Ванкувер (Канада) kanobu.ru
Прекрасная погода стояла в Ванкувере в начале осени. Главное – это было не жарко. Не то что в Сьенфуэгосе, откуда пришло наше судно.
Оно стояло на линии Ванкувер – Куба, куда перевозило серу. Зачем кубинцам столько серы, мы не знали и интересовало это нас меньше всего.
Если сказано перевозить, то и перевозили, поэтому мы сделали уже два рейса и впереди ещё корячилось с парочку.
Но, судовые дела и проблемы – это одно дело, а отдохнуть от них всё равно когда-нибудь, да надо.
Поэтому в этот день мы совершили «набег» на Ванкуверские супермаркеты, а оставшиеся деньги от нашей, итак, мизерной зарплаты, с удовольствием профукали в пивном баре «Жёлтый апельсин».
На такси, чтобы добраться до судна, денег, конечно же не осталось, поэтому мы неспеша двигались вдоль побережья бухты к причалу, где нас ожидало наше судно и долгожданный отдых перед вахтой.
Чтобы особо не плутать, мы сошли с трассы и шли по параллельной причалам улице.
Она иногда выделывала коленца и подходила чуть ли не в плотную к причалам, которые в отличие он наших портов, не огораживались фундаментальными заборами с колючей проволокой.
На одном из таких зигзагов нас вынесло к причалам с рыболовецкими сейнерами.
В отличие от наших судов, надстройки их не сверкали белой краской, а кое-где на них даже пробивались следы ржавчины, наспех закрашенной оранжево-коричневой грунтовкой.
Рыбаки, они и в Африке рыбаки. Их от грузовых судов можно легко отличить по надстройке, мачтам и кормовому слипу, на который они затягивают трал с пойманной рыбой. Ребятам там приходится изрядно пахать, чтобы выловить «богатство» океанов и за внешним видом своих траулеров им следить некогда.
Идём мы с сумками и пакетами в руках вдоль этих траулеров и глазеем на них.
Стоят себе траулеры, отдыхают и никого не трогают. Тишина. Красота, а погодка так и шепчет: «Займи, но выпей».
Солнышко светит, на небе тучки летают, ветерок ласкает своим дуновением, да на клёнах широкие листья едва колышутся.
Настроение – позавидуешь, особенно после того, как в баре пивка попили и на крутящихся у шеста девчонок поглазели.
Идём, перекидываемся впечатлениями от увольнения, да о жизни нашей корабельной и неожиданно слышим, как с одного из траулеров нас окликают по-русски, но с каким-то странным акцентом больше похожим на прибалтийский:
— Привет, парни, куда путь держите?
Смотрим, с одного из траулеров несколько парней нам руками машут.
Сразу стало понятно, что это они к нам обращаются и, изменив маршрут, мы подошли к ним.
По трапу подниматься не стали, а перекинулись несколькими фразами. Всё-так любопытно стало, что это за парни и откуда они так хорошо знают русский язык.
Четвёртый механик, чтобы развеять мои сомнения, прочитал порт приписки.
— Так Гдыня у них порт приписки. Поляки это. — Сообщил он.
Ну, если Гдыня, то ясно, что поляки и почему по-русски говорят. Свои парни, значит. Из социалистического лагеря.
А почему по-русски нас окликнули, так это понятно. Группа из трёх человек с пакетами в руках пешком куда-то прётся. Так по всему миру только русские ходят.
Святое дело тройка. В тройке лишнего болтать не будешь. Неизвестно, потому что кто из остальных двух продаст секрет, если таковой появится. А что пешком идут, так это от нищеты — зарплаты у них такие мизерные. На сферу услуг денег всегда не остаётся.
По многовековой истории межгосударственных отношений со школы я знал, что Польша – это не самое дружеское государство по отношению к нам, тем более, что-то у них там слишком много претензий к нашей стране возникло за последнее время. Но, всё равно социалистическое же! Хотя в те годы у них уже во всю шумела «Солидарность» и из этой самой Польши уже во всю мочь плевались на СССР.
Но от парней с борта никакой агрессивности не ощущалось и на нас смотрели только улыбающиеся и дружественные лица.
— Куда идёте, друзья? – спросил кто-то из рыбаков.
— На судно к себе возвращаемся, — я первым начал разговор. – Вон там, — я указал рукой на уже видневшуюся невдалеке надстройку нашего судна, — наше судно стоит. Серой мы грузимся на Кубу. А вы чего здесь стоите? – в свою очередь задал я вопрос.
