Делать бескорыстно благие дела никогда не возбраняется. Беда в том, что не все мы готовы к такому.
Одна из историй, рассказанная в кают-компании большого противолодочного корабля одним из прослуживших срок офицеров и пользовавшегося уважением всей офицерской кают-компании, была весьма интересна.
Во время вечернего чая лейтенанты широко раскрывали уши и слушали интересные рассказы уже послуживших офицеров. Среди офицеров это называлось военно-морской травлей. Но больше всего все любили слушать рассказы от капитана 3 ранга Михалыча. Уж очень хорошо он умел их преподносить. Один рассказ был фантастические и невероятнее других. Но офицеры, как бы соревновались между собой, в рассказе наиболее невероятных историй.
Об одной истории, услышанной автором, хочется поведать вам, мои дорогие и уважаемые читатели. Садитесь поудобнее и начинаем наш рассказ.
— Как говорил артист Леонов в кинокомедии «Полосатый рейс» — начал свой рассказ Михалыч — Хотите верьте, хотите не верьте, а дело было так.
На наш большой противолодочный корабли были после ремонта назначены сразу восемь лейтенантов. Конечно лейтенант – это младшее офицерское звание. Но флотская служба у лейтенантов не легка. Каждый начальник стремится внести свою струю в процесс воспитания лейтенантов и в конце концов их служба превращается в сущий ад.
Хорошо, если лейтенант холостой, а если женатый? Берега лейтенанты почти не видят. Перед каждым сходом их начальники находят тысячи проблем, чтобы не спустить лейтенанта на берег.
— А вас плафона нет в вентиляторной номер, к примеру 27.
— Как нет? Только стоял. Сам проверял.
Лейтенанту невдомек, что плафон снят после его обхода по приказанию командира боевой части одним из офицеров, дабы не пускать лейтенанта на сход.
— Пусть посидит с любимым личным составом и занимается воспитанием, пока мы проведаем своих жен или сходим поужинать в ресторан.
В отпуск лейтенанты едут под елочку. Или в начале года или в конце. В летние месяцы должны гулять в отпусках более уважаемые люди.
И так на наш БПК прибыл среди других лейтенантов служить лейтенант Васильев Славик командиром группы специальной связи в БЧ-4. Лейтенант как лейтенант, не хуже и не лучше других. Но его беда была в том, что в БЧ-4 было всего два офицера. И когда один на берегу, то второй должен быть обязательно на корабле. Естественно, что в борьбе с командиром БЧ-4 чаще на корабле (почти безвылазно) сидел лейтенант Васильев.
— Вот женитесь, приведете в порядок свои вентиляторные и заведования, тогда и будете ходить на берег – вздыхал притворно командир БЧ-4 и уходил на берег. А лейтенант Васильев шел воспитывать личный состав, искать плафоны для ветиляторной, пожарные стволы и шланги для заведований.
Старпом, замполит и командир видели это, но относились к такому воспитанию лейтенанта с пониманием.
— Как же мне жениться – спрашивал сам себя лейтенант Васильев – когда я не бываю на берегу совсем?
— В отпуске женитесь – ответил ему командир БЧ-4, когда лейтенант задал ему этот вопрос.
— А отпуск когда?
— Да хоть со второго января. Вот обеспечите встречу Нового года без замечаний в боевой части и езжайте – великодушно разрешил ему командир боевой части.
А где же изюминка рассказа спросите вы? А вот сейчас и будет.
Как и разрешил командир БЧ-4 лейтенант Васильев убыл в свое родное Бологое ровно 2 января в 23 часа пятьдесят пять минут, выполнив все предписания и распоряжения командира БЧ-4.
А распоряжения были самые сложные. Типа пойди туда, не знаю — куда, принеси то, не знаю — что, сделай так сам не знаю — как.
