Интереснейшее название для боевого корабля. В честь писателя. Встречаю такое впервые. Обычно во всех странах называют боевые корабли в честь мест побед своего оружия, в честь городов своего государства, в честь политических деятелей, выдающихся маршалов, генералов и адмиралов (известных полководцев и флотоводцев), офицеров и матросов, совершивших подвиги, в честь различных животных и рыб, в честь своих святых, иногда в честь драгоценных камней. Но чтобы корабль назвали в честь писателя или поэта встречаю впервые. Но решение назвать боевой крейсер именем советского писателя наверно было явно политическим. По непроверенным данным на этом названии кораблю настоял лично Иосиф Виссарионович Сталин.
Первоначально, ориентируясь на международное соглашение, ограничивающее калибр артиллерии легких крейсеров 155 мм, новые корабли предполагалось вооружить 152-мм орудиями. Учитывая, что Советский Союз не участвовал в заключении этих соглашений и что к тому времени закончилась разработка 180-мм орудий с высокими баллистическими характеристиками, еще на стадии подготовки оперативно-тактического задания, новый крейсер решили вооружить 180-мм артиллерией. Дело в том, что других орудий для крейсеров в СССР просто не существовало. Калибр 130 мм уже не отвечал требованиям ВМС (такими орудиями вооружались новые эсминцы), а 180-мм пушки к этому времени прошли испытания, и одноорудийные башни М-1-180 были установлены на крейсере «Красный Кавказ».
15 апреля 1932 года В.М.Орлов утвердил подписанное начальником УСУ (УСУ — учебно-строевое управление в те годы выполняло функции штаба наморси) ВМС Э.С.Панцержанским следующее оперативно-тактическое задание на разработку проекта легкого крейсера. Назначение: обеспечение боевых действий подводных лодок у своих баз и в море, разведка и поддержка разведки и атак эсминцев, атака (отражение) десанта противника и обеспечение своих тактических десантов, участие в комбинированном ударе сил флота по противнику в море, бой с крейсерами противника. Корабль должен был иметь 4 180-мм орудия (в двух башнях в оконечностях), 4 100-мм и 4 45-мм зенитных орудия, 4 12,7-мм пулемета, 2 трехтрубных торпедных аппарата, 4 двухместных истребителя Ди-6 на двух катапультах; полную скорость хода — 37—38 узлов, дальность плавания экономическим ходом (14—16 узлов) — 3000— 3600 миль и стандартное водоизмещение— не более 6000 т (имелся вариант и с шестью 180-мм орудиями: 2 башни — в носу, 1 — в корме).
Согласно утвержденному техническому проекту, стандартное водоизмещение крейсеров проекта 26 составляло 7170 т, нормальное — 7700 т и полное — 8800 т, наибольшая длина — 191 м, ширина без брони — 17,56, высота борта на миделе —10,1, осадка при нормальном водоизмещении — 5,27 м. Непотопляемость обеспечивалась при затоплении трех любых смежных отсеков. Бронирование: борт, нижняя палуба и траверсы — 50, стенки боевой рубки — 150, крыша — 100, лоб и крыша башен — 70, боковые и задняя стенки — 50 мм. Главная энергетическая установка состояла из двух ГТЗА по 55 000 л.с. (при частоте вращения гребного винта 290 об/мин) и шести водотрубных котлов с параметрами пара 325 °С, 23 атм. По предварительным расчетам ожидалось, что крейсер при водоизмещении около 7700 т разовьет на испытаниях не менее 37 узлов при форсировке турбин до 126 500 л.с. Численность экипажа — 671 человек.
Это было для головного крейсера проекта 26 «Киров», но для крейсера «Максим Горький» проекта 26 бис, ТТД были изменены и порой значительно. Водоизмещение полное — 9792, стандартное — 8177, нормальное 8882, Длина -191,4 м, ширина 17,7, осадка – 6,3 -7,5, Мощность ПТУ 129750 л.с., скорость хода максимальная — 36,1, экономичная — 17,8, дальность плавания 4880 миль, Вооружение — 9 — 180 мм, 6 -100 мм, 13 — 37 мм, 6 — 12,7 мм , пулеметы, 2х3-533 мм ТА, 2 бомбомета, 96 мин, Экипаж 897 при вступлении в строй кораблей и 963 человека к концу войны.
