Вернувшийся на корабль Кузьмин был вне себя.
— Пойдём в каюту – коротко бросил он Киму и пошёл в каюту.
Ким пожал тихо руку, прильнувшей к нему Сю Инь, и пошёл за ним.
В каюте Кузьмин бросил фуражку, что было сил в глубину койки. Ким зашёл в каюту, сел в предложенное кресло и посмотрел на Кузьмина.
— Спирт будешь? – внезапно спросил Кузьмин Кима и открыв секретер вытащил тёмно-зелёную бутылку, стоявшую в углу.
Ким знал, что там ещё со времён подготовки корабля стояла бутылка спирта.
— Что случилось? — спросил он у друга, пока тот наливал себе треть стакана.
— Будешь или нет? – спросил тот ещё раз.
— Чего средь бела дня я буду пить спирт? – спросил Ким Кузьмина.
— Мой юный корейский друг – сказал Кузьмин, выпив спирт.
Раньше за все время боевой службы Кузьмин себе не позволял такого, и Ким был страшно обескуражен. Пить в такой обстановке, когда с часа на час может напасть враг и уничтожить их всех. Ким не понимал этого и вопросительно смотрел на Кузьмина, ожидая пояснений.
Кузьмин стал наливать себе ещё. Но Ким положил сверху руку на стакан.
— Сначала поясни – попросил он, гладя на друга.
Кузьмин до этого мерявший каюту широкими шагами сел в кресло, усмехнулся и ответил:
— Представляешь, что мне предложили. Затопить «Туман».
— Это, как и зачем? – удивился услышанному Ким.
Кузьмин опять встал, прошёлся по каюте, посмотрел на стакан с которого Ким убрал руку, но пить не стал.
— Ёлочки зелёные – почал головой он – представляешь друг? Нашему комбригу не нравится, что мы приведём в Россию именно этот корабль. Командующий флотом просил затопить его здесь или продать. Понимаешь у кого-то в России могут полететь звёзды и погоны, если мы приведём его назад.
— Не понял. Владивосток же утвердил, что корабль находится в штате кораблей России. Тебя утвердил командиром, меня помощником. Или всё не так?
Кузьмин мотнул головой тоскливо посмотрел на стакан:
— Понимаешь. Там утвердили, но если мы приведём его назад, то начнётся расследование и может всплыть много ещё такого, что кому-то в штабе флота или главном штабе ВМФ может не понравится. Начнётся расследование. Аи так нет корабля и нет проблемы.
— А ты что сказал?
— Я им сказал всё, что думаю о них, о командующем флота и их предложении.
— Ну другого от тебя я и не ожидал — ответил Ким и почувствовал. что ему хочется выпить самому.
— А Матвеев, что?
Кузьмин подошёл к приоткрытому иллюминатору:
— А что Матвеев. Он поддержал меня.
— А Левашевский?
— Промолчал.
— Что будем делать командир? Матросы нас не поймут. Шпагин Петропалыч уже наверняка строчит своим оперу. Это же боевой корабль, а не хухры-мухры. Как мы его можем уничтожить или отдать опять пиратам?
— Ай – махнул рукой Кузьмин – к Петропалычу прибыл его начальник, аж цельный капитан 2 ранга из их управы. И он, когда Петропалыч хотел сказать своё мнение, грубо посадил его и сказал, что всё в их особенной управе решено и делать, так как прикажут командиры.
— Одуреть и не жить – ответил Ким и одним залпом выпил спирт, стоявший на столике перед ним.
— Эй Ким ты творишь? Что забыл, что тебе пить нельзя? – вдруг разволновался Кузьмин – у вас же корейцев там гена какого-то внутри не хватает. Сейчас захмелеешь и как всегда уснёшь.
— А ты знаешь Лёха, а мне захотелось вдруг напиться от таких известий. Мы своими руками должны убить или продать свой же корабль, который взяли в бою, которому мы все обязаны победе над пиратами?
— Ладно, хватит, пожалуй, друг Саня – сказал Кузьмин и опять убрал бутылку в секретер – давай думать, что делать? Может, ну его всё, ночью снимемся по-тихому и пойдём домой?
— Дезертируем?
— Нет. Спасём корабль и свою честь.
