fleetphoto.ru
Я после третьего курса ДВВИМУ со своим другом Васькой Волковым проходил плавательскую практику на т/х «Саша Котов». Мы с ним числились в штате матросами второго класса.
Судно уже сделало один рейс на Чукотку, где мы всем экипажем произвели выгрузку генерального груза на необорудованный берег.
Нас с Васькой использовали в качестве стропальщиков на берегу. Наша задача состояла в том, чтобы зацепить трос с трактора к волокуше, которые к берегу подвозила баржа. Трактор вытаскивал волокушу на берег и тащил её метров на 50 от линии прибоя. Там с помощью автокрана ящики из барж выгружались и доставлялись на береговые склады.
Работали все одинаково, потому что задача перед экипажем стояла одна – быстрее выгрузить пароход, пока позволяла погода, то есть не нагнало льдов и не пришёл очередной шторм.
На ходу, когда судно находилось на переходах между портопунктами, мы с Васькой стояли ходовые вахты. Он с третьим помощником, а я со вторым.
По возрасту мы оказались самыми младшими в экипаже. Мужики из палубной команды, да и из машинной тоже, все были намного старше нас. Почти все женаты, к тому же отслужили в своё время в армии или на флоте. Поэтому к нам, салагам, они относились снисходительно, называя студентам.
Вот и сегодня, после швартовки в порту Ванино мужики во главе с боцманом, плотником, токарем и ГЭСОМ дружной толпой собрались на берег, а нам с Васькой приказали нести вахту у трапа.
Увидев такую несправедливость, я сразу же возмутился:
— А мы что рыже, что ли? Как на берегу пахать, то студенты в первых рядах, а как на берег сойти, то ждите… Чего ждать? – высказывал я боцману своё недовольство. – Нет, так не пойдёт! Мы тоже и в кабак хотим и с девками на танцах пообжиматься. Я к старпому пойду, пусть он решит кому идти, а кому у трапа торчать.
— Да успокойся ты, — приобнял меня боцман за плечи. – Чё ты раскудахтался? Успеете вы пообжиматься. Какие ваши годы? Неделю стоять будем у причала. Отпущу я вас погулять. Устанете ещё расслабляться. Сами запроситесь на работу, когда деньги кончатся.
Боцмана я понимал. Ему, наверное, больше всех досталось на этой самовыгрузке. Ведь он всю выгрузку работал основным лебёдчиком. В его заведовании находились все грузовые средства, а с плотником он занимался всеми тяжеловесными работами. Мы его ценили за опыт и знания, поэтому гонор свой я утихомирил и согласился с ним.
Ваську определили на вахту у трапа с восьми вечера. Мне же досталась вахта с нуля часов. К такому расписанию вахт нас приучили на ходу, поэтому, повозмущавшись для острастки, мы согласились с доводами боцмана и умерили свой пыл.
Мужики после ужина принарядились и дружной толпой свалили на берег. Нам оставалось только с завистью смотреть им вслед.
Телевизор, пока судно стояло в порту работал, поэтому я до самой вахты смотрел передачи, фильмы и новости. За последние два месяца я порядком отвык от всего этого, поэтому хорошо провёл время.
Но ночью телевизор не работал. Я задрал трап, устроился под лампочкой и читал свежие газеты, которые с приходом принёс агент трансфлота.
Васька мне передал, что только пара мотористов вернулась на борт, а остальные мужики где-то загуляли.
Поэтому я, просматривая газеты и журналы, поглядывал на причал в ожидании появления подгулявшей толпы. Но так до конца вахты никто и не появился. Смена моя тоже где-то пропала.
Мне пришлось разбудить третьего помощника, которого, как самого молодого из штурманов оставили на суточной вахте и доложить ему об этом.
Спросонья третий еле-еле понял, что я от него хочу, но когда до него дошло, что сменщика моего нет и в ближайшей перспективе он не появится, то он попросил меня:
— Саня, ну будь человеком, достой ты эту вахту, — и в красках обрисовал мне какую именно вахту я должен отстоять.
Поэтому в такую глухую ночь, где только одинокий месяц проблёскивал на чёрном небе, мне ярко высветилась перспектива, что торчать мне у трапа придётся до самого утра, пока Васька вновь не сменит меня.
