Укрепление безопасности и сохранение мира на южных границах Советского Союза во многом зависело от позиции Турции. Северный сосед оказывал турецкому народу бескорыстную помощь в годы его вооруженной борьбы против империалистов, а затем в процессе развития национальной экономики.
Советская дипломатия проводила огромную работу, стараясь расположить к себе политиков и народ Турции. В условиях начавшейся второй мировой войны районы Восточного Средиземноморья, проливы Черного моря стали ареной еще более сложной дипломатической борьбы. «Дуэль за Турцию» — так определил германский посол в Анкаре Франц фон Папен активные усилия воюющих группировок, старающихся перетянуть Турцию на свою сторону. Причем обе группировки всячески стремились запугать Анкару мнимой «советской угрозой».
Особенно важное значение для СССР имели Черноморские проливы. Вернее — их статус, который бы не позволил использовать их против миролюбивых государств агрессором из той или иной империалистической группировки.
4 сентября 1939 г. Советское правительство поручило полпреду в Анкаре А.В. ТЕРЕНТЬЕВУ передать министру иностранных дел Ш. САРАДЖОГЛУ и, при случае, президенту Турецкой Республики И. ИНЕНЮ, соответствующее мнение. Если возникнет необходимость оказать помощь Турции Советским Союзом в случае нападения на неё извне в районе проливов, то СССР готов это сделать. Адекватно и Турция, в свою очередь, должна оказать такую же помощь Советскому Союзу в тех же районах. Исходя из интересов укрепления безопасности, правительство Советского Союза согласилось начать советско-турецкие переговоры. И свой вклад в то, что Турция не вступила в войну на стороне Германии, внесли и моряки-черноморцы.
25 сентября в Москву прибыла турецкая делегация, которую возглавлял министр иностранных дел Мехмет Шюкрю САРАДЖОГЛУ. Длившиеся почти месяц переговоры закончились лишь опубликованием сообщения о желании поддерживать и впредь контакты на высшем уровне. Турция отклонила оговорки СССР о предоставлении гарантий нейтралитета. Вопрос прохождения кораблей нечерноморских держав в Черное море остался неурегулированным. После завершения переговоров турецкая делегация выехала в Севастополь.
Командование Черноморского флота получило правительственное задание — двум кораблям доставить дипломатов из Севастополя в Стамбул. Для этой цели были выбраны лидер эсминцев «Москва» и эсминец «Беспощадный». Командиром отряда был назначен капитан 2 ранга С.Г. ГОРШКОВ, военкомом — батальонный комиссар И.Г. БОРОДЕНКО.
ЛИДЕР ЭСМИНЦЕВ «МОСКВА». 1940 ГОД
ЭСМИНЕЦ «БЕСПОЩАДНЫЙ». 1941 год
На страницах газеты Черноморского флота «Красный черноморец» в октябре-ноябре 1939 года об этом походе рассказывал в материале «Заграничный поход» его участник журналист Михаил ЗЕЛИКОВ. Привожу эти строки практически без правки.
«На стоящих на рейде кораблях все приготовлено к походу. Заведены штормовые крепления, прогреты машины. Боцман лидера «Москва» ЗАХАРОВ в последний раз обходит свои владения на верхней палубе.
В 16 часов 19 октября к лидеру подходят катера с представителями турецкой делегации и полпредом СССР в Турции А.В. ТЕРЕНТЬЕВЫМ.
Встреча проходит согласно морским законам вежливости, гости проходят в отведенные для них помещения, и сигнал «исполнительный» почти сливается с громким звоном корабельных авральных звонков.
В 16 часов 15 минут корабли снялись с якоря и, выстроившись в кильватерную колонну, легли на Инкерманский створ. На всех кораблях и береговых постах взлетели к реям флаги с пожеланиями счастливого плавания.
ВСТРЕЧА М.Ш.САРАДЖОГЛУ НА ЛИДЕРЕ «МОСКВА»
(Фото из семейного альбома Виталия ПЛЮЩЕНКО)
На мостике лидера штурман отряда капитан-лейтенант ПАРШИН от точки поворота прокладывает курс. На карту легла ровная линия, пересекающая западную часть Черного моря и упирающаяся прямо в Босфор.