— Нет, это невыход – покачал головой Ким – давай сходим на «Стерегущий» к Матвееву и посоветуемся с ним. Должен же быть хоть какой-то выход?
— Мы на рейде. Вдвоём не получится.
Раздался стук и в каюту заглянул Полищук:
— Привет командир. Чего такие все мрачные?
Кузьмин вкратце его ознакомил с предложением комбрига.
Полищук присвистнул:
— Интересно девки пляшут, по четыре сразу в ряд – покачал он головой – что делать будем.
— Корабль я им не отдам – твёрдо ответил Кузьмин – я командир. Мне отвечать. Это боевой корабль с флагом, оружием и экипажем. Хотят его топить – пусть списывают официально приказом, как минимум главкома.
— Ты что воевать будешь с начальством?
— Буду — твёрдо ответил Кузьмин и на его глазах показались слёзы.
Ким покачал головой.
Севший на диван Полищук видимо решил перевести разговор на другую тему:
— Алексей Сергеевич, а по мою душу там кто-нибудь прибыл?
Кузьмин внезапно улыбнулся и ответил:
— К тебе прибыл аж целый капитан 3 ранга и с ним ещё три человека из вашей системы. Один офицер и два мичмана и вас приказано передислоцировать на «Стерегущий». Ещё прибыли и морпехи человек десять с капитаном во главе. Их тоже собирают на «Стерегущем». Тебя вызывают на «Страшный».
— Понятно – протянул Полищук – зам командира нашего отряда прибыл лично. Товарищ капитан 3 ранга Пустовойтов.
— Вот и тебе надо идти на «Страшный» к нему и ещё тебя комбриг хотел видеть. Туда же вызывают Устюжанина. Матвеев его отправит. Да, забыл сказать – Кузьмин взъерошил рукой волосы и посмотрел на Кима – прибыли на «Стерегущий» новые командиры БЧ-1 и БЧ-4 и с ним матросы и старшины вместо погибших. Мы с тобой Саня вообще остаёмся не у дел.
— Поборемся за свой корабль, а там посмотрим. Пойдём в десант к Полищуку. Наших спасать же ещё надо? Или передумали? А что нам ещё делать? Возьмём своих матросов и пойдём в десант – зло сказал Ким.
— Тебе Сю Инь покажет в десант – усмехнулся Кузьмин – она такая смирная, но в тихом омуте черти водятся. Не посмотрит, что ты выше её больше, чем на голову. Накостыляет по шее.
— Не накостыляет – усмехнулся Ким.
— А что приказано делать с адмиралом Литовченко? – спросил, разряжая обстановку Полищук.
Кузьмин посмотрел на него, опять усмехнулся и ответил:
— Приказано со всеми почестями передать на «Страшный».
— Может это хорошо? – спросил Ким – хотя бы Матвеев избавится от такого начальства.
— Мне показалось, что этот комбриг Молоствов того же поля ягода. Наверняка из команды Учителя. А фамилия вроде казачья – вдруг сказал Кузьмин.
— Может ты Алексей, что-то не так понял?
Ким назвал Кузьмина впервые за это время не командиром, а Алексеем, но тот не обратил внимания.
— Всё так. Он на меня смотрел, как на врага.
Наступило молчание. Каждый думал о своём.
Внезапно Полищук хлопнул по коленям и спросил:
— Так я на «Страшный» тогда друзья. Пойду представлюсь своему командованию тогда? Трое раненых у меня. Надо же. Надо доложиться. Как думаешь командир?
— Да конечно. Бери катер и иди туда, раз надо.
— А ты, когда к Матвееву? – спросил Ким.
— Попозже. Пойдём посмотрим корабль. Посмотрим, чем наш любимый личный состав занимается.
И они надев пилотки направились на верхнюю палубу.
Дул лёгкий тёплый бриз. На корабли шли корабельные работы. Матросы и старшины с любовью готовили свои заведывания. Медь драилась, резина мелилась, на верхней палубе везде подкрашивались недостатки. Три матроса вязали маты. Боцман Глотов носился по кораблю и давал указания всем. Что ещё надо сделать. Механики Стоцкий и Голозуб разбирали какой-то механизм, разложенный на брезенте. Гражданские механики с «Надежды» Петровский и Демидов помогали им, как могли. Вдоль обеих бортов ходили два матроса с автоматами и внимательно следили за поверхностью воды. Чистота воды была такая, что было видно дно.