Хоть и шёл август месяц, но к утру стало прохладно, так что мне пришлось даже спуститься в каюту и надеть телогрейку. Потом я зашёл в столовую, включил кипятильник и, дождавшись пока вода закипит, сделал себе чай.
Дверь из надстройки на палубу я не закрыл, чтобы если вернутся наши загулявшие мореманы, услышать их крики. Ведь трап я поднял высоко и до него даже допрыгнуть было невозможно.
Неожиданно я услышал, что кто-то что-то кричит с причала. Меня удивило то, что голосок раздавался какой-то слабенький и в нём отсутствовали все прелести морского жаргона.
Я ещё удивился, что это наши алконавты так пережрали, что даже сил у них не осталось, чтобы сказать «МАМА», хотя их голоса прекрасно перекрикивали и рёв штормового ветра, и рык тракторов.
С кружкой чая я подошёл к трапу и с удивлением обнаружил, что на причале стояли не наши доблестные покорители заполярных широт Чукотки, а группка женщин с сумкам и котомкам в руках.
До меня сразу дошло, что это скорее всего жёны наших доблестных героев, покоряющих в данный момент совсем друге вершины и что эти женщины приехали утренним поездом из Владивостока.
Я тут же побежал к третьему помощнику с не очень хорошей новостью. От неё у третьего сон моментально пропал.
— Чё делать то? – обалдело хлопал он глазам. – Мастеру что ли доложить?
Третий только как пару лет назад закончил нашу мореходку, поэтому особого опыта в морской жизни, так же, как и я, не имел.
Но мне, пока я бежал к третьему, пришла в голову оригинальная мысль, которой я тут же поделился с ним.
— Да подожди ты со своим капитаном. Успеешь ещё, — пристоприл я обалдевшего третьего. — Пусть себе спокойно спит. Слушай сюда. Давай, поднимай Ваську и пусть он бежит на проходную. Мужики так и так к семи часам придут на судно. Им же на работу надо. Васька их там встретит и предупредит о жёнах. А там они что-нибудь сами придумают, — я с нетерпением смотрел на озадаченного третьего помощника в ожидании его решения.
— А чё? — оживился третий. — Это идея, — воодушевился третий помощник. — Скажет им, что капитан их послал получать снабжение.
— Какое снабжение? – теперь уже настала моя очередь тупо смотреть на третьего. – Ведь мы только вчера пришли и ничего заказать не успели.
— Какое, какое? – прервал меня третий. – Сами пусть разбираются какое. Давай, буди Ваську. Времени для базара нет, а я пойду с жёнами разговаривать.
Я помчался к Ваське. Тот, как всегда, был недоволен утренним подъёмом, но когда до него дошло какова его задача, то мигом оделся и сквозанул из каюты.
Когда я поднялся на главную палубу, то увидел с десяток женщин, что-то бурно обсуждающих с третьим помощником в столовой команды.
Стараясь оказаться незамеченным, я проскользнул мимо этой галдящей и возмущённой толпы и проник к трапу.
Краем уха я даже услышал чей-то возмущённый женский голос:
— Безобразие! Они и так корячились на самовыгрузке без сна и отдыха, а тут их ни свет, ни заря подняли и за каким-то поганым снабжением отправили.
Ну, это было уже не моё дело. Моё дело — исправно нести вахту у трапа, чем я и занялся, изображая из себя очень занятого человека. Я даже многозначительно, со знанием дела, отвечал на вопросы женщин, то и дело выбегавших на палубу.
Через полчаса из-за ближайшего пакгауза появилась вереница медленно идущих моряков.
Приглядевшись к этой веренице, я сразу понял почему они идут столь дружно и слаженно.
Народ тащил на плечах рельсу.
Сколько весила эта рельса, я не знаю, но судя по медленной походке и подгибающимся коленям наших отважных гуляк, весила она немало.
Кто-то из женщин известил своих подруг о приближающихся мужьях, и вся галдящая красота человечества высыпала к трапу.
Моряки и тут не подкачали. Они медленно поднесли бесценный груз под четвёртый трюм и по команде боцмана, одним движением скинули его на причал.
Отряхнувшись и размяв затёкшие плечи, они степенно поднялись по трапу и тут уже оказались в объятьях своих ненаглядных, которым и море по колено, когда они несутся на любой край Советского Союза, чтобы хоть одним глазком посмотреть на своих любимых неповторимых мужчин.
20.07.2022