— А мы в заливе Аляска рыбу ловили и сюда пришли на отстой, — ответил кто-то с борта.
— И много поймали? – в свою очередь поинтересовался четвёртый механик.
— Да нормально, — нехотя ответил тот же парень. – Только вот как платить за неё не знают. Там у нас в стране какие-то забастовки идут. Поэтому и задержка. А как только всё разрешиться, то мы домой сразу полетим. А пока отдыхаем перед новой рыбалкой.
— А-а, понятно, — согласно кивнул я ему. – А мы ещё пару рейсов должны сделать на Кубу и пойдём домой, — поделился я наболевшим, потому что в рейсе мы находились уже пятый месяц. – Ну ладно, бывайте, а то скоро нам на вахту надо.
— Хорошо, пока парни, — донеслось с борта и я, махнув рукой на прощанье полякам, развернулся, намереваясь продолжить прерванный маршрут.
За спиной неожиданно для себя я услышал голос четвёртого механика:
— Счастливо вам, парни. Скучно будет, заходите к нам в гости, если что…
Я с удивлением оглянулся на догнавшего меня Игоря.
— Ты чё это, Игорёк, в гости их позвал, что ли?
— Да, это я так, для проформы. Неудобно как-то просто так прощаться, — пояснил он.
— А-а, тады лады, — согласился я с ним, усмехнувшись при этом: – Но смотри, насколько я знаю поляков, по гостям они любители шибаться.
— А, — отмахнулся от меня Игорь. – Что будет, то будет.
Единственный, кто при этом не проронил ни слова, это мой вахтенный моторист. А что ему встревать? Он намного старше нас с Игорьком и за всю свою морскую жизнь словами разбрасываться не научился, а вот дело своё знал прекрасно. За что мы его и ценили.
На судно вернулись вовремя, помполит к нам претензий не имел и с особыми вопросами не приставал.
На судно его прислали перед самым отходом из Владивостока И этот сурового вида мужчина возрастом далеко за сорок из бывших механиков, вызывал у нас уважение. За словом он в карман не лез, но и лишних на ветер не бросал. Дело своё знал. На все лекции и мероприятия, проводимые им, народ шёл без принуждений и всегда с удовольствием слушал его, потому что порой он выдавал такую информацию, что её и в энциклопедии трудно найти.
Погрузка заканчивалась и в преддверии отхода дед расставил нас на ходовые вахты, поэтому по приходу на судно, мне пришлось сразу заступить на вахту, а когда я в двадцать сменился, то очень удивился телефонному звонку в каюте.
После вахты я вернулся в каюту только с одной мечтой – это запрыгнуть в койку и улететь в нирвану, а тут неожиданный звонок.
Подняв трубку, я услышал надрывный голос вахтенного матроса:
— Вадик, к тебе тут какой-то поляк прорывается, — чуть ли не кричал он в трубку, как будто держал этого поляка за шкварник. – Чё делать то? Говорит, что ты его в гости звал…
— Обожди, — прервал я его вопли, — сейчас спущусь.
У трапа стоял один из тех рыбаков, которые разговаривали с нами с борта траулера.
Чувствовалось, что визитёр уже изрядно под «мухой», но я, не обращая внимание на его состояние, чуть ли не как брата, обнял «дружбана» за плечи.
Отстранившись от визитёра, я заметил, что в руке, которой он не обнимал меня, у него зажат внушительный фуфырь с какой-то подозрительной прозрачной жидкостью.
Чтобы сгладить секундную заминку, я рассмеялся:
— Так мы и не познакомились тогда, — кивнув в сторону траулера, откуда пришёл визитёр и сунул ему ладонь: — Я – третий механик, Вадик, — на что визитёр, доброжелательно улыбнувшись, тоже представился:
— А я Анджей, с этого… — он попытался подобрать слова по-русски, но я опередил его:
— С траулера…
— Да-да, — закивал головой Анджей. – С траулера. Я – электришен.
— Ну, вот и отлично, — хлопнул я Анджея по плечу и предложил: – Пошли ко мне в каюту.
— А это можно? – осторожно спросил Анджей. – Я слышал, что у вас строгие законы на судне. Насчёт этого, — и потряс перед собой бутылкой.
— Можно, можно, успокоил я его. Пошли.
Поднявшись с Анджеем в каюту, я предупредил его:
— Я тебя на несколько минут оставлю. Ты посиди тут один…
— Хорошо, — согласно закивал он.