— Глотов – подозвал Кузьмин боцмана – что тут у тебя.
— Все нормально товарищ командир. Проводим корабельные работы, Приводим корабль в порядок.
Кузьмин посмотрел на Кима и тот внезапно в его глазах увидел такую тоску.
— Работайте – сказал хриплым голосом Кузьмин.
— Всё нормально товарищ командир? – внезапно спросил Глотов.
И Кузьмин, смахнув рукой слезу, похлопал его по плечу, улыбнулся и ответил:
— Нормально Глотов. Работайте.
И он, ничего больше ничего не говоря, открыл тяжёлую дверь и начал подниматься в ходовую рубку.
Ким машинально пошёл за ним.
Разрезая белым следом голубизну тропического моря, через пять минут катер с Полищуком отошёл на «Страшный».
День пролетел незаметно. Вечером Молоствов внезапно вызвал на связь Кузьмина.
— Третий, я Приз один. Старшего на связь.
Когда Кузьмин прибыл и доложил,
— Для проведения десантной операции вам приготовить десантный отряд. Минимум 20 человек во главе с офицером.
— Так нас всего 25 человек.
— Вот и сведите всех. Механики у вас могут быть гражданские. Вы сами. На орудиях оставьте по два человека и всё. Больше вам никого не надо. Завтра поставите корабль к причалу на место «Стерегущего». И сидите на нём, раз не желаете слушать меня и адмирала. Сегодня же ваш десантный отряд должен убыть на берег и занять позиции по указанию капитана 3 ранга Пустовойтова. Мы с адмиралом Литовченко приняли такое решение.
— Вам понятно?
— Так точно – ответил Кузьмин – приказ будет выполнен.
Ким увидел, как сразу потускнел Кузьмин, потухшим стал его взгляд.
— Саня, как все это сказать нашим ребятам, как объяснить такие решения? Ты понял они с адмиралом Литовченко приняли решение. Я думал, что его под суд. А они решения принимают. Завтра прикажут корабль передать пиратам. Я его лучше утоплю, чем отдам кому-то.
— Лёха не расстраивайся. Как у Вас говорят русские Бог не выдаст, свинья не съест?
— Именно на этот раз свинья и съест – ответил Кузьмин – строй людей, возглавляй и своди. Я подумаю кого мне оставить здесь, чтобы обеспечить ход корабля. На место «Стерегущего» завтра заходить придётся всё же. Иди командуй построение.
— А ты?
— А я останусь на ходовом. Всё решение принято.
Ким вздохнул и приказал вахтенному офицеру:
— Строй личный состав по большому сбору.
— Леш! А Лёш. Выйди, как командир и всё скажи, как есть. Люди поймут. Я прошу – тихо сказал Ким.
— Ладно иди строй людей. Выйду – хлопнул Кузьмин по плечу Кима и улыбнулся.
Когда все были построены вышел Кузьмин. Ким доложил ему без всяких уходов в сторону рассказал всем ситуацию:
— Планируется операция по освобождению наших пленных. Приказано нам выделить всех членов экипажа в десант. Старшим назначаю капитан-лейтенанта Кима. Я механики гражданские, артиллерист, минёр, боцман, сигнальщик, Светлана Павловна остаёмся на корабле. Остальные все идут в морскую пехоту. Получить оружие и быть готовыми по первой команде убыть на берег. Вопросы есть?
— Есть – вышел вперёд пожилой механик с «Надежды» Демидов – там в плену наши капитаны, наш экипаж. Прошу меня тоже направить в десант. Мы с Петровским готовы.
Кузьмин покачал головой:
— Нет такое решение принял командир отряда кораблей капитан 1 ранга Молоствов. Я не могу его отменить. Я бы сам пошёл, но бросить корабль не могу. Извините меня. Но если будет малейшая возможность я буду с вами, как тогда в яме.
— Да ладно товарищ командир. Мы справимся. Всё будет хорошо – вышел из строя старшина 2 статьи Ушаков.
Кузьмин вздохнул и больше не говоря ничего пошёл в каюту. За ним пошли Ким и гражданские механики, офицеры.