«Максим Горький» — второй лёгкий крейсер для Балтийского флота, после крейсера «Киров». Головной корабль уже проекта 26-бис. Главный строитель — Н. Ф. Мучкин, затем В. С. Боженко. Артиллерией главного калибра занимался Дмитрий Устинов – будущий маршал и министр обороны СССР. «Максим Горький» имел 70-мм броню по бортам и в башнях главного калибра, двойное днище, 19-ть водонепроницаемых отсеков. Скорость хода составляла 36 узлов (около 70 км/ч). Экипаж корабля при вступлении в строй состояла из 897-ми человек, из них: 56-ть офицеров, 159-ть старшин и 682 краснофлотца. Заложен 20 декабря 1936 года на судостроительном заводе № 189 имени С.Орджоникидзе под номером «Заказ 270», спущен на воду 30 апреля 1938 года. 22 марта 1944 года крейсер был награждён орденом Красного Знамени. Исключён из состава флота 18 апреля 1959 года.
С 22 по 24 сентября 1939 года крейсер совершил первый выход в море. Ответственным сдатчиком от завода-строителя был М. М. Михайловский. С 14 октября по 1 ноября 1939 года корабль прошёл заводские ходовые, совмещенные с государственными испытания. Весь цикл испытаний, совмещённый с установкой оружия и вспомогательных систем, был завершён 25 октября 1940 года.
В ходе строительства имело место несколько несчастных случаев:
2 сентября 1939 года во время стоянки в доке после митинга обвалилась сходня. Погибло 37 человек;
9 декабря 1939 года военпред и представитель завода погибли от удушья в цистерне авиационного топлива, где проверяли противопожарную систему;
4 июня 1940 года в море на ходу вырвало прокладку фланца паропровода, ошпарило 5 человек.
Строился по откорректированному проекту 26. Главным конструктором был назначен Анатолий Иоасафович Маслов. Отличался от прототипа, крейсера «Киров», по следующим параметрам:
Толщина брони борта, траверсов и лобовых плит башен ГК была увеличена до 70 мм;
Несколько усилена малокалиберная зенитная артиллерия;
Четырехногая фок-мачта заменена башенноподобной (для уменьшения вибрации КДП), реконструирована передняя надстройка (высота КДП 20 м вместо 26 на прототипе);
Запас топлива увеличен до 1310 т;
Запас авиабензина уменьшен до 4,8 т;
Установлена отечественная катапульта ЗК-1 производства Ленинградского завода подъёмно-транспортного оборудования имени С. М. Кирова (главный конструктор Бухвостов);
Установлена другая система приборов управления стрельбой (ПУС) «Молния-АЦ»;
Установлены усовершенствованные МПУАЗО «Горизонт-2» с ЗАС «Горизонт-2»;
Пост УКВ связи перенесён на 4 ярус.
Первый командир корабля капитан 2 ранга Жуков Г.В.
Краснознаменный крейсер «Максим Горький». Картина в музее.
К участию в финской (зимней) войне был еще не в строю, а вот в Великой Отечественной войне 1941-1945 года принимал активное участие. Командир корабля в первые годы войны капитан 1 ранга Петров А.Н.
Однако крейсеру сразу с началом войны не повезло. Начало войны крейсер встретил в Усть-Двинске. Вечером 22 июня, в составе отряда и кораблей прикрытия, крейсер вышел в район маяка Тахкуна для постановки минных заграждений под флагом начальника штаба ОЛС (отряда легких сил) капитана 2 ранга И.Г.Святова. Отряд в составе крейсера «Максим Горький» и эсминцев «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий».
Корабли миновали Ирбенский пролив и начали маневрирование вблизи маяка Тахкуна.
Дозорный тральщик БТЩ-216 еще на рассвете 22 июня обнаружил в этом районе минное поле, о чем сообщил в штаб флота. Но донесение почему-то не было учтено.
