Ней И. Ракетная история

Никого не иметь за добраго матроза, ежели не былъ на  море 5 летъ /и не 20 летъ отъ роду/, а мичманъ ранее 7 летъ,   разве какой чрезвычайный случай будет. (Уставъ Морской Петра перваго. 1720г. Книга третья ст.53 о летах, в которыя почитать служителей корабельныхъ за добрыхъ матрозовъ, и за мичманов/)

Где надо решили, что он уже все знает и может, и по плану “озеленения” забрали с экипажа старшего лейтенанта … этого, как его… впрочем  пропустим координаты, не в них суть. “Озеленение” на флоте это не то, что вы подумали. Это не посадка деревьев и кустарников в день ленинского субботника в апреле.         Это выдвижние на командные должности офицеров помоложе. Внешнее сходство только в кампанейщине мероприятия.

“Озеленение” не  касается небожителей – обитателей высоких кабинетов, а, в основном,  их подрастающих потомков. Отмучается родственничек 2-3 годочка на флоте (без этого  уж никак нельзя ) и в Москву, или еще куда, в части центрального подчинения, на “хлебную” должность с весьма “ограниченной ответственностью”…

Главный критерий при выдвижении на командные должности в кампании озеленения  год рождения претендента, отсутствие громких залетов по пьянке, ну, еще – пятая графа, это уж само собой. Нельзя назначать на вышестоящую должность или направлять в академию неплохого штурмана Валю Кима или связиста Пашку Могилевича, потому что они – один кореец, а другой, извините, еще того “хуже” – еврей. Вдруг они в академии чего — нибудь учудят… Посылать далеко в море было можно, а вот  – продвигать по службе…  Кадровики  свято соблюдали эти правила и не продвигали.

Изобретательные командиры придумывали разные фокусы, чтобы продвинуть толковых офицеров хотя бы в своих экипажах, поскольку плавать с надежным Кимом  надежнее, чем с болваном с блестящей родословной. Тем временем  успешно выбалтывали государственные  секреты и перебегали в стан вероятного противника как раз те самые – с блестящей, от сохи и многократно проверенные. Необъяснимая, впрочем, закономерность.

Старшего лейтенанта… этого, как его…, впрочем неважно, пропустим коордидинаты, с экипажа М – ского назначили командиром ракетной боевой части на другую лодку дивизии по молодости лет и высокому родству в очередную кампанию по “озеленению”.

 Результатов долго ждать не пришлось. Пристыковали ракетопогрузочное устройство  к контейнеру, поднятому на нужный угол для загрузки ( или пуска). И пошла крылатая ракета по направляющим в контейнер. Все было бы хорошо, если бы  молодой руководя процессом, послал моряка проследить – есть ли там стыковка с штатними средствами. А если бы вдобавок проверил цепи разъема донного (РБД) пристыковки ракеты к корабельным системам, ни за что бы не дал команду закрыть переднюю крышку.

А  молодой,  на выпуклый военно-морской глаз, не проверил и дал. И крышка прошла… Она уже почти дошла на закрытие, как вдруг раздался нештатный звук, не то треск, не то стук… Может – хруст… А хрустел радиопрозрачный обтекатель ракеты (стеклопластик сотовой консрукции), в простонародьи – кок. Он безжалостно рушился крышкой контейнера, которая закрывалась мощной гидравликой и было уж совсем недалеко до радиолокационного визира, скрывавшегося под колпаком.

Первым опомнился главный руководящий погрузкой “зеленый”, только что назначенный:

– Стоп крышку! Стоп, едрена мать! –  но кто  уже его слышал?

Петру Ивановичу Ковалю, назначенному к тому времени на этот корабль командиром,  почудилось  облачко дыма из контейнера и он истошно завопил, мешая русский с украинским:

–    Горымо! Горымо! – и забегал в ограниченном пространстве мостика, хлопая себя по бедрам.

У флагманского ракетчика и представителей технической площадки, сдававших ракету, вообще морды заклинило.  Наконец, крышка замерла, а потом стала открываться. Ошалевший  “зеленый”, в пилотке поперек головы, уверенно доложил командиру, что ракета нестандартная (он имел в виду, что она длиннее) и нужна замена. Сомнений в том, что нужна замена не было ни у кого – визир и обтекатель смяты и ракета для боевых действий уже не годится.

Специалисты стехнической площадки, сдающие ракету, матюкнулись.

– Козел! – это было самое лестное из их уст в адрес  молодого. Эту же “дуру”  теперь нужно выгружать, везти другую и снова совать ее в контейнер. А когда мы попадем домой? Ну, эти подводники – им сам Бог велел мучиться с этим…  как его…. А мы?

Контрагенты разработчика, случившиеся в базе по своим делам, в два счета доказали, что разброс по длине может быть только в пределах температурных расширений и не более 2-3-х миллиметров, что не может в штатном положении вывести ракету из строя. Комментарии были, как говорится, излишни.

Но “зеленого” не сняли, а только пожурили.

“Озеленение” и родословная надежно охраняли  его от неприятностей. Ракету многомиллионно отремонтировали и последующие  погрузки проходили под веселым девизом специалистов технической площадки:

– Сегодня грузим этому…, у которого ракета нестандартная!

Где-то на ученом Западе мудрецы придумали теорию некомпетентности, которая, по их мысли, объясняет все рукотворные беды в нашем мире некомпетентностью начальников. Вот он растет, растет. От должности к должности, хорошо себя зарекомендовал.

Не  пьет, нкурит,  морально  устойчив,  в  семье  порядок, в  службе старателен, политику партии понимает правильно,   чей–то родственник. Двинули на вышестоящую.

А может быть, прежняя-то должность  и была пределом его компетентности? И плодятся в мире “нестандартные ракеты”, “нестандартные решения” в резузультате “творчества”    некомпетентных “зеленых” в высоких должностях?

Как хорошо, что это не абсолютное правило и в экипажах  есть и другие, не лакированные, без высокого родства и “мохнатых рук”, но умеющие все, что надо …  

В промежутках, правда, могут и за воротник заложить. Но это строго в прожутках и только по душевной потребности. И матросы у них всегда, как на подбор, лихие …