Матросы и старшины поживая плечами стали расходиться.
Кузьмин прошёл в каюту, сел на диван. Все пришедшие в каюту офицеры столпились в дверях.
— Рассказывай командир – сказал за всех старший лейтенант Кузяев.
Кузьмин обвёл взглядом всех. На него смотрели внимательные глаза и встревоженные лица. Все понимали, что произошло что-то экстраординарное, раз принято такое решение.
Ким, протолкавшийся тоже в каюту сказал, садясь на диван:
— Рассказывай Алексей всё, как есть. Люди должны знать правду.
Кузьмин потряс головой. Чувствовалось, что ему не хочется говорить, но надо:
— Значит так – прокашлялся он – наш гвардейский корабль, который мы собрали из полного дерьма, пришёлся в России ни к дому. Приказано его утопить или оставить здесь. Кому-то там в России – он показал пальцем на переборку уж очень не хочется, чтобы мы его привели назад. Видимо придётся отвечать. Молоствов мне это сказал в лицо. Поняв, что не найдёт в моём лице и лице капитана 2 ранга Матвеева понимания, он приказал отправить почти весь экипаж в десант. Благо вовремя десант подвернулся.
Стоцкий задумался, после этих слов и потом сказал за всех:
— Командир мы вернёмся и встанем в борьбе за наш корабль рядом с тобой.
Все в коридоре зашумели, поддерживая слова Кузяева.
— Ладно, идите готовьтесь – дело серьёзное. Готовьте людей. Кузяев, Бакуридзе и Кромченко остаются на корабле, Петровский и Давыдов тоже. Я прошу вас. Вы нужнее здесь. Боцман с Полищуком сейчас на «Страшном». Громов тоже. Светлана Петровна одна за всю службу снабжения. Всё. Больше никого не могу оставить. Завтра утром становиться к причалу вместо «Стерегущего». Хорошо, если сегодня ночью не нападут, особенно с моря. Мы вообще безоружные.
— Ну пострелять мы с Кромченко сможем немного – сказал Кузяев – справимся.
— Ой, не расстраивайте – махнул рукой Кузьмин — ведите людей. Раздавайте оружие. Сейчас запрошу пару катеров со «Стерегущего» на после ужина. Сухой паёк выдать ребятам минимум на двое суток.
— Да провизионка забита всяким – сказал Ким – я прослежу. Соберём.
— Санитара Зорькина возьми. Пусть аптечку соберёт. Все же бой будет.
— Хорошо.
— Всё. Все свободны. Я спать – сказал вслух сам себе Кузьмин.
Все вышли. Последним вышел Ким и плотно закрыл дверь.
Кузьмин упал на кровать и задёрнул занавеску. Он понимал, что не уснёт, но очень хотелось забыться и побыть немного самому. Подумать.
Где-то уже после ужина раздался стук в двери:
В каюту зашёл старшина 2 статьи Громов:
— Товарищ командир я вам принёс гречневой каши с котлетами. Вкусно. Светлана Петровна прислала и чаю с хлебом. Вкусно. Вам ещё бананы передали.
— Что там твориться Илья?
Громов поставил тарелку со кашей двумя котлетами и стакан чая на журнальный столик.
— Все поужинали. Набрали сухого пайка, оружие и готовы сходить на берег. Ждём команды.
— Сейчас поужинаю и запрошу Молоствова. Он даст команду, что куда и как. Теперь он рулит всем. Матвеев тоже выполняет его команды. А что делать? А Молоствову в одно ухо поёт Литовченко, а в другое непонятно кто.
Солнце клонилось к закату. В море красиво отражались светило оранжевым цветом. Казалось, что весь горизонт на западе раскрашен яркими красками.
— Ребята! Гвардейцы! Надо выполнить эту задачу по освобождению наших пленных. Я бы пошёл с вами, но бросить наш корабль не могу. Возвращайтесь все живыми и здоровыми – сказал Кузьмин перед строем построенных пехотинцев с автоматами, разгрузками, пулемётами, снайперскими винтовками.
Десант уносил с собой все ручное вооружение. Сняли даже пулемёты с ходового мостика.
— Выполним – ответил за всех Бабаев.
— Начать посадку – скомандовал Ким.
