Цветков В. Первый отпуск с подводной лодки

Полярный. dzen.ru

Право на отдых граждан Советского Союза, а позже и Российской Федерации закреплено в Конституциях, разъяснено в многочисленных приказах, распоряжениях, наставлениях и других документах. Офицерам и мичманам Военно-морского флота отпуск предоставляется ежегодно. В начале каждого года старшие помощники составляют графики отпусков, утверждают их у командиров кораблей и начинают эти самые графики выполнять. Такой порядок действует на всех флотах, флотилиях, эскадрах, бригадах и других флотских соединениях, но, не на Четвертой эскадре подводных лодок Северного флота. Здесь все направлено на поддержание боевой готовности, поэтому зачастую офицеры по несколько лет не имеют возможности отдохнуть, а уж полностью использовать отпускные дни не удается никому из плавсостава.

В такой ситуации оказался помощник командира подводной лодки Б-2 старший лейтенант Цветков. Лодка только что вернулась с боевого похода, командир убыл в академию, старший помощник – на командирские классы. Экипаж занимался обслуживанием механизмов, нес корабельные наряды, ремонтировал кой какое оборудование. В отпуске помощник уже не был два с лишним года, не удалось ему и использовать положенные дополнительные отпуска за предыдущие две боевые службы.

На вечернем докладе у начальника штаба бригады Цветков получил указание в шесть утра быть готовым выпустить подводную лодку, уходившую на ремонт в Росту. «Двойка» стояла вторым корпусом.

Приняв доклады от офицеров подводной лодки, Цветков убыл домой. На следующий день офицеры эскадры шли на подводные лодки на подъем военно-морского флага. Среди них следовал на свою лодку и старший лейтенант Цветков. До 8 часов было еще сорок минут, поэтому офицер не торопился. Подойдя к причалу, он столкнулся с начальником штаба бригады. Капитан 1-го ранга рвал и метал.

— Ты сорвал флотский план! — налетел он на помощника Б-2. — Я приказывал быть на лодке в 6:00, а сейчас полвосьмого! Я тебя сниму, уволю! — продолжал ругаться начальник, разбавляя тираду непечатными словами. — Почему опоздал?

— Проспал, — спокойно ответил помощник.

У начальника штаба от такой наглости глаза полезли на лоб. Видимо, он ожидал услышать обычные для такой ситуации причины: «Заболел», «Жену в роддом отвозил», «Теща приехала», «Любимая собака на сносях» или что-то подобное.

— Как проспал? — удивленно произнес капитан 1-го ранга.

— Так и проспал, — нагло ответил младший офицер. — И вообще, не надо на меня кричать. Я два года в отпуске не был, три боевые службы прошел. У меня уже шарики за ролики заходят. Даже в войну после похода морякам отдых предоставлялся.

— Иди выпускай корпус, — уже спокойно приказал начальник штаба.

Выпустив корпус, экипаж Б-2 приступил к обычным повседневным работам. День ничем не отличался от других таких же повседневных дней эскадры. После ужина командиры подводных лодок и замещающие их офицеры, как обычно, собрались на доклад к начальнику штаба. Прибыл на доклад и помощник командира Б-2 старший лейтенант Цветков — в твердой уверенности, что его ожидает крупный разнос.

Однако прошли доклады командиров, начальник штаба огласил план на следующий день, а об утреннем инциденте не упоминалось. В самом конце совещания капитан 1-го ранга неожиданно обратился к командиру резервного экипажа капитану 2-го ранга Савельеву:

— Виктор Александрович, принимай дела командира на Б-2, а то у помощника «Двойки» уже шарики за ролики заходят. Надо его в отпуск отправлять.

Капитан 2-го ранга Савельев был одним из аборигенов 4-й эскадры, офицеры его так и звали: Дед Савелий. Для поступления в академию он уже не подходил по возрасту, а без академии перспектив для офицера не было. Поэтому Дед Савелий дослуживал на резервном экипаже, считая дни до пенсии. От предложения капитан 2-го ранга аж подпрыгнул:

— Товарищ капитан первого ранга, за что? Что я такое натворил? — воскликнул потенциальный претендент на должность командира Б-2.