Как выяснилось потом курс движения отряда кораблей оказался проложен через немецкое минное заграждение, выставленное ночью 22 июня немецкими шнельботами, о котором командование флота не подозревало.
Первым в 3:40 подорвался на мине в 16 милях на норд-норд-вест головной эсминец «Гневный», исчез в клубах дыма, перемешавшегося с паром. До всех кораблей донесся гул взрыва. Когда дым рассеялся, то стало видно, что у эсминца оторвало носовую часть по первую башню. Сразу были убиты командир носовой машинной группы инженер-капитан-лейтенант Арустамов Амаек Сергеевич и еще 19 краснофлотцев и старшин, 23 человека были ранены, многие оказались в воде. Командир капитан 2 ранга М. Т. Устинов тяжело контужен. Эсминец медленно погружался в море.
Через 40 минут 4:22 23 июня 1941 года, подорвался на мине в 16 милях от маяка Тахкуна, в точке с координатами 59°20′ с. ш. 22°00′ в. д. крейсер «Максим Горький» и потерял носовую оконечность по 47 шпангоут. Благодаря сохранившей герметичность траверзной водонепроницаемой переборке на 61-м шпангоуте он остался на плаву. Стало понятно, что корабли вошли на минное поле. Эсминец «Гордый» получил приказание командира отряда снять экипаж с тонущего эсминца. Бороться за живучесть на минном поле было бесполезно.
Командование флота к месту аварии направило базовые тральщики, спасательное судно «Нептун», катера охраны водного района под командованием командира ОВРа главной базы капитана 2 ранга Милешкина А.А.
На Балтийском флоте было всего два линкора («Марат», «Октябрьская революция», два крейсера «Киров» и «Максим Горький» — корабли 1 ранга, 18 эсминцев проектов 7 и 7У (Гневный», «Грозящий», «Гордый», «Стерегущий», «Сторожевой», «Стойкий», «Страшный», «Сильный», «Смелый», «Строгий», «Скорый», «Свирепый», «Статный», «Стройный», «Славный», «Сметливый», «Суровый», «Сердитый»), 7 старых эсминцев типа «Новик» («Карл Маркс», «Михаил Калинин», «Фридрих Энгельс», «Артем», «Яков Свердлов», «Ленин», «Володарский») — корабли 2 ранга. И в первые четыре дня войны гибнут эминец «Гневный», тральщик ТЩ-208 «Шкиф», в районе Моонзундских островов, в районе Лиепаи гибнут или взорваны личным составом чтобы не достаться наступающим немцам: эсминец «Ленин», подводные лодки «М-78, «Ронис», «Спидола», «М-71», «М-80», «М-83», «С-3 Калининец», «С-1 Ворошиловец», танкер «Горняк», ледовцый буксир «Силач», ледовый буксир «КП-4» В Риге брошены экипажами канонерские лодки «Красная Горка» и «Ораниенбаум». Поврежден крейсер «Максим Горький». Потери для Балтийского флота колоссальные для первых дней войны. Это не считая погибших и захваченных гражданских судов различных ведомств. Поэтому командование флота сделало все, чтобы спасти поврежденный крейсер
Поврежденный крейсер «Максим Горький»
Но экипаж, сильно поврежденного крейсера боролся за живучесть грамотно. Вода перестала поступать в корпус корабля. И крейсер смог задним ходом дойти до острова Вормси, где был посажен на прибрежную отмель, затопив предварительно носовые отсеки. Корабль сел на грунт носовой частью с таким расчетом, чтобы винты и руль оставались на глубине, даже если корабль развернет течением. В 12.40 к поврежденному крейсеру подошел лидер «Минск» под флагом командующего эскадрой. Д.Д. Вдовиченко осмотрел повреждения крейсера. Выяснив его состояние и определив необходимые мероприятия для его дальнейшего перехода, контр-адмирал убыл в Таллин. Лидер «Ленинград» в это время маневрировал в дозоре в районе Штапельботонского буя, а затем присоединился к «Минску». По приказанию комфлота для оказания помощи крейсеру был сформирован отряд кораблей под командованием командира ОВРа главной базы капитана 2 ранга А.А. Милешкина (флаг на Т-208 «Шкив»): дивизион БТЩ («Шкив», «Штаг», «Крамбол» и Т-218), эсминцы «Артем» и «Володарский», пять катеров МО, спасательное судно «Нептун» и гидрографическое судно «Лоод».
