Кают-компания. Были и байки плавсостава. Дезертир

— Команде пить чай – раздалась команда по корабельной трансляции.

Вечерний чай в кают-компании офицеров начался. Часть офицеров была в столовых команды обеспечивала и контролировала прием вечернего чая матросами, остальные весело переговариваясь занимали свои места за длинным столом.

Вестовые матросы в белых брюках и белых форменках навыпуск разносили стаканы в красивых подстаканниках с вечерним чаям, а желающим офицерам и рисовую или манную кашу. На отдельно стоящий столик летчику и штурману вертолета принесли тарелку с вареной куриной ножкой и пюре. Разные пайки снабжения офицеров плавсостава и летного состава.

Замполит закинул ногу на ноге, улыбнулся и посмотрел на старпома и спросил:

— Мы что сегодня уйдем без истории от Михалыча? Чего-то наш Михалыч не изъявляет инициативы.

Старпом посмотрел на Михалыча пьющего чай и оживленно беседующим с механиком с длинными усами.

— Михалыч, а история? – спросил старпом.

Михалыч замялся, посмотрел на других офицеров. Все выжидающе смотрели на него. Даже летчик и штурман вертолета перестали есть свою куриную ногу и выжидающе смотрели на Михалыча.

— Я что? Вам штатный рассказыватель историй? – внезапно завелся он – прошлый раз рассказал про названия кораблей и замполит, вернее виноват Борис Борисыч предложил мне в партию вступить. А расскажу чего-нибудь, что не понравиться особисту и за белые руки выведут из-за стола.

Особист (представитель особого отдела КГБ СССР), сидевший, как и летчики за маленьким столиком в одиночестве задумчиво посмотрел на Михалыча:

— Рассказывай я закрыл уши.

— Ага уши закрыл, а магнитофон включил – не унимался Михалыч – я тут у вас по минному полю хожу каждый день. Не то рассказал — замполит привлечет, а что-то не так с политической точки зрения — особист, а если не понравится история, то старпом накажет. Вот вам и рассказывай.

— Михалыч – улыбнулся старпом – ну что ты ваньку валяешь и цену себе набиваешь? Рассказывай, а со следующей недели очередь замполита подходит. Сегодня пятница – остались суббота и воскресенье.

— Ты что? — возмутился замполит какие истории еще я буду рассказывать.

— Ну простые, жизненные. Никто же тебя не заставляет роман в трех книгах рассказывать. Все по очереди будем рассказывать. Ты, что лучше других будешь?

— Хорошо – согласился замполит – если все будут, то и что-нибудь расскажу.

Все офицеры настороженно молчали и понимали, что если наступает очередь замполита, то до них очередь обязательно дойдет. Но сегодня очень хотелось послушать Михалыча – уж больно интересно он рассказывал разные истории.

— Ладно, посмотрим, что будет в понедельник – согласился Михалыч и отхлебнув чая начал свой рассказ – сегодня я вам расскажу о судьбе одного дезертира.

— Ты, что Михалыч окстись – вдруг возмутился замполит – разве бывают дезертиры в нашем социалистическом военном флоте?

Старпом усмехнулся и выдал:

— Стояли мы как-то на рейдовых сборах на мысе Маргопуло. Это рядом с Севастополем. Утром отрабатывали маневрирование, а ночь становились на якоря, согласно диспозиции командующего флота. Как-то получилось, что мористее всех встали на якоря две подводные лодки. Так вот ночью с одной из них на спасательных жилетах уплыли два матроса-дезертира.

— Да куда ж они сбегут? Кругом же Советская власть. Из Крыма выехать не успеют, как их схватят – спросил замполит – не в Болгарию же они плыть собрались.

— Куда собрались не знаю. Может и в Болгарию, но поплыли они на спасательных жилетах ночью почему-то к берегу. А корабли дивизии отрабатывали этой ночью отражение атаки диверсантов. Так вот этих «плавунов» на одном эсминце и приняли за диверсантов с острова Майского. Знали, что командование флота любит проверять бдительность кораблей. Ночью обнаружил плывущих молодой матросик вахтенный Дурдыбеков, помня инструктаж командиров, со всей дури влупил по ним из автомата, а после этого стал звать на помощь начальников. Набежали, а у Дурдыбекова уже пустой магазин. Всю обойму высадил, вторую хотел подсоединять, потому как сам испугался, так как его инструктировали, что если диверсанты доберутся до корабля, то могут и его убить и других матросов. Говорит диверсанты плывут.

— Попал? – спросил тихим голосом старпома замполит.

Старпом тяжело вздохнул:

— Попал и одного сразу насмерть. Хорошо, что с жилетом был и остался плавать. А второго ранил в руку и в голову. Спустили баркас, подняли тело одного и раненого второго. Потом по флоту приказ был. Командира лодки сняли. Две линии кораблей они проплыли незаметно – там всех наказали. А Дурдыбекову дали 10 суток отпуска с выездом в родной Казахстан.

— Нехорошая история – сказал задумчиво замполит.

— Было, было такое – подтвердил особист – с Западной Украины хлопцы, как их называют на Украине рогули. Куда плыть собрались сами не смогли толком доложить. Второй потом тоже умер.