— Виктор Александрович, — вновь обратился к командиру резервного экипажа начальник штаба, — надо отпустить помощника в отпуск, у него три боевые службы за спиной. Подменить-то надо на недельку, другую, вот-вот старпом вернется. Лодка в море ходить не собирается, а вы морские заработаете.

Морскими называли доплату к окладу за службу на линейных кораблях, на резервных экипажах их не получали. Поэтому упоминание о них как-то сгладило новое назначение.

— Ладно, когда дела принимать? — смирившись с назначением, ответил Савельев.

— Сразу и принимайте, не тяните, — облегченно вздохнул начальник штаба.

Следующий день у Цветкова прошел в приятных хлопотах по оформлению отпуска. Сдача дел осуществилась чисто формально. Капитан 2-го ранга Савельев спустился в центральный пост, мимоходом отругав верхнего вахтенного за неумение представляться начальникам. На предложение Цветкова пройтись по подводной лодке вновь назначенный командир произнес:

— Я уже столько по лодкам находился, что вам и не снилось.

Перед офицерами новый командир произнес небольшую речь, главным смыслом которой было «Чтобы на лодке никаких эксцессов не произошло, иначе головы всем не сносить!»

Когда все формальности были закончены и отпускной билет оказался в кармане помощника «Двойки», он вспомнил об обещанной путевке в санаторий и двинулся к начальнику медицинской службы эскадры. Войдя в кабинет начмеда, Цветков бодро доложил:

— Товарищ подполковник, старший лейтенант Цветков прибыл для получения путевки в санаторий.

Подполковник оторвал голову от бумаг и с удивлением посмотрел на офицера:

— За какой путевкой?

— Перед выходом в море на подводной лодке Б-2 вы обещали, сказали, как вернемся, прибыть за путевкой в санаторий. Вы еще сказали, что сами подберете самый лучший санаторий.

— Ну, лейтенант, ты даешь! В такой период у меня для адмиралов путевок не хватает, а ты путевку требуешь. Кстати, а заявление ты заблаговременно подавал на санаторно-курортное лечение?

Цветков, конечно, никакого заявления на санаторно-курортное лечение не подавал.

— Вот видишь, — продолжал подполковник, — не подавал. Так что нет путевок. Напиши заявление на следующий год, комиссия медицинская рассмотрит и, может быть, удовлетворит твою просьбу.

Все поняв, старший лейтенант, попросив разрешение быть свободным и не забыв поблагодарить медицинского работника, вышел из кабинета.

В голове крутились стихи флотского поэта об отпуске:

 

«Прилетает первый грач —

В отпуск едет военврач,

Солнце жарит и палит —

В отпуск едет замполит,

Солнце жарит, но не очень —

Командирша едет в Сочи,

Командир, махнув рукой,

Вышел в море на чужой,

Вот созрели помидоры —

В отпуск двинулись минеры,

После стрельб и кучи мата, отработки ГКП,

Предъявленья ЖБП ну и прочего дурдома

В отпуск выгнали старпома,

РТС себе хохочет —

Он поедет, когда хочет.

Жопа в мыле — после всех

В отпуск едет старший мех.

А помощник, бедолага,

Отпуск видит лишь во сне! —

 

Добавив две последние строчки к стихам, вздохнул лейтенант и подумал: — Да и бог с ним. И без санатория обойдусь. Главное, в отпуск еду!»

Настроение вновь улучшилось. На докладе у начальника штаба бригады капитан 2-го ранга Савельев и старший лейтенант Цветков положили рапорта о сдаче-приеме дел на подводной лодке Б-2.

После ужина и всех формальностей по давно заведенному обычаю помощник проставился офицерам заранее припасенной бутылкой коньяка и был готов убывать на законный отдых.

— Может, отпразднуем более серьезно это знаменательное событие, в «Ягодке»? — предложил штурман Василий Васильевич Филёв.