Все сделал лейтенант и ровно в 23 часа 50 минут все за что можно спрашивать его. И все документацию заполнил и все лекции написал к политзанятиям на весь месяц вперед, и плафоны и пожарные рожки, и шланги не удалось его снять – везде расставил своих старшин оберегать его имущество на заведованиях. И даже в заведуемых гальюнах и душах не было никакого дерьма. То ли не успели, то ли старшины всей душой переживая за своего лейтенанта, направляли всех желающих в другие гальюны и души. На боевых постах порядок, все журналы ведутся, как надо. По форме к подчиненным не придраться. Понятно, что хочет лейтенант в отпуск с корабля, вот и постарался.
— Езжайте Вячеслав Игоревич – растеряно сказал командир БЧ-4, протягивая лейтенанту отпускной – вижу, что стараетесь. Продолжайте службу в том же духе, но если прибудете с отпуска недельки на две пораньше – это не будет ошибкой. Это не приказание – это моя личная просьба.
Знал опытный командир БЧ-4, что такие приказания без веских причин отдавать нельзя. А просьбы можно и даже нужно. И так лейтенант на берегу будет целых две недели с лишним «балду бить».
— Есть прибыть недельки на две пораньше, согласно вашей просьбе.
— Во молодца, уважаю – и командир БЧ-4 пожал руку лейтенанту.
Лейтенант не помнил, как он добрался до Мурманска, а потом до аэропорта Мурмаши. Ветер свободы распирал ему душу, рвал ее пополам. Сколько красивых девушек, а он может делать все, что хочет. Внутренний карман шинели распирала пачка отпускных, выданных ему почему-то по три рубля.
— Извини лейтенант – сказал мичман финансист – других купюр нет.
Но лейтенант был доволен и этим деньгам.
— Домой к родителям, к бабе Дусе и к Наташеньке.
От воспоминаний о Наташеньке у не заныло в душе.
— Дождалась или нет? – мучал его вопрос.
Самолет прилетел в Пулково удивительно быстро. Сразу поехал на Московский вокзал покупать билет на поезд до Бологого.
Билет купил быстро, но ждать до поезда надо было долго. Часов пять.
— Сходить куда-нибудь что ли? – подумал лейтенант.
Для начала решил зайти в станционный гальюн и сделать все свои дела.
Гальюн на Московском вокзале располагался в подвале, рядом с камерами хранения.
Сдал свою сумку в камеру хранения и пошел в неспеша в гальюн.
Сделал свое дело и хотел уходить, как вдруг одна кабинка открылась и внутри показался испуганный матросик.
— Товарищ лейтенант. Товарищ лейтенант – позвал он тоненьким голосом.
Лейтенант удивился и подошел.
У матроса под глазом был здоровый фиолетовый фингал. Шапки, шинели, ремня не было совсем.
— Что случилось? – спросил тихо лейтенант.
— Меня напоили, избили и все украли – тихим голосом сказал матросик, вытирая с грязного лица здоровенные слезы.
Разжалобить лейтенанта было просто и ему тоже захотелось заплакать, тем более, что он уже поставил себя на место матроса.
— С какого флота – спросил он.
— С Северного – ответил хлюпая носом матрос.
— Я тоже с Северного – ответил лейтенант – а где служишь?
— В большом доме, в штабе флота писарем – тихо ответил матрос.
— И как тебе помочь?
— Мне бы до Москвы добраться. Там у меня отец служит в управлении кадров ВМФ. А мне даже отсюда не выйти сразу возьмет патруль. И прощай отпуск. И еще накажут — страшно.
— Это точно, что накажут – подтвердил лейтенант еще раз оглядев матроса.
Теперь он заметил, что вместо форменных ботинок у него на ногах протертые вьетнамки.
— У черт. Как же тебе помочь? Я тоже на Московском поезде еду до Бологого. Билет хоть есть?
— Был – заплакал матрос – вместе с военником украли.
— Что же ты так неосторожно? – поморщился лейтенант — как же так?
— Да подошли два парня. До поезда долго. Сказали, что с Путиловского завода. Предложили выпить с ними за флот. Разве я мог себе позволить не выпить за флот? Это же честь флота.
— И что дальше?
— Нашли подъезд. Я выпил первый и сразу отрубился. Пришел в себя – он тяжело вздохнул, а меня кто-то из воды поливает. Я думал, что они и хотел дать по морде. А он дал мне. Здоровый мужик. Вот смотрите, что получилось — показал он на глаз.