В краснофлотском кубрике идет беседа. Кажется ни разу кубрик не вмещал в себя такое количество бойцов. Докладчик — гость корабля полпред СССР в Турции тов. ТЕРЕНТЬЕВ. В кубрике жарко. Но этого никто не замечает. У бойцов корабля с полпредом Советского Союза старая, тесная дружба. Тов. ТЕРЕНТЬЕВ второй раз идет на лидере «Москва», и поэтому беседа идет живо и носит товарищеский, теплый характер.
Из кубрика доносятся то взрывы смеха, когда полпред остроумно говорил о неудачливых политиках бывшей панской Польши, то полная интереса тишина, когда докладчик отвечает на вопрос краснофлотца ЛОБАШЕВСКОГО о политике Советского государства. Лишь к вечернему чаю заканчивается беседа.
В кают-компании ужинают гости и командование отряда.
Министр иностранных дел Турции восхищен кораблем.
— Очень, очень хороший корабль, — медленно говорит Ш. САРАДЖОГЛУ, — чувствуется мощь, чувствуется сила. Даже во время быстрого хода нет никакого сотрясения от работы машин. Корабль очень хороший!
— Меня поразил молодой командный состав корабля, — продолжает министр. — Но он очень быстро и умело справляется со своими обязанностями. У командиров очень энергичные лица и ловкие движения. Среди таких людей я счастлив провести путешествие.
Тов. ТЕРЕНТЬЕВ улыбнулся, с некоторой гордостью сказал:
— Люди сталинской эпохи. Министр, соглашаясь, кивнул головой. Беседа затянулась далеко за полночь.
Утром корабли подошли к Босфору. День вставал ясный, солнечные, но со стороны, откуда должен был показаться берег, надвигалась полоса тумана. Через несколько минут корабли вошли в эту молочно-белую густую массу.
Дали малый ход. Через определенные промежутки времени протяжно завывал корабельный гудок.
Еле-еле ощупью продвигаемся вперед. Машины работают самым малым. Так проходит около часа. Уже где-то недалеко земля и узкая щель пролива, но туман не расходится. Входить в такой обстановке в пролив рискованно.
Вход в Босфор — это один из оживленных морских путей. И кто может поручиться, что какой-нибудь легкомысленный «купец» не жарит полным ходом по этой «столбовой пароходной дороге», игнорируя морские правила, ради выгоды фрахта. Такая встреча в тумане обыкновенно приносит массу неприятностей и недопустима при выполнении правительственного задания.
Корабли легли на обратный курс. Монотонно и тягуче воет гудок …
Наконец, вышли из тумана. Снова солнечное небо и синь моря ласкает глаз.
Но ни малейшего ветерка. И путь к Босфору по-прежнему прегражден плотной молочно-белой стеной тумана. Недовольны на мостике, чертыхаются краснофлотцы. Туман неподвижен.
Командир отряда капитан 2 ранга ГОРШКОВ оглядывает в бинокль всю полосу тумана.
— Как-будто, с правой стороны начинает рассеиваться, — говорит он. И, оторвавшись от бинокля, решает: «обойти справа».
Прочертив на воде пенистый след поворота, корабли, увеличивая ход, помчались вперед. И, действительно, с правой стороны туман редел, видимость была лучше. Корабли легли курсом на Босфор.
Все светлее и светлее становилось вокруг, только легкая дымка висела над морем и далекими берегами. Среди гористых массивов береговой черты ясно видна расщелина Босфорского пролива.
Улыбаются краснофлотцы.
И в группе бойцов, с любопытством оглядывающих незнакомые берега, чей-то голос довольно произнес:
— А все же мы туман-то обманули!
Проходим Румелийский и Анатолийский маяки это Черноморские ворота Босфора. Пролив не широк. Повернув на изгибе моря, он скрывается за выступом берега.
Вдоль берега громоздятся невысокие горы с очень чахлой растительностью.
Корабли снова поворачивают. На горе открывается белое двухэтажное здание — турецкий пост. На вышке поста взвивается национальный флаг. Это первый официальный салют Турецкой республики нашим кораблям.