Но все подходили к остающимся, жали руки, обнимались.
Когда последний катер ушёл Кузьмин собрал в ходовой рубке всех оставшихся.
Прибыли командир БЧ-2 Кузяев, командир БЧ-3 Кромченко, командир БЧ-7 Бакуридзе, рулевой Громов, гражданские Петровский и Демидов, буфетчица Светлана Иванова.
Глаза Светланы были красные.
— Видимо плакала. Переживает за своего Даниленко – подумал Кузьмин.
Не было боцмана Глотова. Он не вернулся ещё на катере со «Страшного».
— Товарищи завтра нам надо встать к причалу. Без личного состава мы не боевая единица. Но сегодня ночью нам поставлена задача – Кузьмин улыбнулся и почесал висок – охранять корабли со стороны моря. Я понимаю, что в таком составе мы вряд ли, что сделаем толкового. Но приказ есть приказ.
— Когда приготовление, командир? – спросил Кузяев.
Кузьмин посмотрел на скрывшееся солнце, улыбнулся и ответил:
— А сейчас и снимаемся.
— А катер – спросил Кромченко.
Кузьмин посмотрел в сторону «Страшного» и ответил:
— Глотов повезёт ещё спецназ на берег. Так, что снимаемся. Если придёт поставим на бакштов. Пусть сзади тилипается. Меня интересует сможем мы ход дать нормально? – спросил он и посмотрел в сторону механиков.
Пожилые механики сжали губы, а потом за всех ответил низенький и толстый Демидов:
— А почему не сможем? Мы с Евгений Ивановичем сможем дать ход. Плохо конечно, но что делать. Война.
— Вечерний чай будете пить? – спросила, вытирая слёзы буфетчица Иванова.
— Конечно будем – ответил за всех Кузьмин – а что к чаю?
— А я оладушки напекла к чаю – ответила Светлана.
— Оладушки — это хорошо – рассмеялся Петровский – я предлагаю попить чаю и сниматься.
— Так и сделаем – утвердил Кузьмин – сейчас все пить чай, а потом приготовление и по местам стоять, с якорей сниматься.
И все дружно направились в кают-компанию.
После вечернего чая «Туман» снялся с якорей. В ходовой рубке находились Кузьмин, Кузяев, Громов и Бакуридзе.
Громов стоял за рулевой колонкой.
Стемнело. Ходовые огни кораблей и на рейде и «Тумана» были выключены. Зелёным светом светился экран радиолокационной станции. Маневрирование шло только по данным радиолокации «Печора».
30 кабельтовых в одну сторону и 30 кабельтовых назад.
— Случись, что мы же ничего не сможем сделать с морского направления – задумчиво сказал из темноты Кузяев, сверкая огоньком, зажжённой сигареты.
Кузьмин не курил, но офицерам разрешал курить в ходовой рубке.
— Хотя бы предупредим наших, если раньше обнаружим – ответил он прильнув к биноклю в сторону моря.
Сигнальщиков в ходовой рубке не было, все ушли с Кимом, и их обязанности приходилось выполнять самому командиру.
— Механики, как у нас дела – спросил по связи Кузьмин.
— Пока нормально – ответил Петровский – все на дистанционном управлении. Справляемся.
— Понял. Скажу Светлане, чтобы вам чаёк принесла – сказал Кузьмин.
Через несколько минут Светлана принесла в ходовую рубку чай для командира.
— Светик отнеси два стаканчика механикам. Сейчас всё от них зависит. Справимся или нет.
— Хорошо Алексей Сергеевич – ответила Светлана и блеснула улыбкой.
Кузьмин подошёл к штурманскому столу, включил маленький свет, отметил место корабля и скомандовал:
— К повороту на обратный курс.
— Есть к повороту на обратный курс – тихо ответил Громов.
Кузьмин отхлебнул чая, поставил стакан на штурманский стол и выключил свет.
— Бакуридзе как у вас? – спросил Кузьмин.
— Нормально, но помехи появились по горизонту. Прошивают какие-то разряды напоминающие цели – доложил начальник РТС, вглядываясь в экран.
Кузьмин подбежал к экрану и с удивлением увидел массу помех по типу целей со всех сторон.
— Такое мы видели только тогда, когда рядом был этот таинственный «Джон Смит».