— И что украли?
— Все, даже ботинки. Документы, деньги, шинель, шапку, сумку в ней беска и много личных вещей — фотографии там, книжка Фенимора Купера, носки, трусы, щетка зубная. Все украли
— И, что мне с тобой делать? – спросил лейтенант.
Вроде дело и не его. Сам попал – сам и выпутывайся. Но с другой стороны матрос со своего родного Северного флота и попал в такую неприятную историю. Поймают мало не будет?
— А если бы я на его месте? — подумал лейтенант – а ведь тоже мог так влететь.
Вид у матроса был такой, что страшно смотреть.
— Значит так. Моряк! Слушай сюда. Я за своей сумкой в камеру хранения. Там у меня есть кое, что из гражданки. Попробую помочь тебе. Сначала оденем, чтобы ты мог выйти из гальюна.
— Я вам отплачу, если поможете – вдруг сказал матросик – честное слово.
Лейтенант поморщился:
— Не нужна мне твоя плата. Хорошо бы получилось всё, как я задумал.
Он дошел до камеры хранения, получил свою сумку, достал из чемодана джинсы «Левис». Жалко было. Всё же свои. Большая редкость была тогда. Но, что делать парня-то выручать надо. Как на флоте без выручки? Как там пели — если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так. Вспомнил Славик фильм по сценарию Конецкого — Путь к причалу и морской дружбе и сердце его защемило. И понял он, что не может бросить матросика просто так. Белые кроссовки, подаренные отцом на выпуск. Желтую офицерскую еще не ношенную рубаху, шерстяной шведский свитер.
Матросик быстро переоделся в принесённое Славиком добро. Когда он оделся, то перед лейтенантом стоял молодой и весьма симпатичный человек. Правда с бланшем под глазом.
— Для полного счастья тебе еще нужна куртка и шапка. Зима все же. Морозы.
— Да я так. Как-нибудь бегом — запротестовал было матрос.
Но Славик привык все делать до конца и хорошо. так приучили его родители, что на полдороге останавливаться нельзя. Всё надо делать до конца.
— Нет так не пойдет. Иди пока в зал ожидания и жди меня там. Теперь патруль тебя не задержит. Вот тебе пока моя сумка. Свои брюки и фланку сложи в этот пакет — протянул Славик матросу свой пакет, который вез матери — Возьмешь его с собой. Форму тебе батя потом купит в военторге в Москве?
Матросик молча кивнул головой.
— А вот военник и отпускной не знаю, как ты будешь? – вздохнул лейтенант.
Глаза матроса горели уже огоньками и не были безразличными и испугаными.
— Батя у меня классный, все сделает и вам отплатит хорошо.
Лейтенант поморщился:
— Знаешь, это все я делаю не для оплаты или еще чего. Вижу человек попал в беду, значит надо помочь. Тем более, что свой брат-североморец. Вот подумай, если мы не будем помогать друг другу, кто нам поможет?
Матрос вздохнул, улыбнулся и ответил:
— Вы один такой. Знаете, скольких до вас я просил, и все уходили, а некоторые даже обещали вызвать милицию и патруль.
— Ладно я побежал тебе за курткой и шапкой – усмехнулся лейтенант — А ты жди меня. Заодно куплю тебе билет на поезд. Кстати какой у тебя размер?
— Сорок восьмой четвертый рост бушлат, а 54 размер бески.
— Хорошо. Жди.
И лейтенант ушел.
Рассказчик внезапно умолк и оглядел офицеров. слушающих его внимательно.
— А дальше что? — зашумели офицеры.
— Дальше? Вестовой налей еще чайку и пару печенюшек сюда – показал он на пустую тарелку и протянул пустой стакан вестовому.
— Михалыч не тяни кота за причинное место – сказал один усатый капитан-лейтенант — интересно же.
— Погодь – почесал Михалыч висок – а может завтра продолжим? Чего уж там гнать коней? – и улыбнулся.
— Нет, Михалыч давай сегодня – категорично отреагировал старпом – а то я всю ночь спать не буду. Интересно же, чем все это закончилось.
