по дороге на службу она встретила флагманского минера дивизии их лодки, который «по большому секрету» сообщил ей, что на 228-ой всё хорошо, задержек и продлений боевой службы не предвидится. Счастливая, она вошла в свой кабинет, улыбнулась подружкам-сослуживицам и уже собиралась приступить к работе, как дверь распахнулось и запыхавшийся дежурный по части объявил флотским дамам: «Через 30 минут общий сбор в Ленинской комнате!». «А что случилось-то?» – забеспокоились дамы. «Да, объявление какое-то заместитель будет делать».
В Ленинской комнате было тесновато – так много народу единовременно там ещё никогда не собиралось. Кто-то успел занять свободные стулья, кто-то пытался примоститься на краешке стола, большинство выстроились вдоль стен. Всё это сопровождалось встревоженным гулом. Дежурный по части возбужденно бегал вдоль столов и пытался навести хоть какой-то порядок. Когда уже, наконец, стало стихать, в дверном проеме показалась внушительная фигура заместителя командира части.
— Смирно!! – истошно заорал дежурный. – Товарищ капитан 2 ранга, личный состав по Вашему приказанию собран!
— Вольно! – кивнул устало заместитель. – Товарищи офицеры, мичманы и старшины, приказом командующего флотилии командиром нашей части назначен капитан 1 ранга Иванов Николай Николаевич.
Заместитель повернул голову к двери и сделал шаг назад, чтобы уступить место новому командиру.
— Здравствуйте, товарищи! – тихо, он очень твердо и, даже как-то жестко, произнес новый командир, — не буду долго отвлекать вас от работы, успеем ещё познакомиться. На строевом смотре части.
По Ленинской комнате прошел недоумевающий гул…
— Да-да. После обеденного перерыва, в 15-00 объявляю строевой смотр части. Форма одежды – повседневная, для строя!
Выдержав театральную паузу, командир добавил:
— Военнослужащих-женщин это тоже касается! Заместитель, — повернулся Иванов к своему заму – все свободные от вахты и срочных работ могут идти домой, подготовиться к строевому смотру.
Личный состав дружно потянулся на выход. Мужчины, едва сдерживая улыбки, сочувственно смотрели на своих коллег – женщин. Женщины выходили молча.
Первой в кабинете нарушила тишину никогда неунывающая Валька Савельева, молодая матросочка, жена мичмана с 228-й:
— Ну и что? В форме – так в форме. Я месяц назад только получила новую, вот и случай представился примерить!
— Новую – это хорошо, — задумчиво произнесла Тоня, — а мне что делать? Я форму ещё в Полярном получала, года три назад. Тужурка ещё ничего, а вот юбку я уже давно обработала – укоротила до самых… Ну, в общем, сильно укоротила.
— Ну, так здорово, — засмеялась Валька, — будешь на строевом смотре ножками блистать!
Дома Тоня долго задумчиво рассматривала форменную юбку, прикидывала, можно ли хотя бы пару сантиметров отпустить – но, увы! Постаралась на совесть! Почистила и погладила тужурку, форменную рубашку, форменный галстук. А вот форменного головного убора не было в принципе, даже не получала. Пришлось примерить мужнину пилотку, благо не было на ней огромных букв РБ. Полюбовалась собой в зеркале – «До чего ж хороша! Ну и что, что юбки из-под тужурки не видно». Форменной обуви тоже не было, но тут Тоня даже и не задумывалась – она любила тонкий высокий каблук. Как раз недавно она в «Альбатросе» купила изящные черные туфельки на высоченном каблуке, которые очень подходили к её наряду.
На улице ярко светило полярное солнце, но Тоня решила, что темные очки – это уже перебор и, слегка щурясь, цокая каблучками по асфальту, пошла в сторону базы. Народу в городке в этот час было не много – дети ещё в школе, жены – дома, мужья – на службе. По центральной площади перед ДОФом одиноко бродил гарнизонный патруль. Дабы не вводить в искушение незнакомого старлея – начальника патруля, Тоня обошла ДОФ с другой стороны и поторопилась на службу.
