Как-то молодой “эртеэсовец” (начальник радиотехнической службы корабля), представляясь по случаю назначения на первичную должность, принес на корабль, стоящий в доке, целую сетку с апельсинами и дипломат с коньяком.
А так как на корабле этим вечером кроме механика, “румына” (командира БЧ-3) и самого молодого начальника РТС никого не было, то коньячно-апельсиновый удар, подкрепленный целым противнем жареной картошки, пришелся по ним троим.
Поначалу лейтенант робко отказывался от своего же собственного угощения, но потом понял, что сопротивляться бесполезно. Лейтенант отпустил “вожжи” и получил, как говорят в таких случаях, максимум удовольствия.
И все бы ничего, но вдруг “юбиляра” сильно потянуло в гальюн. Гальюн же в доке, как известно, размещается на стапель — палубе. А на дворе была зима, январь месяц, мороз – под сорок! Но делать нечего, природа брала свое.
Доковылял лейтенант до заветной дырки, примостился, а дело не идет?! Видно коньяк с жареной картошкой, изрядно политой апельсиновым соком, дали какое-то весьма прочное соединение.
Позавидовал лейтенант старым офицерам: механику с “румыном”. Их желудки как-то уж очень легко усвоили содержимое дипломата. Хотя причина была в действительности простая: к апельсинам они, видно чувствуя недоброе, практически не притрагивались, да и картошку ели нехотя.
Целый час просидел лейтенант на морозе. И сразу же получил первую профессиональную болезнь. Называется она парапрактит, а проще говоря “болезнь задницы”.
Представление закончилось для лейтенанта плачевно: месячной госпитализацией. Зато когда лейтенант вышел из госпиталя, корабль стоял уже у причала в родной базе. А в родной базе, как известно, и тепло, и уютно и, главное, нет проблем с теплым ватерклозетом.
Действительно, обычно на ж… ищут приключения, а здесь — сама ж… нашла: голова тут не участвовала.