Конечно, я сделал множество нарушений, приведя иностранца к себе в каюту, да ещё со спиртным и в иностранном порту. Но, чтобы как-то исправиться, я сразу поднялся в каюту помполита.
Тот сидел вместе со старшим механиком, и они играли в шахматы.
— Разрешите, Владимир Иванович, — постучал я об косяк открытой двери.
— Заходи, заходи, — махнул мне рукой помполит, не отрываясь от шахматной доски. – С чем пожаловал? Что такого срочного случилось?
— Да, — замялся я, — ничего особенного, только вот… — и, сделав паузу, я виновато посмотрел на помполита.
Тот, оторвавшись, от шахмат, вопросительно поднял на меня глаза.
— Что «вот» ?..
— Только вот ко мне в гости электришен с польского рыбака пришёл. В каюте у меня сидит… — и в ожидании вердикта, уставился на помполита.
— Ну сидит и пусть сидит, — пожал плечами помполит. – Что с того…
— Так он это… — я с трудом подбирал слова, чтобы помягче обрисовать создавшуюся ситуацию, — с пузырём пришёл…
— С каким пузырём? — всё никак не мог понять помполит.
— Выпить что-то принёс… — уже пролепетал я.
— Н-да, — вырвалось у помполита, и он почесал затылок. – И что вы выпивать с ним там собрались, что ли? – уже грозно задал вопрос помполит.
— Ага, — закивал я, — что-то вроде того…
— Да пусть посидят, да потарахтят. Чё ты в самом деле, Иваныч? — неожиданно вмешался в разговор дед. — Сам что ли никогда не пил с корефанами?
— Да пить то пил, — скривился помполит, — только вот заковыка тут одна.
— И чё? – пригнувшись через шахматную доску, удивлённо посмотрел на помполита дед.
— А то, что поляк это… — цыкнув языком, развёл руками помполит.
— Подумаешь? – фыркнул дед. – Так ты об этом не знал…
— А-а, — что-то решив про себя, махнул рукой помполит, — отдыхайте, — но тут же добавил: — Только негромко…
— Понял, — я тут же кивнул головой и, чтобы ничего не изменилось в течение нескольких будущих мгновений, моментально исчез из каюты.
Анджей встретил меня вопросом, потрясая бутылкой:
— Ну что? Где твои стаканы?
— Подожди, — попытался успокоить я его. – Мы ведь русские и просто так пить не можем. Нам надо обязательно закусить.
— Понял, понял, — согласился со мной Анждей и поставил бутылку на стол, а я набрал номер четвёртого механика.
— Игорёк, — я быстро начал его информировать, — тут с польского рыбака электришен с пузырём пожаловал. Так ты давай подгребайся ко мне, только закусону прихвати побольше.
Пока мы ждали Игорька, я поставил на стол тарелки с вилками и стопки.
Тот появился минут через десять с блюдом жареной картошки, булкой хлеба и остатками бефстроганов с ужина. Сразу чувствовалось, что вахтенный механик при деле.
Разложив закуску по тарелкам, выпили по первой и замолчали.
О чём говорить – не знаю, но тут проблему с развлечение иностранного гостя разрешил Игорёк:
— Щас бандуру притащу, — пообещал он, подскочив со стула. – Отвяжемся… — и выскользнул из каюты.
На судне был культфондовский проигрыватель. Раритет годов шестидесятых, в деревянном корпусе. Его то мы и называли бандурой. Но, насколько я знал, у нас имелась всего одна пластинка с одной единственной песней «Симона»!!!! На второй стороне пластинки, конечно, имелась и вторая песня, но вторую сторону пластинки кто-то когда-то давным-давно здорово поцарапал, поэтому слушать можно было только одну песню. «Симону».
Ванкувер (Канада) ru.pinterest.com
Вскоре раздался стук в дверь. Стучали ногой. Я понял, что это Игорёк пытается войти в каюту с бандурой в руках.
Так оно и оказалось. За дверью находился Игорёк и держал он в распростёртых руках деревянный ящик проигрывателя.
Игорёк, как заводила всех вечеринок, установил бандуру на тумбочку, подключил в розетку и поставил на неё пластинку. Зазывно зазвучали первые аккорды песни, и Кузьмин со всей силы принялся орать:
На Рижском взморье воздух свеж,
Там бродит ветер моих надежд,
Туда спешит мой самолёт,
Там девушка Симона меня любит и ждёт.