У входа в КПП зоны пирсов, греясь на солнышке, подперев спиной дверной косяк, дежурный матрос лениво, одним глазом посматривал на пропуска проходящих моряков. Старших офицеров приветствовал, слегка наклоняя голову и дотрагиваясь кончиками пальцев правой руки до натянутой на самые брови бескозырки, на младших офицеров и мичманов даже глаз не поднимал. Начальник! Годок! И вдруг лицо матроса преобразилось, глаза округлились, весь он вытянулся и замер в недоумении. К КПП приближалась старшина 2 статьи. Сначала матрос подумал, что у него глюки – на старшине не было юбки! Не отрывая глаз от длинных и стройных ног он, наконец, заметил едва выступающую из-под тужурки юбку. Такого за три года службы ему ещё не доводилось видеть. Ему бы пропуск потребовать, а он глаз поднять не может.
— Рот закрой! – не останавливаясь, проговорила Тоня.
У КДП (контрольно-дозиметрический пункт) 13-го пирса, в оборудованной курилке сидела группа молодых лейтенантов и о чем-то оживленно беседовала. Когда Тоня поравнялась с ними, разговор на полуслове оборвался и все, как один вывернули головы в сторону сногсшибательной старшины. У одного даже сигареты изо рта выпала.
— Здравствуйте, мальчики! – приветствовала подводников Тоня, кокетливо приложив правую руку к виску. Впереди ещё был почти километр вдоль пирсов, почти километр пристального внимания и восторженных взглядов.
Улыбаясь, с гордо поднятой головой и блеском в глазах Тоня проходила вдоль пирсов. Ей даже казалось, что усталые и спящие подводные лодки просыпались и приветствовали её, а одна поревела тифоном вслед. Когда до последнего пирса оставалось метров десять, Тоня услышала сзади рев автомобиля. Обернувшись, она увидела приближающийся уазик, через открытое окно которого почти уже выпрыгнули ошалевшие глаза заместителя командующего флотилии контр-адмирала Кузнецова. Как учили, Тоня перешла на строевой шаг, что было очень нелегко на шпильках, и, повернув голову в сторону начальства, взмахнула правой рукой в воинском приветствии. Автомобиль проскочил мимо, но через несколько секунд резко затормозил, передняя пассажирская дверь открылась и показалась голова Кузнецова, выражение лица которого не предвещала ничего хорошего:
— Иванов! – грозно прорычал адмирал, — это Ваша женщина?
Окно заднего ряда медленно опустилось вниз и появилось бледное как сама смерть лицо командира техчасти Иванова:
— Так точно. Моя, — едва шевеля губами, прошептал Иванов.
— Чтоб я её по форме больше не видел, — рубанул адмирал и захлопнул дверцу. Автомобиль рванул с места, Тоня едва заметно помахала им вслед правой рукой и продолжила своё триумфальное шествие. Наблюдавшие за этой сценой офицеры провожали её восхищенным взглядом.
Строевой смотр прошёл на «отлично». Иванов старался не смотреть в её сторону, а проходя мимо даже споткнулся. После смотра в кабинет к женщинам зашёл заместитель командира части и как-то очень внимательно посмотрел на Тоню:
— Яковлева, а что там у вас с командиром случилось?
— У меня? С командиром? – удивилась Тоня, — Вы что, товарищ капитан 2 ранга? Я за мужем и очень люблю своего мужа!
— Да я не в этом смысле, — смутился заместитель, — что произошло? Командир приказал Вам больше в форме не приходить на службу.
— Ну, наверно, товарищ капитан 1 ранга понял, что женщина всегда должна оставаться женщиной, даже на военной службе, — скромно потупив взгляд, ответила Тоня.
Больше она форму никогда не надевала.