Михалычу принесли еще стакан чаю. Многие офицеры тоже стали просить по второму стакану.
В обычные дни из кают-компании попив чай, все сразу уходили. А сегодня рассказ про лейтенанта заинтересовал почти всех.
— Михалыч откуда у тебя столько историй. Ты, что их собираешь? Пишешь? Может ты и про нас пасквили пишешь? – спросил замполит.
— Почему собираю, просто запоминаю. Память хорошая – начал оправдываться Михалыч, не ожидавший такой реакции замполита.
Старпом посмотрел на замполита тяжелым взглядом, в котором читалось – не мешай.
— Давай уж быстрее, а то точно вечерняя поверка скоро – сказал командир БЧ-5 и посмотрел на часы – вот у нас у механиков такие случаи просто невозможны, только у чистоплюев связстов.
— Это же Новый год, деды Морозы, Снегурочки и елки, а значит все возможно – пробурчал Михалыч, глядя на командира БЧ-5.
— У вас Новый год, а у нас работа без конца и начала – ответил командир БЧ-5. Но Снегурочки — это хорошо!
— Ты еще Дюймовочку вспомни. Всем сразу веселее станет – проворчал замполит.
— Хорошо. Слушайте дальше – усмехнулся Михалыч – пошел лейтенант на Невский, а сам думает, а что если это развод и никакой это не матрос. Тиснет мою сумку и бывай, как звали. Хорошо, что документы и деньги с собой. Да вот беда в сумке подарки отцу, матери, младшей сестре, бабе Нюре и Наташеньке купил по случаю в Мурмашах польские духи «Быть может».
Куртку матросу не стал долго выбирать. Взял самую дешевую. Простая, но надежная. Серого цвета и с капюшоном. Аляска вроде называется. Шерстяную шапку купил – гребешок синебелую. Сложила продавщица ему в пакет и побежал он снова на вокзал. Бежит, а самого мысль мучает – а вдруг матрос, никакой не матрос. Ушел и все спёр.
— Теперь за билетом надо — вспомнил он — Хорошо, что на поезд не надо документы показывать, но если спросят, то покажу свои – решил лейтенант.
Прежде, чем покупать билеты он все же заглянул в зал ожидания и увидел матросика, сидящего в центре зала, и сразу успокоился. На душе стало легче.
— Нормально всё, а я так нехорошо про него подумал — подумал лейтенант и побежал покупать билеты матросику до Москвы.
— Вы рублями, а не трешками, не могли принести? Где вы такую мелочь берете? – спросила его строгая кассирша.
— Мог бы и более мелкими, но так выдали отпускные – ответил лейтенант, улыбнулся и забрал выписанный билет.
Кассирша тоже улыбнулась симпатичному лейтенанту. Она была совсем не злая, просто ей хотелось обратить на себя внимание. А он злюка взял и убежал.
В зале лейтенант вручил матросу куртку и шапочку и тот совсем преобразился.
— Шарф бы еще надо купить – досадливо заметил лейтенант.
— Шарф? Да не надо. Я так – ответил матрос – я и так шарф не ношу.
— А в Москве говорят, что сейчас очень холодно – заметил лейтенант.
Матросик рассмеялся:
— Там папа на машине встретит. И мама тоже.
— Вот, что до нашего поезда время еще есть. Предлагаю зайти a парикмахерскую и попросить замазать твой бланш. Светит страшно. А то, все на тебя внимание обращают.
— Что, вы сказали замазать?
— Фингал твой. А потом зайти в ресторан и поужинаем. Голодный наверно?
Матросик кивнул головой и потом как-то отстраненно сказал:
— У меня денег нет на парикмахерскую и ресторан.
— Угощаю – засмеялся лейтенант и они вместе пошли в парикмахерскую.
В парикмахерской чем-то замазали и фингала стало почти не видно.
В ресторане матрос попросил лейтенанта записать фамилию и корабль, чтобы потом вернуть вещи.
Лейтенант засмеялся и записал на листочке. Если честно он совсем не ждал, что джинсы, кроссовки, свитер вернуться к нему когда-нибудь назад.