Расстояние от Таллина до стоянки «Максима Горького» у острова Хиума было не более 60 миль. Чтобы течение не снесло, корму постоянно одерживали два буксира. Началась подготовка к переходу корабля в Таллинн. А для этого надо было хорошо укрепить носовую переборку. Истребители с аэродромов Ханко и Таллина поднялись в воздух, чтобы прикрыть поврежденный крейсер от возможных атак вражеской авиации. На поврежденном крейсере, после установки пластыря, сооружения фальшноса из дерева и парусины, выгрузки боеприпаса 1 и 2 башен ГК и 6 боевых зарядных отделений торпед в составе каравана из трех эсминцев, спасательного судна, буксира и дивизиона БТЩ.
Для обеспечения безопасности крейсера был спешно направлен дополнительный отряд кораблей в составе 3 эсминцев, спасательного судна «Нептун», 4-х базовых тральщиков и группы катеров «морской охотник» под командованием командира ОВР главной базы капитана 2 ранга Милешкина А.А.
В 21.15 сигнальщики крейсера обнаружили подводную лодку, и правая 100-мм батарея дала по ней два залпа.
В 21.35 из Таллина пришли дивизион БТЩ, буксир «Зарница» и вспомогательное судно «Кама». На «Каму» выгрузили 1200 180-мм полузарядов из погребов 1-й и 2-й башен и шесть боевых зарядных отделений торпед.
В 7.35 24 июня пришли эсминцы «Артем» и «Володарский». К 8 часам на разрушенную часть носовой оконечности крейсера был надет пластырь. Перед переборкой 61-го шп. сооружен деревянный барьер для защиты ее от ударов волн. Из бревен, пластыря и парусины сооружен фальшнос для уменьшения сопротивления.
В 9.00 подошло спасательное судно «Нептун» и приняло буксирный трос с кормы крейсера, а буксир «Зарница» — носовой буксирный трос. Из носовых отсеков откачали воду, и в 9.44 корабль сошел с мели.
В 9.53 крейсер отдал кормовой буксир, а в 10.09 начал движение своим ходом. Весь караван двинулся в путь, головным шел Т-208, за ним строем уступа влево еще три БТЩ, затем «Стерегущий», «Артем», «Володарский», концевыми шли крейсер и спасательное судно.
В 11.58 у банки Лайне головной Т-208 подорвался на магнитной мине и быстро затонул. На нем погибли командир ОВРа, командир дивизиона БТЩ и все документы на переход. После гибели тральщика крейсер отработал назад и начал разворачиваться на обратный курс при помощи своих машин.
В 14.20 отряд вернулся к острову Вормси. Чтобы крейсер держался в проливе, с него подали буксир на спасательное судно «Нептун», которое встало на якорь. Однако оставаться там тоже было нельзя, т. к. над кораблями летали вражеские разведчики. В 18.00 при помощи спасательного судна «Максим Горький» начал разворачиваться для выхода из пролива.
В 18.12 крейсер отдал буксир и пошел самостоятельно. Командир крейсера повел крейсер не по фарватеру, а вблизи берега по малым глубинам, имея под килем не более 1,5 м воды. Головным шел Т-218, за ним остальные тральщики, за тральщиками — «Артем», в кильватер ему — «Максим Горький», справа от крейсера — «Стерегущий», три ТКА и два МО, слева — «Володарский» и также три ТКА и два МО.
25 июня в 01-50 отряд прибыл на Таллинский рейд. Три буксира повели крейсер в Купеческую гавань, и он ошвартовался у Северного мола. После тщательного обследования повреждений офицеры техотдела флота подтвердили, что крейсер может идти в Кронштадт. Было решено вести его по прибрежному фарватеру.
27 июня в 02-16 крейсер в охранении трех эсминцев и катеров МО вышел за тралами шести БТЩ, шедших в строю двойного уступа. На переходе тральщики подсекли 4 мины. Из Нарвского залива в Лужскую губу отряд прошел через сложный пролив Хайлода (южнее острова Лавенсаари (Мощного), где до войны не проходил ни один крупный корабль.