Его тут же поддержали остальные офицеры:

— Действительно, чтобы дорога без ухабов была, пошли в кафе, отметим это дело. Чего на ночь глядя ехать? Завтра с утра на свежую голову и рванешь.

Кафе «Снежинка», именуемая в обиходе «Ягодкой», было излюбленным местом, где отмечались отъезды в отпуска, дни рождения, праздники и другие события, да и где офицеры просто расслаблялись после трудовых служебных будней.

Но потенциальный отпускник это предложение сразу отмел:

— Не, ребята, я сегодня на последнем катере убываю. Меня еще старпом на «Сорок девятой» учил: как только отпускной получаешь, беги без оглядки. Забейся в самый дальний угол на катере и притаись, чтоб тебя не смогли отыскать. Его, кстати, однажды прямо с катера сняли. Вместо отпуска в море пришлось идти. Так что я лучше уж сегодня отчалю.

— Ну не хочешь в «Ягодку», пошли в ДОФ[1]. По сто грамм примем, а затем на танцах расслабимся. В отпуске жена расслабиться ведь не даст, — сделал новое предложение штурман.

ДОФ был вторым местом, где полярнинские офицеры расслаблялись, вкусив граммов сто коньяка под шоколадку и потанцевав с девушками. Правда, зачастую поход в гарнизонный Дом офицеров заканчивался на первом этаже, в «трамплине». Так между собой офицеры называли буфет, в котором продавали коньяк и шампанское, пирожные, конфеты и шоколадки. Если посещение «трамплина» ста граммами не заканчивалось, то в танцевальный зал, находящийся на втором этаже, сил подняться уже не хватало.

Однажды один из приятелей Цветкова после дежурства решил принять перед домашним отдыхом пару рюмок спиртного. В «Ягодку» идти не было сил, дежурство оказалось весьма напряженным, да и поход в кафе обычно затягивался надолго. Поэтому Юрий, так звали приятеля, решил ограничиться заходом в Дом офицеров, который, кстати, находился по пути к домашнему очагу. К тому же через несколько дней у него должен был начаться очередной отпуск, и жена каждый вечер звонила по телефону с вопросом, когда он присоединится к семье.

В «трамплине» Юрий на беду встретил одноклассника, который готовился к подъему на второй этаж. Офицеры обнялись и сели за столик, на котором уже стояла бутылка «Белого аиста». Вначале сменившийся с дежурства Юрий пытался убедить одноклассника в том, что он зашел на минутку, что он устал, что ему надо домой к семье. Здесь Юра немного лукавил: период «кобелирования» был в полном разгаре, и жена с детьми уже месяц как убыла из Полярного. В конце концов Юркино сопротивление было сломлено, и друзья, дошедшие до кондиции, когда все женщины — красавицы, вошли в танцевальный зал. Юра со знанием дела оглядел зал и тут же остановил взгляд на сидевшей среди подруг миловидной молодой женщине. Подойдя к избраннице, Юрий слегка заплетающимся голосом пригласил девушку на танец. Девушка, смерив глазами фигуру потенциального партнера, ответила:

— Вы знаете, я выше вас ростом. Это вас не смущает?

— Нисколько, тем более что в кровати это не заметно, — ответил Юрий.

— Да вы меня куда приглашаете? — возмутилась Юрина избранница.

— В кровать, конечно, — ничуть не смутившись, ответил Юрий.

— Ну вы нахал! — всплеснув руками, воскликнула девушка.

— Ну, извините, — склонив голову, произнес Юра и развернулся, чтобы попытать успеха у кого-нибудь другого, но девушка его остановила:

— Ладно, пойдем.

— Куда? В кровать?

— Танцевать.

Конечно, после такого романтического знакомства Юрию пришлось задержаться в Полярном и потом выслушивать претензии жены.

Помня этот печальный опыт похода приятеля в ДОФ, Владимир и от этого предложения отказался.

Попрощавшись с друзьями, Цветков на последнем катере убыл в Мурманск, далее — на такси в аэропорт и, наконец, в родной Ленинград. Первый офицерский отпуск подводника начался.

 

ВКонтакте

[1] ДОФ — дом офицеров.