БПК «Строгому»,
который как настоящий моряк
нашел свой конец на дне океана,
где-то в 60 милях от Сингапура.
И не стал служить под чужим флагом.
«Такая жизнь…» Это — эпиграф
Стоим в ремонте в Дальзаводе. 1975 год, осень.
Собирает командир.
-Товарищи офицеры! Через неделю СК-1, а мы почему-то еще не покрашены. Объяснения есть – мало народа, ремонт и все такое. Да и краски у нас только на покраску бортов. На надстройки и внутренние помещения краски нет. И пока не будет. А чем красить корабль внутри? Почему никто не беспокоится не понятно. Но покраску начинаем завтра. Красим весь корабль.
Командиры боевых частей, доложите о готовности.
— Вернее не так: кто не готов?
Командир БЧ-2, у которого было очень большое заведование, встал и честно доложил, что у него краски нет. А у механика и не было. А штурману – и не надо с его-то заведованием. У румына (БЧ-3) была. И я давно уже, скажем, приобрел по случаю, и на посты и покраску сигнального мне её вполне хватало.
— Ну, командир БЧ-2, Вы способны решить проблему, товарищ старший лейтенант? У вас скоро звание выходит!
— Решаем после отбоя, товарищ командир!
С тем и разошлись.
…
Утром на корабль потянулся рабочий класс. Шли в темной спецодежде – ватниках, куртках, касках. Шли нерадостной цепочкой по сходне: не с работы же, а на строительство светлого будущего. Шли мимо вахтенного у трапа по затоптанной палубе.
Но эта ежедневная процедура была нарушена нежданными гостями. Часов в девять у сходни собралась группа из трех вохровок, какой-то местной тетки (она была в спецодежде), двух ментов и служебной собачки на поводке.
Доложили командиру.
— Пропускай!
Собачка ментам не понадобилась. Благородное животное, забитое и сбитое с толку шумом, работой механизмов и корабельными запахами, как прижалось к ногам хозяина, так только и смотрело на него снизу-вверх со страхом и обидой:
— Зачем меня притащили в такое ужасное место. Здесь нет привычных запахов. Что я буду искать вам тут?
Работу собачки выполнили очень хорошо вохровки. Они присмотрелись и по каплям краски привели поисковую группу прямо к вентиляшке, где оказались украденные 8 бидонов с шаровой краской.
— А кто-то говорил, что похищено 16 бидонов краски, — в сторону произнес мент без собачки. Так какую цыфирь писать будем? Восемь или шешнадцать, а может двадцать? Чего уж тут мелочиться! Матросики эти восемь баллонов по бедности украли и не для себя. И люди они подневольные. Приказали им. А, Вы, товарищ завсклада, наверное, недостачу имеете или какой другой умысел. Тут уже не я должен работать, а ОБХСС. Не так ли?
— Товарищ капитан, утро, темно, могли ошибиться, да и не я непосредственно отвечаю за учёт, а кладовщик. Ошибся человек, а работник хороший и детей трое. Ну, причем здесь ОБХСС?
— Трое детей, говорите… И муж пьёт, наверное. Так? Ладно, вам все вернули?
— Конечно! Не надо ОБХСС!
— Тогда заявление забрать и делу конец, иначе придется ревизию назначать, а склад опечатать.
— Мы согласны.
Дело на этом закончилось. Ментов и собачку накормили, налили шила с собой. Отнеслись с уважением, и всем было все понятно: такая жизнь.
Но это было утром, а глубокой ночью под дождем инициативная группа матросов БЧ-2 взяла склад с краской. Операцию провели образцово в считанные минуты. Спилили на руках замок, проникли в склад, определили бидоны с шаровой краской и вынесли 8 бидонов.
Вохровка c ружьём, патрулирующая всю ночь вокруг склада, обнаружила хищение только утром, когда сотни следов прошлись по тропе отхода похитителей. И не нашли бы ни краски ни матросов, да подвела их спешка и темнота. Когда искали колер, то пролили немного краски на стенку бидона, она и привела ментов в вентиляшку.
Слесарь, который восстанавливал замок, удивлялся:
— Ну, орлы, как это они так быстро успели? Вон в прошлый раз, когда ключ потеряли от этого склада, я минут 20 на руках мудохался с замком. Пока пилил, а он елозит, одни нервы. Но я же, хоть и с перепоя, но в нормальной обстановке, руки, правда, немного дрожали. Но я привык. А эти ребята за пять минут да еще в потёмках. Молодцы!
…Корабль мы покрасили всё равно, не прошло и несколько дней. Полностью покрасили, хотя краски у нас не было.
А через пару недель с катера, что шел на Мальцевскую, я увидел наш «Строгий» в Дальзаводе. Он был весь выкрашен в шар. Но только борта были темнее, чем надстройки.
Не всегда ведь получается, как хочешь.
Но всё равно: красивый был у нас «Строгий»!
И командир очень даже не слабый, Валерий Палыч! И целый каплей. А команда? – Орлы!
И жизнь была прекрасна!
г.Калининград, март 2007г.
Очень интересная история! Хотелось бы узнать поподробнее о последних днях БПК «Строгий». Видимо, экипаж предпочёл пустить его ко дну, чем пойти по распродаже бизнесменами-от-флота?
Да, нет, просто в шторм оборвался буксировочный трос. Это он сам не захотел в Индии ошиваться. Мы на днях с Валерием Павловичем вспоминали наш корабль, так он слезу уронил. и сказал, что «Строгий» предпочел утонуть, но не сдаться, как русский матрос! Я же говорю, командир у нас был боевой, поболее бы таких — не лизоблюдов, а маремаз!