В 18-30 «Максим Горький» пришел на Большой Кронштадтский рейд. При переходе из Таллина в Кронштадт он развивал до 13–14 узлов, с большей скоростью идти было опасно, так как от напора воды могла разрушиться переборка 61-го шп.
28 июня 1941 года крейсер уже встал сухой док имени Велещинского для восстановления носовой части. После осмотра представителями завода № 189 было решено восстановить крейсер, построив на стапеле завода, а затем пристыковав в Кронштадтском доке новую носовую оконечность от одного из крейсеров, находящихся в постройке. Работы проводились, с использованием уже готовой носовой части от строящихся крейсеров проекта 68. Полностью работы удалось завершить за 43 дня. В ходе ремонта на крейсере была снята катапульта, а 45-мм пушки 21-К были заменены на 10 автоматов 70-К. Весь ремонт занял 43 дня вместо трех месяцев. Одновременно было значительно усилено зенитное вооружение корабля.
Ремонт крейсера «Максим Горький» в Кронштадтском доке
18 августа 1941 года полностью боеготовый крейсер встал в Ленинграде Лесной гавани, 24 августа своим ходом по Морскому каналу перешел в Хлебную гавань.
К середине месяца линия фронта настолько приблизилась к Ленинграду, что немцы получили возможность вести огонь по «Горькому» прямой наводкой. 16 сентября в крейсер попал один 127-мм снаряд, а 17-го – сразу четыре. Они пробили верхнюю палубу и надводный борт, повредили трубу и надстройку. 7 членов экипажа были убиты, 28 ранены, но возникшие на корабле пожары удалось быстро ликвидировать. Дальнейшую пристрелку немцам сорвали артиллеристы «Максима Горького», повредившие вражеский аэростат с корректировщиками.
21 сентября в крейсер попали еще три тяжелых снаряда, разбившие ходовой мостик и убившие девятерых моряков. Командир «Горького» капитан 1 ранга Анатолий Петров задним ходом вывел крейсер со стоянки у Хлебного мола и Морским каналом вывел его в Гутуевский ковш. В последующие месяцы «Горький» еще неоднократно менял место дислокации, продолжая стрельбу по гитлеровским войскам.
На следующий день в 6.00 корабль отдал швартовы, и буксиры вывели его в Неву, поставив к левому берегу у завода № 194, а 23 сентября в 15.00 крейсер подошел к стенке завода № 189 для ремонта. Уже 3 октября его отбуксировали к Железной стенке торгового порта вблизи устья Фонтанки, хотя устранение повреждений продолжалось до 8-го числа. 22 и 24 октября противник обстреливал неподвижный корабль, и поэтому в дальнейшем при выполнении ответных стрельб командир крейсера старался менять позицию. 1 и 2 ноября «Максим Горький» четыре раза вел огонь по поселку Володарского, 22 и 23 — по батареям противника. Несмотря на то, что корабль менял места стоянки, ему не удавалось избежать попаданий. Так, 22-го вражеский снаряд попал в полубак перед 1-й башней. 29 ноября впервые позиции противника обстреливали из 100-мм орудий крейсера. 20, 23 и 25 декабря его артиллерия открывала огонь по узлам сопротивления немцев, содействуя войскам 42-й армии. Последние в 1941 году залпы «Горького» прозвучали 27 декабря.
Зимой 1941/42 года неподвижно стоявший крейсер неоднократно обстреливался немецкой артиллерией. 21 января в него попал 6-дюймовый снаряд, в результате чего вышло из строя 100-мм орудие. Главный калибр корабля привлекался к контрбатарейной борьбе. 8 и 9 февраля «Максим Горький» обстреливал батареи противника на Вороньей горе.
Весной 1942-го «Максим Горький», как и другие крупные корабли Балтийского флота в Ленинграде, стал приоритетной целью немецкой авиации, проводившей операцию «Айштосс» («Ледовый удар»).