— Нехорошая и грустная история, но поучительная – сказал механический каплей с длинными усами.

— Это ты хотел рассказать Михалыч? – спросил старпом.

— Нет моя история немного другая и конец ее без дикого кровопускания.

— Старпом ты что все время влезаешь и мешаешь Михалычу рассказать – возмутился замполит – замолкни и пей чай, а то скоро на построение. Ты с антистоинчиком или как?

— Или как – спокойно ответил старпом – Михалыч рассказывай свою историю.

Михалыч оглядел всех, увидел ждущие и смотрящие на него глаза и начал свой рассказ:

— В 1973 году БПК «Уверенный» зашел в египетский пор Александрию. Для тех, кто не знает, там шла война с Израилем Египта и Сирии. Цель захода была деловой визит. БПК должен был получить все запасы продовольствия, топлива и боеприпасов и уйти к берегам Сирии, чтобы если из Москвы будет получен приказ, вступить в военные действия с 6-ым американским флотом и флотом Израиля.

— Да там была заваруха — подтвердил замполит – они утопили наш «Академик Мечников», а мы хлопнули их эсминец «Эйлат».

— Мы хлопнули? — удивился лейтенант минер.

— Ну мы не все ли равно кто хлопнул, главное, что сказали, что это сделали египтяне — — усмехнулся замполит.

— Все правильно – продолжил Михалыч – поставили БПК в заводе у самой дальней стенки. Погрузка идет, все нормально. Но на корабль прибыл военно-морской атташе из диппредставительства. И командир задает ему каверзный вопрос – а можно ли экипаж немного спустить на берег, хотя бы по пятеркам. Задумался капитан 2 ранга, а потом сказал, что согласует это вопрос с консулом СССР. Да мы в морях уже седьмой месяц – просил жалобно командир – надо же матросам хоть по берегу немного походить, неизвестно, когда вернемся.

— Сход во время войны – хмыкнул замполит.

— И не только сходы, но и отпуска бывали даже во время войны – вступил в разговор старпом.

— Ладно. Будет вам врать – махнул рукой замполит.

— Так вот к вечеру прибывает на корабль этот атташе – продолжил Михалыч – и говорит, что консул договорился с египетскими властями. Конечно во дворец султана Фаруха, форт Кайт-Бей – это бывший Форосский маяк, скальные гробницы Ануши, греко-римский музей — вас никто не повезет, но на два часа сходить в город можно и что-то купить для родных и близких. Самое толковое место здесь Сирийский рынок, он здесь рядом, где можно, что-то дешевое приобрести и там рядом статую Измаил-бея посмотреть. Но не больше десяти пятерок под руководством наиболее грамотных офицеров — коммунистов и матросов прошу отобрать самых, самых надежных и не более, чем на два часа. Командир вздохнул тяжело и пообещал, что все сделают, как приказано.

— Правильно. Заботливый командир – вздохнул старпом – о матросах заботиться.

— И атташе оставил офицерам изучать список, что можно делать в Египте, а что нельзя, куда можно ходить, а куда не рекомендуется и обещал привести деньги для покупок товаров в городе.

— И интересно, что там было в этом списке? – спросил замполит.

— Во-первых просят не спускать на берег евреев, если они есть на корабле, чтобы не было эксцессов, все же война идет, ходить только по пять человек, портфели и сумки не брать, но все же помнить, что городские мальчишки могут вырвать из рук, все, что вы там несете, не ходить в европейские кварталы города, не фотографироваться с египтянами и особенно с египтянками, не фотографировать военные объекты – корабли, зенитные батареи, если возникает скандал немедленно вызвать полицейского и на всякий случай телефоны консульства СССР.

— Надо было с матросами провести политинформацию по Египту, коротко рассказать, что это за страна, какие обычаи, какие особенности. и по роспись что можно а что нельзя делать.

— Почему обязательно под роспись — удивился лейтенант-связист.

— Да потому — наставительно сказал замполит — без росписи если что случиться виноват ты, а с росписью извините — виноват он сам, если не выполнил за что расписался.

— Все это сделали — сказал Михалыч – как отбирали людей к сходу на берег, можете себе представить. И офицеров, и мичманов, и старшин, и матросов. И росписи с каждого собрали. В каждой пятерке был помимо офицера мичман, толковый старшина, комсорг и обязательно все члены ВЛКСМ.

— Толково – заметил замполит — а евреи были на корабле?

— Да. Помощник командира по снабжению Груберман Миша и матрос из Киева Королевский Аркадий. Им запретили на всякий случай даже выходить на верхнюю палубу.

— С одной стороны неправильно наверно — они же такие же советские люди, а с другой стороны не дай Господь какой дурачок стрельнет – порассуждал сам с собой старпом – и что?

— Ушли десять пятерок самых отборных и самых лучших матросов, с самыми проверенными офицерами – сказал Михеич – ушли в два часа, к четырем должны были вернуться. Сходить до Сирийского рынка и почти сразу назад. Всех проинструктировали. К четырем часам все пятерки вернулись назад.

— Так в чем соль вашего рассказа – возмутился замполит.