Мы отвечаем.
От берега отваливает катер и мчится наперерез, резко поворачивает возле кораблей.
Из кабины катера выскакивает человек и кричит фальцетом
— Алло … алло … лоцман?
Но советские корабли могут идти в любых условиях самостоятельно. От лоцмана отказываемся.
Катер, отвернув, идет обратно к берегу. На палубах кораблей краснофлотцы рассматривают берега, делятся впечатлениями.
На полубаке полпред СССР тов. ТЕРЕНТЬЕВ рассказывает о Турции, объясняет бойцам значение пролива.
К группе подходит краснофлотец-моторист НИКИТИН, редактор корабельной стенгазеты.
— Товарищ ТЕРЕНТЬЕВ, — обращается он к полпреду. — Редакция нашей газеты просит вас написать статью для очередного номера.
ТЕРЕНТЬЕВ шутливо улыбнулся:
— Есть, товарищ начальник, будет сделано. Прошу прощения, товарищи, — повернулся к бойцам, — получил срочное задание и должен выполнить его по-военному быстро, точно и аккуратно, — он скрылся в каюте.
Берега становятся живописнее. Появляются селения, старинные постройки.
Вот проходим самое узкое место Босфора. На круто сбегающих берегах высятся полуразваленные старинные турецкие крепости.
Несколько веков тому назад, турки, контролируя пролив, натянули между этими крепостями тяжелую цепь и пропускали корабли только по своему желанию, взимая соответствующую пошлину.
На берегах видны развалины турецких батарей — следы войны 1914-1918 гг.
Пролив становится оживленнее. Часто обгоняем рыбачьи парусники, лодки, шхуны. Рыбаки, увидев советский флаг, машут руками и приветливо улыбаются.
Вот, впереди, показалось несколько больших рыбачьих барказов. Догоняем, проходим их. Турки узнали советские корабли.
К берегу сбегаются люди и приветственно машут платками, фуражками, руками. На маленьком ялике, почти возле идущих кораблей, турок долго махал обеими руками, этого ему показалось мало, он оглянулся, схватил свернутый парус, к которому был пришит турецкий флаг, и замахал им, приветствуя посланцев советской страны.
На борту кораблей краснофлотцы делятся впечатлениями, спорят и тоже приветствуют турок.
Вдали показывается стройное высокое белое здание мечети. Последний поворот, и перед нами развертывается панорама Стамбула. Гремят на корабле выстрелы — салют нации. С берега батареи приветствуют корабли Советского Союза.
От пристани отваливают катера с встречающими.
Возле дворца президента — бывшего султанского дворца Далма-Бахчи, отдаем якорь. Подходят катера. Поднимаются на борт военные и гражданские власти города, сотрудники советского консульства.
Короткие официальные приветствия , теплые дружеские рукопожатия.
Министр Турции САРАДЖОГЛУ благодарит командование и личный состав кораблей за то, что на походе он чувствовал внимание и заботу. Он просит передать привет великому Советскому Союзу.
Гости сходят на катер. Снова гремит салют.
Задание советского правительства выполнено с честью. На корабле остаются сотрудники советского консульства, они счастливы, что видят родных советских людей.
Вопросы сыплются без конца.
На шкафуте краснофлотец НИКИТИН пристраивает вышедшую стенгазету.
До самого вечера на корабль наносят визиты губернатор провинции, мэр города, командование военного порта и гарнизона.
Вечером для командования отряда командиром Стамбульского военного порта и властями города был устроен прием в лучшем отеле Стамбула.
За столом постепенно налаживалась беседа. Причем, язык был самый интернациональный. Тут были слова всех народов. Начинали фразу по-турецки, середину продолжали по-английски, по-немецки и заканчивали русским языком. Но главное, что научились понимать друг друга и, поэтому, беседа носила очень теплый и дружественный характер.
За десертом поднялся командир Стамбульского военного порта и произнес речь, в которой приветствовал могучий Советский Союз, его Красную Армию и Красный Флот.
С ответной речью выступил полпред СССР тов. ТЕРЕНТЬЕВ. Он говорил о тесной дружбе советского и турецкого народов, которые оба в революции завоевали свое право на независимость. В конце речи он поднял тост за турецкий флот и турецкую армию.