Только 4 апреля на «Горький» сбросили свыше 70 бомб. Две разорвались на причальной стенке рядом с бортом, но крейсер отделался небольшими повреждениями. 24 апреля «Горького» атаковали 10 бомбардировщиков Ю-88, 12 пикировщиков Ю-87 и 15 истребителей Ме-109.
Налет сопровождался артобстрелом, причем радисты крейсера засекли работу вражеского корректировщика, находившегося в районе стоянки корабля. Свыше 150 бомб и 50 снарядов разорвались буквально рядом. Прямых попаданий не было, но от осколков погибли три краснофлотца, пятерых ранило. Зенитчики «Максима Горького» в тот день сбили два самолета.
Налеты повторились 25 и 27 апреля, когда рядом с крейсером разорвалось 15 авиабомб и около 100 снарядов, осколки которых сделали множество мелких пробоин в бортах. В тот день зенитчики «Максима Горького» сбили два Ю-87.
Корабль продолжал участвовать в обороне Ленинграда в 1942-м и 1944 гг. А в январе 1944-го во время операции по снятию блокады «Горький» вновь внес большой вклад в общее дело.
Задача корабля заключалась в отражении многочисленных авианалётов на Ленинград и поддержке своих сил, защищающих Ленинград. Огонь мощной корабельной артиллерии серьезно беспокоил командование германских войск под Ленинградом. Готовилась к защите кораблей БФ советская авиация, она нанесла упреждающие удары по вражеским аэродромам, ослабив назначенную для участия в операции авиагруппу. Усиливалось и зенитное вооружение кораблей: количество 37-мм зенитных автоматов 70-К, заменявших малоэффективные «сорокапятки», достигло на «Максиме Горьком» десяти, установили также два счетверенных 12,7-мм пулемета системы «Виккерс».
Крейсер «Максим Горький»
О событиях 4 апреля 1942 года И.Г. Святов вспоминал:
Две авиабомбы с левого борта и одна – с правого упали в непосредственной близости от борта крейсера. Взрывная волна потрясла корабль и сотни осколков посыпались на зенитчиков, не имевших, по существу, никакого укрытия.
Именно тогда были убиты командир зенитной батареи старший лейтенант Алексей Вялков и двое зенитчиков. Ранено было человек двенадцать.
Один Ю-87 был сбит огнём крейсера и упал на территории порта. После отбоя тревоги зенитчики пошли к сбитому самолёту и принесли железный крест гитлеровского лётчика. А концерт, несмотря на вмешательство немецких самолётов, всё же состоялся и прошёл с большим успехом.
Командующий флотом прислал поздравление зенитчикам, сбившим самолёт. Ещё два – три налёта совершила авиация противника в апреле на корабли эскадры, стоявшие на Неве. Особенно жестоким был налёт 24-го апреля, когда немцам удалось повредить – и довольно серьёзно – крейсер «Киров», стоявший у правого берега Невы, напротив Горного института. В среднюю часть крейсера попали две двухсоткилограммовые бомбы. Были разрушены все средние надстройки и обе 100-миллиметровые зенитные батареи. Убито и ранено было более восьмидесяти человек.
Накануне, 24-го апреля, две авиабомбы снова упали в непосредственной близости от «Максима Горького» и убит был второй командир зенитной батареи, заменивший Алексея Вялкова.
А зенитчиков, находящихся на верхней палубе защитить, всё же, удалось! В порту авиация разбомбила склад с тюками египетского хлопка – он не дошёл до потребителя и застрял на складе. Вот этими тюками хлопка обложили боевые посты и орудия зенитчиков. Были случаи прямых попаданий снарядов в непосредственной близости от постов и орудий. Осколки разлетались во все стороны и, попадая в хлопок, увязали в нём, не принося краснофлотцам ущерба. Следуя примеру «Максима Горького», другие корабли тоже позаимствовали в порту хлопок и устроили в себя хлопковые убежища для зенитчиков. Так, тюки «волокна растительного происхождения» спасли жизнь краснофлотцам.