Потом с переговорного пункта позвонили отцу матросика и тот обещал встретить на вокзале, после того как матросик объяснил ему ситуацию.
— Вот тебе шестьдесят рублей. — протянул Славик деньги матросу — На всякий случай. Только прошу больше ни с кем ни пей ни за Северный флот, ни за Балтийский.
Лейтенант ехал в купейном вагоне, а матрос в плацкартном. Расставаясь на платформе они обнялись, попрощались, улыбнулись друг другу и каждый пошел в свой вагон.
Лейтенант вышел в своём Бологом, встречали его. А матросик поехал дальше. Если честно, то он о матросике забыл и думать. Дом родной, отец, мать, сестренка, баба Нюра и Наташа. Две недели пролетели как один день. И без этих проблем было много дел. А главное дело – Наташа. Это же море чувств.
Как просил командир БЧ-4 лейтенант вернулся на две недели раньше.
— Лейтенант Васильев из очередного отпуска прибыл – доложил он командиру БЧ-4.
— А зачем так рано приехал? – равнодушным голосом спросил командир БЧ-4 — у тебя же ещё две недели осталось?
— Так вы ж просили – ответил озадаченный лейтенант.
— Я? Просил? – спросил, как бы удивленный командир БЧ-4 – вы что-то перепутали лейтенант. Разве я мог вас об этом просить? Я никогда не прошу, а если надо я приказываю. А я Вам ничего такого не приказывал. Ну раз уж приехали, то завтра политзанятия с матросами. Вот вам «Коммунист Вооруженных Сил». Там есть тема занятия. Готовьтесь.
Потом к лейтенанту в каюту зашел помощник командира и сказал, что тот заступает вахтенным офицером к трапу, потому, как кто-то заболел.
Внезапно в кают-компании прозвучала команда:
— Команде приготовиться к построению на вечернюю проверку. Построение на верхней палубе – раздалась команда по корабельной трансляции.
Служба началась.
Михалыч прервался.
— Придется развязки до завтра ждать – сожалеюще сказал старпом – а может ты после поверки зайдешь ко мне в каюту и дорасскажешь нам двоим Замом?
Зам заулыбался, а остальные офицеры сразу запротестовали.
— Нет, всем так всем завтра, а то нехорошо получается – высказал общее мнение один из капитан-лейтенантов с большими усами.
И старпом с сожалением с ним согласился.
На следующий день в кают-компании собрались на вечерний чай все офицеры без всяких приглашений.
— В чем суть рассказа-то – горячился капитан лейтенант с большими усами – непонятно, что здесь такого необычного. Михалыч не тяни – рассказывай.
Михалыч посидел немного, выждал паузу. Капнул в чай кислятины, выдаваемой врачами и называвшийся офицерами «антистоин» и усмехнувшись продолжил:
— Кстати все вещи лейтенанту привезли недели через две в большом пакете. Постиранные, почищенные, как новые. Солидный такой старший мичман приехал со штаба флота на черной «Волге» прямо на причал заехал и вызвал лейтенанта. Отдал пакет с вещами, а потом достает конверт с деньгами и протягивает лейтенанту. Тот посмотрел — говорит много здесь, а старший мичман – ничего не знаю, приказали передать и все. Сел в свою «Волгу» и уехал. А лейтенант пожал плечами и пошел довольный на корабль с вещами. Хорошо все же верить людям и помогать.
А дальше начались новогодние чудеса.
Все офицеры напряглись сразу.
— Не под Новый год, а летом, когда присваивают очередные воинские звания. Сами знаете, что на надводных кораблях старлеев присваивают через два года беспорочной службы, каплеев потом через три, а каптри аж через четыре. Так было раньше. Лейтенанту нашему ждать еще бы год по всем срокам. А тут вдруг с флота приходит приказ о присвоении ему очередного звания на год раньше с другими, которые пришли на год раньше его на корабль. Сами знаете, что досрочно, если звание присваивают, то документы ходят так долго, что порой получается позже, чем было бы в срок. А тут присвоили на целый год раньше. И самое интересное, что никто не представлял лейтенанта.