После дружеского прощания машины, уже по затихшим улицам города, доставили командиров на пристань.
ЛИДЕР ЭСМИНЦЕВ «МОСКВА» В СТАМБУЛЕ. 1939 ГОД
А на корабле краснофлотцы, прибывшие с берега, делились впечатлениями с товарищами о вечере в турецком военном училище.
— Курсантов, собственно говоря, было человек десять, — говорит командир отделения ГАЛИЦКИЙ, — а остальные — все офицеры. Так что по душам и поговорить не пришлось …
— А где же остальные курсанты были? — спросил чей-то голос.
— Остальные … остальные были заперты в казармах и только через окна смотрели. ГАЛИЦКИЙ оглядел всех и закончил:
— Нет, бойцы, не похоже это на наши краснофлотские вечера. Не то …
На следующий день моряков снова пригласили в гости в различные турецкие организации.
Местное морское командование прислало специально небольшой пароход, убранный флагами, который подошел к кораблям, забрал советских моряков и, вместе с
представителями советской колонии и турецкого командования, отправился по Босфору к Мраморному морю, на Принцевы острова, в гости в военно-морское турецкое училище.
А на корабле был сформирован отряд, которому было поручено возложить венок на памятник независимости Турецкой республики.
Отряд съехал на берег. Построились у пристани и двинулись в город.
Пока шли портовыми переулками, по одному, по два человека собирались турки и шли вместе с бойцами.
Когда же вышли на главную улицу, и народ увидел развернутое полотнище военно-морского флага Советского Союза, увидел ярко полыхающие эмблемы серпа, молота и звезды, моментально собралась громадная толпа.
Остановилось движение.
Четко шагая, шли подтянутые стройные краснофлотцы, и мерно в такт шагу, поблескивая на солнце, колыхались штыки.
Все больше и больше увеличивалась толпа. Она достигла нескольких тысяч. Раздавались приветственные крики. Бурлили и взрывались рукоплескания.
И над толпой, мимо роскошных отелей, блестящих витрин, крикливых реклам, мимо особняков богачей, иностранных консульств, сопровождаемое восторженными криками плыло громадное шелковое знамя Военно-Морского Флота Советского Союза.
Отряд советских моряков вступил на площадь. Снова гром аплодисментов.
Турецкий оркестр грянул марш.
Возле красивого памятника независимости Турецкой республики отряд остановился. Кругом выстроены войска.
С подошедшей автомашины командир отряда советских кораблей капитан 2 ранга тов. ГОРШКОВ и комиссар тов. БОРОДЕНКО снимают громадный, в рост человека, венок. Медленно несут цветы наши командиры к подножью памятника. Бушует площадь приветственными криками. Венок водружен. И над площадью поплыли торжественные звуки «Интернационала».
Кругом повисла почтительная тишина. Замерли войска, неподвижно стоят краснофлотцы. И над старинным городом, минаретами древних мечетей, плоскими крышами домов, синей гладью Босфора реют звуки гимна всего трудящего человечества – «Интернационал».
Мимо памятника торжественным маршем прошли советские моряки и турецкие солдаты.
В отчете о походе отмечено: «На берегу побывал весь личный состав кораблей. За время пребывания в Турции командный и рядовой состав держал себя на берегу и приемах безупречно. На кораблях не было ни одной поломки и аварии. Прием, оказанный кораблям со стороны турецких властей, был вежлив, даже подчеркнуто внимательный. В распоряжение командира и военкома отряда губернатором была прикреплена машина, проезд в трамваях и метро для краснофлотцев был бесплатным. Для поездок по городу и окрестностям выделялись машины.
Губернатор Стамбула подарил личному составу кораблей 20 тысяч сигарет». (9)
Наряду с положительной оценкой в отчете отмечены и недостатки:
«Насколько наши краснофлотцы отличались в лучшую сторону от матросов турецкого флота своим обмундированием и внешним видом, настолько наш комсостав выглядит излишне скромно и бедно. Командный состав не привык ходить в тужурках, очень долго одевается, не умеет завязывать галстуки. Обмундирование для заграничных походов надо выдавать улучшенное». (10)
Жители Стамбула очень тепло относились к нашим морякам. Помогали им делать покупки, показывали, как пройти по городу, пытались по мере сил разговаривать, но дальше дружеских улыбок и любезного кивания головой дело не двигалось. Турецкие солдаты с любопытством разглядывали краснофлотцев. Некоторые посмелее подходили к нашим бойцам, протягивали руку и дружески улыбались.