Корабль, постоянно меняя позиции, участвовал в обороне и прорыве блокады Ленинграда в составе 2-й группы, базировавшейся в Торговом порту. Участвовал в поддержке Красносельского-Ропшинской операции Красной армии. Были попадания крупных авиабомб в крейсер. На скромном памятнике братской могилы на Богословском кладбище Санкт-Петербурга написано: «Вечная память 28-ми морякам крейсера «Максим Горький», павшим на боевом посту в 1942-м году при отражении вражеских налетов на Ленинград».
22 марта 1944 года указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом личным составом доблесть и мужество» крейсер «Максим Горький» был награждён орденом Красного Знамени.
В июне 1944 года крейсер «Максим Горький» в составе 4-й артиллерийской группы поддерживал огнём своих орудий наступление частей Красной Армии на выборгском направлении, уничтожая укрепления линии Маннергейма.
Всего за годы войны по береговым целям израсходовал 2311 180-мм (более 2,5 боекомплекта) (256 на ствол) и 582 100-мм снарядов. Живучесть главного калибра оказалась выше расчётной: максимальный расстрел стволов (лейнеров) главного калибра не превысил 30 %, а универсального — 44 %.
Воспоминания очевидцев о службе крейсера «Максим Горький»: В 2016-м году была издана книга воспоминаний И.Г. Святова «Корабли и люди», в которой есть глава: «На крейсере «Максим Горький». О времени назначения на крейсер «Максим Горький» И.Г. Святов вспоминал:
«… Анатолий Николаевич Петров [командир крейсера «Максим Горький»] встретил меня очень радушно. «Что, захватчик, пришёл крейсер отбирать? Не отдам!». Он, правда, с большой неохотой шёл в штаб флота. Как-никак, всю службу провёл на кораблях. А у настоящих моряков – врождённое и стойкое отвращение к штабной работе на берегу. Однако выбор должности и места службы не всегда зависит от нас, какую-то роль и начальство играет. Да ни какую-то, а огромную, если не основную.
Процедура приёмки и сдачи крейсера длилась недолго. Офицеров крейсера я всех знал, они меня тоже. Состояние оружия и слаженность экипажа мне также были известны. Ведь, до начала войны штаб ОЛСа [Отряда Лёгких сил], находился на «Горьком». На нём, в каюте начальника всё ещё находились мои личные вещи.
На другой день после приёмки «Максима Горького», я назначил ему смотр. Крейсер оказался в блестящем состоянии. Все механизмы и всё оружие находились в готовности к боевому использованию, только топливо было на исходе и перспектив на его получение не было никаких. И ещё была одна неприятность. Во время кризиса обороны Ленинграда, чтобы корабли не достались немцам в случае захвата города, приказом Главнокомандующего Сталина их подготовили к затоплению путём подрыва глубинными бомбами. И эти глубинные бомбы всё ещё лежали в машинном отделении и в артиллерийских погребах. Это больно резануло по сердцу. Правда, [капитан-лейтенант помощник командира] Дмитрий Львович Кутай шепнул мне, что они уже разоружены, запалы и проводка убраны.
Внешний вид экипажа и его выучка не оставляли желать ничего лучшего. Только был большой некомплект команды – значительную часть её отправили на сухопутный фронт в морские бригады. А оставшиеся сильно похудели на скудном пайке.
Во время смотра в одной из кают я обнаружил лежавшего в постели офицера, и, конечно, возмутился. Спрашиваю, кто такой, почему лежит? Причём тон моих вопросов был довольно резок. Кутай ответил, что это художник Ромас, прикомандированный на крейсер от политуправления. С койки раздаётся еле слышный голос: «Товарищ командир, тренировал пулемётчиков перед отправкой на фронт и растянул сухожилие ноги, не могу ходить».
Когда мы вышли из каюты, Кутай сказал, что у Ромаса, кроме растяжения, ещё и дистрофия в острой форме.
После осмотра я послал вестового к Ромасу и просил его, если он может, зайти в салон. Мне хотелось хоть чем-то загладить свою резкость. Ромас пришёл, и я увидел длинного исхудалого человека, на котором китель висел, как мешок, а рукава на целую четверть не доставали до кистей рук.
