18.00, темно, конец января, сыро. Не холодно. Мрачно. Центр города. Огни, фонари, реклама. На остановке в темноте мнется в нетерпении народ. Транспорт почему-то не идет. Минут через десять начнутся пробки. Но вот уже два городских автобуса не пускают межгород на его стоянку, и еще не выпускают маршрутку, беспомощно и неосторожно ткнувшуюся носом в зад второго автобуса. А ее подпирает, не желающая сдавать, другая маршрутка с водилой неславянской внешности.
— Нэ видыш, я тут стою! Да!
Господи, скольким идиотам даже в общественном транспорте доверили руль.
Жду и я. Дома заболела собака. Надо спешить и везти в клинику. Такси бесполезно: в пробках оно не ускорит процесс. Зато автобус большой и тяжелый. Чайники его боятся.
— А как мне на Александра Невского добраться?
Плотный, в недорогой куртке мужчина подошел и вопросительно смотрит.
Я не нашелся сразу:
— Знаете, вылетело из головы, я сам там крайне редко бываю.
(Сам злюсь на себя и свою бестолковость. Уж по окраинам я мотаюсь на служебной.)
— Давайте постоим, я, как увижу нужный номер, скажу.
Рядом на свободном месте тормозит такси. Но мужчину оно не интересует.
— Неместный, денег мало, — думаю я.
— Вам далеко на Невского?
Он смотрит на мобильник:.
— Дом 111 у больницы скорой помощи. Да я из Новосибирска, города почти не знаю, мне в хостел надо, переночевать А потом в Гусев на службу.
— Вы еще служите? (Возраст не детский. Для полковника одет не по чину, бедновато, и полковники в хостелах не ночуют. А возраст, пожалуй, запредельный. Но выглядит вполне и вполне.)
— Ну да, старшиной в танковой роте. Раньше в Новосибирске служил в роте спецназа ГРУ.
Да развелся, дом и машину жене оставил. Дом сам построил в 40 километрах от Новосибирска. Теперь в Гусеве старшиной в танковой роте. Мне 50 лет. Не нравится мне в танкистах.
Подходит автобус, что идет по А.Невского.
— Вот, на этом можно доехать до Артиллерийской, но придется минут десять еще пешком, там спросите, Вам покажут.
-Я подожду.
— Я сколько стоит переночевать?
— 500 рублей. Утром возвращаться на службу. Буду в Балтийск переводиться в морскую пехоту или в ДШБ. Не по мне танкисты. Они танк к бою час готовят. Смотрю, как контрактники ленты набивают, спрашиваю, а кто вас учил? Никто, отвечают. Убьют их таких. А я три войны прошел.
Живу в казарме. У меня ротный в Новосибирске, Герой России, не хотел отпускать. Да и группа у нас была отличная. Всем хотели Героев дать. Мы в Чечне на засаду нарвались. Вышли все и только трое раненых. Но не дали. Не для нас Герои.
Подошел мой автобус.
— Мне надо ехать. Болеет собака, — почему-то оправдываюсь я. Извините. Вы спросите, вам помогут.
И только, сев в автобус, вспомнил: 11-й номер, «Батальная – Автошкола» — его автобус. Но было поздно. Стало досадно на себя.
Да, обычный, неприметный человек. Открытый человек. Тут у нас таких не встретишь – запад, однако. И какая-то неагрессивная спокойная внутренняя сила. Почему он со мной заговорил? Узнал своего?
Потом я осознал: мне ведь встретился редкий человек – человек войны и ПАТРИОТ! Опора страны. А я ему не помог! …
Но зато, я вижу: они есть в натуре!
… В нашей системе был парнишка на год выпустился раньше. Говно-говном. Морей не только не нюхал, но и не видел. Всю жизнь в Москве. Всю службу умело что-то начальству доставал и заносил хвосты. Его погоняло — Сява, стало нарицательным. Уж он-то десять кабинетных войн прошел!
Стал, ни хрена в военном деле не понимая, правда он капраз, а как же, на пенсионе каким-то военным экспертом. И ему, понятно, не стыдно, что эти дураки с ТВ его приглашают. Идиоты. Но, наверное, все, у него, кроме совести, в общем, есть.
Какие разные судьбы, как мы не можем отделить плевела от зерен, как беспощадны к собственным человеческим бриллиантам. Не выходит из головы эта встреча.
Какая кругом разная и беспощадная жизнь.
Ну, да, общество у нас социально справедливое и толерантное.
Но почему-то на каждом шагу неустройство, коррупция, бардак, массовый обман, ни правды, ни, упаси Бог, справедливости. Но зато – демократия.
Вот, парень лучшие силы и годы, жар молодости, надежды, когда особенно хочется жить, верить и любить, отдал войне, и что взамен. Койка в казарме и одиночество в старости?
Это справедливо и толерантно?
Помните у Высоцкого, наверное для особо одаренных и толерантных:
— А винтовку тебе,
А пустить тебя в бой…
Думаете Сява был бы там, где раздают винтовки?
Надеюсь, что, старшина благополучно доберется до ночлега. Удачи ему.
И надеюсь, что четвертой войны у него не будет.
Юра, поправь.Сява выпустился на год раньше.
В начале рассказа написано, что Это закончил на год раньше…