— Хм – хмыкнул Михалыч – соль в том, что в одной из десяти пятерок не вернулся один матрос.

— Вот негодяй сбежать за границей. Офицера наказали? – возмутился замполит – вот товарищи офицеры слушайте. Каждый рассказ Михалыча – это школа для вас, что можно делать, а что нельзя, что хорошо, а что плохо. Мотайте себе на ус.

Остальные офицеры молчали и сидели тихо, во-первых, потому что не хотели сбить с толку Михалыча, а во-вторых не хотели лишний раз выскакивать, можно и получить ненарроком. Даже усатый механический капитан-лейтенант задумчиво крутил свои усы и чему-то усмехался.

— Потерял матроса парторг корабля – сказал Михалыч.

— Это вы специально Михеич против политработников ведете агитацию? – возмутился замполит.

— Что вы? Просто так было на самом деле.

— И как он его потерял?

— На сирийском рынке народа много. Ранняя осень. Со всех сторон пристают продавцы и растаскивают в сторону, показывая свои товары. Знают, что у русских есть деньги.

— А что за матрос? Западный украинец? – вдруг спросил старпом.

— Нет – ответил задумавшись ответил Михалыч – литовец, Германавичус с РТС. Хороший матрос, комсомолец, подал документы в кандидаты в члены КПСС. Вообще прибалты хорошо служат, как правило.

— Да это так – подтвердил старпом – после этого прибалтов стали списывать с кораблей боевой службы на берег.

— Нет – покачал головой Михалыч – это был 1973 год, а списывали прибалтов на берег и не плавающие корабли в 1977 году.

— Да. Точно было – согласился старпом.

На корабле ЧП. Матрос не вернулся с берега. Парторг ничего объяснить не может. Отсутствие матроса Германавичуса он обнаружил только на корабле. Даже представить себе не мог, что кто-то может сбежать. Паника, вызвали атташе. Тот понятно руками разводит. Говорит, что надо выяснить его украли или сам сбежал. Замполит говорит, что сбежать не мог. Почти кандидат в члены партии, отличный матрос, отличник боевой и политической подготовки, специалист второго класса, спортсмен. Атташе говорит, что могли и украсть. Тут один матросок бывший с ними в пятерке, сказал, что слышал, как Германавичус спрашивал у одного из египтян на английском языке, где находиться в Александрии американское посольство. И тот ему что-то показывал. Матроса отругали, что сразу не доложил. Атташе, особист и начальник РТС поехали в полицию, в американское консульство. На корабле понятно, что перполох, идет опрос его друзей из РТС. Ничего плохого выяснить про него не удалось. Вернулись атташе, особист, начальник РТС. Атташе сказал, что полиция занимается поисками матроса, в американском консульстве его нет.

— А где же он? Не сквозь землю же провалился? – спросил лейтенант минер.

— Нет не сквозь землю – сказал Михалыч допивая свой чай – атташе сказал, что на юге Египта живет какой-то народ у которых матриархат, то есть жена старшая в семье, и она может иметь несколько мужей.

— Так они же мусульмане – удивился замполит – как же так?

— Атташе разъяснил, что верований здесь много всяких. Есть и такие. Так вот где живут эти люди есть соляные копи. И им нужны рабы для добычи соли. Больше трех лет там не живут. Вот они и покупают рабов. Возможно говорит, что ваш Германавичус попал к ним. Там целые сети раскинуты охотников на людей. Дорого люди стоят, тем более физически сильные.

— Первый раз такое слышу — фыркнул замполит.

Старпом почесал подбородок и задумчиво сказал:

— Какой только дряни не встречается на нашей земле. И что потеряли матроса? – спросил он Михалыча.

— В том и дело, что нет. Утром должны были сниматься и уходить, а ночью Германавичус сам вернулся на корабль. Избитый, грязный, босиком и говорит, что сидел в какой-то яме с пятью египтянами. А ночью им всем один египтянин помог сбежать. Кинул веревку в яму и все выбрались и сбежали. Германавичус сказал, что еле нашел БПК. Боялся что уйдет.

— И что сделали с Германавичусом.

— Я не знаю – развел руками Михалыч. – знаю, что на первом же корабле его отправили в Союз.

— Посадили вашего Германавичуса – вдруг сказал молчавший до сих пор особист – три года дали.

— А командир, атташе, замполит, начальник РТС? – спросил вдруг начальник РТС.

— Каждом выдали по серьге. Кого-то с должности сняли, кому-то звания не присвоили, кого-то в академию и на классы не отпустили.

— А парторга как наказали? – вдруг спросил командир БЧ-4, сидевший рядом с Михалычем.

— А при чем здесь парторг товарищи офицеры – возмутился замполит — начальник РТС дал парторгу заведомого негодяя и предателя. Вот он и заслуживает наказания. А этот Германавичус и так бы сбежал хоть от парторга, хоть от начальника РТС. Ладно старпом командуй на построение – сказал замполит, не желавший отвечать на скользкие вопросы офицеров.

И офицеры дружно пошли на выход готовиться к построению. По пути они шумно обсуждали историю рассказанную Михалычем.