Все недоверчиво смотрят на Михалыча, а он загадочно ухмыляется.
— Вот так компот. Интересно как это? – спросил старпом Михалыча.
Вот и их старпом не знает, как. Собрались в каюте командира командир, старпом, замполит, командир БЧ-4.
— Ты представление своему лейтенанту посылал? – спросил мрачно командир, глядя на командира БЧ-4 – как оно проскочило мимо меня? Подписываю некоторые документы не глядя. Но нельзя же так меня подставлять.
— Да разве я мог? Разве мог бы так вас подставить и главное зачем? Ради чего? Ради лейтенанта? – вскипел командир БЧ-4 – он служит-то всего год. Зачем мне на него посылать представление?
— Может писаря, чего вам подсунули на подпись? А вы не глядя подмахнули – высказал предложение замполит.
— Нет, не мог я сделать такое. Хотя кто его знает? Документов всяких много подписываю – засомневался командир — но всегда стараюсь смотреть.
— Что делать-то будем? – спросил замполит – опротестуем? Доложим по команде?
— Ты что? Сами себя высечем на глазах у всей эскадры? Мол не мы подписывали, не посылали? А нам вдруг покажут представление с нашими подписями? – скривил лицо командир.
Он представил гнев командира бригады, командира эскадры или хуже того командующего флотом.
— Так и с должности снять могут – подумал он.
— А может у лейтенанта «мохнатая лапа» в штабе флота? – предположил старпом.
— Хорошо, что не «ухо» – съязвил замполит.
— Какое ухо? – удивился командир.
— «Мохнатое ухо» – пояснил замполит – так у нас особняков, вернее представителей особенного отдела называют.
— Этого нам только не хватало на корабле? – помрачнел командир.
— Я имею ввиду, может у лейтенанта «лапа» в кадрах сидит – пояснил старпом свою реплику – мы готовы сориться с кадрами?
— Не знаю, как вы, а я не готов ссориться с кадрами. Весьма обидчивые люди там сидят. Не успеешь оглянуться, как окажешься в какой-нибудь Лумбловке, на краю земного шара, начальником склада поломанных шестеренок. А вы не хотите такой исход?
Все дружно замотали головами, представляя себе эту Лумбовку, куда и пароход ходит раз в месяц.
— Принимаю такое решение — сказал командир обведя всех глазами и тяжело вздохнув — Присвоили очередное воинское звание лейтенанту – пусть будет старлеем – опять вздохнул он и подняв верх указательный палец сказал – там наверху знают кому и за что присваивать. Тысячу раз перепроверят, прежде, чем допустить. Все, на этом разговоры заканчиваем, а лейтенанта, вернее старшего лейтенанта, на всякий случай спровадим на новостройку, при случае. Береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет! Подальше от таких мутных и непонятных лейтенантов. Готовьте погоны – буду вручать.
— Кто бы мне так нежданно, кто бы капдва присвоил? – произнес мечтательно старпом.
— Не юродствуй старпом – успокоил старпома командир – очередные звания надо не выслуживать, а заслуживать. Вот лейтенант видимо заслужил. Если не праведно – пусть исправляют и отвечают те, кто присвоил. А я согласен с приказом командующего. Хороший лейтенант. Командующий флотом не мог ошибиться.
И все с ним молча согласились.
Вся кают-компания аж выдохнула, слушая Михалыча.
— А дальше что?
— Что, что – как бы рассердился Михалыч – стал лейтенант старлеем. Сам не понимает за что и как. А тут на новостройку назначили и пришло время ехать в Ленинград. И его назначили командиром БЧ-4 на БПК первого ранга. Лейтенанта не в жисть не назначили бы, а старлея назначили без проблем. Тем более, что характеристику с корабля дали самую красивую, что хоть прямо в Кремль назначай.
— А дальше? – начал крутить свои усы нервничая усатый капитан-лейтенант.
— А дальше больше – усмехнувшись продолжил Михалыч – пришел новый корабль в Североморск. Год прошел. Очередные присвоения званий подходят и приходит командиру БЧ-4 этого корабля внезапно на два года раньше срока звание каплея.