Симона– девушка моей мечты,
Симона– королева красоты,
Вап–тап–пап–пап паду–паб–паду баду–паб та–бап–паб–паб–паду паб
Она прекрасна, как морской рассвет,
На целом побережье лучше
Девушки нет, нет, нет…
Ну, а дальше дело пошло намного легче. Игорёк принёс из своей каюты аккордеон и начал раздувать его меха, а я от души бацал по струнам гитары, и мы вместе с Кузьминым страдали от любви к бедной и несчастной Симоне.
Вскоре за всеми этими музыкальными занятиями и сотого проигрывания и распевания во всю глотку куплета про «… девушку моей мечты…» водка в бутылке поляка закончилась, и мы неожиданно поняли, что нам чего не хватает…
Поняв, что старший механик на нашей стороне, я ломанулся к нему.
Дед ещё не спал, скорее всего от «концерта», который мы выдавали за переборкой и с недовольной физиономией лон открыл мне дверь.
— Чего тебе? – рыкнул он на меня.
— Так это, Валерий Петрович, разрешите к полякам на траулер сходить, а то их электришен зовёт в гости, а я и не знаю, что делать… — прикинувшись простачком, я стоял перед дедом и лупал глазами.
— Не юли… — моментально «раскусил» меня дед. – Не хватило? – и он тыльной стороной ладони щёлкнул себя по горлу.
— Ага, — честно кивнул я, а что уж было тут скрывать, когда у меня всё на фэйсе отображалось, как на экране телевизора.
— Ладно, иди к помполиту, пусть он решает, а по мне так лучше, чтобы вы свалили, всё тише на пароходе будет, — и закрыл перед моим носом дверь.
Поняв решение деда, я взбежал на палубу к помполиту и постучал в дверь, из-за которой послышалось:
— Заходи, если не враг. Открыто!
Я вошёл, а помполит, выглянув из спальни, поинтересовался:
— Что опять случилось?
— Владимир Иванович, понимаете, тут дело такое, — я с надеждой, что помполит поймёт создавшуюся ситуацию, проникновенно смотрел ему в глаза, — без ответного визита вежливости, ну просто неэтично прощаться с представителем дружеского нам государства. Разрешите мне с четвёртым механиком произвести этот визит…
Помполит, хитро посмотрев на меня и с пониманием улыбнувшись, махнул на меня рукой:
— Да идите, куда хотите. Достали вы меня своей Симоной, хотя пели и играли отлично, как на самом настоящем концерте.
В такой поворот дел я даже не мог поверить, поэтому осторожно, чтобы не спугнуть чувства удовлетворения, витающие над головой помполита, чуть ли не на цыпочках вышел из каюты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Это же надо!!! Помполит отпустил нас на иностранное судно (!), в иностранном порту (!), в двенадцатом часу ночи (!!!) …
Как говорилось в те времена, с чувством глубокого удовлетворения, мы покинули борт судна и в «слегка» приподнятом настроении двинулись на траулер. Теперь уже в сопровождении электришена, но прихватив с собой аккордеон и гитару.
Наверное, недаром мама гоняла Игорька в музыкальную школу много лет. У него всегда отлично получалось играть и петь.
Траулер встретил нас абсолютной тишиной. Для экономии везде, где только возможно, свет был потушен.
Но электришена это не смутило, и он уверенно прошёл в кают-компанию.
Увиденное меня уже действительно поразило. Весь комсостав находился там и с увлечение смотрел порнуху по видику.
Наши суда видиками ещё не снабдили, поэт ому мы смотрели фильмы только с помощью кинопроектора «Украина». Ох он и стрекотал! А здесь в абсолютной тишине неслись только охи, да ахи.
Но электришен без всякого стеснения включил освещение и, прервав оный процесс, известил присутствующих:
— Ребята! У нас гости с советского судна. Желающих с ними познакомиться поближе, прошу пройти в мою каюту.
Народ моментально въехал в тему, дружно поднялся и переместился в каюту электришена.
Каютка у него оказалась маленькой и всех желающих она не вместила, поэтому часть рыбаков устроилась в коридоре и под звуки аккордеона и гитары дружный хор рыбаков и моряков выводил песни, приходящие им на ум.
Пили мы и пели почти до самого утра, пока ещё затемно по траулеру не прошла команда, что судно снимается в рейс.
Моряки веселятся proza.ru Карэн Давидянц
Вот — поляки…
(Из рассказов старшего механика)
21.04.2023