К экрану локационной станции подбежал Кузяев.
В рубке послышались сильные щёлкающие шумы радиостанции, работающей на международном 16 канале.
— Внимательно смотреть глазами — приказал Кузьмин Кузяеву и они бросились к правому борту.
Внезапно в свете луны на воде блеснули три светлые цели, идущие на большой скорости к кораблям.
— Боевая тревога – взревел Кузьмин и бросился к связи с кораблями.
— «Страшный» три быстроходные цели курсом на корабль.
Заревели по кораблю колокола громкого боя.
— Командир я к колонке – прокричал Кузяев – снаряды подведены. Кромченко в посту.
— Давай бегом – прокричал Кузьмин и уже в трубку связи крикнул — «Страшный» вы поняли, что три быстроходные цели курсом на корабли. Дистанция восемь кабельтовых.
— К вам вышел ваш катер с Полищуком и спецназовцами.
— Понял – прокричал Кузьмин – некогда сейчас.
Он бросился к борту с которого были видны катера.
— Эх бы личный состав сюда. Воевать не с кем? – подумал он.
Надводные цели приближались на большой скорости.
— Семён открывай огонь — кричал Кузьмин по ГГС верхней палубы.
С кормы послышался огонь из АК 630. Выстрелов не было слышно, а слышался вой. Встала стеной вода у приближающихся целей и один из-них внезапно взорвался. Причём был взрыв очень сильный.
— Взрывчатки много – подумал Кузьмин — катера сейчас догонят. На «Страшный» вроде идут. Крути вправо – заорал он — курс на «Страшный» — приказал он Громову. И прокричал по ГГС механикам — самый полный. Выжать из корабля, что можно и нельзя.
И корабль с увеличением скорости послушно лёг в поворот. Теперь катера приближались к «Туману» с двух сторон. Шли как бы немного сзади.
Белые сверкающие буруны были хорошо были видны в свете луны и звёзд.
— Только бы не воткнулись. Ведь взлетим – мелькали мысли.
Впереди быстро надвигался «Страшный».
— Не стреляют наверно потому, что боятся попасть в нас – подумал Кузьмин и выскочив на сигнальный мостик заорал, что есть силы, стараюсь перекричать гул механизмов корабля:
— Почему не стреляем?
И Кромченко закричал снизу изо всех сил.
— Кузяев побежал перезаряжать ленту. Кончилась. А в посту никого нет.
— Всё – подумал Кузьмин – взлетим сейчас на небеса, если заденут нас. Хорошо хоть экипаж на берегу и Саня Ким.
От этих мыслей на душе стало немного легче. И внезапно для самого себя Кузьмин принял решение таранить катер, а второй вдруг сдетонирует и скомандовал Громову и Бакуридзе:
— Покинуть корабль – и оттолкнув Громова взял в руки штурвал.
Навстречу «Туману» от «Страшного» тоже на огромной скорости тоже летел какой-то катер, освещавший море большой фарой-прожектором.
Дотянувшись до ГГС прокричал:
– Всем покинуть корабль! Быстро. Механики, Светлана спасайтесь. Через минуту будет поздно. Прыгать ближе к корме с правого борта. Да быстрее!
Катера нагоняли и уже поравнялись с кормой
Громов с мольбой смотрел на командира, но тот махнул рукой – мол уходи. Быстрее. Что было силы он ногой пихнул Бакуридзе, сидевшего за экраном РЛС.
— Я приказываю! Покинуть корабль – прокричал Кузьмин.
И Бакуридзе, ничего не понимая посмотрел на Кузьмина и нырнул вниз по трапу.
Громов немного помедлив скрылся вслед за Бакуридзе на трапе, ведущем вниз.
Катера уже шли параллельно «Туману» с обеих бортов и когда они поравнялись с ходовой рубкой.
— Не мы их цель, иначе бы уже нас разнесли – как сказал Саня управляются они по радио через спутник. Берегут нас пока. Но не выйдет.
Кузьмин внезапно резко бросил «Туман» влево на ближайший катер. Катер вильнул, но уйти от столкновения уже не смог и со всей силы ударился в носовую оконечность корабля. Раздался сильнейший взрыв и «Туман» как бы вздрогнул всем корпусом. Носовую оконечность просто сразу оторвало, и он быстро стал погружаться вниз. Кузьмин врезался в рулевую колонку грудью и разбил лоб.