— Не может быть – выдохнул командир БЧ-5 и такого прохиндея не выявили?
— Там тоже собрали совещание ограниченных лиц и решили на всякий случай сор из избы не выносить. Никто не хочет под карающую руку комфлота попасть.
— Так почему же мы честно служим, а прохиндеи звания получают? – разбушевался зам.
— Не прохиндей он, а нормальный офицер. Служил неплохо, получше других. В штабе уже стали подумывать о назначении его на должность флагманского связиста бригады. А тут как-то приезжает на причал к кораблю опять черная штабная «Волга» и выходит из нее тот бывший матросик из Ленинграда. Только он уже не матрос, а аж целый мичман и просит вызвать на причал капитан-лейтенанта Васильева. Вызвали. Выходит, на причал с корабля недоумевающий наш каплей, и видит вместо того напуганного матросика солидного мичмана с целой колодкой наград. Не надо мне вам говорить, что кадровые имеют наград за свои труды, аж до коленок.
Все дружно закивали, что так и есть.
— Вячеслав Игоревич – говорит мичман – я вам очень благодарен за тот случай. Надеюсь, что вы не в обиде за меня.
— Так это все вы? – покраснел каплей.
— Чем смог отплатил за вашу доброту. Почему не помочь в службе хорошему человеку, тем более, что такая возможность есть.
— Я же не просил Вас об этом.
— Считайте подарок деда Мороза на Новый год. И потом быть неблагодарным за хорошие поступки не хорошо — солидно ответил мичман.
И каплей с ним согласился.
— Там мне денег передали больше, чем я потратил — сказа каплей, доставая из кармана деньги.
— То, что вы сделали тогда для меня, вообще неоценимо. Извините третьего ранга я не присваиваю на флоте, но я вам говорил, что папа у меня служит в управлении кадров ВМФ, так что с третьего ранга все будет нормально.
— Да не надо. Я сам хочу служить.
А мичман усмехнувшись в свои тоненькие усики пожал руку, сел в «Волгу» и укатил.
— Фамилия, как ваша – кричал каплей пытаясь нагнать «Волгу».
Так он тогда и не удосужился тогда узнать фамилию у того матроса.
— А зачем вам? – услышал он далекий ответ.
Знал он только, что звали того матросика Сергей и все.
— Назначили нашего каплея флагсвязистом, а через год ему приходит звание каптри аж на три года раньше срока и предложение поступить в академию.
— Так это …… этот? – спросил внезапно догадавшись о ком идет речь командир БЧ-4 — Так это было на самом деле? А я думал, то побасенки. Но уж больно гладко у него служба. Выпустился позже меня, а уже кап три.
— Да я, только фамилию и имя я изменил для красоты рассказа. Знаете о ком речь?
У всех офицеров горели глаза.
— А я думал, что это очередные сказки про него. Хотя он училище позже меня на два года закончил, а уже каптри. На надводных кораблях такое просто невозможно – проговорил задумавшись командир БЧ-4.
— Не может быть такого – вдруг сказал замполит задумавшись – партийные органы не пропустили бы такого прохиндейства.
— А я, что сказал? – засмеялся Михалыч – хотите верьте, хотите нет. И потом так, как хорошие дела делать никогда не возбраняется, я изменил фамилию и имя. Но начальником связи ВМФ и адмиралом с такой помощью, он имеет все шансы стать.
— Команде приготовиться к построению на вечернюю проверку. Построение на верхней палубе – раздалась команда по корабельной трансляции.
Офицеры стали вставать и выходить из кают-компании.
— А я бы хотел встретить такого матросика и помочь ему – сказал один лейтенант другому.
— Такие случаи один на тысячу лет встречаются и тот уже израсходован – ответил второй.
— А вот, что я вам скажу молодые – сказал Михалыч, выходивший за ними – хорошие дела делать никогда и никогда не возбраняется, даже если за них тебе ничего не будет. Но бывает, что хорошие дела идут и во вред совершившему их. Но об этом расскажу следующий раз.
Замечательный рассказ! Очень понравился! Благодарю!