Мы разговорились. Он оказался чрезвычайно интересным собеседником, несомненным эрудитом и много всего повидавшим человеком. Мне захотелось как-то поддержать его, дать ему возможность поправиться, набраться сил, снова обратиться к творчеству, тем более, что задача его – живописная хроника войны КБФ.
Я объявил ему, что с сегодняшнего дня он будет питаться не в кают-компании, а в салоне командира. Как-никак, а командиру крейсера всё-таки подавали суп погуще, да и каши чуть побольше.
Только месяца через четыре мой подопечный, когда нам уже немного улучшили паёк, «пришёл в меридиан», как говорят штурманы.
Огромный творческий потенциал Якова Дорофеевича оказался чрезвычайно полезным в организации маскировки кораблей от наблюдения немецкими самолётами, за что он был награждён, по моему представлению, орденом «Красная звезда».
Начальник штаба эскадры КБФ капитан 1-го ранга И.Г. Святов вручает орден «Красная звезда» художнику Я.Д. Ромасу. 1943 г.
В последствии он создал замечательную картину «Зимние залпы Балтики», очень известную морякам и блокадникам. На картине наш крейсер ведёт огонь по фашистам от Ростральных колонн. «Максим Горький» там никогда не стоял, но Яков Дорофеевич позволил себе творческое отступление от истины, чтобы тема осаждённого Ленинграда зазвучала отчётливо и непреложно.
Наша тесная фронтовая дружба продолжалась и после войны, став семейной. Мы часто встречались и вспоминали «дела давно минувших дней» несмотря на то, что он жил в Москве, а я в Ленинграде. Он часто приезжал в Ленинград, будучи членом президиума Академии художеств СССР.
Я.Д. Ромас умер на этюдах в Астрахани – писал рыбацкие парусники – в мае 1969 года от разрыва аорты, и смерть его была для меня большой потерей».
Я.Д. Ромас «Зимние залпы Балтики». 1942 г. Астраханская государственная картинная галерея им. П. М. Догадина.
Следовало бы сменить место стоянки, но лед все еще был крепок, ледоколы же и буксиры не имели топлива. Налеты повторились на следующий день и вечером 27-го апреля, когда вслед за начавшимся артобстрелом корабль подвергся новым воздушным атакам. Всего за этот день вблизи корабля разорвалось 15-ть авиабомб и около 100 снарядов, вызвавших множество мелких пробоин. Зенитчики «Максима Горького» сбили три самолета. Наконец в 21 ч. 49 мин. объявили боевую готовность № 3, и прозвучала команда: «Баковым, на бак! Со швартовов сниматься!» Крейсер совершил переход вверх по Неве к заводу «Судомех», так что 30-го апреля при очередном налете немецкие летчики корабль на прежнем месте стоянки не обнаружили. Здесь, у моста Лейтенанта Шмидта, он оставался до мая 1944 года.
22 марта 1944 года указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом личным составом доблесть и мужество» крейсер «Максим Горький» был награждён орденом Красного Знамени.
С 25 февраля 1946 года в составе эскадры Южно-балтийского флота (позднее 4-й ВМФ), базировался на Лиепаю, затем на Балтийск. В декабре 1950 года на корабле (командир — капитан 2-го ранга П. М. Гончар) проводились испытания первого советского корабельного вертолета Ка-10.
Летом 1953 года крейсер «Максим Горький» перешёл в Кронштадт, чтобы осенью встать на капитальный ремонт и модернизацию. 16 июня его включили в состав кораблей Кронштадтской военно-морской крепости. В декабре встал на капремонт и модернизацию на завод № 194. 17 февраля 1956 года корабль был выведен из боевого состава КБФ и переформирован в опытовый крейсер, а 18 апреля 1959 года исключен из состава ВМФ и передан на слом. Командовали крейсером в годы войны:
А.Н.Петров (1939-1942)
И.Г.Святов (1942—1943)
А.Г.Ванифатьев (1943—1944)
И.П.Соловьёв (1944—1946)
Крейсер «Максим Горький» в торговом порту г. Ленинграда, зима 1941-1942 года.
Братская могила 28-ми моряков крейсера «Максим Горький» на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге.
Доска на могибле краснофлотцев с крейсера «Максим Горький»
Отличный материал!