«Туман» погружался носом, но его валило на левый борт.
— Интересно успели спастись ребята
Кузьмин потрогал последний раз штурвал, сдёрнул вниз флаг, взял в руки вахтенный журнал, который не успел заполнить, засунул его в за ремень брюк и выглянул наружу с сигнального мостика. Корабль с креном на нос градусов 40 погружался. Держась за поручень сигнального Кузьмин шагнул в набегающую волну и поплыл от переворачивающегося и гибнущего корабля. В воде, кто-то плавал недалеко. Он поплыл и подплывая спросил:
— Кто здесь?
— Демидов здесь – отозвался скидывая куртку пожилой механик – еле успел выскочить. Уже дербалызнуло.
— А Петровский?
— Не знаю. Успел он или нет. Побежали вместе. Он бежал вроде впереди.
— Больше никого не видно?
— Нет.
— Я за Светлану Павловну переживаю – сказал Кузьмин.
— Я тоже. И за Петровского. Что там случилось?
— Три начинённые взрывчаткой катера-камикадзе. Один мы уничтожили артиллерией. Один приняли на себя и третий проскочил к «Страшному».
— Не слышно взрыва – сказал озабоченно загребая воду Демидов – и не стреляют почему-то со «Страшного».
Прожектора «Страшного» шарили по воде.
— Не успели наверно приготовиться они.
— А мы тоже не успели? Лента на автомате кончилась, а перезаряжать Кузяев полез в пост. Успел ли он выбраться?
— Никого не видно – сказал Демидов, выплёвывая воду. Я ногой ударился. Болит
— А я лбом и грудью. Еле дышу.
До «Страшного» было кабельтова четыре. Слышались крики, шарили по воде прожектора.
Кузьмин огляделся и закричал, что было силы:
— Есть кто живой здесь?
— Громов здесь – раздался крик старшины откуда –то сзади.
— Плыви к нам – прокричал Кузьмин, отбрасывая рукой в стороны, какие-то плавающие обломки, видимо оставшиеся от «Тумана» – поплывём вместе к берегу. Будем друг друга тащить. Другого нам не дано, если хотим выжить – сказал он Демидову.
— Ты не видел никого? – спросил он Громова, когда тот подплыл.
— Я прыгнул за Бакуридзе, но потом, как все взорвалось, и я его больше его не видел.
— А кричал ему?
— Кричал.
— Больше никого не видел?
— Нет.
— Одуреть. Неужели все погибли?
Внезапно послышался шум мотора катера со стороны «Страшного».
— Мы здесь – заорали все вместе и выскакивая из воды пытаясь махать руками.
Действительно к месту гибели «Тумана» шёл катер с самого «Тумана», который вёл Глотов. В катере были спецназовцы Полещука Даниленко и Мишкин. Полещук попросил отвезти их, после инструктажа своего командира, сначала на «Туман» за вооружением, которое они оставили в каюте. Да и старший мичман Даниленко попросил разрешения повидаться со Светланой.
Когда они отошли от «Страшного» внезапно увидели и услышали выстрелы из автоматической пушки со стороны, где должен быть «Туман».
Радиостанция не работала. Одни шумы.
— Давай. Держи на «Туман» — приказал Глотову Полищук.
В свете луны и прожекторов все увидели несущиеся «Туман» и по обеим бортам два белых катера. Белые буруны были хорошо видны.
Внезапно «Туман» бросился на один катер и тот взорвался. Через минуту Туман взорвался. Глотов схватился за голову и закричал.
— Поворачивай – закричал Полищук, показывая рукой на последний оставшийся катер.
Глотов виртуозно развернулся практически на месте и врубил сразу самый полный.
Теперь два катера неслись в сторону «Страшного».
Катер с «Тумана» практически поравнялся с несущимся к «Страшному».
— Ближе к нему – орал Полищук — я буду прыгать.
Он встал к борту и приготовился прыгать на катер, который подходил уже близко к ним.
Когда катер поравнялся Полищук показал, что ещё ближе и в какой-то момент он отрывался и прыгнул на этот катер.