— «Аркадаш» — говорили они, т.е. «товарищ», И старательно жали руку.
Турецкие газеты были полны снимками кораблей, официальных встреч и статьями о советском флоте: « Исключительное впечатление производят новые советские корабли, которые являются загадкой по своей технике и удачной конструкции».
Газеты единодушно пишут о дисциплинированности и блестящем виде советских моряков.
22 октября командование кораблей организовало ответный банкет для представителей турецких властей.
Вечером в советском консульстве состоялась встреча моряков с советской колонией в Турции. Вечер начался просмотром кинокартины «Ленин в 1918 году», затем состоялся концерт краснофлотской самодеятельности. Весело смеялся зал над остроумными песенками краснофлотского джаза. Вечер закончился ужином и танцами.
На следующий день после прощальных визитов генерального консула и представителей властей корабли покинули Стамбул и наутро вошли в севастопольскую бухту.(11)
Это был последний довоенный поход советских военных кораблей. Заграничные походы «Mocквы» составили одну из замечательных страниц в истории становления и развития нашего флота. От первых шагов на морских просторах в предвоенные годы до смелого рейда к Констанце в самом начале войны — таков был славный боевой путь отважных моряков лидера.
ЛИТЕРАТУРА
(9) ЦГА ВМФ, ф. р. 1 678, ОП.1, д.З4, Л.922-926
(10)ЦГА ВМФ, ф. р.1678, оп. 1, д.З4, Л.922-926.
(11)ЦГА ВМФ, ф. 1 678, оп. 1, д.З4, Л.925-928
В следующем, 1939 году, корабль снова побывал в заграничном походе. 1 9 октября в 1 6 ч на лидер, стоявший на якоре в Севастопольской бухте, прибыли находившийся с визитом в Советском Союзе министр иностранных дел Турции Сараджоглу и полпред СССР в Турции А.В.Терентьев. В 1 6 ч 45 мин отряд кораблей в составе лидера «Москва» и эсминца «Беспощадный» (командир отряда капитан 2 ранга С.Г.Горшков) снялся с якорей и вышел из Севастополя.
20 октября в 1 2 ч 15 мин «Москва» и «Беспощадный», обменявшись салютом наций с береговой батареей, прибыли на рейд Стамбула, где турецкий министр иностранных дел сошел на берег. 23 октября лидер и эсминец покинули пролив Босфор и утром следующего дня вернулись в Севастополь.
К-р ЭМ капитан 3 ранга П. В. Глазовский
Глазовский Павел Васильевич (1904)
Дата рождения: 1904 г.
Место рождения: дер. Козабродье Круглянского р-на Могилевской обл.
Пол: мужчина
Национальность: беларус
Социальное происхождение: из крестьян
Образование: среднее
Профессия / место работы: пом.командира корабля
Место проживания: Ленинград
Мера пресечения: арестован
Дата ареста: 3 августа 1938 г.
Обвинение: 58, п. 11 — Участие в а/с организации
Осуждение: 27 декабря 1947 г.
Осудивший орган: судебный орган
Приговор: освоб. 17.01.1939; 25 лет ИТЛ с п/п на 5 лет
Дата реабилитации: 17 января 1939 г.
Реабилитирующий орган: Постан.ОО БМ М КБФ дело прекращено
Архивное дело: УКГБ по Могилевской обл. — 7711-СН
Источники данных: БД «Жертвы политического террора в СССР»; Белорусский «Мемориал»
13 июля на выходе из Севастопольской бухты (по другим данным 14 июля у маяка Евпатории) эсминец ветром и течением снесло на камни. Были погнуты лопасти винтов. Командир корабля капитан 3 ранга П. В. Глазовский был отдан под трибунал и осужден на 5 лет.