В какой-то момент всем показалось, что он не удержится и упадёт в воду. Но побалансировав в настойчивом равновесии, он немного поджал колени и схватился руками за какое-то технологическое крепление.
Катер был весь покрыт железом и места для людей не было. Вытащив свой десантный нож Полищук вспорол лёгкое железо и начал его выламывать руками.
Катер Глотова нёсся за ними. Под железом была какая-то прочная сплошная пластмассовая конструкция. И увидев, что до управления не добраться, а «Страшный» приближался неумолимо, Полищук вытащил свой пистолет и стал стрелять туда, где должен быть мотор. После четвёртого выстрела мотора катера затих и катер проскочив несколько метров остановился и закачался на воде.
— Не подходить – закричал Полищук, увидев, что катер Глотова направляется к нему.
Первое, что он сделал – отломал круглую антенну, направленную вверх и за которую он удержался на катере. Ножом перерезал кабель, ведущий куда-то вниз. Потом ножом и руками он начал выламывать тяжёлую пластиковую обшивку. Наконец ему удалось добраться до какого-то помещения, которое было битком забито каким-то мешками. Достав фонарик он полез к этим мешкам. Вспорол один из них и увидел рассыпчатое вещество типа
— Ёлочки зелёные это же взрывчатка С4. Композитное взрывчатое вещество – вспомнил он — содержащее 91 процент гексогена и невзрывные пластификаторы 9 процентов. Из C4 составляются подрывные заряды. Эффективен в температурах между -70 — + 170 градусов Фаренгейта; однако, теряет свою пластичность при низких температурах. Наиболее используемый вид пластичной взрывчатки в подрывных работах ЦРУ. Тротиловый эквивалент (RE) -1.34. Я сижу на бомбе. Если взорвётся, то на молекулы сразу. Где контроллер управления? Он полез вовнутрь по проводу антенны и увидел в свете фонарика небольшой приборчик, висящей в носовой части катера. Скорее всего ударный детонатор. И он аккуратно перерезал все провода, отходящие от прибора.
— Не взорвалось – подумал он – без ловушек на дурака. Теперь можно отдохнуть.
Внезапно что-то вспомнив, он вылез наружу и увидев встревоженные лица друзей на болтающимся на волнах катере и закричал, замахал руками:
— Идите к «Туману». Спасайте людей. за мной потом придёте сюда.
И катер взревев мощным мотором лихо развернулся и понёсся туда где был «Туман».
Первыми подобрали Кузьмина, Давыдова и Громова. Спустя некоторое время на круге обнаружили плавающую Светлану Павловну вместе с Кузяевым. Они держались за круг. Даниленко, увидев свою Светлану прыгнул в воду и помог её вытащить на катер. Петровского, Кромченко и Бакуридзе так и не нашли, хотя до утра ходили кругами обследуя место гибели «Тумана».
— Я виноват, я виноват в их гибели – причитал вслух Кузьмин уткнувшись в колени, сидя на катере.
Утром, когда взошло солнце, катер высадил всех на острове, куда уже был притащен американский катер со взрывчаткой. Сидя на песке рядом с захваченным катером, Полищук раскручивал ножом и отвёрткой какой-то приборчик.
Катер со старшим мичманом Даниленко ушёл в море искать моряков с «Тумана».
Кузьмин высадившись на песок, увидел немного в стороне катер-комикадзе, подошёл его осмотрел, заглянул вовнутрь в дыру, проделанную Полищуком и спросил:
— Слушай Алексей, а ты, когда на него прыгал, — Кузьмин показал на катер – знал, что в него мог быть заложен принцип самоуничтожения при выключении питания?
— Знал. Предвидел – улыбнулся Полищук – а, что мне надо было дать взорвать «Страшный». Я пытался что-то сделать и сделал. Первое, что сделал, так это отломал антенну управления, чтобы не дать передать ему сигналы на самоуничтожение.
— Как ты думаешь найдут моих?
— Если не пошли ко дну, то найдут. Мои найдут.
Кузьмин услышал шум шагов, повернулся и увидел бегущих к ним ребят-десантников с «Тумана» с озабоченными лицами. Впереди всех бежал с каким-то трагическим лицом Ким.
Где ещё 3 главы делось .Ау автор .